ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени,
Великий волш., Верх. чародей, Президент
Международной конфед. магов)
Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва Макгонагалл, заместитель директора Блин-тарарам, ещё одно лишнее подтверждение тому, что я пересёк границы. Никакой Международной Конфедерации Магов я знать не знал. В отличие от Белого Совета, чьим Стражем, к собственному удивлению, я какое-то время являлся. Ну сложно мне было поверить, что Стражем может стать такой неопытный и юный чародей как я. Но во время войны с Красной Коллегией вампиров Стражи понесли большие потери, а я неожиданно оказался одним из самых сильных и опытных в плане боевой магии в Совете. Причём даже не подозревал об этом, пока мне в лицо этого не сказали Рамирес и Люччо. Да мне даже сорока не было — а опыт схваток, как выяснилось, поболее, чем у многих двухсотлетних чародеев. Я разве что рок не играл — но был кумиром многих молодых членов Совета. Угу. Они восхищались мной и считали революционером, когда я просто старался спасти свою задницу. А то, что мир или, по крайней мере, Чикаго, регулярно оказывались в районе нежно лелеемых мной ягодичных мышц — всего лишь нелепое в своей регулярности совпадение! Ну, как я и говорил, Белого Совета тут нет. А Дамблдор, к которому у меня уже поднакопились вопросы — есть. Равно как и Хогвартс, где мне предстоит учиться. Тоже лишнее напоминание. Дома-то чародеев было куда меньше, и обучались все в индивидуальном порядке. Если вообще обучались. Нас было слишком мало, чтобы представлять хоть сколько-нибудь организованное общество. Во всяком случае, в моём понимании. Для сравнения — когда я жил и работал в Чикаго, то был единственным полноценным чародеем, а просто хоть как-то связанных с реальной мистикой людей в лучшие времена насчитывалось едва ли с сотню — и это на третий по численности населения город США. Так что в этой Англии либо численность волшебников куда выше… либо туда собирают детей со всего мира. Вот только КАК они узнают о том, что, допустим, в какой-нибудь захудалой деревушке где-то в Суссексе десятилетняя Мэри Смит овладела телекинезом? Тётя насчёт этого ничего сказать не могла. Я сделал себе мысленную пометку, постараться разобраться с этим вопросом и на всякий случай ещё раз перечитал письмо. Что-то меня смутило, только я сразу не понял, что. Зато повторное прочтение расставило всё по своим местам. Совы вместо почтовых голубей? Довольно оригинально. По телефону, как я понимаю, у нынешних волшебников звонить не принято. Или же они просто у них не работают? Мне-то телефоны служили исправно… более-менее. В отличие от лифтов. Проблема была в другом — совы-то у меня не было. Я вообще не представлял, где можно раздобыть сову, могущую отнести в Хогвартс моё согласие на обучение. — Тётя? — задумчиво позвал я, озадаченно почёсывая затылок, — вы случайно не знаете, где можно достать сову? А то её ждут. — В каком смысле? — удивилась тётя и подошла ко мне, взглянуть на письмо. — Странно. У Лили тогда про сову ничего написано не было. Тогда письмо вообще замдиректора принесла. Эта… как её… а, вот, профессор Макгонагалл. Она ещё что-то говорила о том, что так положено, если в семье ребёнок — единственный волшебник. По идее, и к тебе должны были кого-то прислать. — О как, — хмыкнул дядя. — Эти ненормальные, вероятно, решили, что если у тебя, племянник, оба родителя из их круга, то и ты на автомате такой же, как и они. Чую, ждёт всю их братию большой сюрприз. Мысли дяди совпадали с моими собственными, так что я согласно кивнул и задумчиво поправил очки. — Если память мне ни с кем не изменяет, то ты, тётя Петунья, говорила, что письмо, лежавшее со мной в корзинке, было подписано самим Дамблдором лично. А это — писала его заместительница. Она просто может быть не в курсе, что я живу с вами, а не… с другими волшебниками. — В курсе или не в курсе, но проблемы это не решает, — глубокомысленно заметил дядя Вернон. — Они ждут обратной связи. А у нас её нет. Я-то в этих делах ни в зуб ногой, но, может быть, у тебя есть какие-то идеи, дорогая? Дядю Вернона подкаблучником назвать нельзя. Просто на тёте он женился по любви и очень её уважает. А кроме того, прежде чем связываться с чем-то незнакомым, дядя предпочитает предварительно проконсультироваться со специалистом. И любит приводить в пример провал рекламной кампании немецкого пива в Арабских Эмиратах. Мол, не учли социокультурные различия — и погорели на этом. А надо было учитывать, что по местным понятиям в зелёных головных уборах (в рекламе были тирольские шляпы) ходят только заведомые рогоносцы. Тётя была бледной и время от времени бездумно покусывала губы, словно в нерешительности. Наконец, она глубоко вздохнула. — Кажется… есть один человек, который, наверное, мог бы нам помочь… только я в этом не уверена… — Он держит почтовых сов? — уточнил я, поправляя очки. — Он — волшебник, — выдохнула тётя, и в её голосе была слышна застарелая боль и едва ли не ненависть. — Единственный волшебник, которого я знаю, как найти. Если, конечно, он за эти годы никуда не переехал. В противном случае, я просто не знаю, что делать. — И кто он? — напрягся дядя. Кажется, наличие знакомого «психа» у его обожаемой жены несколько подстегнуло его ревность. Как выяснилось — напрасно. — Северус Снейп. Тот самый друг детства Лили… — с грустью выговорила тётя Петунья. Упоминание сестры расстроило её. Как я понимаю, этот самый Снейп был другом только мамы, но отнюдь не тёти. И что очень может быть, он не сохранил в связи со знакомством с тогда ещё Петуньей Эванс никаких тёплых воспоминаний. Как и сама тётя. — Надеюсь, он живёт не где-то поблизости? — дядя Вернон не был намерен сдавать позиции. Он как-то приосанился и вообще принял вид мужественный и сосредоточенный. — Нет, насколько я знаю. Я ещё помню, где он жил в Коукворте. — Вот и отлично. Отвезу вас туда на выходных. Гарри, там точно больше ничего нет? Я проверил конверт и извлёк наружу ещё один исписанный теми же изумрудными чернилами лист пергамента. Второй лист гласил: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА »Хогвартс» Форма Студентам-первокурсникам требуется: Три простых рабочих мантии (черных). Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день. Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала). Один зимний плащ (черный, застежки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента. Книги Каждому студенту полагается иметь следующие книги: «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл «История магии». Батильда Бэгшот «Теория магии». Адальберт Уоффлинг «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч «Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора «Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф «Фантастические твари и места их обитания». Ньют Саламандер «Тёмные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл Также полагается иметь: 1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер №2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы. Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ. А это, как я понимаю, школьная форма и инвентарь. Мда… Хогвартс, похоже, ОЧЕНЬ старомодная школа. И с отоплением там явно полный швах. А так как по воспоминаниям тётушки, мама насчёт местоположения означенного замка упоминала Шотландию, следует в первую очередь запастись тёплыми носками и свитерами. Мантии я не люблю, но если они рабочие, так и быть, потерпеть можно. А вот на кой-фиг мне остроконечная шляпа? Да я такие колпаки только в «Волшебнике страны Оз» и видел. Чародеям Белого Совета на официальных собраниях предписывалось носить тюрбаны или нечто, что смогло бы за них сойти. Так как арабов в частности и мусульман вообще в Совет входило по сравнению со всеми остальными маловато, большинство головных уборов тюрбанами были исключительно по названию. У меня-то уж точно. Впрочем, я был одним из самых молодых чародеев в нашей организации, постоянно конфликтовал с Мерлином и половиной Совета Старейшин, так что считался за бунтаря и своевольника, от которого никто и не ждал досконального соблюдения протокола. А в Хогвартсе, оно, значит, обязательно… Я представил, как буду выглядеть, и поморщился. — Ведьмы там явно держат верх… — Это ты о чём? — лениво отреагировал дядя Вернон. Он явно разрывался между противоречивыми желаниями. С одной стороны, как глава семьи (формальный), он обязан был принимать участие в моей судьбе. С другой — он терпеть не мог всё «ненормальное». С третьей было банальное любопытство. — Да ни один нормальный парень не захочет в таком ходить! — в сердцах воскликнул я. Дядя ухмыльнулся. Моё «здравомыслие» его всегда радовало. — А эти психи — ещё как ходят, — с каким-то мазохистским наслаждением припомнил он и пригладил усы. — И не только молодые парни и старые пни, а даже вполне себе нормальные мужики. Сам видел. О да, это-то он видел. В тот вторник, когда я оказался на пороге у Дурслей, волшебники явили себя миру во всей красе, и дядя вдоволь на них «налюбовался». Правда, вспоминать об этом он не любит, и лишь изредка, после еженедельного стакана виски вечером в пятницу может вскользь обронить что-нибудь о «самом ненормальном дне своей жизни». Свадьбу, пожалуй, он назвал бы «самым кошмарным», если бы папа со своими дружками её всё-таки сорвали, но так как вопреки их усилиям, всё окончилось благополучно, бракосочетание для Вернона Дурсля осталось «самым напряжённым днём». — А среди растений, да и зелий, похоже, имеются опасные для здоровья, — заключила тётя. — Не зря же защитные перчатки из драконьей кожи в списке. — Да, тётя, вы правы… Ого, у них там, оказывается много драконов! — Это с чего ты так решил? — тут же напрягся дядя. — Ну раз КАЖДЫЙ первокурсник обязан иметь защитные перчатки из их кожи… Судя по выражению лица дяди Вернона, волшебники в его глазах упали ещё ниже, и теперь находились на отметке — «безбашенные отморозки». И ему уже что-то не хотелось отпускать меня в Хогвартс, пускай, в его глазах я и мутант, но всё-таки племянник и довольно-таки здравомыслящий человек для своего возраста. Жалко. Из списка книг меня больше всего заинтересовали «История» и «Теория магии». Было бы любопытно взглянуть на выкладки местных волшебников, поскольку по имеющимся у меня на момент смерти данным, в моём родном мире написанием подобных трудов никто так и не озаботился. Тётю заинтересовал справочник по магической ботанике, а дядю Вернона, неожиданно — «Фантастические твари и места их обитания». Как он пояснил под нашими обалдевшими взглядами, он, дядя, с прошлогоднего выигрыша начал откладывать деньги, чтобы отдохнуть всей семьёй где-нибудь за рубежом. И в целях безопасности просто обязан знать, где какие твари водятся, чтобы ни в коем случае туда не ехать. А вот над категорическим запретом на собственные мётлы дядя внезапно истерически захихикал. — Я, конечно, догадываюсь, что ведьмы должны на мётлах летать. Но тут представил, что в кои-то веки мётлы будут использованы по назначению. Я живо с ним согласился. Летать на метле… да я только в сказках о таком и читал. В реальности же чародеи предпочитали перемещаться обычным транспортом или же через Небывальщину. Кстати, хочу отметить, что на транспорт «поле Мёрфи» действует заметно слабее, чем на прочие современные вещи. Во всяком случае, насколько мне известно, из-за одного только присутствия чародея на борту не падал ещё ни один самолёт, и ни один поезд не сходил с рельс. А что касается «Титаника», то никаких доказательств причастности к его крушению трёх ведьм, находившихся на его борту, до сих пор не обнаружено. Он же на айсберг напоролся, а не паровой котёл рванул. Или что там у него было вместо двигателя? Волшебная палочка на этом фоне уже ажиотажа не вызвала. Тем более, Дурсли знали, что я прекрасно могу обходиться и без неё. Вопрос с животным также был отложен ввиду неимения оного. Да даже если бы у нас жила кошка — зачем тащить её с собой в школу-пансион? Конечно, то, что животных там держать разрешено, радовало, но, к счастью, их непременное наличие не требовалось. В крайнем случае, попробую одолжить кого-нибудь из котов миссис Фигг. Всё равно она толком уже не помнит, сколько их у неё. Следующий день порадовал нас ещё одним письмом, о чём всю семью (а возможно и ближайших соседей) оповестил восторженным воплем кузен, на этот раз поспешивший за почтой ещё до того, как мать налила ему коктейль, а положив злосчастное письмо на стол, мгновенно ретировался. Ну-ну, наивный. В обед-то точно напоят, раз за завтраком ускользнул. Дядя смотрел на конверт с подозрением. — Они что, реально больные, и не отвяжутся от нас, пока не получат свою сову? — Видимо так, дядя, — озадаченно пробормотал я, вскрывая новое письмо. Его содержимое было полностью идентичным предыдущему. — Иного смысла в одинаковых посланиях я не вижу. — А я вижу, — пробурчал дядя Вернон. — Сами мне вчера говорили, что к детям-мутантам (при этих словах он передёрнул плечами под гневным взглядом тёти) с письмами являются аккурат на одиннадцатый день рождения. А Гарри до него ещё неделя. — И? — ледяным голосом потребовала продолжения тётя. «Мутанты» явно ей пришлись не по вкусу. — И они будут каждый божий день присылать нам эти дурацкие писульки, выводя из равновесия. Да так, чтобы, когда наконец явится человек из этой их школы — мы сами с радостью впихнули ему Гарри, и забыли о самом его существовании до следующего года! — Ты и правда так думаешь? — Да! — стукнул дядя кулаком по столу и уставился на незаметно просочившегося обратно на кухню отпрыска. Любопытство явно перевешивало нелюбовь к овощным полезностям. — Значит так, Дадли, ты давно просился в гости к Полкиссам. Сегодня — можно. — Что, правда? — не поверил кузен. — Да, — весомо кивнул дядя. Потом он перевёл взгляд на жену и несколько смягчил интонации. — Дорогая, у меня завал на работе. Важную сделку готовим, раньше пятницы никак не освобожусь. А от этих психов всего ожидать можно. Будь так добра — возьми с собой племянника и съездите к этому Снейпу. Прямо после завтрака. А Дадли в гости пойдёт. На весь день. Ты же не против? Тётя согласно кивнула, не забыв шлёпнуть по руке братца, потихоньку тянущегося к конверту.***
Коукворт, в отличие от Литл Уингинга, производил не самое приятное впечатление. Вместо тихого спального района, к которому я привык с детства — сплошная промзона. Какой-то умирающий завод — тётя так и не смогла вспомнить, что там производили, однако припомнила, что вроде бы мистер Снейп, отец того, к которому мы направлялись, раньше там работал. Паучий тупик выглядел откровенно нежилым, фабричная труба высилась над ним, словно кто-то огромный укоризненно грозил пальцем. Последний дом на улице отличался от своих соседей разве что совершенно целыми стёклами, немытыми, наверное, целую вечность. — Тётя, а ты уверена, что не перепутала адрес? — подозрительно спросил я, оглядывая улочку. Мне как-то не верилось, чтобы здесь хоть кто-нибудь жил добровольно, не говоря уже о волшебниках. Судя по опыту моей прошлой жизни, тут скорее можно было отыскать бомжеватых ликантропов или наркоманов. — Вот теперь — уверена, — решительно ответила тётя. — Ничуть не изменился. Будем надеяться, что Северус всё ещё живёт здесь. Угу. А заодно, что он в настроении принимать гостей. По моему глубоко субъективному мнению, проживающий в данной обстановке человек физически не может быть образцом дружелюбия и радушия. Унылые ряды полуразвалившихся кирпичных домов с тусклыми слепыми окнами скорее могли внушить ненависть ко всему живому. Звонка у двери не было, зато рядом висел дверной молоток. Что ж, может быть, Северус Снейп и правда волшебник. Такие вещи в нашем стиле. Я немедленно постучал молотком в дверь. Через минуту ожидания постучал ещё. Ещё через три минуты в доме послышались чьи-то шаги: видимо, хозяин решил, что раз уж проигнорировать нежданных визитёров не удастся, то можно и взглянуть, кому он так сильно понадобился. Наконец, дверь распахнулась, и я жадно уставился на первого увиденного мной в этой жизни взрослого волшебника. Северус Снейп мне не понравился с первого взгляда. До моего старого роста немного не дотягивал, но над совсем немаленькой тётей он возвышался на полголовы. Нездоровая бледность кожи, прищуренные чёрные глаза, тонкие губы, весьма выдающийся нос, чёрные волосы до плеч сливались со старомодным сюртуком, а общая мрачность лица и вовсе делала волшебника похожим на какого-то призрака. Ну, из тех, кого в фильмах ужасов показывают. На привычных мне — что-то не очень. И сдаётся мне, он полностью отдавал себе отчёт в том, какое впечатление производит. Снейп одним своим видом дал нам понять, что здесь никому не рады. Ну точь-в-точь начинающий чернокнижник. Попадались мне в прошлой жизни парочка таких вот, готичных… и совершенно неопытных. Вот только Снейп неопытным не был. Каждое его движение, каждый вздох выдавали в нём бойца, привычного к любым неожиданностям. Если такому учат в Хогвартсе, то, определённо, мне стоит туда пойти. — Что угодно? — надменно произнёс он, старательно смотря поверх наших голов. — Здравствуй, Северус, — несмело начала тётя. — А, Петунья. Надо же. Приползла. Интересно, зачем? — создавалось полное впечатление, что Северус Снейп хамит совершенно осознанно и с удовольствием. И мне его обращение с тёткой совершенно не нравилось. — Ну, вы сами забились на эту помойку, и по-другому до вас было просто не добраться, — выступил вперёд я, прикрывая родственницу спиной. Угу, делая вид — она возвышалась надо мной на две головы. Это я за ней мог влёгкую спрятаться. — Как добрались, так и уберётесь отсюда ко всем чертям. Или вам помочь? — Снейп извлёк откуда-то тонкий деревянный жезл и сделал угрожающее движение в нашу сторону. Выяснять, что он собрался делать никакого желания не было, равно как и времени на раздумья. Сжав всю свою волю и магию, подпитав ещё раздражением, нетерпением и толикой страха, я вытянул в сторону Снейпа руки с раскрытыми ладонями и рявкнул: — Forzare! Ну, как рявкнул… Голос у меня ещё тонкий, и больше это напоминало истеричный визг. Аж самому было противно слышать. Но результата я всё же добился. Упругой волной Северуса Снейпа сбило с ног и буквально зашвырнуло вглубь дома. Судя по грохоту, по пути он зацепил какую-то мебель. Ну или просто врезался в стену. Тётя поражённо взирала на меня, а я согнулся вдвое, уперев руки в колени и тяжело дыша. До этого момента я не решался опробовать одно из своих прежних коронных заклинаний. В конце концов, в первый раз, ещё в той жизни, я применил его в четырнадцать. А сейчас мне всего одиннадцать… ну, почти. Моя магия — это прежде всего вера. Вера в то, что я способен управлять изначальной энергией сущего, привнося изменения в тварный мир по своему усмотрению. И она способна как усиливать, так и ослаблять мои чары. Раньше я не слишком верил в то, что это заклинание у меня выйдет, потому и не практиковал. Но сейчас сработал тысячекратно отработанный мною-Дрезденом рефлекс — и магия подчинилась, как в старые добрые времена! Ну и плюс эмоции — для магии они и топливо, и катализатор. Да, вера способна на настоящие чудеса. К примеру, мой знакомый дикий фэйри Тук-Тук за время знакомства со мной и участия в моих приключениях поверил в себя, заматерел и приобрёл новые силы. Достаточно только сказать, что за десять лет нашего знакомства его рост увеличился вдвое, с шести дюймов до целого фута. Выпрямившись, я с неудовольствием отметил, что весь взмок и у меня дрожат руки. Да, форму-то я подрастерял. Особенно магическую. Хотя для своего возраста результаты у меня впечатляющие, насколько я помню. Но такой упадок сил от банального телекинеза меня всё же неприятно удивил. С другой стороны… порог и обереги тоже учитывать надо. И то, что Снейп взрослый чародей, а я ещё ребёнок. — Тётя Петунья? — окликнул я родственницу. Она вопросительно посмотрела на меня. Вместе с этим, в её глазах читалась признательность и понимание. Тётя Петунья, конечно, кое-что обо мне знала, но совершенно не могла предположить, что я окажусь в состоянии ради неё противостоять взрослому волшебнику. — Да, Гарри? — Зайдём внутрь? — предложил я, косясь на открытую дверь. Северус Снейп, если нас и слышал, то никаких признаков жизни не подавал. Я даже начал опасаться, не закончилось ли знакомство с моей магией для него фатально. Мы оказались в крошечной темноватой гостиной, производившей впечатление не то тюремной камеры, не то палаты в клинике для умалишенных. Полки по стенам были сплошь уставлены книгами, большей частью в старинных коричневых или черных кожаных переплетах. Потертый диван, старое кресло и колченогий столик стояли тесной группой в лужице тусклого света от люстры со свечами, свисавшей с потолка. Помещение выглядело неухоженным, как будто здесь давно никто не жил. Хм, так ведь и его хозяин на «живущего» что-то не очень похож. Скорее — на «существующего». Поверьте на слово, это существенная разница. Был в моей жизни период, когда ничего, кроме бесплодных поисков лекарства от вампиризма меня не интересовало. Тогда я даже не смог толком ответить своему другу Билли-оборотню, когда последний раз ходил развеяться. Как выяснилось — за полгода до того разговора. И то, тот же Билли и его мохнатые друзья были причастны и к тому случаю. — Ну что, мистер Снейп? — спросил я, аккуратно прикрывая дверь и напрягая своё «чародейское чутьё». Вроде бы никаких активированных барьеров или завес в прихожей не было. — Может быть, продолжим разговор в более конструктивном ключе? Как вы видите, я такой же чародей, как и вы. Письмо из Хогвартса прилагается. С этими словами я извлёк из рюкзака конверт и помахал им в воздухе. В следующее мгновение я едва успел оттолкнуть тётю в сторону и выставить руку в защитном жесте. Снейп нависал надо мной как грозовая туча, выставив вперёд жезл, пардон, волшебную палочку. Вид у него был несколько более непрезентабельный, чем когда он открыл нам дверь. Недоверие и напряжённость буквально можно было есть ложкой. А ещё — потрясение. Волшебник явно не ожидал от меня применения столь мощной магии. И, гадом буду, в эту минуту Снейп до чёртиков напоминал мне Кинкейда. Нет, полудемоном он явно не был, но похожая аура опасности и профессионализма ощущалась превосходно. Заметно слабее, чем у Кинкейда, конечно, но так и Снейпу не несколько сотен, а всего-то около тридцати. Опыта того просто нет. — Вот как, мистер Поттер? — мою фамилию он чуть ли не выплюнул. Раньше он меня никогда не видел, фамилию мою никто не называл. Единственное объяснение, моя внешность — копия отцовской, а он мог встречать моего отца в школе. У него что, что-то личное к покойному Джеймсу Поттеру? Это может изрядно осложнить дело. А я уже и так его разозлил. — Вы полагаете, что после произошедшего беседа, как вы выразились, «в конструктивном ключе» всё ещё возможна? Интересно, если я сейчас скажу «нет», он просто нас за дверь выставит, или ещё и проклянёт на дорожку? Что-то проверять не тянет. — Если в конструктивном ключе, то, наверное, надолго не затянется, — предположил я, осторожно устраиваясь на краешке дивана. Тётя с теми же предосторожностями села на другой. Не знаю, как тётю, а меня в данный момент больше волновало физическое состояние дивана, чем душевное — Снейпа. Диван выглядел даже не антикварным, а откровенным старьём, так что, беспокоиться о том, чтобы он не развалился под нашим весом было более чем обоснованно. — Итак, для ускорения позвольте мне высказать ситуацию так, как вижу её я, — буркнул волшебник, устраиваясь в кресле. — Мистер Поттер — волшебник, и он получил письмо из Хогвартса. Петунья в кои-то веки вспомнила про меня и за каким-то чертом привезла сюда своего племянника. Резонный вопрос — зачем? — Совы у меня нету, — развёл я руками. — И кому же вам так срочно потребовалось писать, мистер Поттер? — ядовито осведомился Снейп, пристально глядя в сторону тёти. Под этим полупрезрительным прищуром она явно чувствовала себя не в своей тарелке. — «Ждем вашу сову не позднее 31 июля», — процитировал я. — А у меня совы нет, и никогда не было. Сегодня утром пришло второе письмо, точная копия первого. — Вот как? — Снейп проявил лёгкий интерес, и тётя показала ему оба конверта, извлечённые из сумочки. — То есть, вы решили, что сова есть у меня? — На это мы и не рассчитывали, Северус, — подала голос тётя Петунья. — Мы всего лишь хотели у тебя узнать, где можно добыть почтовую сову, чтобы отправить письмо в Хогвартс. А то к нам никто не пришёл, а ты сам знаешь — Лили была единственной волшебницей в семье… На несколько минут в комнате воцарилось тягостное молчание. Мрачный хозяин над чем-то раздумывал, мы же тактично его не прерывали, хотя удовольствия от нахождения здесь отнюдь не испытывали. — Значит так, — наконец произнёс Снейп мягким вкрадчивым голосом. — Помогаю вам первый и последний раз. Исключительно по старой памяти. Совы у меня нет, но связи в Хогвартсе есть. Я сегодня же передам туда весть о ваших, Поттер, затруднениях, и попрошу, чтобы вам прислали сопровождающего, который проведёт вас в Косой Переулок и поможет со всем школьным инвентарём. Может быть, они даже предварительно пришлют ещё одно письмо, чтобы вы знали, когда ожидать этого самого сопровождающего. Вас всё устраивает? Посмотрел он при этом почему-то на тётю, а не на меня. — Да… мистер Снейп. Благодарю вас за помощь. — Напрасно. А теперь будьте так любезны — покиньте мой дом и забудьте о моём существовании. Не портьте мне отпуск. С этими словами Северус Снейп достал из лежавшей на столе пачки сигарету и закурил, демонстративно воспользовавшись волшебной палочкой вместо зажигалки. В его глазах мелькнула тень злорадства, когда тётя вздрогнула и непонимание моего скептического взгляда. Ну да, этого откровенного выпендрёжа я не понял. Да я в своё время придумал заклинание для зажигания свеч. Но ведь в моём чикагском доме не было электричества, и свечей приходилось зажигать не меньше десятка по всем комнатам. Это была банальная экономия времени. Либо несколько минут поджигать каждый фитиль в отдельности — либо все разом. Но, блин-тарарам, буквально в паре дюймов от сигарет лежала «Зиппо»! Так что, со стороны Снейпа это было откровенное позёрство. И выпад в сторону тёти. Довольно-таки ядовитый. Он же прекрасно знает её отношение к магии. Я встал с дивана и тщательно отряхнул штаны. Затем, подчёркнуто игнорируя хозяина дома, подал руку тёте. — Пойдём, тётя. Больше нам тут делать нечего. И уже на пороге, обернувшись, добавил, исключительно с целью позлить этого мрачного типа: — Прошу прощения, что потревожили ваш склеп. В следующий раз я вас здесь просто замурую. Так, чтобы вообще никто не побеспокоил.