Задержись, так много я хотел бы сказать. И пить с тобой, пока ты молчишь. Иметь возможность всё поменять. Но ты спешишь, ты спешишь. Да, тогда, наверно был не готов. И ждал, кто первым сделает шаг. Я потерял нечаянно тебя. На этот раз Макс Барских — Вспоминать
На следующее утро Микаса была готова поразить своего соседа умением «правильно» стрелять, и едва тот зашел за ней в условленное время, так и не появившись на работе, полуазиатка отправилась вместе с Сумеречным в тир, расположенный в подвале соседнего дома. Из клиники доктора Тео ей, правда, пару позвонили, но не считая себя обязанной появляться с некоторых пор в этом «террариуме», Микаса сказала своему шефу, что заболела, не испытывая особых угрызений совести по этому поводу. — Смотри, в самом начала тебе надо будет вытащить магазин, потом отвести затвор, а после в обязательном порядке нажать на спусковой крючок. Это делается затем, чтобы убедиться, что в патроннике нет патрона, — в пальцах Сумеречного пистолет раскладывался, словно сам по себе, так что Микасе, не имевшей ранее опыта обращения с оружием, оставалось только вздыхать об упущенных возможностях, надеясь хотя бы немного приблизиться к уровню этого человека. — Только ствол при этом направляешь не себе в лицо, а куда-нибудь в сторону. Сама понимаешь, там может быть патрон. Вообще, вся методика обучения стрельбе по Брауну заключалась в том, что молча став рядом и скрестив свои руки на груди, он спокойно наблюдал за попытками своей подопечной справиться с собственной истерикой и овладеть первоначальными навыками обращения с огнестрельным оружием. И когда после нескольких попыток у Микасы перестали, наконец, оставаться на руках лишние детали, а в самом пистолете больше ничего не застревало, похвалив её за проявленное упорство, Сумеречный решил поделиться с ней следующим советом: — Без необходимости не советую его разбирать, в противном случае придется начинать все заново. И смотри, когда будешь нажимать на спуск, и услышишь, что боек ходит в канале свободно, это знак того, что пистолет чистить не нужно. Правда после интенсивной стрельбы я бы посоветовал тебе не пренебрегать его чисткой. А если и вправду «посчастливиться» кого-нибудь замочить, настоятельно рекомендую тебе скинуть ствол и ни в коем случае не оставлять его при себе. Я потом тебе другой достану. Микаса порадовалась этому «потом». Сама мысль о том, что кто-то в неё безоговорочно верит, пусть даже если этим «кто-то» был невменяемый убийца, приятно грела ей душу. — Патроны здесь самые ходовые, предохранитель автоматический, тебе надо будет передернуть затвор, отправив патрон в патронник, и все — можно стрелять. А теперь надень наушники. Микаса сделала все, что требовалось от неё. Наушники на её голове смотрелись феерично. Став в позу, она уже хотела было выстрелить, как её учили, как вдруг остановив её на полпути, Николас сделал ей очередное замечание. — Для стрельбы существует много стоек, но тебе они все равно не понадобятся, поэтому показываю сейчас самую простую. Микаса превратилась вся во внимание. — Смотри, — став напротив, Сумеречный попытался обратить на себя её несколько рассеянное внимание, — левое плечо выдвигаешь впереди, ноги ставишь на ширине плеч. Тело подаешь немного вперед и распределяешь вес на обе ноги. Таким образом, ты встаешь к линии огня немного под углом и превращаешься в меньшую мишень для противника. Сопровождая свои слова соответствующими действиями, Сумеречный элегантно принял стойку для стрельбы. Микаса попыталась повторить. — Можно последний, дурацкий вопрос? — не удержавшись, осведомилась она, намереваясь понять, что движет им в попытке помочь малознакомой девушке. Выпрямившись, Сумеречный мученически вздохнул, приготовившись к новой пытке. С Микасой всегда было так. Не успевал он посвятить её в свое новое дело, как она начинала вновь засыпать его бесконечным количеством вопросов, ответы на которые хотела получить сию минуту. — Других вопросов у тебя, к сожалению, не бывает, — ухмыльнулся Николас, находя её попытку докопаться до причины его истинного к ней отношения несколько забавной. Нет, частично Микаса осознавала, что заставляло этого человека искать её компании после памятной стычки с Большим Братом и его ребятами. Тогда Сумеречный реально нуждался в помощи квалифицированного врача. Но что вынуждало Сумеречного искать её общества сейчас, для полуазиатки было не совсем понятно. Она уезжала и больше не могла быть ему полезной, но сам Николас, очевидно, считал иначе, поспешив поделиться с ним своими следующими раздумьями на эту тему. — Твоя проблема в том, что ты постоянно пытаешься докопаться до сути мотивов поступков других людей. И чем более скотскими они являются, тем легче тебе в них поверишь. Смутно догадываясь, что он имеет в виду, Микаса лишь пожала плечами в ответ, не спеша отрицать подобную мысль. — Тебе надо что-то делать со своей мизантропией, — произнес Сумеречный, уверенный, что ему удастся на неё повлиять и наставить на путь истинный, — не так можно свихнуться. Иногда люди делают поступки не ради корысти, а потому, что порой для них так кажется правильнее. Просто попытайся в это поверить и жить станет намного проще. Но, поскольку ты не успокоишься, пока не расшифруешь мотивацию моего поведения, то я попытаюсь облегчить тебе эту задачу. Как выяснилось позже, с детства он испытывал необъяснимую симпатию к людям, которые выделялись на фоне своего окружения и поскольку в последнее время шеф не особо нагружал его заданиями, и у него появилось много свободного времени, ему было не жалко его тратить на возмущавшуюся по поводу и без полуазиатку, обучая её возне с оружием. Объяснение Сумеречного оказалось исчерпывающим и Микаса почему-то ему поверила. — Тогда продолжим? — уточнил он, подмигивая в сторону мишени. Полуазиатка утвердительно кивнула, становясь в стойку. Спустя пару часов стрельбы она до такой степени чувствовала себя уставшей, что была уже не рада тому, что все это затеяла, зато хотя бы научилась попадать в мишень. А ведь вначале ей показалось, что у неё вообще никогда ничего не получится. И лишь спустя некоторое время, когда первые попытки начали приносить положительные результаты, её гнетущий настрой сошел на нет. Внимательно за ней наблюдая, Сумеречный посоветовал ей стрелять с близкого расстояния, но как могли сложиться обстоятельства в дальнейшем, этого знать не мог никто. Что касается самой Микасы, то она почему-то была уверена, что ей вообще не придется прибегать к помощи оружия, но за уроки стрельбы она была ему благодарна. Выдающимся стрелком Микаса, конечно же, не стала, зато смогла снять накопившееся напряжение и хотя бы немного успокоиться. На некоторых людей стрельба из пистолета действовала не хуже, чем самоудовлетворение в душе. — Сколько с меня за патроны? — осведомилась полуазиатка, присаживаясь рядом с Сумеречным на скамью, чтобы перевести немного дух. — Считай это подарком, — бросил он, удивляясь её очередному наивному вопросу. Микаса насторожилась. Привыкнув к тому, что «бесплатный сыр» обычно существует в мышеловках, она не сумела сдержать своего возмущения по этому поводу: — Теперь ты заставляешь меня нервничать. Сначала выясняется, что ты чересчур много думаешь обо мне, а теперь пытаешься ещё и сделать мне подарок… — Если думаешь, что между нами может быть что-то больше, чем обычное сотрудничество, то ты жестко ошибаешься, — осадил её Николас и его ранее одобряющий взгляд вновь стал холодным. Прикусив слегка губу, полуазиатка отвела свой взгляд. Ни на что подобное она и не надеялась. Обычное любопытство. Но спасибо на том, что он хотя бы соизволил поделиться с ней подобного рода информацией, и ей не надо теперь придумывать ничего лишнего. Но почувствовав в какой-то степени себя уязвленной столь резкой отповедью, Микаса попыталась его «укусить»: — Давай, завязывай со своим бесперспективным общением с Алекс и я подберу тебе нормальную жену. Посмотри сколько в Эргастулуме одиноких тёток… — Мне бабы не нужны как тело-мясо, — тут же ответил ей Сумеречный, обламывая её в новых начинаниях, — мне нужен человек, который мыслит по-другому. Не как все. Мне нужна «родственная душа», которая бы отличалась от стада, остальных я и так смогу купить на время. Повторюсь, мне нужна личность. Получив подробный ответ, больше к нему с расспросами Микаса не приставала. И как только к ним подогнали машину, забыв обо всем на свете, они тотчас покинули здание тира, чтобы посмотреть на новое приобретение. Увы, стоило Микасе увидеть, что ей презентовали в качестве нового средства передвижения, как она тут же пожалела о продаже своего предыдущего автомобиля, который всегда считала морально устаревшим. — Что это, Николас? — заистерила полуазиатка, не представляя себе, как будет преодолевать огромные расстояния на этом «корыте». — Оно вообще, блядь, ездит? Да эта машина развалится еще на подъезде к Стохессу! — Почему ты в этом так уверена? — поинтересовался Николас, не разделяя её скепсиса относительно передвижных способностей старенького автомобиля. — Прежний хозяин держал ее в хорошем состоянии, а автосервисе не нашли в ней особых изъянов. Ты плохо думаешь обо мне, раз считаешь, что я собираюсь впарить тебе ерунду. Но если не нравится, можешь не брать. Через пару дней подгоню что-нибудь поновее. Его предложение вмиг охладило пыл взрывоопасной полуазиатки и прекрасно осознавая, что с отъездом из Эргастулума никак нельзя тянуть, (Леви не мог так долго её ждать), ей пришлось остановиться на первоначальном варианте, смирившись с ситуацией. Да и в самом деле, чего это она разошлась? Раз Николас говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть, и устраивать истерику не имело смысла. Прощальная сцена получилась довольно скомканной. Микаса терпеть не могла прощаться, но именно сейчас от неё того требовали обстоятельства и она никуда не могла от этого деться. Не менее смущенным выглядел и Браун, где-то в глубине души осознавая, что это была наверное их последняя встреча, и если план полуазиатки пойдет ко дну, а саму её убьют, им вряд ли когда-нибудь удастся пресечься, чтобы ещё раз поговорить об оружии и непростом нраве отдельных личностей. — Когда выезжаешь? — как бы между прочим, осведомился он, нарушая тишину. — Завтра утром, — отрапортовала Микаса, рассматривая машину. — Мне надо выехать как можно пораньше, путь предстоит неблизкий. — Куда едешь и что ты будешь там делать, конечно же, не скажешь, — уточнил Сумеречный, прислоняясь к авто складывая руки на груди. Внимательно за ним проследив, Микаса заподозрила самое худшее. «Сейчас начнется, — вздохнула она, демонстративно от него отворачиваясь, — все эти разговоры и советы, которые мне на хуй не сдались». Надо было действовать. Этот шанс она точно не упустит, да и сколько можно проебывать то, что судьба впихивала ей прямо в руки?! Развернувшись, она уже хотела было уйти, как вдруг Николас её окликнул, предлагая ненадолго остаться: — Я не настаиваю, но ты хотя бы подумай — может, стоит взять с собой кого-нибудь из ребят Большого Брата? Микаса отрицательно кивнула. — Это только мое личное дело и я не хочу, чтобы туда ввязывались посторонние. — Ладно, твое так твое, — пожал Сумеречный плечами, — но когда все закончится, можешь снова возвращаться в Эргастулум. С ним. Подкину твоему парню кое-какую работенку. Побегает для начала с ребятами Большого брата, а там пристроим его к делу посерьёзнее. Обернувшись, Микаса внимательно на него посмотрела, словно не веря, что этот человек мог искренне ей все это предложить, ничего не требуя взамен. — Никто не знает, как повернется судьба, — возразил он на её попытку все отрицать, словно советуя ни от чего не зарекаться, на что она ему спокойно ответила: — Запомни, Николас, я никогда не смотрю назад. Только вперед. Прекрасно понимая, что значит сей посыл, Сумеречный не стал тянуть с прощанием, и прежде чем развернуться и уйти, протянул ей руку, пожелав на всякий случай удачи. Через двенадцать часов Микаса гнала по пустынному шоссе, ни капли не жалея о предпринятой авантюре и прислушиваясь к настроенной в автомобиле радиоволне, раздумывала о брошенном вскользь предложении Сумеречного вернуться в Эргастулум, постепенно приходя к собственным выводам.КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ