Стальное послевкусие

- Трис! Трис, ты здесь? – Кристина с разгону влетела в комнату Фора, надеясь, что девушка была там. И не прогадала. Трис сидела на кровати и хмурилась, глядя в одну точку. Услышав крик Кристины, она дёрнула головой и вопросительно посмотрела на тяжело дышавшую брюнетку. - Что случилось? – Её отстранённый голос немного дрожал, но Кристина не обратила на это должного внимания. - Помнишь, я получила почту? Мне прислали флешку, я пыталась её открыть но там ничего не было, а потом я раздолбала её столом… – Кристина заметила, как Трис непонимающе свела брови на переносице и осознала, какую чушь она несёт. Поэтому выдохнула, пытаясь унять дрожь в голосе и гулко колотящееся сердце. – Оливия передала голосовое сообщение. Она сказала, что отца забрали, а потом запись оборвалась. Я подозреваю, что его забрала Эрудиция после того, – она запнулась, сглотнув, – после того, как мы с Эриком наведались туда. Там повсюду прослушка. Они что-то заподозрили. Трис удивлённо приоткрыла рот. Глаза расширились – там читался ужас. - Надо что-нибудь придумать… – Кристина почти взмолилась, чувствуя, как не справляется с эмоциями. Голос предательски дрогнул, выдавая её панику с головой. - Но мы не можем сейчас отправиться в Эрудицию. – Голос Трис тоже был сиплым. Таким, будто она едва сдерживалась. - Что? Но почему? – Кристина уже собиралась начать возмущаться, но Трис опустила голову на планшет Фора, и Кристина только сейчас заметила, что оттуда доносились какие-то голоса. Голограмма Джанин Мэттьюс постоянно монотонно повторяла: - Главное здание Эрудиции разрушено. Верхние этажи были снесены взрывом в 07:45 утра. Количество пострадавших неизвестно. Лидер Эрудиции и два лидера Бесстрашия находились в самом эпицентре взрыва и предположительно погибли. После этих слов Кристина почувствовала, как внутри всё оборвалось. С таким грохотом свалилось, что у неё заложило уши. Ужас. Единственное, что держало её в сознании – это ужас, который охватил всё её тело. В глазах потемнело – мир рухнул. Кристина снова и снова слушала это сообщение, чувствуя, как холодная волна накатывает на её тело. Два лидера Бесстрашия… Ошибки быть не может, это точно об Эрике и Максе. Она почувствовала, как горячая капля разбилась о ключицу, оставляя после себя жгучий след на щеке. Это просто какое-то безумие. Кристина яростно замотала головой, пытаясь сказать, что это какой-то бред, но слова застряли твёрдым комом в горле. Девушка пыталась держаться и не поддаваться истерике. Она громко всхлипнула, чувствуя, как теплые ладони обнимают плечи, гладя по волосам. И это стало последней каплей. Кристина громко зарыдала, прижавшись лбом к Трис. Внутри так сильно болело, что хотелось выть. Это абсурд. Он ведь обещал, что вернётся. Он обещал… Весь это брак, разговоры, весь этот фарс… Он знал, что так будет. Эрик заранее знал, что будет на месте взрыва. Он взял с неё слово, что Кристина останется в штабе. Руки задрожали. Грудь сдавило. Кристина не понимала – это легкие распухли, воспалились из-за недостатка воздуха, или рёбра сжались до хруста. Она не могла вдохнуть кислород. В голове набатом ревела ярость. Рыдания разрывали её глотку. Этого не может быть! Сквозь пелену отчаяния вдруг начал просачиваться тихий голос Трис, пытаясь успокоить девушку. - …слышишь? Там сказали, что ничего не известно. Предположительно, понимаешь? Это же Эрик, он выбрался, я верю в это. Они ведь не могли так сглупить, что-то да придумали! Она тихо тараторила, пытаясь привести Кристину в чувство, но тщетно. Она не могла лишиться стольких близких за один раз. Нет, это какой-то абсурд. Мозг отказывался воспринимать эту реальность. Она была уверена, что сейчас откроет глаза и за окном только поднимется солнце, а рядом будет лежать Эрик, мирно посапывая. Она была уверена, что это просто сон. Просто очередной кошмар, который стал частым гостем. Но она разлепила воспалённые веки, а перед глазами была встревоженная Трис, что-то говорившая Кристине. Это не сон… Это не сон. Это. Не. Чёртов. Сон! Кристина почувствовала, что задыхается. Легкие горят. Она не знала, на сколько задержала дыхание – просто потеряла счёт времени. Кристина попыталась вдохнуть. Ещё раз. Ещё. И ещё разочек. Но воздуха катастрофически не хватало, и она была уверена, что задохнётся. Пока не почувствовала шлепок на своей щеке, который откинул голову и помог сделать наконец нормальный вдох. Всё тело горело. Голова гудела тяжелыми мыслями, грудь как и веки жгло адским огнём, руки дрожали. Она только что пережила приступ панической атаки. Взгляд наконец смог сфокусироваться, и она заметила побледневшее лицо Трис. - Спасибо, – Кристина прохрипела, вытирая ладонями мокрые щёки. Трис кивнула. Голова начала проясняться. Мысли наконец стали трезвее. – Да. Ты права. Мы не знаем наверняка. Нам нужно в Эрудицию. И будто подтвердив свою мысль, Кристина твёрдо и уверенно кивнула. - Ты с ума сошла? Посмотри, что там происходит… - Трис, эти недоумки взяли с собой пару солдат, решив провернуть операцию в одиночку! - Откуда ты знаешь? - Мне Тори утром сказала, что ушел Эрик с Максом и прихватили около десяти ребят. Подумай сама – как минимум двое… – она тяжело сглотнула, – ликвидированы, с ними должен был быть ещё кто-то из наших. Уже минус три солдата. Афракционеры выступят на защиту Эрудиции, и они явно превосходят количеством, понимаешь? – Глаза Трис панически расширились. – Им нужна наша помощь. Трис кивнула. - У нас будут огромные проблемы, если мы будем действовать без приказа. - К чёрту этот приказ. На этом и решилось. Они выскочили из комнаты, предварительно договорившись собрать как можно больше свободных ребят у оружейной. Кристина врала, говоря, что получила приказ от лидеров. В общей сумме они собрали полсотни солдат. Те задавали кучу вопросов, на что Кристина с Трис отвечали лишь то, что поступил приказ от Макса и Эрика отправить подкрепление. Бесстрашные внимательно кивали, хмурясь, но не отказывались от выхода на поле боя. И это радовало. Пусть Кристину упекут в самый жаркий котел в аду. Пусть сам Сатана будет издеваться над ней в преисподней за то, что она обманом тянет молодых людей на смерть. Пусть. Но она должна вытащить оттуда Эрика и отца. Любой ценой. Даже ценой своей жизни. Ведь если она не вытащит Эрика, то ей незачем больше сражаться. Ей не с кем связывать судьбу после. Она посмотрела на Трис. Девушка была измученной. Это было видно по её бледных, искусанных губах и слишком потухшем взгляде. Она выглядела так, будто не спала и не ела неделю, но в противовес этому была собранной и сконцентрированной на деле. Поезд на всех парах мчался вперёд, сокращая расстояние между ними и кровавым месивом возле Эрудиции. Кристина не знала, что она там увидит. В голове не было даже банальных предположений или вариантов. Мысли заполнила зудящая пустота, которая медленно давила на нервы. Кристина не могла поверить, что ещё час назад билась в истерике от мысли, что потеряла двух самых близких ей людей. А сейчас мчалась им на помощь, храня надежду в груди. Эрик медленно разлепил глаза, чувствуя что-то теплое на лице. Всё вокруг расплывалось, и он совершенно не мог понять, что происходит вокруг и где он находится. Полностью дезориентирован. Он резко закашлялся, чувствуя обильное количество пыли в воздухе, которая, казалось, въелась не только в его поры, но и осела на внутренних стенках горла. Отвратительно. Эрик попытался поднять руку, чтобы протереть лицо и хоть как-то очнуться от сраного оцепенения, но силы полностью покинули его, оставляя лишь бесполезный кусок мяса. Казалось, будто всё его тело прижало бетоном – тяжесть расползлась по каждой мышце, не позволяя двигаться. Он всё еще чувствовал тепло, стекающее по его лицу. И жуткий грохот, который раздавался с рваной ритмичностью вздохов Эрика. Что за чёрт? Наконец он смог дотянуться рукой к лицу и провести, чувствуя горячую жидкость на ладони. В нос тут же ударил металлический запах. Кровь. Вся ладонь в крови. Что ж. И почему он не удивлен? Взгляд наконец смог сфокусироваться, и Эрик начал понимать, что он подпирал какую-то полуразрушенную стену коридора. Он задрал голову, и уткнулся взглядом в чистое, светлое небо. Кажется, сегодня был последний день лета. Он хрипло выдохнул. Что за бред в его голове происходит? Наконец, полностью придя в себя, Эрик вспомнил, где он находится и его кинуло в дрожь. Он почувствовал, что его тошнит. Буквально воротит от нахлынувших мыслей и воспоминаний. Эрик согнулся пополам, не в силах подавить рвотный позыв и выблевал всё содержимое своего желудка. Отвратительный привкус во рту заставил его снова поежиться и согнуться, выплевывая остальное. Почему он выжил? Он не должен был. Его место там, рядом с Зиком и Максом. Он должен быть убитым чертовым взрывом, а не сидеть здесь, подпирая полуразрушенную стену. Он не должен был выжить. Грудь распирало от боли, которая пожирала его душу, заставляя вспоминать его жалкое «прости» и последний непонимающий взгляд Зика. Кому легче от твоего дерьмового «прости»? Кому, Эрик? Он закрыл воспалённые глаза, сглатывая тяжелый ком в горле. Чёрта с два помогло. Он не должен был выжить. Только сейчас к нему наконец дошло полное понимание фразы «родился в белой рубашке». И от этого его воротило ещё сильнее. Наверное неправильно, хотеть умереть после того, как тебе удалось буквально выскочить из цепких лап смерти. Неправильно жалеть о подаренном втором шансе. Неправильно быть эгоистом, и где-то далеко, в самом потаённом месте души радоваться, что жив. Но он испытывал эти противоречивые друг другу чувства и не понимал. Ни хрена, блять, не понимал! Ещё какое-то время он откашливал, чувствуя всепоглощающую слабость и дрожь по всему телу. И только потом заметил боль. Адскую боль, разносящуюся от ног и выше. Она стягивала его внутренности в стальной кулак и воротила, воротила, воротила ими, не позволяя ни на секунду спокойно вдохнуть. Первым порывом было подтянуть ноги к себе, но ему не удалось. Он опустил взгляд и ужаснулся. На ногах лежала огромная плита, придавив их своей тяжестью. Именно она стала источником прожорливой боли, которая с каждой секундой вгоняла его в агонию, заставляя постепенно терять сознание. Он почувствовал характерное покалывания губ, и как кровь отхлынула от лица. Глаза закатились… Нет! Настойчивое «нет» не позволяло сознанию отключиться. Эрик чувствовал, что если закроет глаза сейчас, то больше не сможет их открыть. И как бы он не хотел остаться в той чертовой комнате и не считаться сейчас предателем, тело двигалось по своим закаленным установкам. Выживать. Эрик поднял руку и отвесил себе оплеуху, возвращая себя в реальность. Надо что-то делать. Он глубоко вдохнул, чувствуя, как грудь наполняется спасительным глотком кислорода. Ещё бы стакан воды, и он бы точно пошел сворачивать горы. Но к ним ещё бы дойти. Он снова хмыкнул на свои дебильные шутки и взглянул на плиту. Выбираться. Надо как-то выбираться из этого капкана. Эрик подцепил пальцами острый край огромного куска бетона и что есть мочи потянул вверх. Казалось, будто от натуги его мышцы сейчас порвутся и перекроют последний путь к спасению. Но вот наконец плита немного приподнимается и ему едва удается вытащить правую ногу, которая была не так сильно прижата, как левая и находилась совсем близко к краю плиты. И где-то на задворках сознания обрадовался, что чувствует её. Он снова мысленно поблагодарил эту белую рубашку, в которой родился и продолжил пытаться вытаскивать вторую ногу. На счет левой он не питал никакого оптимизма. Он прекрасно изучил анатомию человека за время обучения в Эрудиции и службы в Бесстрашии. Он знал, что скорее всего там стопа раздроблена в дребезги и надеяться на чудо – абсурд. Ему и так повезло, что какая-то херь уперлась в плиту и не позволила полностью придавить правую ногу. Эрик с громким рыком приподнял ещё выше плиту и принялся вытаскивать поврежденную конечность. Он откатился в сторону, проглотив вопль от боли. Казалось будто левая нога была в сто крат тяжелее, чем сам Эрик. Но хуже всего было то, что он не чувствовал ногу ниже колена. Наконец освободив себя от бетонной плиты, Эрик приподнялся на локтях, намереваясь посмотреть, что там ниже колена. Секунда. Две. И отвращение накатывает на него в новом рвотном позыве, но из-за выблеванного раньше месива изо рта вышел лишь булькающий звук. - Ебаааать… Хрип вырвался благим матом изо рта, потому что никак иначе он это описать не смог. Та часть, где должна быть лодыжка была неестественно вывернута и смята, а кожаный тяжелый ботинок разорван и окрашен в красный цвет. Эрик приподнял разорванную ткань джинс и снова ужаснулся. Кожа окрасилась в синий цвет, уходя под ботинок вниз и штанину вверх. Эрик стиснул зубы, отрывая глаза от изуродованной ноги. Чёрт… Нет времени на нытье. Ему надо было спасать свою собственную задницу. Он начал потихоньку вставать, скуля и рыча от натуги. Такого рода боль он ещё не чувствовал. Казалось, что из глаз сейчас потекут слёзы. Он вдруг вспомнил, как упал в Центральном Парке, когда они бегали с мальчиками, разбил колено и заплакал от боли. Тогда с него начали смеяться сверстники, пристыдив за слезы, и с того момента он поклялся терпеть любую боль без этой ненужной соленой воды. Но в этот раз было чертовски тяжело сдержаться. Он оглянулся, посмотрел на время. С момента взрыва прошло больше часа, и ему стало интересно, как обстоят дела у Фора. Он вытащил рацию, зажал кнопку приема, слушая знакомое шипение. - Фор… – Закашлялся, вытер рукавом рот. – Фор, это Эрик, прием. Прошло пару секунд, как вдруг рация снова зашипела: - Эрик, живой? Прием. - От части. Что там происходит? Прием. - Отбиваемся от аф …тррр… неров, я ещё не добра …тррр… к сыво …тррр… ке. Прием. – Его голос хрипел, рация плохо ловила сигнал. Эрик едва разобрал сказанное. - Отправь ко мне солдата с оружием. Мы начнем обстрел сверху. Это может притормозить их. Прием. - Понял. Прием. Он наконец поднялся с помощью перил, становясь только на правую ногу. Он в который раз поблагодарил себя за то, что всё время поддерживал свою физическую форму, иначе хер бы он смог удержать себя. Эрик посмотрел в уцелевшее окно. Черт знает на каком этаже сейчас находился, но всё ещё пиздец высоко. Поэтому решив не терять времени, он аккуратно и очень медленно начал спускаться вниз, прыгая на правой ноге. Ему нужна была хорошая точка обзора, с которой можно видеть всю площадь и прицеливаться. Каждое движение отдавало глухой и ноющей болью в конечности. Всю дорогу он рычал и неистово матерился, пытаясь хоть так облегчить свои страдания. Помогало херово. Эрик не считал сколько потратил времени на спуск, но сил уж точно дохера. Наконец найдя отличное место и выглянув из окна, он заметил толпу вооруженных афракционеров, с которой едва справлялись Бесстрашные, не позволяя тем пробраться внутрь здания. Спустя ещё минут десять послышались шаги и громкое дыхание человека, а затем показался сам Бесстрашный, дышащий, как загнанная лошадь. - Простите, что так долго, я… - Похеру, иди сюда. Слушай внимательно. Не до оправданий сейчас. Эрик объяснил ему план действий, который успел придумать за это время. Они расположились параллельно друг друга у одного из окон, которое находилось практически посредине. Их местоположение открывало каждому обзор на двор. Под прицелом находилась вся группа афракционеров. - Они поймут, что пули летят сверху и начнут шмалять куда ни попадя, потому что не обучены этому. Поэтому старайся не подниматься с пола и уклоняйся. Понял? - Да. Хорошо. Эрик услышал, как дрогнул голос парня и наконец посмотрел на него прямо, узнавая в нем инициированного в прошлом году парня из Дружелюбия, которого обучал всё это время. Дейв – так звали этого парня. Эрик никогда не забывал имена своих подчинённых. Всё-таки, каким бы хорошим Бесстрашным ты ни был, умереть ты всё равно боишься. И Эрик это прекрасно понимал. Поэтому он похлопал парня по плечу и сказал: - Давай, Дейв, ты справишься. Задаваться вопросом, когда это он стал таким человечным не было смысла. Но Дейв слегка удивлённо посмотрел на своего инструктора и кивнул. В его глазах буквально зажглись искры, как бы по дебильному это не звучало. Эрик опустил голову и едва заметно покачал головой, коря себя за эти мысли. - Ладно, приготовься. По моей команде начнём. Эрик не знал, когда будет подходящий момент для этой самой команды. Он был лидером, отдавал приказы, которые балансировали на грани жизни и смерти, и делал это с полной уверенностью в своих решениях. Но на самом деле он сам не знал, правильный ли это будет выбор. Правильный приказ? Он не знал этого, как и обычный рядовой солдат. Единственная разница была в том, что вся ответственность ляжет на его плечи. Вся тяжесть его решений. Каждая смерть его бойца. Всё это давило на его плечи, оставляя после себя огромный груз. Эрик зажмурился, собираясь с мыслями и выбрасывая всё это из головы. Концентрация. Нужна собранность и внимательность. Сейчас нельзя сдаваться. Только не сейчас. Эрик краем глаза заметил, как Дейв приложил рукоять автомата к плечу, направляя дуло в толпу афракционеров. Эрик аккуратно открыл окно. Приготовил своё оружие и выдохнул. Всё, они готовы. - Давай. И они синхронно нажали на курок. Первый выстрел Эрика сбил одного человека, который резко упал, выронив своё оружие. Пока остальные не успели оклематься, Эрик продолжил стрелять. Палец заученным движением нажимал на курок, выпуская смертоносные пули. Эрик сосчитал три выстрела за три удара его сердца. Эрик задумался, что он чувствовал, когда убивал людей. Сейчас – ничего. Уже ничего. Возможно, затухшую ярость, раскалённые угли которой всё ещё поддерживали жар в его груди. Он не хотел войны. Не хотел столько ран и смертей. Не хотел всего этого. Они развязали всё это. Они напали на Альтруизм и Дружелюбие. Они напали на Кристину. Его Кристину. Эрик вспомнил своё первое убийство. Это случилось сразу после того, как он стал полноценным Бесстрашным. Они патрулировали улицы. Это был афракционер. Эрик уже не помнил точную причину своего выстрела. Но мужик упал, а Эрик опустил пистолет. Он всю дорогу стойко держался. Держался, чтобы не показать слабость. Чтобы не выдать себя и свой первый раз. Пока не зашел в свою комнату и не осознал, что действительно убил человека. Отнял чью-то жизнь. Он отлично помнил, как боялся посмотреть на свои руки. Как они дрожали, не подчиняясь ему. Эрик спустился в салон и набил на предплечьях татуировки, которые стали символом нового человека. Полноценного, жестокого Бесстрашного, образа которого Эрик придерживался всё это время. Наконец афракционеры заметили откуда идёт обстрел и принялись отвечать, изредка попадая в их окно. Приходилось уклоняться и нырять вниз, чтобы не нарваться на летящие в них пули. - У тебя ещё есть патроны? – Спустя какое-то время Эрик перекричал этот взрывающий барабанные перепонки грохот. - На исходе. – Дейв повернулся на секунду к Эрику, отвечая, как вдруг пуля пробила окно, пролетев совсем рядом с головой парня. Он инстинктивно дернулся и снова не заметил, как вторая летела прямо ему в лоб. Эрик резко схватил парня за шиворот и дёрнул его вниз, чувствуя, как острая боль внезапно стала расползаться по всей его руке. Какого…? Дейв с размаху влетел головой в перекладину, разбив нос, а Эрик со стоном откатился в сторону. Он мельком заметил ручей крови из носа и услышал глухой выдох парня рядом, но не обратил на это внимание. Не смог. Боль пожирала его бицепс, спускаясь к предплечью и стягивая суставы в тугой узел. Казалось, будто его тело не выдержит ещё и эту порцию боли и сознание покинет его, оставляя тут полумёртвым грузом. - Вы… – Дейв закашлялся, громко сплёвывая кровь на белую плитку, – вы спасли меня. К чёрту эту благодарность. Нет времени. - Вали в тот кабинет. – Эрик кивнул головой на дверь, что находилась напротив. Он лежал на спине, прижимая ладонью рану, и старался как можно меньше двигаться, чтобы не тревожить левую ногу. Дейв не двигался. – Они будут продолжать обстрел, но у нас уже нет патронов, стёкла не выдержат. Так что давай вали. - А вы? Он услышал беспокойство, сквозившее в его юном, охрипшем голосе. - Моя левая нога разбита в дребезги, я не смогу даже подняться. И рукой тоже двигать не могу. Я останусь здесь. - Но они могут попасть в вас. Давайте я… - Это приказ! Вали живо. Пули продолжали с грохотом попадать в бронированные стёкла и это сейчас играло Бесстрашным на руку. Но и они уже не выдерживали такого обилия пуль, грозясь вот-вот развалиться на мелкие осколки. Эрик видел, что Дейв мнётся и его это бесило. Бесило то, что он ослушивается приказа и не выполняет всё сразу. Парень бросился к Эрику, насильно поднимая его корпус. - Я приказал тебе убирать свою задницу отсюда. – Лидер прорычал сквозь стиснутые зубы, пытаясь заткнуть вопли от боли и свою злость, которая разгоралась на этого парня. - Вы спасли мне жизнь. Я не могу вас бросить. - Выкинь сраный альтруизм из себя! – Эрик понемногу впадал в бешенство. Ему было больно двигаться. Он уже не хотел спасаться. Хотел просто больше не чувствовать этот ад под названием боль. Хотел, чтобы всё это закончилось. Он был на грани сознания, когда почувствовал, что новая волна боли прострелила его правую руку. Дейв закинул её себе на шею и потянул Эрика в сторону кабинета. В глазах всё плыло – Эрик не мог соображать. Чувствовал лишь то, что сейчас отключиться и сил оклемать себя снова уже не было. Похуй. И он закрыл глаза, услышав напоследок лишь короткий вскрик Дейва и громкие звуки выстрелов. Кристина услышала, как кто-то из их группы выстрелил, повалив первого афракционера. Она всё это время смотрела на одно из окон откуда кто-то стрелял. Афракционеры со всех сторон окружали Бесстрашных и времени думать не было. Она вскинула своё оружие и выстрелила. Приходилось прятаться за деревья и мусорные баки, чтобы хоть как-то прикрыть себя. Они были как на ладони. Краем глаза Кристина заметила, что кто-то из Бесстрашных упал, но времени проверять не было. Её успокаивало только то, что она видела рядом белобрысую голову подруги и этого был достаточно. Но в какой-то момент она осталась одна. Трис пробралась куда-то вперёд, оставляя Кристину позади. У них совершенно разные цели, Трис искала Фора, а Кристина собиралась спасать Эрика и своего отца. Девушка двигалась быстро и без лишних движений. Расчистив себе хоть какой-то путь, она решила обойти здание, ведь главный вход был всё ещё завален афракционерами и Бесстрашными, которые шмаляли друг по друге. Ей надо найти ещё один вход в здание. Кристина подняла голову вверх. Как вообще это здание ещё стоит? Верхние этажи были снесены полностью, не оставляя ни одного шанса на восстановление. Если Эрик был там, то… Нет! Нет. Он был не там. Это бред. Она помотала головой, крепче перехватив рукоять пистолета. Она приказала себе выбросить эти мысли, не позволяя даже заикаться на счёт этого. Она медленно обходила здание, оглядываясь по сторонам, пока её взгляд не приковал лежащее на земле тело Бесстрашного. Руки начали трястись. Это…? Неестественное положение тела говорило о том, что человек разбился, скорее всего вылетев из окна. Характерно разрезана кожа тонкими линиями от стекла и обгоревшая кожа и вещи из-за взрыва. Кристина проглотила крик, подходя ближе. Слёзы предательски скатывались по щекам, лишая её всякой надежды. Она буквально рухнула на землю, больно стукнувшись коленями о бетон. И громко всхлипнула. Потому что в следующую секунду заметила темнокожего мужчину, который не мог быть Эриком. А ещё секунду спустя – металлический браслет с какими-то странными фигурками, которые абсолютно ничего не значили, но он носил его, потому что этот браслет подарил его младший брат, когда они были ещё детьми. Зик… Глаза мужчины были широко распахнуты, словно от ужаса. Девушка снова громко всхлипнула, закрыв ладонью рот. Горячие слёзы потекли из глаз, теперь совершенно не сдерживаясь. Кристина выронила оружие – в руках не было сил. Замухрышка… Она стояла на коленях, не чувствуя, как гравий острыми кончиками впивается в её колени. Ей было всё равно смотрит на неё кто-то или она сидит совершенно одна. Сердце болезненно сжималось, и ей казалось, что оно просто сейчас лопнет. Ей нравился этот большой парень. С ним всегда было весело и легко. Он всегда умел поддержать и разрядить обстановку. Никогда не обращал внимание на угрюмость Эрика или истерики Кристины. Всегда был душой компании. Иногда они даже собирались своим кругом посидеть у кого-то в комнате. Кто-то мог стащить бутылку алкоголя и они сидели небольшой компанией и почти по-детски себя развлекали, отвлекая от насущных проблем. Даже сам Эрик признал, что они вообще первый раз за всё время пребывания в Бесстрашии сидят вместе. Он постоянно ворчал и был недовольным, но всё равно оставался, а уже к концу посиделок и вовсе забывал о своих загонах. А теперь Кристина сидела на коленях и плакала над умершим другом, с которым она даже не успела поговорить толком за последние несколько дней. Ещё какое-то время он сидела и глотала слёзы, вздрагивая всем телом. Позволила себе ещё минуту слабости, а затем взяла оружие обратно в руки. Ей надо найти Эрика. Она поднялась на трясущихся ногах, рукавом куртки вытерла слёзы и пошла дальше. Она наткнулась на какого-то лежащего Бесстрашного, который находился в сознании. - Где Эрик и Фор? Кристина присела около него, похлопав парня по бледным щекам. - Слышишь? Эй? – Парень приоткрыл глаза. Она снова повторила свой вопрос. Его обескровленные губы наконец шевельнулись и оттуда вырвался едва слышимый хрип. - Внутри. Кристина поднялась и осмотрелась. Ей надо попасть любой ценой внутрь. Где-то позади раздался мощный взрыв, на какое-то время оглушив девушку. Огромное здание, которое когда-то было главным штабом Эрудиции, а сейчас просто полуразрушенной калекой начало немного трястись из-за взрывной волны. Кристина наконец поднялась, понимая, что ещё немного, и здание рухнет грудой обломков. Ей надо спасти Эрика. Мужчина в который раз очнулся, чувствуя, как холодный пот обжигает его и так разгоряченную кожу. Слишком разгоряченную… Кажется, у Эрика жар. Он уже дважды за последнюю минуту отключался и дважды приходил в сознание, чувствуя, как адски болит его тело. И как его кто-то тащит. Натужное дыхание тяжелым хрипом раздражало его где-то около уха, но у Эрика не хватало сил поднять голову. Он сейчас снова отключится. Остатками здравомыслия он наконец сумел понять, что они спускаются по лестнице. Где-то издалека раздался взрыв. Они пошатнулись. Ему показалось, что здание сейчас упадет. Но скорее всего, упадут они. Эрику казалось, что его горло просто ссохнется – ему срочно требовался глоток воды. Пот продолжал скатываться, останавливаясь на его обескровленных губах. Эрик чувствовал соленый привкус. Ему удавалось оставаться в сознании благодаря только лишь таким дурацким мыслям. Они вязкой цепочкой плелись в его голове, не позволяя голове отключиться. Ему показалось, что рядом мелькнула знакомая голова. Бред… Всего лишь его галлюцинация. Здесь не может быть Кристины. Он взял с неё обещание… *** Свет блеснул, словно острое лезвие, по закрытым векам, заставляя слегка прищуриться, желая избавиться от внешнего раздражителя. Хотелось раскрыть глаза, но казалось, будто они слиплись, не позволяя увидеть мир. Горло сжалось спазмом, требуя воды. Эрик ощущал всё это и параллельно понимал, что он скорее всего жив. Ведь вряд ли бы он хотел пить, будучи мертвым. Но из-за того, что он не мог открыть глаза, внутри поднималась паника. Что-то не так. Шум в ушах начал понемногу уменьшаться и он наконец услышал размеренный стук своего сердца, доносящийся из рядом стоящего прибора. Надеюсь, это всё-таки моё сердце… Наконец веки поддались его командам и медленно разлепились. Всё вокруг было размытым. Он уже привык к тому, что у него плохое зрение, но раньше всё было не настолько запущенным. Раньше он более или менее видел окружающий мир. Сейчас – лишь одни размытые силуэты. - Очнулся. Хотелось что-то ответить, но не смог. Из горла не вырвалось ни звука. Кто-то протянул к нему руку и он почувствовал прохладный стакан, коснувшийся его пересохших губ. После нескольких жадных глотков ему удалось выдохнуть короткое «спасибо» и снова закрыть глаза. Голова раскалывалась. - Эрик, слышишь меня? – Он узнал Джоя. Почувствовал, как его брови нахмурились. - Допустим. - Давай без колкостей, мне надо конкретные ответы. Да или нет. Как ты себя чувствуешь? Он полный придурок или наполовину? - Да? – Эрик почти хохотнул. Джой рядом обречённо вздохнул. - Для полумёртвого ты слишком весёлый. - Джой, если ты хочешь услышать «да» или «нет», то задавай вопросы соответствующие этим ответам. Нормально себя чувствую для полумёртвого. Зрение только ухудшилось и голова раскалывается. - Это последствия нервного истощения и перенапряжения. Я полагаю, это скоро пройдет. Что ещё? - Всё. – Он хотел промолчать, но любопытство его разрывал, а сам он сейчас был не в состоянии проверить. – Слушай, Джой… Когда я очнулся, после взрыва… - Он тяжело вздохнул. Эрик всё ещё не готов это воспринимать. Слова давались с трудом. – Мои ноги, их придавило бетонной плитой. Что… Что там? - С правой всё в порядке, а вот левая… нам пришлось её ампутировать. Там нечего было спасать. Мне жаль. Эрик кивнул. Он собственно так и предполагал. Но это всё равно давалось ему трудно. Эрик больше не казался себе полноценным. У него нет ноги. Калека. Это слово резануло его прямо по сердцу. Он думал, что знает, как закончит свою жизнь. Он знал, что рано или поздно умрёт здесь, но никак не калекой. Что скажет Кристина? На кой чёрт он сдался таким ей? Он поджал губы. Эрик услышал, как приоткрылась дверь и спустя несколько секунд закрылась. Послышался шорох шагов и спустя ещё какое-то время прохладная рука коснулась его щеки. Её рука. Он снова открыл глаза, фокусируясь на её размытом лице. Ему не надо было напрягать зрение, он и так прекрасно помнил каждую черту её лица. Тонкий нос, пухлые губы, разрез глаз, россыпь едва заметных веснушек. Кристина наклонилась и прикоснулась влажными губами к его, оставляя легкий поцелуй. - С возвращением, герой. Её тихий шепот и родной запах накрыли его с головой. Он поднял руку и коснулся слегка дрожащими пальцами её лица. - Ты что, плачешь? – Он почувствовал мокрую кожу. - Нет, нет я… – Она запнулась, а потом хохотнула. – Ну да, я плачу. - Почему? - Просто я рада, что ты сдержал своё обещание. Она решила умолчать о том, что своё-то она нарушила. - Я сидела под дверью, ждала пока ты очнёшься. – Эрик хмыкнул. - Кажется, мы поменялись местами. Кристина тихо засмеялась. - Похоже на то. Она вновь прижалась губами к нему, и Эрик наконец почувствовал умиротворение. Хоть на какое-то время. Несколько дней спустя, когда Эрик уже мог по большей части двигаться сам и даже распробовал, что такое костыли, он решил вновь вернуться к своему внутреннему монологу и поговорить на этот счёт с Кристиной. Он настоял на том, чтобы вернуться в свою комнату и самому за собой ухаживать. Он отказывался от помощи Джоя и тем более Кристины. Ему просто не хотелось быть слабым в её глазах. Пару раз она за это срывалась, но уже не убегала как раньше. И это радовало. Эрик лежал на кровати, уткнувшись в книгу, пока Кристина сидела на кресле и смотрела в одну точку. Он всё чаще замечал это её состояние. Будто она в трансе. Будто не замечает ничего вокруг и потопает где-то в своей голове. Эрик отложил книгу. - Слушай, я… - Кристина резко повернула голову к нему, словно удивившись, что она не одна. – Я понимаю, что ты… тебе противно находится рядом или просто неприятно. Мне самому не нравится это всё, – Эрик кивнул на свою отрубленную по колено ногу, – и я пойму… - Противно? – Она наклонила голову. - … если ты решишь уйти. – Эрик не успел остановить себя, заметив, как взгляд Кристины обострился и уткнулся прямо ему в глаза. Казалось, будто она наконец начала понимать то, о чём он говорил, и была совершенно не в восторге. - Уйти? Противно? Ты что, там ещё и головой здорово приложился? Казалось, будто всё напряжение в Эрике лопнуло, затопив его с головой. Он больше не мог терпеть. Ему надо было высказать всё. Эрик не хотел, чтобы Кристина ушла от него. И когда он думал об этом, он проклинал свою инвалидность и ненавидел себя. Потому что хотел, чтобы Кристина продолжала быть его. Но не смел удерживать её. Не смел отбирать её выбор. Ведь она в праве выбирать себе более подходящего и достойного партнёра. Он желал ей только всего лучшего и готов был игнорировать свои желания. - Я вижу твою отстранённость. – Он говорил тихо и уверенно. Эрику не надо было срываться на крик, Кристина и так его прекрасно слышала. – Я вижу, как ты избегаешь меня. Я видел, как ты шепчешься с Фором и Трис, а потом делаешь вид, что всё нормально. Ты избегаешь меня с того момента, как я вернулся в свою комнату. Сидишь вот так, – Эрик неопределённо махнул рукой, указывая на её позу, – целыми днями и смотришь в одну точку пустым взглядом. Просто… я хочу, чтобы ты знала… Я не держу тебя. Если хочешь уйти, то я отпущу тебя. К концу его монолога голос сел, а глаза Кристины стали настолько дикими и яростными, что выжигали дыру в нем. Эрик ещё ни разу не видел её такой злой и, честно говоря, не совсем понимал. - Уйти? – Она снова переспросила его. Её глаза забегали по его лицу, пытаясь понять шутит ли он. – То есть, ты так просто возьмешь и разведёшься? - Да, если ты того х… - Где оно? Где свидетельство о заключении брака? Эрик тяжело сглотнул. В груди полыхал огонь. Но не тот, который обычно греет его или возбуждает. Он сжигал Эрика заживо, заставляя испытывать дикую боль. - На верхней полке, между книгами. Кристина резко поднялась и пошла искать их документ. Когда она вытащила эту бумажку в пластике, то развернулась к Эрику и стремительно подошла к нему. Она поднесла документ так близко к его глазам, что закрыла всё вокруг. Эрик даже смог различать буквы. - Я согласилась поставить подпись тут, – Она затрясла документом и яростно зашипела, – при условии, что ты вернёшься сюда живым. Это было моё единственное условие, которое ты выполнил. Я не говорила «Эрик, я буду с тобой, если ты будешь целым», ясно? Я сказала, что буду с тобой, если ты вернёшься живым. Не будь у тебя хоть всех ног и рук, шрамы по всему телу или лицу, я бы всё равно была бы с тобой, понял? Не смей больше говорить мне, эту чушь! Она откинула этот чёртов документ, и Эрик наконец заметил, что её глаза полны слёз. - Я выбрала тебя вместо своего отца. Когда ты ушёл, мне пришло сообщение от Ливи. Она сказала, что отца забрала Эрудиция и просила спасти его. Это я забила тревогу, когда увидела взорванное здание. Мы с Трис вызвали подмогу. И когда я стояла под этим зданием, произошел очередной взрыв, из-за которого оно начало шататься и понемногу рушиться. И у меня стоял чёртов выбор! Ты или отец. И я его сделала, ясно? Так что не смей больше говорить бросить тебя из-за твоей чертовой ноги! Когда она закончила говорить, они оба практически не дышали. Эрик не знал, что сказать. Его взгляд бегал по её лицу, пытаясь понять. Но, понимать было нечего, потому что она изложила всё как есть. - Я… Прости меня. – Эрик прикоснулся к её скуле ладонью и девушка на секунду прикрыла глаза. – Я не знал, всего этого. Прости, прости, прости, прости… Он шептал это практически в губы, чувствуя огромную волну сожаления и вины за то, что смел предположить будто она настолько поверхностная. За то, что подверг её любовь сомнениям. - Я люблю тебя. - Ты такой дурак. – Она прижалась лбом к его лбу, заглядывая в глаза. - Я знаю. – Он хохотнул. - Фор занял временно место Макса, и разбирается со всей этой волокитой. Его отец – Маркус Итон, лидер Отречения, и он пытается от имени Бесстрашия разрешить весь тот ужас, что твориться между нами и Эрудицией. Афракцинеры решили занять место Эрудиции и пытаются захватить власть. К тому же, лидер Афракционеров – мать Фора. Я уже сломала себе голову, пытаясь понять кто кого отец и мать. Эрик хохотнул, всё ещё не отпуская лицо Кристины. Ему дали время восстановиться и он не вникал в эти политические дела, поэтому Кристина открывала всё новые горизонты этого безумия. - Да Фор у нас почти золотой мальчик. - Ага. И теперь он ещё пытается договориться с афракционерами. И мы с Трис помогаем ему, потому что он сам не успевает, а остальные лидеры почему-то морозятся. Линн ему ещё немного помогает, и то, не особо. - Никто не хочет браться за эту мозгоебку. Кристина улыбнулась. - Фор так же сказал. Трис записала видеообращение от лица всех Дивергентов. Она призналась на весь город. И теперь её голограмма крутиться и рассказывает, что они не опасные, а такие же люди, как и остальные. И что мы хотим поменять систему и перестать выгонять людей на улицы, хотим придумать такую систему, чтобы всем было место здесь жить. - И это всё за пять дней? - И пять ночей. Фор не хотел тебя напрягать, поэтому запретил всё рассказывать. - А что с Эрудицией? - Пока ничего конкретного. У них приостановлена работа, там выбирают нового лидера. Ходят слухи, что кандидатом является какая-то светловолосая женщина. И она даже перекрасила волосы в другой цвет, чтобы её не ассоциировали с Джанин. Эрик хмыкнул. - Это вполне себе в духе моей матери. Сделать всё ради поставленной цели. Эрик рассказал Кристине про их короткую встречу перед взрывом, и даже посмеялся над тем, что тоже оказался на месте «золотого мальчика». Через некоторое время Кристина вдруг сказала: - Если ты так сильно… беспокоишься из-за своей ноги, то Джой сказал, что есть вероятность установки протеза. Эрудиция ведёт активные разработки в этой сфере. Точнее вела, сейчас очевидно всё приостановилось, поэтому когда-нибудь, в будущем, у нас будет шанс. Сердце Эрика забилось быстрее. Он не любил эту тему. В такие моменты его неполноценность казалась ещё ощутимее. - Я пока не могу смириться даже с её потерей. Мне нужно время… чтобы свыкнуться с этим. К тому же приятно знать, что от меня не собираются избавиться в ближайшие несколько лет. Кристина тут же легко хлопнула его по лбу ладонью. - Дурак! – Она улеглась на его грудь, крепко обнимая руками и стараясь не касаться ноги, чтобы не доставлять ему неудобств. – Я люблю тебя. Мы со всем справимся.