Чародей Поттер

      Это было… странно.       Ощущение было — словно выходишь из сауны в офис с кондиционированным воздухом, только перемену эту я чувствовал не кожей. Я ощущал ее мыслями, и эмоциями, и той примитивной, древней частью меня, что хоронилась в глубине мозга. Я стоял в мире, отличавшемся от того, в котором жили мы.       И одновременно — неправильность была слишком слабой, слишком смазанной, слишком нечёткой. Я никак не мог понять, в чём тут дело. То ли ткань реальности была слишком плотной, то ли ещё что — но я словно замер между Небывальщиной и обычным миром. Мм, вернее — на две трети обыденности и треть — Небывальщины, где-то так.       Что. Мать. Вашу. Происходит?       Мало мне было только что окончившегося в «Дырявом Котле» балагана, так теперь ещё и глобальные проблемы! Понятия не имею, что тут произошло, но ставлю сотню против одного — это мне не понравится ни под каким соусом. И что мне с этим делать?       А надо ли? Так, Гарри, расслабься и дыши. Спешка нужна, когда очередной демон облизывается на твою мускулистую… пардон уже тощую задницу, а не здесь и сейчас. Ты больше не Страж Белого Совета, и до звания чародея пока не дорос. Даже если тебе придётся заниматься разъяснением этого вопроса, то только в будущем.       И тут я вдруг с железобетонной уверенностью осознал, что выяснять, что, как и когда произошло с Небывальщиной, а также кто виноват, что делать и надо ли делать вообще мне придётся просто в силу моей природы личности. Ибо я — чародей и имел дело с ней на протяжении всей жизни. И то, что в этом мире тоже есть свой магический слой — это как бы намёк на то, что я на верном пути. Угу, но знать бы ещё, куда он ведёт…       Ясно было только одно — я попал отнюдь не в сказку. Скорее — тёмное фэнтези. И будем надеяться, что автор — не Стивен Кинг и не, упаси Господи, Энн Райс. Я всегда рассчитываю на то, что моя удача приведёт к хэппи-энду (ну, по возможности), а ориентация мне дорога как память! Мм, если память мне ни с кем не изменяет, то у Райс, вроде бы, был ещё какой-то цикл про ведьм. Угу, который я никогда не читал, и потому, понятия не имею, что она там наворотила. Спасибо, мне вампиров-гомиков хватило за глаза.       Невольно я задумался, а не были ли её книги проплачены какой-нибудь коллегией вампиров с целью очернения конкурентов? Может быть, Чёрной?       — Эй, Гарри, ты как, в порядке? — внезапно раздался прямо над ухом обеспокоенный голос Хагрида. Он склонился надо мной и внимательно меня разглядывал, стараясь выискать что-то на моём лице.       — Ага, в норме, — кивнул я, выныривая из своих мыслей. — Просто, момент такой… торжественный. Благоговею.       Неожиданно Хагрид гулко расхохотался. Смеялся он долго, с удовольствием, время от времени вытирая набегающие слёзы тем самым здоровенным платком.       — Прости, Гарри, — сказал великан, вволю насмеявшись, — да только на моей памяти ты первый, кто так реагирует. Или, — тут его голос неожиданно преисполнился уважением, — почувствовал чего?       — Ну да, — осторожно кивнул я, соображая, чем это признание может мне грозить. Вроде было получалось, что ничем. В крайнем случае, если потом будут спрашивать, совру, что был в состоянии аффекта от публики из «Дырявого Котла» (что недалеко от истины), и мне просто показалось.       — И что именно почуял? — продолжал допытываться Хагрид. Было видно, что ответ имеет для него немалое значение.       Ну вот что я должен был ему сказать? Объяснить всё про Феерию и реинкарнацию? Великан, конечно, вызывал у меня доверие, но не до такой же степени! К тому же, полной информацией не владели даже дядя Вернон и тётя Петунья, а Дадли вообще ничего ещё не знал. И это явно не тот случай, когда от информированности будет зависеть чужая жизнь и здоровье. Заодно — Хагрид взрослый мужик, давно варится в этом котле и в случае чего, именно ему предстоит меня вытаскивать, а не наоборот.       Поэтому со словами надо быть как можно осторожнее.       — Это место… отличается от той же Чаринг-Кросс-Роуд, — неуверенно начал я. И тут же понял, что надо сказать, чтобы было одновременно и правдой и не давало чёткого ответа. — Когда я шагнул в арку, то мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую в земле, ощущаю в воздухе. Это действительно волшебный мир, а не просто скрытая от глаз улица.       Ну, будем надеяться, что и Толкина Хранитель Ключей не читал, а не только Мэлори. Ох, блин-тарарам, это, кажется, вообще из фильма, а не из книги. И в этом мире ещё лет десять пройдёт, прежде чем «Братство Кольца» выйдет на экраны. Что ж, тем лучше. Вероятность опознания цитаты снижается до минимума.       Хагрид только восхищённо присвистнул.       — Действительно, силён. Такое практически никто не ощущает. Я имею в виду из тех, кто не живёт здесь. Они-то сразу разницу чуют.       Ещё бы не чуяли. Де-факто разные миры с разными законами. Даже гравитация немножко отличается — здесь она послабее будет.       — А вот полукровки и магглорождённые, — продолжал между тем лесник, — практически ничего и не чувствуют. Не дано им это. Но те, кто всё же что-то ощутил — обязательно потом становятся одними из сильнейших волшебников. Верная примета, да. Я и надеялся, что ты тоже такой, Гарри. Как ни крути, а тебе много сил потребуется.       Ох, Хагрид, ты даже не представляешь, как напряг сейчас мою паранойю. Зачем это мне много сил потребуется? Но сейчас лучше об этом не спрашивать. Не к месту будет. И я не столько силён, сколько опытен… правда, в несколько ином ключе, но всё-таки не совсем лох.       — Ну что, по магазинам? — весело предложил я, пытаясь отвлечь Хагрида от излишних размышлений на мой счёт.       — Это, одну минутку Гарри, — остановил меня великан. — Мы сначала в банк зайдём, за деньгами.       — Зачем? Дядя мне с собой дал. Думаю, пятисот фунтов нам вполне хватит, — удивился я и для надёжности похлопал по карману рубашки, в котором лежали выделенные мне финансы.       — Ну, у нас своя валюта, волшебная. И фунты не в ходу. Это, конечно, хорошо, что Дурсли тебя деньгами снабдили, но ты их лучше пока не трогай. Мы в «Гринготтс» идём, банк волшебников. Там у тебя свои деньги лежат.       — Минутку. Откуда у меня там свои деньги? — я остановился как вкопанный. Сюрприз, конечно, был приятный, но уж больно тянул на подвох.       — Ну как это откуда? А, извини, забыл, что твои-то знают слишком мало. Если в двух словах, то у твоих родителей есть сейф в «Гринготтсе». Естественно, не пустой.       — Только сейф? А как насчёт счёта? — не преминул уточнить я.       — Какого ещё счёта? — удивился Хагрид почёсывая бороду. После пятнадцатиминутного знакомства с работой нормальных банков, он покачал головой. — Нет, у нас ничего такого нету. Не требовалось как-то. Может, кто из волшебников и имеет счета в маггловских банках — так мне про то неизвестно. У большинства, как ты говоришь, банковские ячейки. Точнее — сейфы. Мы там деньги просто храним. Куда надёжнее, чем дома. «Гринготтс» — второе после Хогвартса по защищённости место в Англии.       — Поня-а-а-атно. Значит, моё наследство, да? — на этих словах я шмыгнул носом.       — В некотором роде, — согласился Хагрид. — Доступ к деньгам у тебя как раз с поступления в Хогвартс появляется. А вот к чему другому — это, по нашим законам только с семнадцати лет. Если, конечно, в завещании ничего иного не указано.       — А у них было завещание?       — Вот чего не знаю, того не знаю, — развёл руками лесник. — Я, конечно, с ними дружил, но в такие дела меня никто не посвящал. И если оно и есть — это к Дамблдору идти узнавать надо.       — Чего к директору школы-то? — подозрительно осведомился я.       — Он ещё и Верховный Чародей Визенгамота, — невозмутимо сообщил Хагрид. — Это у нас суд так называется, и он как бы не старше Министерства Магии. Такие дела — в его ведении… наверное. В любом случае, в Министерстве всё. Нам не к спеху.       — Как может быть не к спеху такое дело? — искренне возмутился я. Хотя, надо признать, некоторые вещи неподготовленным лучше не давать. К примеру — наследие моей первой матери. Попади оно ко мне в руки сразу — боюсь представить, что я мог бы натворить с его помощью.       — Есть такая вещь — называется бюрократия. Лучше не связываться, пока не подготовишься, — при этих словах великан как-то неуверенно подёрнул плечами. Видимо сам с ней сталкивался неоднократно. — А кроме того, существует ещё и Фонд Мальчика-Который-Выжил.       — Прости, что? — мне искренне хотелось ошибиться. — Этот фонд и в самом деле носит такое дурацкое название?       — Ну, дурацкое или нет — а МКВ — это бренд. Десять лет назад, когда Тёмный пал, какой-то ловкий журналист так тебя окрестил, а за ним все начали повторять, — хмыкнул Хагрид. Вот печёнкой чую, что за ним таких прозвищ не водилось от роду. Разве что более грозные и внушительные. Блин-тарарам, у английских волшебников похоже всеобщая проблема с подходящими названиями. Хотя мне ещё больше Волдеморта повезло — без местоимений.       — Господи, за что?! — воздел я глаза и руки к небу, благо народу на улице было немного, да и то, Хагрид надёжно заслонял меня от них своим массивным телом.       — Волшебники обычно поминают Мерлина, Мордреда или Моргану, малыш, запоминай, — посмеивался великан.       — А говорил, что Мэлори не читал, — тут же укорил я его.       — И в самом деле — не читал. Просто для магглов (я показательно поморщился) — это личности мифологические (это слово Хагрид произнёс медленно и торжественно), а для волшебников — исторические. Мерлин, вон, великий волшебник был. Учился, правда, на Слизерине, говорят…       — Мерлин учился в Хогвартсе??? — обалдело переспросил я. Престиж данного учебного заведения только что здорово вырос в моих глазах. Я, конечно, понимал, что это не тот Мерлин, но сомнений в величии его здешнего тёзки не было.       — Во всяком случае, наши легенды его непосредственно с Основателями связывают. А там — кто точно разберёт? Может, учился у них, может, был их учителем… Точно за давностью лет никто не знает.       — И что, никаких записей не сохранилось? Прямо-таки ни одного документа не осталось? — не поверил я.       — Понятия не имею, Гарри, — развёл руками великан. — История никогда не была моим коньком. Вот УЗМС — это да, это любовь моя и песня. Ну… частично.       — Это чего за предмет такой и почему частично?       — Уход за магическими существами. А частично — сам видишь, какой я. Люблю я с крупным зверьём возиться, — застенчиво признался Хагрид. Неожиданно, но это выглядело довольно-таки мило. — Вот только согласно классификации, чем зверюга интереснее, тем она опаснее. Для среднего волшебника, ясное дело. У меня-то талант, все профессора в школе говорили.       Я-а-а-асно всё с вами, мистер Хагрид. Глазки блестят, голос буквально сочится энтузиазмом, борода воинственно топорщится… Вот мы и узнали ваше хобби, или, вернее, страсть. Будем иметь в виду.       — Так что там с фондом имени меня? — забывать про такую интересную штуку я не собирался.       — Ну это так говорится — Фонд имени Мальчика-Который-Выжил. На самом деле — это просто ещё один сейф. Только с пожертвованиями. Так люди тебе благодарность выражают за победу над Сам-Знаешь-Кем. Туда модно время от времени кругленькую сумму жертвовать. По праздникам. А распоряжаться сможешь, когда получишь в банке ключ и заверишь своей магией. То есть, сначала придётся купить палочку, без этого гоблины ничего не дадут, не семейное же хранилище. Тут одним ключом не отделаешься.       Мне послышалось?       — Э-э-э, — неуверенно начал я, поправляя очки (и в очередной раз мысленно поклявшись при первой же возможности вылечить свою миопию или обзавестись контактными линзами), — мне показалось, что ты сказал, будто в банке работают…       — Ага, гоблины, — весомым кивком подтвердил свои слова Хагрид. — Несколько веков уже. Как подписали соглашение с Министерством после очередного восстания — так они у нас всеми финансами и заправляют.       Гоблины?!       Я едва не упал от таких новостей. С каких это пор фэйри работают на волшебников в массовом порядке?! Что за вздор?! Да Эрлкинг, их грозный король и предводитель Дикой Охоты поубивал бы всех тут давным-давно! В привычной мне Небывальщине — уж точно. Но что же случилось здесь?! Война, которой не было в моей реальности? Что могло поставить диких фэйри на колени? Почему не вмешались Лето и Зима? Что за хрень тут вообще происходит?!       Именно в этот момент я как никогда осознал верность слов «Во многих знаниях многия печали».       Этот мир слишком, слишком, слишком отличается от моего!       — Мда, слышал я вчера про кентавров, а у вас тут, оказывается, ещё и гоблины есть? — едва справившись с собой поинтересовался я.       — У нас много кто есть, — ответил Хагрид, почему-то мрачнея. — Вот только не всем это нравится. Ладно, Гарри, пошли.       «Гринготтс» было видно издалека.       В обычном мире он смотрелся бы довольно неплохо — стильное, солидное белоснежное здание, украшенное колоннами, издали напоминало какой-нибудь старый престижный колледж (каюсь, грешен, таковые посещал только по своим мистически-детективным делам). На фоне причудливых и низких — всего-то два-три этажа — магазинчиков, банк выглядел как породистый дог, окружённый болонками.       И после этого мне ещё будут втирать, что гоблины — побеждённые? Да глядя на всё это скорее можно поверить, что эти хитрецы на самом деле всех провели и одержали победу, но для вида притворяются, что выиграли именно волшебники. И те, гордые своей дутой славой, задирают нос и попадаются на всё новые и новые обманы.       Хотя, я понятия не имею, что там творилось на самом деле. Моему обзору был предоставлен только фасад. И вообще, я только-только знакомлюсь с местной магической тусовкой, мало ли тут может быть подводных камней? Про существование Белого Совета и про то, что оказывается, Джастин был его Стражем, я узнал только после смерти своего первого наставника. Вспомнился мне и мальчишка, казнённый Морганом на моих глазах. Обнаружив в себе магию, он не нашёл ничего лучше, как начать изменять чужие сознания, за что и поплатился головой. И ведь тоже даже не подозревал, что он не единственный волшебник на свете, и что за свои действия ему придётся ответить. Головой.       О, кстати, надо бы по возможности раздобыть что-то вроде местного уголовного кодекса. Что-то мне подсказывает, что «свобода, равенство, братство» здесь не более, чем словосочетание, а о правах человека и вовсе слыхом не слыхивали. Особенно если этот человек не является волшебником.       Целенаправленно я старался не смотреть по сторонам, настойчиво увлекая Хранителя Ключей за собой прямо к громаде гоблинского банка. Хотя, признаюсь, соблазн отвлечься и поглазеть был очень велик. Одни реплики, улавливаемые краем сознания чего стоили…       — Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли…       Не знаю, как они, а я быстрее справлюсь с этим делом. Неужели здесь драконы — это всего лишь гигантские огнедышащие магические ящеры? Никакого сравнения с тем, кого я видел на приёме у Бьянки. С тем, пожалуй, даже Мерлин в одиночку не совладал бы. И покойного его коллегу Майкл, спасая свою будущую жену прибил исключительно, как Рыцарь Креста. Впрочем, кажется, тот дракон был не таким уж и крутым.       — Смотри, — донеслось с другой стороны улицы, — новая модель «Нимбус-2000», самая быстрая.       О, так и про мётлы это была не шутка? Помнится, пытался я зачаровать метлу на полёт. Боб в процессе долго надо мной ржал самым неприличным образом. А я что, виноват, что в нашем мире, кроме ведьм на мётлах никто и не летал? Для мужчин этот инструмент, как выяснилось, был совершенно неприспособлен, обходились кто чем мог. Сапоги-скороходы, ковры-самолёты, один индус даже деревянного коня себе для полётов зачаровывал вроде бы.       По дороге великан ещё успел раскланиваться с некоторыми встречными волшебниками и вообще, не слишком спешил. Конечно, он же выше меня чуть не втрое и шаг куда шире. Спешить незачем, а о том, чтобы я силой стронул Хагрида с места смешно было бы даже упоминать.                    Наконец мы оказались прямо перед мраморными ступенями здания. И уже с них я отчётливо ощущал давление защитных чар и оберегов. Охрана же была чисто символическая. Нет, ну правда, разве остановят серьёзно настроенного чародея пара четырёхфутовых коротышек, пускай даже и в зачарованных по самое не могу доспехах? А вот солидные бронзовые двери, укрытые магией в несколько слоёв — ещё как.       Против моего ожидания, попали мы с великаном не сразу в приёмное отделение, а в некий предбанник, отделённый на этот раз дверями из чистого серебра. На этих магии было как бы не в разы больше, чем на предыдущих. И забавная гравировка.       Входи, незнакомец, но не забудь,       Что у жадности грешная суть.       Кто не любит работать, но любит брать,       Дорого платит — и это надо знать.       Если пришел за чужим ты сюда,       Отсюда тебе не уйти никогда.       — Нужно быть психом, чтобы гоблинов грабить, — хмыкнул лесничий.       — Кстати, Хагрид, а где тут гоблины-то? — немедленно спросил я своего спутника. — Я их что-то пока не заметил.       — А на входе кто стоял? — ехидно спросил Хагрид. — Не признал разве? Ничего, сейчас ты их ещё больше увидишь.       И с этими словами он решительно толкнул громадные даже для него двери.       Я последовал за ним с чувством лёгкого недоумения, постепенно перерастающего в полный дзен. Этак я скоро вовсе утрачу способность удивляться. ЭТО гоблины?! Да эти карлики, даже ниже меня, на фэйри не походили от слова совсем.       Великан был прав. В открывшемся моим глазам огромном мраморном холле было как минимум с сотню коротышек, крайней напоминающих стражей входных дверей. Они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Кроме роста их от людей отличали разве что здоровенные заострённые уши, непропорционально длинные для таких размеров кисти и ступни, а также довольно-таки уродливые лица. И при всём при этом, никакой инаковостью от них не тянуло.       Я активировал Внутреннее Зрение и уставился на гоблинов. С его помощью мы, чародеи, можем видеть то, что есть на самом деле, что было и что может быть в ближайшем будущем. Одновременно. И, как и в случае со взглядом прямо в глаза, увиденное остаётся с нами навечно. Даже в следующей жизни… по крайней мере, со мной. Не знаю, что я ожидал увидеть, но явно не то, что предстало перед моими глазами. Похоже, что и Зрение тут работает немножко по-иному.       Может быть, далёкие предки этих существ и были настоящими гоблинами. Но эти… Я не видел воинов, я не видел охотников, более того — я не видел фэйри! Существа, почти что лишённые сил и самой сущности, Небывальщина в их крови вместо того, чтобы петь в полный голос, еле-еле шептала. Ей-Богу, в старом моём приятеле Тук-Туке на заре нашего знакомства сил было больше, чем во всех гоблинах, которых я видел прямо сейчас, вместе взятых.       Матерь божья, да такими темпами я ещё к концу дня с катушек съеду и займу достойное место среди местной волшебной братии.       — Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.       — У вас есть его ключ, сэр? — невозмутимо осведомился тот.       — Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов в поисках оного. Чего там у него только не было! Связки ключей, расплющенные дробинки, мотки веревки, мятные леденцы, пакетики чая, заплесневелые собачьи бисквиты… И как это у него помещается в карманах?       Наконец, великан достал небольшой (а в его лапе и вовсе, микроскопический) золотой ключик и передал его гоблину. Тот моментально поднёс ключик к глазам и начал пристально его изучать.       — Эм, а вы не подскажете, какой валютой пользуются волшебники? — осведомился я, припомнив, что лесник мне об этом, кроме наличия самой волшебной валюты, ничего так и не рассказал — беседа ушла в сторону. Как и обычно с ним. Но всё происходящее настолько выбивается из привычной мне картины мира, что крайне сложно сконцентрироваться на чём-то одном. И я так подозреваю, что детское тело имеет на меня сильное влияние.       — Волшебный мир в целом и банк «Гринготтс» в частности оперирует тремя видами монет. Именно монет — ассигнации ввиду слишком большой лёгкости подделки у нас не в ходу, — просветил меня гоблин, не отрываясь от осмотра. — Золотые монеты — галлеоны, серебряные — сикли, бронзовые — кнаты. Один галлеон равноценен семнадцати сиклям, один сикль равноценен двадцати девяти кнатам. При желании можно обменять и маггловские фунты стерлингов по курсу — один галлеон к пяти фунтам. Обратный обмен по той же схеме.       — Угу, понятно, — кивнул я, пытаясь сообразить, на кой-фиг волшебникам (или самим гоблинам) была нужна такая замудрённая система. Впрочем, мы же в Англии, а не в Америке, тут всегда было разнообразие монет с разными названиями. А уж что творилось в Средние века… Но ведь не могла же средневековая схема применяться в конце двадцатого века, правда?       Удовлетворившись осмотром, гоблин-клерк вызвал своего коллегу, именуемого Крюкохватом, и распорядился проводить нас с Хагридом к моему сейфу. От нашего собеседника Крюкохват отличался только выражением повышенной ехидности. И тут я спросил про фонд имени меня…       Как выяснилось, для заверения личности наличие палочки вовсе необязательно. Речь идёт о некоем оттиске твоей личной силы. Да только девять из десяти современных магов без волшебной палочки даже эту банальнейшую операцию совершить не могут.       Для меня же такая ерунда не стоила никаких усилий. Правда, я зверский читер со всей памятью и опытом предыдущей инкарнации, но согласитесь, было бы глупо, не используй я имеющихся у меня знаний и способностей. Так что, легко заверив нужный пергамент, я получил на руки ещё один ключ и выписку о состоянии Фонда. Как оказалось, располагать я могу суммой в двадцать три тысячи семьсот пятнадцать галлеонов, три сикля и восемь кнатов. Это на сегодняшний день — зачастую пожертвования были анонимными, но каждый раз с дьявольской скрупулёзностью перечислялась вся сумма до последнего кната.       Так что на руки я получил как семейный, так и общественный ключи. Почесав в затылке, я махнул рукой и сунул их в нагрудный карман рубашки и застегнул его на пуговицу. Пока нормально, а дома тёте отдам. Уж у неё-то точно ничего не пропадёт. А вот я сам могу ключик в такое место засунуть, что потом самому неудобно будет об этом упоминать.       — Десять галлеонов — и мы предоставим вам особым образом зачарованную цепочку. Повесите на неё свой ключ, и ни за что не потеряете его, — любезно скалясь предложил гоблин.       — А совесть ты за сколько включишь? — мрачно буркнул Хагрид. — Такой поделке красная цена — пятёрка. И то, половина — за цепочку. А потом ещё письмами Министерство заваливаете с жалобами на расизм и притеснения. Зато мальца обмануть — святое дело, да?       — А в чём тут обман? — усмехнулся Крюкохват. — Мы всего лишь имеем небольшой гешефт.       — Сказал бы я, чего вы все тут имеете, если б Гарри рядом не было, — проворчал великан. Судя по всему, история его общения с банкирами волшебного мира была полна таких вот подводных камней и «досадных случайностей».       Хм, похоже, что эти гоблины хотя бы характер фэйри сохранили. Частично. Любовь к сделкам и дополнительным услугам у тех буквально в крови. И при этом тщательно блюдут букву договора, но никак не дух. И от сделок со смертными гораздо чаще выигрывают именно фэйри, а не люди. Уж я-то знаю.       Правда, стоит признать, что по молодости лет я являлся злостным нарушителем контрактов, и только чудом умудрился избежать участи цепного пса Леанансидхе, моей крёстной феи. Так и хочется сказать «ничего личного», но, во-первых, я сам сделал её своей крёстной при помощи одного забавного обряда, а во-вторых, Леа хорошо знала мою маму, и пообещала в случае чего присмотреть за мной. Понимала она это весьма специфично. И её понимание моего блага в корне не совпадало с моим. Я, знаете, как-то больше привык быть человеком.       Та же Мэб действовала… не сказать, что тоньше, но гораздо расчётливей. О да, тогда я был волен выбирать, исполнять ли мне её просьбы или нет. Вот только Королева Зимы всё время выворачивала ситуацию в свою пользу, каким-то непостижимым образом подгадывая моменты, когда я сам кровно был заинтересован в оказании ей помощи. Пускай и не сразу.       Крюкохват отворил перед нами ещё одну дверь — и мы оказались в узком каменном коридоре, освещенном горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Банковский служащий свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Для гоблина и меня — в самый раз, а вот лесничему, пожалуй, здесь было бы тесновато. Да и сам он отнюдь не горел желанием отправиться в подземное путешествие.       — Гарри, знаешь, поезжай-ка ты без меня. А то меня от тележек этих мутит, — внезапно предложил Хагрид. — Ещё чего доброго, к твоим капиталам прибавится содержимое моего желудка. Кому оно надо? Я тебя тут, сверху подожду.       И он отступил от тележки обратно в холл.       Сначала мы неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Я пытался запомнить дорогу— налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, — но вскоре оставил это бесполезное занятие. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял. Во всяком случае, этого не было заметно. Меня обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но я держал их широко открытыми. В какой-то момент мне почудилась вспышка огня в конце коридора, и я быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. И столь же резко остановилась возле небольшой двери в стене.       — Приехали, денежный сейф Поттеров №687 — ворчливо заметил гоблин. — Минутку, я дезактивирую охрану. Ключ, будьте любезны.       Когда он отпер дверь, оттуда вырвалось облако зелёного дыма, впрочем, моментально развеявшегося. И если чутьё меня не обманывало, то без ключа и гоблина под рукой, попадание туда грозило чем-то похуже мгновенной смерти.       Получив свой ключ обратно, я заглянул в сейф и восхищённо присвистнул.       Как по мне — очень напоминало «Остров Сокровищ». Знаете, самый конец книги, где Джим Хокинс уже сортирует давным-давно отрытый Беном Ганном клад. Или хранилище Скруджа Макдака, в котором тот совершал свои заплывы, мазохист финансовый.       Монеты. Множество галлеонов, сиклей и кнатов, где отдельными горками, где вперемешку, где столбиками, а где врассыпную — клянусь, тут счёт уже шёл на тонны, если не на десятки тонн!       Как там было у Стивенсона? Моя улучшенная память моментально подсказала мне требуемую цитату.       «Так как мне носить тяжести было не под силу, меня оставили в пещере и велели насыпать деньги в мешки из-под сухарей.       Как и в сундуке Билли Бонса, здесь находились монеты самой разнообразной чеканки, но, разумеется, их было гораздо больше. Мне очень нравилось сортировать их. Английские, французские, испанские, португальские монеты, гинеи и луидоры, дублоны и двойные гинеи, муадоры и цехины, монеты с изображениями всех европейских королей за последние сто лет, странные восточные монеты, на которых изображен не то пучок веревок, не то клок паутины, круглые монеты, квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, чтобы их можно было носить на шее, — в этой коллекции были собраны деньги всего мира. Их было больше, чем осенних листьев. От возни с ними у меня ныла спина и болели пальцы».       — Обалдеть… и это всё моё? — неверяще протянул я, запустив руки в ближайшую кучку монет, чтобы удостовериться в их реальности. Да блин, в жизни у меня никогда столько денег не было! Гораздо чаще я хватался за любую работу, которая позволяла бы мне выживать, а с этаким-то наследством запросто можно было вести праздную жизнь сибарита и гедониста. Какое-то время, конечно. И я бы соскучился куда быстрее, чем сумел опустошить этот сейф. Наверное. Всё же, как я слышал, промотать состояние куда проще, чем его накопить.       — Ваше, мистер Поттер. Вас удовлетворит приблизительный подсчёт или будете заказывать точный? — невозмутимо осведомился гоблин.       — Обалдеть, — ещё раз повторил я. Затем встал и повернулся к Крюкохвату. — И как вы мне объясните, что не располагаете сведениями о точной сумме моих денег в вашем банке?       — Мы контролируем доходы и хранение, но не расходы, — заявил клерк. — Деньги за патенты перечисляются и подсчитываются. При крупных поступлениях обычно владельцы сейфов уведомляют нас, сколько кладут. Но вот процесс изъятия денежных средств — это не в нашей компетенции. Вы вольны выносить и приносить деньги в любых количествах. И, разумеется, вы совершенно не обязаны отчитываться, сколько вы забрали на текущие расходы.       А ещё при такой системе потихоньку воровать можно, мысленно продолжил я. Но только у владельцев особо крупных вкладов, которым сотня-другая галлеонов туда-сюда — сущая мелочь. Навар и так будет заметным.       Слава богу, кем-то предусмотрительным (родителями или работниками банка?) у двери лежала кожаная сумка, куда я и стал кидать монеты целыми пригоршнями. Преимущественно — золотые. Если что, потом всегда разменять можно будет. Думаю, сотни мне как раз на всё хватит.       Крюкохват смотрел на меня с непередаваемым выражением лица. В мордах гоблинов я разбирался скверно (как-никак сегодня увидел таких впервые), но уж презрение я разобрать смог. Так и хотелось сказать ему какую-нибудь гадость. И искушение оказалось слишком велико.       — Мда, Эрлкинг, у нас, значит, Дикой Охотой верховодит, а кто-то мальчишек по сейфам возит, — ехидно заметил я.       — Вы знаете САМОГО Эрлкинга?! — в голосе гоблина перемешались зависть, священный трепет, уважение и ужас. С чего бы такой коктейль эмоций? И что мне ему на это ответить? Вот так и сыплются шпионы на мелочах… А, ладно, попробуем побыть джедаем.       — Я читал книги о нём, и довольно живо могу представить себе предводителя Дикой Охоты, — придав голосу толику благоговения признался я. Чистая и совершеннейшая правда. Книги я действительно читал, и представить короля гоблинов как живого, могу запросто. Даром что ли я его призывал? Даже хуже, если откровенно. В тот раз меня перехитрили. — Но это у магглов (с трудом переборов себя, я решил, что гоблин иначе может меня просто не понять). Что о нём пишут волшебники — я понятия не имею.       Угу, ведь Пибоди, в чьей книге я отыскал заклятье призыва, чародей, а не волшебник.       — В школе узнаете, — буркнул гоблин. — Там последние лет двести на истории магии кроме как про гоблинские восстания и не рассказывают ни о чём. Вот только там вам не расскажут, что это был всего один наш клан. Клан проклятых, пытавшийся вернуть расположение своего короля. Раз за разом — и каждый раз мы проигрывали, и даже близко не были к поставленной цели.       — Если вы примете один совет… — не удержался я от шпильки.       — НУ?! — Крюкохват вскинулся и посмотрел на меня совершенно безумными глазами, в которых плескалась НАДЕЖДА. Его кисти непроизвольно сжимались и разжимались. Я с опаской покосился на гоблинские когти и на всякий случай сделал пару шагов в сторону.       — Проверьте всю ту историю по первоисточникам. Желательно — с разных точек зрения. А то, знаете ли, переводчики подчас допускают такие нелепые ошибки… То букву не ту увидят, то ударение не там поставят — а смысл от этого кардинально меняется.       — Вы полагаете, нам врут с детства?! — если бы я не видел гоблина своими глазами, то под присягой подтвердил бы, что это прошипел какой-то рептилоид, не иначе. Но я к сожалению, видел.       — Эта ваша история, — пожал я плечами. — Я могу судить только как абсолютно посторонний человек, узнавший обо всём только сегодня. Зато у меня глаза не замылены.       — Я… проверю, мистер Поттер, — Крюкохвату, кажется, вполне удалось овладеть собой. — Сделаю всё максимально быстро.       — Лучше сделайте максимально тщательно, — покачал я головой. — Спешить нам с вами некуда. Мне всё равно как минимум раз в год в «Гринготтс» наведываться придётся, перед каждым новым учебным годом. Я же со своей стороны постараюсь выяснить всё, что будет мне доступно. Знаете, самому интересно стало.       — Сделка? — азартно предложил Крюкохват, потирая руки.       — Договор, — строго поправил я его. — Сделки — это больше по части демонов. А у фэйри — договоры. Которые они никогда не нарушают.       — Который они никогда не нарушают?! — воскликнул гоблин, и подскочил на месте. — Вы уверены?!       Мои слова словно навели его на какую-то мысль, и только чудо (ну или внутренние банковские правила) удерживали карлика от того, чтобы послать клиентов ко всем чертям и немедленно бежать проверять свои предположения.       — Это в самой природе фэйри. Договор священен, подтверждённое трижды нерушимо, — пожал я плечами. Неужели гоблины позабыли даже такую элементарщину?       Судя по выражению морды (ну не тянула на гордое звание «лица» эта физиономия, никак не тянула) гоблина — и это, и даже больше. Даже не знаю, не будет ли выглядеть сочувствие как издёвка в такой ситуации.       — Очень хорошо, — теперь гоблин не шипел, а буквально рычал. Надо же, а по его виду таких вокальных данных никак нельзя предположить. — Я, Крюкохват из клана Гринготтс вместе с волшебником Гарри Поттером приложу все возможные усилия, чтобы выяснить точную причину проклятия на моём клане и возможные пути его преодоления. Клянусь, клянусь, клянусь!       — Я, волшебник Гарри Поттер, клянусь выполнять свою часть договора ровно так же, как и гоблин Крюкохват, и быть с ним честным, пока он честен со мной, — кивнул я, судорожно соображая, на что же именно я подписался. Спасибо ещё, что в последний момент сообразил подстраховаться.       Внезапная вспышка золотого света на запястьях левых рук явилась неожиданностью для нас обоих.