Мы все преодолеем

      Иван Савельевич приоткрыл глаза, все вокруг напоминало запотевшее стекло, он закрыл глаза и через несколько секунд снова открыл их. Картинка стала более четкой. Голова ужасно гудела, будто бы кто-то сидит внутри и давит на мозги. Мужчина почувствовал пульсацию в области вены — врач поставил ему капельницу. Но главное, он не ощущал боль в ноге. Странно, но его нога сейчас находилась в гипсе. Немного придя в себя, Афанасьев огляделся. Стены окрашены в светло-желтый цвет, рядом стоит тумбочка белого цвета, на окнах висят жалюзи.       — Уже пришли в себя? — сказал бодрый мужской голос.       — Где я? В больнице? — прохрипел Иван.       — Почти, — незнакомец вытащил капельницу и ушел.       Иван Савельевич попытался вспомнить, что произошло с ним. Он помнил четко, как пошел в лес, как попал в капкан, а дальше он смутно видел чую-то спину, чувствовал, как его волокут по снегу и все… темнота. Нет, еще историк помнил, как лежал в подземелье. Было жутко страшно, нужно было встать и идти, но совершенно не было на это сил. Тело отказывалось слушать его. Вскоре он потерял сознание, а очнулся здесь, в непонятном месте. Кто вытащил его оттуда? Ученики? Но они даже и не знали про подземелье. А вдруг это те люди? Нет, они вряд ли бы оставили его в живых. Историк с беспокойством ждал неизвестного. С жизнью он попрощался еще в там, внизу. Страшно ли ему умирать? Конечно. Но жаль ему было то, что он так и не нашел свою дочь или хотя бы доказательства ее смерти. Именно эта маленькая надежда и давала силы жить, бороться. Дверь больничного блока открылась, зашел высокий пожилой мужчина лет шестидесяти. Он без эмоций на лице подошел к Ивану Савельевичу и сел рядом. Это был не врач. Почему-то Афанасьев сразу же понял, что у этого типа совершенно иная цель визита.       — Я рад, что вы пришли в себя, — спокойно сказал незнакомец.       — Кто вы? Где я? — болезненно проговорил Иван.       — Вы в безопасности. А я ваш друг, — он усмехнулся, это только напугало Афанасьева. — Князев Борис Константинович, — представился мужчина.       — Не может быть, — он ошарашенно посмотрел на Князя. — Главный враг этих гадов, — по слогам сказал историк.       — А я гляжу, вы многое знаете про меня, — он снова усмехнулся.       — Нет, не много, но знаю, что вы здорово мешаете им, — Афанасьев доверчиво улыбнулся. —       Я давно собираю на них компромат, — пояснил он. — Слышал однажды о вас, хотел найти, попросить помощи, но … — Иван отчаянно покачал головой.       — Вы из-за дочери начали расследование?       Историк испугался. Откуда он знает про него?       — Откуда…       — Я все про вас знаю, — перебил его Князь. — Мой агент давно следит за вами.       — Надо же, а я и не заметил.       — Значит, хорошо работает. Собственно, я хотел познакомить вас с тем, кто спас вас. Володя, Игнат, Сергей, — позвал Князев своих ребят.       Дверь открылась — в комнату вошли трое мужчин. Афанасьев привстал, поморщившись от боли.       — Володя? — удивился мужчина.       — Доброе утро, Иван Савельевич! — мужчина оптимистически улыбался, скрестив руки на груди.       — Если бы не они, то мы вряд ли бы вас нашли и спасли, — с улыбкой сказал Борис. — С Володей вы уже знакомы, а это Игнат и Сергей.       Лавров кивнул историку, а его друг улыбнулся и помахал рукой.       — Спасибо вам! — искренне поблагодарил мужчина.       — Ладно, — Князев встал, — вам нужно отдыхать. У нас с вами будет еще много времени, чтобы все обсудить.       — А почему вы мне верите? — с опаской спросил Афанасьев.       — Не знаю, — Борис Константинович пожал плечами, — просто интуиция.       Сказав, Князь вышел, а следом за ним и его агенты, пожелав гостю скорого выздоровления.       Историк сел на кровать и постарался все обдумать. Эти люди, столько новостей — слишком много информации для одного дня. Но здесь он чувствовал себя в безопасности.       В столовую постепенно спешат ученики и учителя. Как и всегда, играет жизнерадостная музыка. Маша стоит у стола раздачи и с приветливой улыбкой подает завтраки. Анна зашла в столовую и посмотрела на стол преподавателей. За ним сидела только Елена. Это немного успокоило девушку, начинать разговор перед остальными коллегами она не хотела. Ольшанская взяла запеканку и какао, затем последовала к столу.       — Доброе утро, Лен! — улыбнулась девушка и, поставив завтра на стол, присела.       — Доброе! — завуч улыбнулась ей в ответ.       Аня посмотрела в сторону стола, за которым сидели ученики младших классов, а среди них Андрей Авдеев. Парень кормил сестру из ложечки, уговаривая ее съесть завтрак. Девочка нехотя открывала рот и принимала вилку с запеканкой. От такой картины по телу Ольшанской побежали мурашки. Девушка вспомнила, как много лет назад так же кормила своего брата, мальчик плакал, прятался, отказывался кушать без мамы, но тогда еще девочка в шутливой форме находила выход.       — Аня, — окликнула ее Елена.       — Да, — девушка мило улыбнулась, переведя взгляд на собеседницу.       — У тебя все хорошо? — Полякова сделала глоток кофе и поставила чашку на блюдце.       — Да, — учительница положила кусок запеканки в рот и запила какао. — Просто… — девушка сделала паузу, она снова посмотрела на брата и сестру, — Андрей такой заботливый брат.       Полякова повернулась и посмотрела на Авдеевых.       — Согласна, — Лена невольно улыбнулась от такой милой картины, — Наде повезло с таким братом. Андрей, удивительно, серьезный и самостоятельный молодой человек для своего возраста, — женщина повернулась обратно и сделала еще один глоток кофе. — Надя с ним не пропадет, особенно в такой ситуации, — Лена еще раз с грустью посмотрела на брата и сестру.       — А как вы с Виктором решились взять над ними опеку? — мысленно Аня уже сама себя ругала за то, что лезет не в свое дело, но иначе девушка поступить не может.       — На самом деле, это Виктор настоял, — Поляков доверчиво посмотрела на собеседницу. — Я сначала сомневалась, но потом подумала, что у них никого нет, и у нас нет детей, — последнюю фразу Лена сказала печально, ведь все десять лет она мечтала стать мамой, но у судьбы, видимо, другие планы.       — А вы знали их родителей? — девушка вдохнула полной грудью и медленно выдохнула.       — Нет, — Елена пожала плечами и улыбнулась.       Аня хотела закончить допрос, но в столовую зашел биолог. Ольшанская почувствовала на себе строгий взгляд Войтевича. Девушка напрягла плечи и сжала кулак, этот тип просто выводил ее из себя.       — Доброе утро! — приветливо улыбнулся биолог и занял свободное место рядом с Аней.       Эта фальшивая улыбка опротивела Анне, аппетит пропал. Она уже собиралась уйти, но поняла, что нужно еще задать пару вопросов Елене в присутствии начальника, чтобы потом ее не обвиняли в бездействии.       — А Виктор не знал их родителей?       Полякову немного смутил этот вопрос, но женщина не предала этому особого значения.       — Нет, — она помотала головой. — Мне кажется, что причина в том, что у нас нет детей, а Виктор… — Лена сжала губы, — он всегда мечтал стать отцом.       Елена снова с грустью посмотрела на детей, а Ольшанская заметила, что на нее вопросительно смотрит биолог. Девушка закрыла глаза и помотала головой, что означало: «Ничего особенного».       Как только завуч повернулась обратно, выражение лица Войтевиа сменилось со строго и властного на мягкое и приветливое. Его лживая улыбка снова обманывала чужие взгляды. Биолог, как ни в чем не бывало, поедал завтрак.       Анне была неприятна компания начальника, она даже подумывала уйти, но девушка обещала Павлу подождать его в столовой. Мысленно она всем сердцем желала, чтобы любимый быстрее пришел, с ним ей будет спокойней.       Буквально через минуту ее желание сбылось — в столовую вошли веселые и энергичные Павел и Виктор. Мужчины взяли завтрака и, поблагодарив Марию, направились к учительскому столу.       — Доброе утро! — улыбнулся Поляков и присел рядом с женой. — Давно проснулась? — он поцеловал ее в щеку.       — Как и обычно, — женщина радостно улыбнулась.       — Доброе утро! — поприветствовал всех Павел и сел рядом с Аней, он тоже поцеловал любимую в щеку.       Девушка мило улыбнулась и невольно посмотрела на биолога, он помотал головой. От этого жеста Ане стало холодно, сердце замерло, она предчувствовала что-то очень нехорошее, и это обязательно будет связано с этим типом.       — Как пробежка? — поинтересовался Константин Викторович, сделав глоток кофе.       — Отлично, — жадно уплетая запеканку ответил Павел. — И вам советую.       — Ну что вы, — биолог засмеялся, — я уже вышел из этого возраста.       — Ань, а ты чего не ешь? — Павел посмотрел на почти нетронутую Анной запеканку.       — Не хочется, — девушка наигранно улыбнулась.       — Тогда ты не против, если я и твою порцию съем? А то голодный, как волк.       Все слегка засмеялись.       — Нет, конечно, — девушка отдала тарелку любимому, а сама принялась допивать какао.       Решив все проблемы и получив новые указания, Володя выходит из дома Князя. Мужчина быстро спускается по лестнице и, повертев в руке ключи, подходит к машине. Сняв автомобиль с сигнализации, он открывают дверь салона.       — Володьк, — окликнул его Игнат, — подожди, — друг быстрым шагом направляется к Соколову.       Агент посмотрел на наручные часы и нервно сказал, когда Игнат наконец-то подошел:       — Ну, что еще? Время уже час дня, меня Галина просто съест, а мне еще до школы добираться.       — Да ладно, не убежит твоя работа, — мужчина махнул рукой и облокотился локтем на открытую дверь машины.       — Эх, дружище, — Володя театрально вздохнул, — не знаешь ты просто Галину Свет Васильевну.       — Это хорошо или плохо? — усмехнулся Игнат.       — Ну, это как посмотреть, — Соколов продолжал вертеть на пальце ключи. — Ладно, давай к делу. Ты чего хотел?       — Я хотел спросить насчет той девушки, Маши.       Владимир напряг плечи и остановил крутящиеся ключи.       — Я, вроде, уже все сказал, — в его голосе явно чувствовалось неудовольствие. — Я прослежу за ней, не переживайте.       — Нет, нет, я не про это. Я хотел сказать, что на твоей стороне. Володь, я верю тебе. Если твоя Маша не работает на наших врагов, и она, действительно, попала в беду, я обещаю тебе помочь и ей, и тебе.       — Спасибо! — Володя пожал другу руку.       Хорошо, когда рядом есть верный и преданный друг, который не осудит, а, наоборот, поддержит и поймет. Таким другом для Володи всегда был Степан. Они дружили с детства, стали настоящими братьями, пусть не по крови, зато по жизни. Хотя почему не по крови? Они же поклялись в вечной дружбе на крови. Только вот сейчас Степы нет. Единственным настоящим другом для Володи остался только Игнат. После смерти Рязанцева Володя только ему мог довериться. И сегодня мужчина в очередной раз в этом убедился. Про себя Соколов подумал: «Степка поступил бы точно также».       — А насчет Сергея ты не парься, — агент улыбнулся и хлопнул по предплечью Володи. — Я усмирю его. Он ничего не посмеет сделать твоей Маши, пока мы все до конца не выясним.       — Она не моя, — с сожалением улыбнулся мужчина.       — Ну, это ненадолго. Ты же не будешь стоять в стороне, ты будешь действовать, — Игнат вопросительно посмотрел на друга.       — Ты думаешь, она обрадуется разведенному мужчине с дочерью на руках, — Соколов слегка засмеялся.       Женским вниманием Володя никогда не был отделен. Его обаяние и тонкий юмор могли покорить сердца многих молодых дам. Он с легкостью мог найти общий язык практически с любой девушкой благодаря подвешенному языку. Только вот о серьезных отношениях мужчина никогда не задумывался. Ухаживания за девушками и осыпания их комплиментами чаще всего были частью каких-то заданий. Ему и Степану в команде не было в этом равных, подобные задания обычно доставались именно этим друзьям.       — Ты просто плохо знаешь женщин, друг мой.       — Я? — Володя засмеялся еще больше.       — Да ты, — Игнат покивал головой. — Если ты можешь уломать любую девушку или заговорить ее до смерти, это еще не значит, что ты разбираешься в них.       Соколов скрестил руки на груди и с большим вниманием продолжил слушать друга.       — Ты просто боишься задумывать о серьезных отношениях, — в ответ Володя наигранно кивал. — Да, именно. Ты сам хочешь настоящую полноценную семью, но никак не признаешься себе в этом. Дружище, я же тебя не первый год знаю. Ну, обжегся ты с Екатериной, но есть еще порядочные девушки, есть счастливые семьи       — Таких мало, — Володя вздохнул, а Игнат неодобрительно посмотрел на друга. — Ну, если только твоя Ольга.       — А Вера? — спокойно сказал агент. — Разве она не любила Степу? Разве она не любит его до сих пор?       Соколов засунул руки в карманы и посмотрел на голубое облачное небо. Ему до сих пор было трудно слышать о друге. Боль утраты никак не могла пройти. Он вспомнил, каким влюбленным и счастливым был его друг, когда познакомился с Верой, как он упорно добивался ее и был на сто процентов уверен, что девушка обязательно будет с ним. Он не ошибся. Володя, как никто другой знал, что если Степан полюбил по-настоящему, то свою женщину он никогда не отпустит, никому не отдаст, порвет на части любого ее обидчика, сделает ее самой счастливой и никогда не предаст — в этом они тоже были похожи. Хоть и заигрывали со многими девушками, но в сердце всегда однолюбы. В глубине души Соколов ждал такую девушку, хоть и не хотел признавать этого.       — Она тоже исключение. Знаешь … — выражение лица Соколова сменилось на тоскливое и мрачное, — мне до сих пор не понятно… — он сделал паузу, — почему именно они? Такая счастливая пара, — Володя с болью улыбнулся.       — Да, — тихо проговорил агент, — а я им на свадьбу тост придумал на целый альбомный лист, — он усмехнулся и глубоко вздохнул. — А еще конкурсы. Неделю назад, кстати, ездили в Питер, с Верой встретились.       — И как она?       — Никак, — он отчаянно покачал головой. Ходит мрачнее тени. Не живет, а существует. Раньше в глазах радость была, а сейчас они пустые.       Володя тяжело вздохнул. Повисла тишина, но буквально через минуту ее нарушил телефонный звонок. Соколов достал мобильник — это звонила Рита.       — Да, дочь, что-то случилось?       — Папа, ты где? Тут Галина Васильевна ругается. Она сказала, что ты три недели будешь без выходных, а если не успеешь приготовить ужин, то вообще месяц, — испуганно сказала девочка.       — Все еду, — улыбнулся агент и повесил трубку.       — Ладно, давай, — Владимир пожал руку другу, — бывай. Если что, звони.       — Удачи! — пожелал Игнат. — Передавай привет дочери и, пожалуйста, будь осторожней.       Соколов улыбнулся другу, затем сел в салон машины и уехал. Игнат смотрел в след автомобилю, пока тот не скрылся из виду. После разговора с другом на душе стало легче. После уезда Соколова в команде и поговорить быть не с кем. Сергею, как он уже понял, все равно до его проблем. А при разговоре о Вере или Степане мужчина вообще переводил тему. Как странно, что раньше друзья не замечали этого. Наверное, потому что были Володя, Степа и Вера. Поговорить или обсудить чего-либо всегда было с кем, но после того, как Игнат остался наедине с Сережей, он понял, насколько замкнут их друг. Он уже полгода пытался разговорить его, но это обычно вызывало только раздражения со стороны Лаврова.       Володя так гнал, что успел вернуться в школу к приготовлению ужина. Зайдя на кухню, он уже прокручивал в голове версии оправданий. Соколов посмотрел на Галину и, набравшись смелости, подошел к начальнице. От нее как раз отошла Мария. Судя по всему, девушка была в настроении и, явно, чем-то расстроена. Галина же провожала ее свирепым взглядом, скрестив руки на груди.       — Что-то случилось? — поинтересовался повар.       — Ничего, — грубо ответила Смирнова, — я ее уволила, — женщина не отводила глаз от только что закрывшейся двери.       Странно, она уже много раз увольняла работников, но именно сегодня он почему-то пожалела об этом, сомневалась. Но руководствуясь разумом, завхоз убеждала себя, что все сделала правильно.       –За что? — Володя удивленно поднял бровь.       Мужчина испытал разочарование. Всю дорогу он обдумывал слова друга. «А может и правда стоит рискнуть», — подумал агент. Он уже настроил себя на то, чтобы попытаться наладить отношения с Вершининой. Она казалась ему идеальным вариантом. Сначала Соколов сомневался, а когда решился, то все рухнуло. «Значит, не судьба», — с сожалением подумал он и уныло вздохнул.       — А ты где шляешься? — начала кричать Галина. — Тоже хочешь следом за Вершининой отправиться? Смотри, доиграешься. Быстро переодевайся и марш на рабочее место, — даже не посмотрев на повара, женщина вышла.       На кухню забежала Рита, а следом за ней и Юра Веревкин.       — Папа, папочка, ты приехал, — с детской, искренней радостью закричала малышка и прыгнула на руки отцу.       Володя подхватил дочь и крепко-крепко обнял ее. Он засмеялся и погладил девочку по головке. Малышка могла развеять любую печать отца.       — Кончено, приехал.       — А ты привез, что я просила? — Рита вопросительно посмотрела на отца, прищурив глазки.       — Ах, какая ты хитрая, — мужчина в шутку защекотал дочь, а девочка звонко засмеялась, уворачиваясь от рук отца. — Конечно, привез, — он поставил дочь и, сняв с плеча рюкзак, принялся опустошать его, отдавая все содержимое Рите и ее другу.       — Спасибо, папа, — с восторгом поблагодарила девочка, стараясь удержать все в руках.       — Спасибо, дядя Володя, — сказал мальчик, смотря на мороженное, чипсы, конфеты леденцы, колу и шоколадки.       — Не за что, — он с улыбкой потеребил Юру по волосам. — А теперь бегите.       Ребята медленно, чтобы не уронить вкусности, вышли из кухни, а Володя поспешил в свою комнату, чтобы быстрее переодеться и не попасться на глаза Смирновой.       Вечером в своей комнате Кирилл рассматривал фото брата и сестры Авдеевых и думал над загадкой проявления детей. Все это казалось ему странным. А началось все с того, что они договорились встретиться с неким Прометеем, который должен был помочь найти доказательства преступной деятельности ученых. Перед каникулами Кирилл прилетел в Грецию и сразу же связался с Натальей. Двадцать восьмого января они договорились встретиться на яхтах в назначенных координатах. Перед отплытием Воронцов обнаружил поломку судна. «Странно, — подумал он, — еще вчера вечером все было нормально». Кирилл пытался связаться с Колчиной, но все бесполезно: ни Александр, ни Наталья не выходили на связь. Мужчина весь день был на нервах из-за того, что не успевает навстречу с Прометеем. Только к вечеру он смог добраться до яхты супругов на моторной лодке. К сожалению, мужчина опоздал: Натальи уже не было. Ему самому чудом удалось спастись. Мысли о сыне помогли ему, ради него он боролся. Тогда Кирилл сказал себе: «Если выживу, то брошу все расследование, буду жить только ради Мити». Как его мальчик там? Он же плачет, наверное? Прилетев в Россию, Воронцов с облегчением вздохнул, но страх не оставил его. До сих пор Кирилл шарахается от каждого шороха. Сердце замирает от любого подозрительного типа, но мужчина старается взять себя в руки, успокоиться, внушая себе, что это всего лишь порыв страха. Не за себя он боится, а за сына.       Позавчера в школу прибыли брат и сестра Авдеевы. Кирилл сразу же узнал их. Раньше он никогда не видел детей Натальи, но женщина часто показывала ему семейные фотографии. Почему же детей привезли именно в эту школу? Виктор сказал, что их родители хотели, чтобы они учились именно в этой школе, но Воронцов ни разу не слышал об этом, более того, он точно знал, что это не так. Из-за этой ситуации прибавился повод для беспокойства. Но его успокаивало то, что теперь Кирилл не Васильев, а Воронцов. Хорошо, что еще до отъезда в Грецию он поменял фамилию. Это вызывало меньше подозрений. Еще одним странным обстоятельством было то, что детям сказали, что родители пропали без вести, а не погибли. «Надеюсь, ты жива, — с тревогой на сердце подумал мужчина, рассматривая очередную фотографию. — Где же ты, Наташа?» Вопросов уйма, а ответов нет.       Воронцов выключил ноутбук и устало потер глаза. Вся эта ситуация с каждым днём отнимала все больше сил. Кирилл посмотрел на спящего сына и улыбнулся. Только он мог заставить его радоваться, только малыш дарил ему покой и умиротворение. Митя сегодня так набегался, что лег спать рано. На удивление, мальчик спал неспокойно: ворочался из стороны в сторону, стонал. Сначала это не беспокоило Кирилла. Мало ли что ему снится, но увидев на подушке кровь, Воронцов подошел к кровати, сел и потряс мальчика за плечо.       — Митя, — он обеспокоено посмотрел на красное пятно на подушке.       Мальчик продолжал жалостливо стонать.       — Митя, — еще раз позвал его Кирилл.       Малыш вздрогнул, открыл глаза и с испугом посмотрел на отца. — Папочка, — произнес мальчик, тяжело дыша, на его глазах наворачивались слезы.       — Ты что? Подрался сегодня, — мужчина погладил сына по голове, волосы его были слегка влажными.       Мальчик помотал головой, дышал он уже немного спокойней.       — А почему у тебя кровь из носа, — Кирилл достал платок и вытер кровь.       — Не знаю, — дотронувшись до верхней губы, Митя посмотрел на кровавый отпечаток. — Пап, мне плохой сон приснился, очень-очень-очень плохой, — он снова учащенно задышал, затем начал заглатывать воздух.       Кирилл быстро среагировал — он взял с тумбочки ингалятор и дал подышать сыну. Мальчик вздохнул лекарство. Когда приступ отступил, Митя отдал баллончик отцу.       — Что тебе приснилось? — он гладил сына по спине, это успокаивало малыша.       — Очень-очень-очень плохой и страшный сон, — испуганно повторил он. — Там был лес и темно, — он тяжело вздохнул, — Там был парень. Он что-то говорил и смотрел в телефон, — малыш закрыл глаза и постарался успокоиться. — Потом пришел кто-то в черном, закрыл ему рот тряпкой, а тот упал, — Митя со страхом в глазах посмотрел на Кирилла. — Он умер, да?       — Нет, что ты, — Воронцов обнял мальчика и поцеловал его в макушку. — Это всего лишь сон. Не думай о нем.       — Пап, но там было все, как по-настоящему, — по его маленьким щечкам побежали слезки, оставляя мокрые дорожки.       — Это все лишь сон, — повторил мужчина и заботливо вытер слезы сына. — Не думай об этом. Иди в ванную, умойся.       Митя послушно встал с кровати и направился в ванную комнату, а Кирилл стащил наволочку с подушки и положил ее к грязному белью.       Ни мужчина, ни его сын еще не знали истинного значения приснившегося. Такое у мальчика в первый раз. Митя даже не догадывался, что с этого дня его жизнь окончательно изменится, что теперь ему постоянно будут сниться пророческие сны и что чаще всего они будут связаны со страшными вещами.       К вечеру метель за окном разбушевалась. Маленькие грубые частицы снега стукались о стеклянные окна. В такую ненастную погоду Володя с дочерью сидели в комнате и изучали журнал «Шедевры мировой живописи.       — А это что за картина? — поинтересовался мужчина, закрыв надпись рукой.       Девочка задумалась, приставив указательный палец к губам.       — Не помню, — девочка недовольно сжала губы.       — Ну как? — удивился мужчина. — Как можно не знать этот шедевр. Малышка еще немного подумала и через несколько секунд слегка подпрыгнула, поставив указательный палец вверх.       — Вспомнила, — с восторгом вскрикнула она. — Мадонна с младенцем. А написал ее … — Соколова задумалась. — Леонардо да Винчи.       — Молодец, — улыбнулся Владимир и перевернул листок, а девочка внимательно наблюдала за движением страницы, чтобы успеть прочитать хотя бы начало надписи. — А это? — он снова прикрыл подпись.       Маргарита глубоко вздохнула.       — Тайная вечеря, написал ее Леонардо да Винчи.       — Умница.       Мужчина хотел снова перевернуть несколько страниц, но неожиданно в окно постучали. «Кто бы это мог быть?» — с испугом подумал повар. Он кивнул дочери в сторону ванной комнаты. Девочка взяла журнал и направилась в помещение, запоминая по дороге названия остальных картин. А Соколов тем временем достал пистолет, снял его с предохранителя, зарядил и медленно подошел к окну. Отворив его, он прислонился к стенке.       — Маша?! — удавился повар и убрал оружие в стол.       — Помоги мне, пожалуйста, — дрожащим голосом проговорила девушка.       Володя помог ей залезть и закрыл окно.       Девушка много часов провела на улице, она промерзла до костей, а к вечеру еще и вьюга разыгралась. Ее щеки и нос были красные, на них виднелись мелкие ранки из-за грубого как стекло снега. Кончики волос и ресницы уже превратились в сосульки, брови покрылись инеем, а верхняя одежда могла смело держать форму без своей хозяйки.       — Что случилось? — с беспокойством спросил мужчина, помогая девушке раздеться.       — Я очень замерзла, — она заикалась.       Володя стащил с нее варежки. Машины руки и щеки щипало домашнее тепло.       — А что ты делала на улице, я думал, что ты давно уехала, — он подыхал на ее руки и начал растирать их.       — Я не могу. Володя, пожалуйста, помоги мне, — умоляюще произнесла она с такой интонацией, что мужчина понял, что ей больше не на кого рассчитывать.       — Хорошо, хорошо, только скажи, что делать, — он улыбнулся — это помогло Вершининой поверить ему, она почувствовала облегчение, но и в тоже время и беспокойство, ведь она еще не знала, как Соколов отреагирует на ее рассказ.       Девушка уже хотела начать, но из ванной выглянула Рита.       — Здравствуйте, — ласково сказала девочка, а Маша улыбнулась ей в ответ. — А почему вы через окно залезли?       — Рита, — Соколов посмотрел на дочку, — Просто, главный ход закрыт.       — Тогда, я пойду, — Маргарита положила журнал на диван и взяла своего Тишку.       — Ты же хотела у меня остаться.       — Ну, я, наверное, не буду вам мешать? — загадочно сказала девочка, явно, намекая на то, что папе лучше остаться наедине с тетей Машей. — Я лучше к себе пойду, — она уже хотела открыть дверь, но Владимир остановил ее.       — Рита, — Володя подошел к дочке и присел рядом с ней на корточки, — то, что тётя Маша здесь, об это никто не должен знать, ты меня поняла? — в ответ малышка радостно кивнула, а повар поцеловал ее лоб, пожелал спокойной ночи и выпустил девочку, затем закрыл за ней дверь на ключ.       — Рита твоя дочь? — дыша на руки, спросила Маша.       — Да.       — Прости, я не знала, — замялась девушка, она с сожалением посмотрела на повара. — Я не хотела вам мешать.       — Не переживай, — Соколов подошел к девушке и расстегнул ей сапоги. — Тебе нужно срочно переодеться в сухую одежду. Она у тебя в рюкзаке? — Володя уже хотел расстегнуть ее сумку, но Мария остановила его.       — Нет, нет, — девушка опустила взгляд, — это моя единственная одежда.       Мужчина снял с девушки сапоги и с непониманием посмотрел на нее.       — Обещай, что не сдашь меня, — с беспокойством сказала она, страшно доверять судьбу совершенно постороннему человеку, но другого выхода у нее нет.       — Маш, расскажи, что случилось? — агент сразу же понял, что дело тут темное.       — Я в розыске, — с тревогой на сердце сказала она и закрыла глаза, мысленно Маша уже ругала себя и придумывала еще один план побегал на случай, если Володя сдаст ее.       — Ты сбежала из тюрьмы? — словно не веря ее словам, спросил повар.       — Нет, нет, — она сделала паузу и, собравшись с мыслями, с трудом добавила, — из психиатрической больницы, — девушка опять закрыла глаза и почувствовала, как маленькие сосульки таят под ее глазами. — Но я не сумасшедшая, правда, — она закрыла лицо руками, по ее холодным щекам уже побежали теплые слезы. — Ты мне веришь? — она умоляюще посмотрела на мужчину.       Соколов промолчал, обдумывая ее слова. С одной стороны Маша посторонний человек, нет гарантий, что она говорит правду, но с другой стороны внутренний голос говорит ему: «Поверь ей». Почему-то мужчине казалось, что Вершининой можно доверять. «Не похожа она на сумасшедшую, не похожа», — думал агент. Разум и сердце словно воевали между собой. Хоть Володя обычно отдает предпочтение первому, но сейчас он сомневался, что этот самый разум прав. Тем более, мужчина не знает ее истории. За годы агентской работы он встречал немало случаев, когда людей незаконно удерживали в психиатрической клинике или в тюрьме. Отогнав все сомнения, Соколов решил довериться сердцу, как и учила его мать.       Маша все это время с болью смотрела на повара. Неужели он сейчас сдаст ее? Зачем она поверила малознакомому человеку? Она заплакала, готовя себя к тому, что сейчас ее увезут обратно.       — Маша, Маша, — он погладил ее предплечья и теплыми прикосновениями вытер ее слезинки, — я верю тебе, — он по доброму улыбнулся, — верю, только успокойся, — мужчина крепко обнял ее, гладя по голове.       Именно сейчас Мария по-настоящему поняла, что такая мужское плечо. Она постепенно успокаивалась. От Володи исходила какая-то необъяснимая сила, ласка, забота, нежность, поддержка — всего этого ей так не хватало.       — Тебе нужно переодеться, — Соколов выпустил ее из объятий, подошел к шкафу, достал чистую рубашку и спортивное трико. — Извини, у меня только это, — он в шутку засмеялся.       Девушка счастливо улыбнулась, впервые за столько времени.       — Спасибо тебе! — от всего сердца сказала она, смотря прямо в глаза спасителю.       — Тебе нужно переодеться, — он положил одежду на диван. — Можешь в ванной, а я пока положу на батарею твою одежду.       Девушка благодарно улыбнулась и, взяв рубашку и трико, отправилась в ванную. Повесив ее одежду сушиться, он принялся разбирать диван. Все это время он думал о ней. На душе было легко от того, что поверил ей. Сердце просто кричало: «Ты молодец! Ты все сделал правильно!» Как странно, но еще недавно Соколов попрощался с ней, думая, что больше никогда не увидит. Мария сразу понравилась ему. Такая добрая, веселая с прекрасными чертами лица девушка просто разожгла огонь в холодном и одиноком сердце повара. Когда Галина сказала, что уволила ее, то агент подумал: «Значит, не судьба». Но она пришла к нему, к тому, которого даже и не знает толком. Может, тогда Мария и есть его судьба?       Девушка вышла через минут пять и смущенно посмотрела на мужчину.       — А тебе идет даже больше чем мне, — усмехнулся Володя, честно говоря, в таком образе Мария выглядела нелепо, вручить ей еще сигарету и бутылку пива, и она сойдет за гопника. — Ты извини, но у меня только одна кровать, — повар сжал губы. — Если ты не против, то я лягу с другого края, а то у меня больше нет ни матраса, ни одеяла. Девушка слегка засмеялась, смущение и беспокойство сразу же пропали.       — Спасибо тебе! — поблагодарила она, восхищаясь добротой Соколова.       — Да что ты все спасибо да спасибо. Ты, наверное, голодная. Я тебе сейчас поесть принесу и чай горячий.       Володя уже хотел отправиться на кухню, но Мария остановила его.       — Нет, все хорошо. Если честно, то я очень устала, — она помотала головой, приложив ко лбу ладонь.       — Тогда ложись спать, а мне еще нужно кое-какие дела завершить.       — Володь, — девушка подошла к нему ближе, что заставило сердцебиение мужчины участиться, — я могу тебе еще кое о чем попросить? — ей было неловка спрашивать это, ведь мужчина и так помог ей, впустив в комнату и дав сухую одежду.       — Все что угодно, — усмехнулся он       — Ты можешь достать мне личные дела учеников, — от такой просьбы агент напрягся. — Пожалуйста, ничего такого не подумай, — жалостливо проговорила она. — Просто мне нужно найти… — она сделала паузу и набралась смелости, чтобы продолжить разговор, — … сына, — последнее слова она сказала шепотом, опасаясь, как после этого он точно не примет ее за сумасшедшею.       — Сына?! Мда, ты умеешь удивлять.       — Пожалуйста, Володя, — она посмотрела в глаза Соколова, начиная плакать, — поверь мне, я не сумасшедшая. У меня правда есть сын.       — Маша, Маша, — Владимир усадил ее на диван, а сам присел напротив на корточки, — я же сказал, что верю тебе, — он погладил ее по волосам, с улыбкой вытер слезы. — Я помогу тебе, ты слышишь, — мужчина взял ее лицо в ладони и еще раз повторил по слогам. — Я тебе верю. Я помогу тебе.       Не веря своим ушам, девушка еще больше расплакалась. Такого не бывает. Это просто невероятно. Что это? Иллюзия? Или подарок судьбы? Она уже очень много лет не встречала таких людей, если не считать медсестру, которая помогла ей сбежать из психиатрической больницы. Маша просто не могла поверить, что ей встречаются добрые люди, ведь до этого шестнадцать лет ее окружали злобные, подлые личности. И тогда она разочаровалась во всех, рассчитывала только на себя и никому не показывала слабость. Теперь же она видит обратную сторону медали.       — Маш, ну, что ты плачешь как маленькая, — смеясь, говорил он. — У меня вот Рита так ревет. Только ей семь лет.       Он его слов Мария засмеялась и крепко обняла его, наслаждаясь домашним уютом, душевным спокойствием и мужской поддержкой.