***
После пар Тэхен едет домой. Он скидывает рюкзак в прихожей, вылезает из кед и шлепает по паркету, направляясь через гостиную в свою комнату. Он думает проскочить мимо папы, который, листая журнал, сидит на диване и краем уха слушает телевизор, но не удается. — Ты от доктора Пэ? — Я сегодня не пошел, у меня планы, — бросает Тэхен, не останавливаясь. — Ты обязан пойти. Мне звонил агент, он хочет встретиться. Спрашивал, не восстановился ли ты еще. А мне приходилось обманывать, чтобы не выставлять тебя совсем в плохом свете. Тэхен ничего не отвечает, проходит в свою комнату, закрывает дверь на ключ, снимает ветровку, выпутывается из спортивных штанов и остается в одной футболке. Он широко раскрывает шкаф, задумчиво осматривает и раздвигает вешалки со спортивными костюмами, которые сегодня ему точно не понадобятся. Нужно что-то серьезное, но при этом не броское, что-то, в чем можно в ресторан дорогой прийти. У него таких вещей почти нет, но среди одежды, что лежит внизу, которую он уже не носит, находится черная рубашка. Тэхен осматривает ее, поправляет кожаный воротник и одобрительно кивает. Долго не думая, достает к ней обыкновенные черные джинсы и ремень. Потом вытаскивает из кармана штанов сигареты, выходит из комнаты и идет через кухню на балкон, там закуривает, облокотившись на перила, и смотрит на город с высоты тринадцатого этажа. Сегодня должно состояться его первое настоящее свидание, и Тэхен не может сдержать улыбки, думая об этом, потому что альфа, к которому он собирается, — его предназначенный. Они познакомились глупо и случайно, в аптеке, когда Тэхен покупал назначенный доктором Пэ «велосердин», а Сокджин зашел за ингалятором. Для друга, как он сказал. Они пялились друг на друга минуты три, до тех пор, пока мобильный в сокджиновом кармане не зазвонил. Он быстро ответил, пообещал, что скоро будет, сунул визитку в тэхенову ледяную ладонь и бросил: — Я буду ждать звонка. Омега не позвонил, но написал еще несколько дней назад. С тех пор они без конца переписываются, и для Тэхена это время волшебно. Он понял, что мир шире, чем четыре стены его комнаты и столько же — кабинета доктора Пэ. Неожиданно появился смысл просыпаться каждое утро, потому что его ждало очередное сообщение, пожелание доброго утра и удачного дня. Он четко начал осознавать, что уже слишком далеко от берега и пути назад не видно, да и не нужно видеть его, просто отдаться во власть ощущениям. В этот сумасшедший период, когда кажется все таким непревзойденным, когда человек, словно принц из волшебной сказки, делает жизнь счастливой, просто тем, что он есть. Тэхен не знал, что сможет что-то подобное испытать. Он привык быть один, привык сидеть в комнате, просматривать старые фотографии, доставать коробки, где прошлое свалено в кучу. Прошлое, которое нельзя скрывать, которое нужно выставить в гостиной, чтобы гости видели, а родители гордились. Но Тэхен не думает, что это того стоит, он лишь хранит воспоминания, которые продолжают приносить боль. И теперь, когда появился Сокджин, Тэхен думает, что сможет сбросить этот груз с плеч, перестать горстями таблетки глотать и, наконец, успокоится, расслабится, отпустит и начнет сначала. Ближе к вечеру Ким переодевается, использует немного свежего аромата, что подарил папа на последний его день рождения, причесывается и даже губы в блеске смачивает. Он точно не уверен, что все это ему идет, но если оденется привычно, скорее всего, в ресторан его не пустят. Он оказывается в дорогом помещении первым, сидит за столиком у окна, нервно постукивает короткими ногтями по ровной поверхности, переживает неизвестно почему, губу прикусывает и просит у подошедшего официанта стакан воды. Сразу четыре таблетки отправляются в рот, Тэхен запивает их разом, кашляет, давится и бьет себя по груди. Сейчас нужно успокоиться, все будет хорошо. Он бы с удовольствием вынул мозг из головы, промыл и поставил на место. Он бы с удовольствием избавил себя от мыслей, что, наслаиваясь друг на друга, заставляют терзаться и нервничать. Он переживает не из-за того, что может Сокджину не понравиться, а из-за того, что тот, узнав о его проблеме, не захочет быть рядом, разочаруется. Ким иногда представлял, что однажды он встретит человека, с которым у них по судьбе написано быть вместе. И что этот человек, вероятно, возненавидит мир за такого вот истинного. — Прости, долго ждешь? — слышится голос за спиной, Тэхен оборачивается, когда Сокджин огибает стол и садится напротив, а потом лучезарно улыбается. — Я рад тебя видеть. Ты уже сделал заказ? — Нет, я без тебя…— начинает Тэхен и замечает удивление на лице мужчины. — Что? — Я сейчас немного в шоке. У тебя такая…— он усмехается, как влюбленный тринадцатилетка, — у тебя такие нежные черты, но такой… — Грубый голос? — Ты куришь? Тэхен закусывает губу и опускает взгляд. Он никогда не задумывался, что это так сходу заметно, не обращал внимание на то, как за несколько лет голос успел прокурить. — Да, я, наверное, чересчур много для омеги. — Наверное, — кивает Сокджин и явно чувствует себя неловко. — Я грызу колпачки от ручек. — Что? — удивляется Тэхен, не понимая, к чему это он говорит. — Я говорю, что грызу колпачки. Это моя плохая привычка. Я пытаюсь избавиться от нее со школы, но никак. Помню, что в универе, когда экзамен отвечал, — он смеется, и Тэхен не может скрыть улыбки, его всего внутри согревает теплая энергия альфы, и то, как здорово он вышел из неловкой ситуации. — У меня были зимние ботинки, это было на зимней сессии, они были на замке. Так вот, когда я отвечал на вопрос, то задирал ногу на колено под партой, и туда-сюда гонял этот замок. Это была еще одна ужасная привычка. Тэхен весело смеется в кулак, в открытую рассматривает альфу, его аккуратные черты, морщинку меж бровей, яркие глаза, густые, красивые волосы. — Сколько, говоришь, тебе лет? В прошлую нашу встречу мне показалось, что тебе около двадцати пяти, но сейчас я смотрю ближе и ты выглядишь совсем юным. — Мне двадцать один. — Двадцать один? — удивляется мужчина и задумчиво чешет голову. — Мне тридцать три. — О Боже, — выдыхает Тэхен, заставляя Сокджина рассмеяться. — Ты серьезно? Слишком старый? — Нет, просто я не ожидал. — Я тоже. Мы толком не пообщались на серьезные темы. Ты студент? — Я учусь на юридическом. А ты? Я могу обращаться к тебе на «ты»? — Ты уже обращаешься, — замечает Сокджин и снова смеется. Смех у него заразительный и красивый, и сам альфа просто замечательный, очень подходит ему, Тэхену, во всем. Должно быть, так и положено у истинных. Подошедший официант отвлекает от разговора. Альфа делает заказ. Тэхен доверяет ему выбрать блюдо и для себя и благодарно кивает. — Я не особо часто бываю в ресторанах, поэтому… — Все хорошо, — говорит он, а потом рассказывает о своей работе. Тэхен понимает плохо, но, кажется, что-то связанное с управлением образования. Он никогда не разбирался в работах, которые связаны с бумажной волокитой, но Сокджина слушает внимательно, кивает, просто смотрит на него в упор, изучая привычки, мимику, понимая, что в восторг приходит от абсолютных мелочей. Ему нравится все, и это «все», на самом деле, так много, что губу приходится кусать, возвращая себя в реальность. Потом им подают блюда. Тэхен не любит дорогие заведения и эти маленькие порции, что размазывают по тарелкам, поэтому не может скрыть недовольный взгляд. Сокджин замечает, смеется, разливает вино по бокалам и предлагает выпить за знакомство. Тэхен не помнит, когда пил вино в последний раз, кажется, это было слишком давно, около четырех лет назад, и тогда был поистине великолепный повод. Сейчас повод не хуже, омега не может стереть с лица улыбку, он восторженно смотрит на своего альфу, и его абсолютно не смущает разница в возрасте, потому что она практически незаметна, Сокджин, на самом деле, такой ребенок. — Зови меня Джин, — просит альфа и залпом осушает бокал. Тэхен следует его примеру. — Ты и такое умеешь? — удивляется мужчина. Ким смущенно улыбается, решая промолчать, потому что если расскажет, как мешал пиво с соджу, а потом вкидывал успокоительные, то совсем повергнет суженного в шок. Позже раздается вибрация мобильного, Джин просит извинить его и отходит, чтобы ответить на звонок. Тэхен поглядывает на мужчину, когда тот стоит у окна и теребит лепесток цветка на подоконнике. Он возвращается примерно через четыре минуты, немного расстроенный, и омега сразу ловит это. — Что-то случилось? — Нет, на работе проблемы, не бери в голову. Только нам придется ужин раньше закончить, если не против. Я отвезу тебя домой. — Я на машине. — Ты водишь? — удивляется альфа и поднимается, подзывает официанта и расплачивается с ним наличными. — Вожу. А еще мне не нравится, что ты заплатил за ужин. — Ты хотел пополам? — усмехается мужчина и пропускает омегу вперед, сам идет следом. — Нет, я хотел угостить тебя. — Угостишь в следующий раз, — говорит он, когда Тэхен останавливается у своего рейндж ровера. — Не слишком ли большая машина для такого малыша? — Люблю большие тачки, — улыбается омега и протягивает руку, — спасибо за чудесный вечер. Жаль, что тебе сейчас придется работать вместо отдыха. — Это недолго, не переживай, — альфа вкладывает свою широкую ладонь в маленькую омежью, улыбается, чувствуя сильное рукопожатие и неожиданно тянет парня на себя. — Тэхен, можно поцеловать тебя? Я знаю, что это первое свидание, и, возможно, еще слишком рано, но это будет лишь чмок. Омега одобрительно кивает, и Сокджин не врет, лишь слегка касается пухлыми губами тэхеновых, чувствует их мягкость, не выдерживает, засасывает нижнюю, но тут же отпускает. — Спасибо за поцелуй, напиши, как доберешься, я буду ждать. — Будь осторожен на дорогах, — говорит Тэхен и садится за руль. У него сердце бьется как сумасшедшее, внутри сплошная эйфория, мог бы — взлетел. И даже не верится, что сейчас из этого прекрасного мгновения придется вернуться в реальность, где папа снова устроит скандал из-за того, что он пропустил сеанс доктора Пэ.***
Чонгук выпивает третий стакан апельсинового сока, пытается сложить из салфетки оригами, нервно трясет ногой, закусывает губу и без конца посматривает в окно, желая заметить знакомую фигуру. Он не хочет разговаривать с господином Паком, но раз уж надо, значит надо. Лучше сразу расставить все точки над i, выяснить и продолжить жить своими жизнями. Наверное, это будет не так просто, учитывая, что теперь им придется видеться часто, но стоит попробовать. Вернее, без этого им не удастся выстроить судьбы. Чон хватает со стола телефон, набирает Юнги сообщение, в котором просит сходить с ним в больницу на днях, а то боли в суставах делают его психованным, и Мин незамедлительно отвечает согласием. Этому бездельнику лишь бы по улицам шляться, он ненавидит факт учебы, и то, что его до сих пор не отчислили, можно смело считать чудом. Чон чувствует знакомый запах и напрягается, поднимает голову и встречается с прямым взглядом карих глаз. Господин Пак стремительно подходит к его столику, останавливается у стула напротив. — Долго ждешь? — Да нет, присаживайтесь, — он указывает на тот самый стул, и Чимин садится. Чонгук ловит каждое его движение, отмечает то, какие же они все-таки разные. Чимин — настоящая роза: уникальный, утонченный, пахнет умопомрачительно. Чон уверен, что любой альфа был бы счастлив быть рядом с ним. Но вот беда произошла — они истинные друг у друга. И это совсем не смешно. — Что-нибудь хотите? Вы, наверное, голодны после пар. — Я поел, ничего не хочу, — он замолкает, поджимает губы, складывает руки в замок на столе и поднимает на Чонгука неуверенный взгляд. – Ты, наверное, уже все понял, да? — Да. Сложная ситуация. — Ты испугался, я видел. Я хочу сказать, что ты не должен меня бояться, я такой же человек, как и ты. И тот факт, что мы истинные, не делает меня особенным. Чонгук кивает и поднимает на Чимина взгляд, смотрит в упор, складывает руки на груди и задумывается о том, как правильно выразить свои мысли, чтобы не было слишком резко, ведь по факту господин Пак такая же жертва в этой ситуации. — Я понимаю Вас. Я хочу, чтобы между нами не возникало из-за этого сложностей. Вы же понимаете, что то, что случилось, мы не можем считать знаком судьбы. Это просто ошибка природы. — Ошибка? — переспрашивает Пак и сводит брови, абсолютно непонимающе смотря на лицо Чонгука. — Именно. Вы так не думаете? Я думал, что мы оба пришли к такому выводу. Это ненормально, что двое омег — истинные. Вы когда-нибудь задумывались о том, что такое истинность? Это идеальные партнеры для секса и деторождения. И то, и другое между нами двумя невозможно, Вы же понимаете? Или нет? — Я понимаю, но я не согласен с тобой. Истинность не нацелена на деторождение, детей можно родить и не от истинных. Чонгук тяжело вздыхает, отворачивается к окну, думает, что это, оказывается, сложнее, чем он предполагал. Конечно, все люди разные, у всех свой взгляд на жизнь, но для Чонгука удивительно, что господин Пак не разделяет его точку зрения. — Я не совсем Вас понимаю. Хотите сказать, что я Вас устраиваю? Как пара? Чимин теряется, потому что Чонгук откровенно нападает, он давит, он слишком категоричен, даже в какой-то степени агрессивен. Пак предположить не мог, что возникнут такие трудности. Для него и самого шок, что его истинный — омега, и это совсем непросто, он и не рассчитывал, что будет легко. Понимал, что при таком раскладе они будут долго идти к тому, чтобы быть вместе, привыкать друг к другу, узнавать, но не думал, что Чонгук откажется от него. А он именно это и делает. — Я просто… — Господин Пак, — Чонгук подтягивается в кресле, — я скажу, как есть, хочу быть искренним. Для меня такие отношения никогда не будут нормальными. И я никогда их не приму. Я не знаю, может быть, я сейчас обижу Вас, но то, что с нами случилось — это мерзко. Давайте просто смиримся с этим и пойдем разными дорогами. Вы – мой преподаватель, я — Ваш студент, — он замолкает, смотрит на сосредоточенное лицо Чимина, который сглатывает, явно хочет возразить, но не решается. Это был контрольный, слишком мощный аргумент, слишком большое отрицание. Пак опускает взгляд и кивает, потому что другого не остается. Потому что он не может ворваться в жизнь этого человека, перевернуть ее с ног на голову, лишь бы самому было удобно. Он ведь не эгоист чертов, он человек, Чонгук тоже человек. У каждого есть свои права, от истинного отказаться — право любого человека, нигде не прописано, что ты с ним обязан быть до конца жизни. Это исключительный выбор отдельного человека. Чимину не больно, он Чонгука не любит лишь потому, что они истинные, и, вероятно, уже не полюбит, у него просто не будет такой возможности. Но внутри все равно неприятно, тяжело. Чимин никогда не ждал истинного, не мечтал о волшебной любви, свадьбе и детях, но и отвергнутым быть не желал. Это по гордости бьет, потому что сам он был готов Чонгука узнать и впустить в свою жизнь, несмотря ни на что. А еще по сердцу, ведь они уже навеки связаны и лучше бы вообще не встречались. — Я услышал тебя. Спасибо за этот разговор, надеюсь, у тебя хорошо сложится жизнь, — Чимин пытается улыбнуться, но выходит так себе. Он поднимается и уходит, даже не попрощавшись. В этом человеческая суть — хотеть быть правильным в неправильном мире. Чимин видел в жизни так много, что уже и не пытается. Чонгук видел тоже немало, именно поэтому трудится изо всех сил.