Приговор

      Лань Цижэнь вернулся на два дня раньше, не задерживаясь в Цишань Вэне дольше необходимого. И, конечно, стоило ему переступить порог своего родного Ордена, как ему тотчас же доложили обо всех проделках Дебитто и Джасдеро.       Душевное равновесие, пошатнувшееся ещё на собрании, из-за очередной проделки Вэй Усяня, который даже на таком важном мероприятии умудрился доставить огромные неприятности Лань Ванцзи, схватив его лобную ленту, предназначенную только для возлюбленной, окончательно рухнуло. Оно и неудивительно: выходки ДжасДеби очень уж напоминали Вэй Усяня, которого Лань Цижэнь не переносил. А потому, разъяренный, он велел наказать двух братьев сотней ударами ферул.       Близнецы ругались, шипели, вырываясь из хватки адептов, с трудом удерживающих нарушителей на месте, пока на спины братьев обрушивался удар за ударом. Подобные ранения заживали быстро, практически мгновенно, но, несмотря на то, что ДжасДеби были Ноями, они все равно чувствовали жалящую боль, остающуюся от соприкосновения ферулы и спины. Она держалась всего мгновение, но из-за того, что следом на спину ложился новый удар боль не прекращалась. Если бы не строжайший приказ Графа не выдавать свою Ноевскую сущность, они бы давно с лёгкостью вырвались и убили всех, кто здесь находился. Однако, Господин Тысячелетний, когда отправлял их сюда, ясно дал понять, что они ни в коем случае не должны этого делать. Если бы Узы Ноя не знали, как страшен Первый Ной в гневе, наверняка бы нарушили приказ, но они знали. Знали и справедливо опасались, что подобная боль не сравнится с тем, что сделает с ними Граф, когда получит известие о случившемся. А потому братья вынужденно корчились на полу, визжа и стеная от боли, пока из их ртов вырвался нескончаемый поток проклятий.       Когда наказание подошло к концу, Лань Цижэнь, посчитав его недостаточным, отправил их в библиотеку переписывать правила, чтобы ДжасДеби поразмышляли о том, в чем были неправы.       В библиотеку братья пришли, вот только даже не подумали приступить к копированию книг. Вместо этого Джасдеро улёгся на деревянный пол, в то время как Дебитто, усевшись рядом, угрюмо пролистывал сборник правил.       «Пора заканчивать с этим» — наконец объявил Дебитто, разрушив уютную тишину между ними. Он захлопнул книгу с характерным громким хлопком, словно винил ее во всех своих бедах и, на глядя, откинул за ненадобностью в сторону, не рассчитывав расстояние. Книга хлопнулась о край стола, но не удержалась, опасно накренилась и свалилась на пол, раскрывшись на одной из страниц.       Братья переглянулись. После этого они направили свои взгляды на открывшуюся их взорам страницу и мгновенно скисли. Один вид на исписанную мелким аккуратным почерком бумагу вгонял их в тоску, лишая всякого желания даже снова брать сборник в руки, не говоря уже о переписывание.       Джасдеро с несчастным видом закивал в знак поддержки — его спина до сих пор горела от фантомной боли, стоило ему вспомнить сегодняшнее унижение — и предложил: «Если Графу все равно на нас, мы можем написать Роад…»       «Она уж точно нам поможет» — подхватил Дебитто, прикидывая, следует ли рассказать девочке о наказаниях. Она, конечно, ещё долго будет дразнить их, но по крайней мере к ее насмешкам они давно привыкли.       Джасдеро довольно добавил: «Тогда у Алчности не останется выбора — ему придется встать на нашу сторону».       Перекинувшись довольными улыбками, братья успели невольно порадоваться, что в библиотеке можно найти все необходимое для письма, когда дверь вдруг распахнулась, являя их взору высокую фигуру юноши.       Оглядев творившееся в библиотеке безобразие, тот одарил близнецов спокойным взглядом светло-карих глаз. Он подошёл к лежащей на полу книге, аккуратно поднял ее и положил на край стола, а затем устроился с другой стороны и, кивнув на сборник правил, спокойно велел: «Приступайте».       Близнецы снова переглянулись, словно вели мысленный диалог. Они явно не были рады тому, что их прервали, но тем не менее неохотно подчинились. По большей части потому, что их одолевало любопытство.       О Втором Нефрите клана Лань — а кем же ещё мог быть этот прекрасный юноша, если не безызвестным Лань Ванцзи? — не слышал только глухой, поэтому ничего удивительного, что в следующее мгновение братья оказались сидящими напротив юноши, прямо как Вэй Ин когда-то, с интересом разглядывая его.       «Может, все не так уж и плохо». — с надеждой промелькнуло в двух головах. По крайней мере, у ДжасДеби появилась компания и возможность проверить так ли был прав Вэй Ин, когда говорил о том, что выводить из себя Лань Ванцзи — сплошное удовольствие.       Братья одновременно схватили по листу чистой бумаги, расположив сборник правил между собой.       Когда их надсмотрщик поднял взгляд в следующий раз он удивлённо замер. Дебитто и Джасдеро сидели в одинаковых позах и даже кисти их рук двигались одинаково лениво. На листах братьев за прошедшее время появилось всего несколько строчек, но это не мешало лучшему ученику Лань Цижэня заметить, что почерки братьев тоже были сильно похожи. На самом деле, исписанные на одну треть листы выглядели так, словно принадлежали одному и тому же человеку.       Пожалуй, ему удалось застать момент, когда Узы Ноя, оправдывая свое имя, выглядели единым целым.       Почувствовав на себе взгляд, Дебитто тихо хихикнул, разрушая тишину, и пихнул локтем Джасдеро, да так сильно, что тот едва не свалился на пол. Блондин пихнул брата в ответ, но на этом ничего не закончилось. ДжасДеби даже не думали прекращать, продолжая толкаться, будто им было мало места во всей библиотеке. Тем не менее, они так и не отодвинулись друг от друга.       Господин Лань распахнул глаза в удивлении, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, чтобы остановить этих двоих, всё вдруг прекратилось.       Под двумя парами глаз, пристально разглядывающих его, он отчего-то ощутил себя до крайности неловко, словно предстал перед толпой народа в неподабающем виде. Он практически почувствовал, как его щеки залились предательским румянцем.       ДжасДеби на сдержали смешка.       «Вэй Ин был прав». — появилась в головах братьев одна мысль на двоих, а лисьи ухмылки украсили их лица.       Помня о том, что Лань Ванцзи не любит контактировать с людьми, ДжасДеби в один момент оказались по разные стороны от юноши. Тот, не ожидав подобного, вскинул недоуменно брови, но сказать что-либо больше не пытался.       Джасдеро, приобняв чужую руку, а заодно и измяв рукав белоснежного ханьфу, пронзительно проныл прямо в ухо: «Второй молодой Господин Лань…»       Дебитто, пристроившийся с другой стороны тут же подхватил: «… переписывать правила — слишком скучно».       «К тому же…» — жалостливо потянул Джасдеро, так и не выпустив чужой рукав из своей хватки, несколько удивляясь тому, что его до сих пор и вырвали силой: «…нас ещё и побили».       И он снова многострадально поморщился, словно спина все ещё доставляла ему дискомфорт.       «Второй Господин Лань» на провокации не поддался, напомнив: «Сегодня достаточно переписать всего лишь небольшую часть».       Дебитто, также крепко приклеевшийся к другой руке, протяжно завыл: «Сначала избили, а теперь ещё и писать заставляют!»       Словно почувствовав надвигающуюся истерику, Нефрит клана Лань, спокойно и в то же время мягко произнес: «Если вам так плохо, то после того, как закончите можете посетить Холодный источник».       Однако должного эффекта эти слова не возымели. Завывания стали лишь громче и вскоре до чуткого слуха донеслись первые редкие всхлипывания, грозящие переросли в настоящие рыдания.       Не зная, что делать, юноша беспомощно оглянулся, чувствуя, как его одеяние медленно намокает в том месте, куда Джасдеро уткнулся лицом.       «Прав был Вэй Ин…» — выдавил сквозь всхлипы Джасдеро. Его голос был таким несчастным и тихим, что невольно вызывал сочувствие.       «… Второй Нефрит, Лань Ванцзи, и впрямь не знает жалости». — тут же поддакнул брату Дебитто.       «О…» — пробормотал растерянно «Лань Ванцзи», отчего-то чувствуя необходимость объясниться: «Ванцзи сегодня вызвал дядя по поводу прошедшего Совета Кланов, поэтому он не смог придти. Меня зовут Лань Сичэнь».       Рыдания тут же прекратились. Узы Ноя стремительно отпрянули от человека, за которого не далее, чем несколько секунд назад так крепко держались, отказываясь отпускать, будто от этого зависела их жизнь.       Близнецы вновь уставились на юношу перед ними и лишь сейчас заметили, что лицо его живое, с более мягкими чертами, нежели у Лань Ванцзи. Но правда в том, что братья обычно избегали Второго Нефрита, поскольку тот отвечал за наказания и мог значительно испортить им все планы, а потому не смогли сразу заметить подмену.       Узы Ноя ошарашенно рассматривали Лань Сичэня, вместе с тем размазывая по лицу и без того потекший макияж.       И лишь то, что Лань Сичэнь смотрел в ответ не менее ошарашенно, немного грело их души.