В тёмной комнате

Сегодня в моём доме шумно, я бы даже сказал слишком. Сидим нашей дружной компанией и отмечаем упорство и настырность Рыбкиной в работе, хотя на самом деле и не только в работе, настырна она всегда и везде. Вспомнить даже нашу первую встречу, ей же сказали, что я встречаюсь с девушкой, а она все равно полезла целоваться, а потом ещё этот случай с Володей. Да уж в искусстве мести ей равных нет, такой спектакль разыграть, просто аплодирую стоя. И вот она самая необычная из всех моих пассий, она ураган который сносит все вокруг, для нее нет правил или чего-то подобного, но это только на первый взгляд. На самом деле она спокойная, в какой-то степени нежная и тихая. Она понимает меня, почему-то только она. Алёна тоже понимала раньше, но сейчас у нас с ней как-то не ладиться. Постоянно ссоримся, да и вообще. В последнее время мы стали понимать друг друга хуже и хуже и даже сейчас по телефону сидим и соримся. Мне на самом деле это уже порядком надоело, думаю ей тоже. Рыбкина сидела и пила вино, видимо накидалась уже, хотя тут все уже накидались прилично, в том числе и я. Хотя самые трезвые из всех тут наверно я и Рыбкина. Рыбкина, Рыбкина… Слишком часто появляется в моих мыслях. Не могу до сих пор простить себя, да и её тоже, за то что не сказала, а я вроде как не должен был переспать с ней. Мы не должны были, но то что вспыхнуло между нами никаким законам логики не поддается. Я хочу чувствовать такие же чувства например к Алёне, но нет. В последние недели две только на Рыбкину и стоит. Собственно думаю одна из причин почему ссоримся с Алей. Алиса хоть и не ходит в платьях, но её джинсы тоже не мешают показать все что надо, да и майка ничего такая. Да и вообще сама она ничего такая. Так, Измайлов, прекрати о ней думать, опять стояк словишь. Выпито уже столько, что все присутствующие валяются на столе и под ним, Рыбкина куда-то свинчивает.  — Рыбкина, с тобой все хорошо? — спросил я — Да, да, все хорошо, правда. — отвечает она и выходит не совсем ровной походкой из гостинной. Пока пытаюсь понять кому из пацанов пора уже в кроватку, а кто ещё в состоянии. Володя как обычно в слюни, мы его провожаем спать, и Мухича тоже, пацаны остаются в гостинной, а я иду проверить Рыбкину, мали что она там. Одна комната, вторая третья, и ни где её нет. Не смылась ли она часом? Хотя куда, кроссы тут, да и телефон тоже. Захожу в кладовку, где ничего нет, впоследствии она стала служить мне курилкой. Ну конечно же она тут сидит на подоконнике и ничего не замечает. Может ей реально плохо?  — Рыбкина, ты тут? — спросил Гриша, входя в комнату. Девушка даже не оборачивается в мою сторону, ну точно перепила.  — С тобой точно все хорошо? — спрашиваю я уже, прикидывая какие таблетки у меня есть и от чего.  — Нет, Гриш, со мной не все хорошо. — Ты сегодня много выпила, тошнит или голова болит? — спросил я, хотя понимаю я куда она клонит. Мне не лучше с Алёной вот опять посрались, предложил ей расстаться, она молчит, но думаю тоже согласна с этим, мы в последнее время только мучаем друг друга. Думаю с Лиской нам надо поговорить.  — Почему все так? Почему она? — спрашивает она и я подписываюсь под каждым словом, действительно почему, в какой момент моя жизнь начала катиться в Ад? Почему в ней появилась Рыбкина? И почему слова Ад и Рыбкина кажутся мне такими созвучными?  — Рыбкина, может ты спать пойдёшь, тебе как я погляжу совсем хреново. — сказал я, присаживаясь рядом. Пока она она не видит заправил ей волосы за ухо. Нет, нет, слишком близко, нельзя так. Особенно когда две недели без секса да и стояки эти, внезапные, только вот их сейчас не хватало. Рыбкина, почему ты так на меня действуешь? Хотя стояки это не проблема, проблема, то что твориться у меня в душе, и вот тут никаким холодным душем уже не спасешься. Тут вообще ничем не спасешься, потому что я люблю её, сильно, невыносимо, не как Алёну. — Что же ты делаешь, Алиса? Я только начал все распутывать, а ты снова все усложняешь. Только вот я вроде понял, что мне нужно в жизни, как ты снова все портишь.  — Ну раз я такая хуевая, уволь меня к чертям. Как говорится с глаз долой из сердца вон. — ответила она  — Рыбкина, Рыбкина, такая ты ещё глупая. Я только разобрался: люблю Алену, сделаю ей предложение, как снова ты смешала все краски и теперь я не могу понять, что там нарисовано. Ты снова заставляешь меня чувствовать то чего я не чувствую к ней. — сказал я тихо, и так как мы разговариваем только с ней. Алиса Рыбкина, где ты была раньше. Я тебя так ненавижу за это!  — Это чего это например? — спросила она, удивившись.  — Любовь, страсть и ещё всякие эмоции. Я даже в какой-то степени ненавижу тебя сейчас за это, Алиса Рыбкина. В комнате воцарилось неловкое молчание, мы с ней так давно не говорили, уже месяца три. Мне этого так не хватало, так не хватало её поддержки, её спокойствия и умения поддержать одним только объятием, одним поцелуем. — Гришь, а мы бы могли быть когда-нибудь вместе. Мне ведь тоже больно, ты же знаешь почему… Могли бы мы быть когда-нибудь вместе. Я не знаю, скорее всего, ведь взаимопонимания у нас предостаточно, вот только омрачает все тот же случай с её отцом, я вроде как не должен, но люблю. Она ложится мне на колени, вот только не сейчас бы. Вот когда угодно да, сейчас нет. Начинаю перебирать её волосы и успокаиваюсь, у неё мягкие волосы, в которых не путаются пальцы, очаровательный цвет глаз. Два зеркальца души в обрамлении пушистых ресничек устремлены вверх, прекрасные карие глаза, в них можно не только утонуть, но и не хуево так затеряться и что из этого страшнее пока не понятно.  — Алис, я знаю… Я целую её, и все происходит в точности как тогда. Внутри меня происходит что-то непонятное, это не описать никак. Это вообще ничем не обозначить, как будто все взрывается снова и снова, все органы летают в теле в коктейле из крови и раздробленных ребер. Где-то в районе солнышка начинает приятно сдавливать и я уже просто не могу остановиться, уже плевать есть воздух в легких или нет, только она. Плевать на все и всех, только она. Господи, Измайлов, почему ты опять думаешь не тем местом? Ты же понимаешь, что нельзя вам. Это противоречит всем правилам и вообще. Остановись, ещё не поздно. Но как тут не поздно-то, когда внутри происходит такое? Сердце летит куда-то в пятки и там бешено стучит, легкие горят от нехватка кислорода, и остаются только губы Рыбкиной и с ума сводящие ласки. Надо прекращать, но не могу. Почему вообще должен что-либо прекращать. Я её люблю, она презирает своего отца, ещё больше меня. Что не так с тобой, Измайлов? Хотя бы на эту ночь забудь, а потом вы с ней обязательно поговорите и придумаете что-нибудь по этому поводу. Я расстегиваю её рубашку и целую ключицы, шею, грудь. Такое ощущение будто нам пятнадцать и мы сходим с ума, как будто у неё дома родители и у меня, и нам просто сорвало крышу от алкоголя. Она тоже начинает целовать мою шею, знает чертовка, где слабые места искать. Так нужно с этим прекращать и выходить из курилки в мою комнату, там все-таки поудобнее будет.  — Пойдём, нас тут могут увидеть, проблем потом не оберешься — сказал я, подавая ей руку.  — Об Алене своей беспокоишься? — спросила она с нотками ревности, обиды. — Как я же ты еще глупая, Рыбкина, — сказал я, без злости, нет ну милее неё я ещё никогда не видел — Мы с ней расстались, — прошептал я ей на ухо и нежно поцеловал шею. — Ну что ты идёшь? Она наспех застегнула рубашку и мы вышли из комнаты за руки, прошли мимо бухающих ребят которые проводили нас неоднозначным взглядом. Словил таки стояк. Мы заходим ко мне в комнату я снова целую и мы падаем на кровать, кажись веселое продолжение вечера нам обеспеченно. Я расстегиваю её небрежно застегнутую рубашку и отбрасываю её в сторону, нам предстоит целая ночь, на утро мы вряд ли будем помнить все точно, но вот расставаться я теперь не намерен. Снова и снова она целует меня я её и мы никак не можем оторваться друг от друга. Сил и желания терпеть нет, остается только быть ближе, как можно ближе, другу к другу, что мы собственно и делаем. Толчок за толчком, и каждый раз с её губ срывается хриплый стон, ещё немного и мы оба окажемся на вершине. Алиса как и тогда изъявлять желание оказаться сверху, почему бы и не предоставить ей такую возможность? Рыбкина покачивает бедрами и хищно улыбается дразня и соблазняя, хотя куда уж дальше-то? Теперь такую пытку долго просто невозможно и я хватаю её за берда, и играть мы начинаем по моим правилам. Ещё немного и мы отключимся от реальности и будем спать в обнимку, на лбе появился пот ещё секунда и… Мы лежим в кровати, она мирно сопит и я понимаю, что никакая Алёна точно не стоит Рыбкиной, никто не стоит Рыбкиной, даже мои убеждения, нам слишком хорошо, чтобы расстаться.