РЕИНКАРНАЦИЯ

Нила, который стал очень молчалив и прятал глаза за большими тёмными очками, устроили в ту же гостиницу. Бабуле он сказал, что старый приятель Эммы и фотограф — приехал за новыми впечатлениями и тут же спросил не может он для начала Бабулю щёлкнуть? — Ой, не надо меня щёлкать! — рассмеялась Бабуля. — Лучше, как устроитесь, спускайтесь ужинать. Блинчики сегодня вроде удались. Нил поблагодарил вдову Лукас от всего сердца и пообещал, что всенепременно отведает рекомендованное. Лилит в это время уже знакомилась с Руби, которая тут же поспешила поведать новой подруге о своей старой мечте свалить из Сторибрука в большой город. — Затоскуешь, — скептически покачала головой Лилит. — Тут ты всех знаешь, тебя все знают, а там никому не будет до тебя дела и ни одного знакомого лица. Руби только плечами пожала, но не стала спорить. … Утром Генри в страшной тревоге скатился с лестницы — проверить на месте ли недавняя пропажа, то бишь Эмма. Мама Эмма была на месте. Как и мама Регина. Поэтому утро можно было считать прекрасным, несмотря на то, что сегодня предстояли занятия в школе. … — Не трясись ты так, — Эмму смешит то, что Нил поминутно косится на входную дверь кафе и вздрагивает, когда что-то звякает. Даже если это не дверной колокольчик, а Лерой опять уронил вилку. — Голд сюда не так часто заходит. — Он владелец половины городской недвижимости, — говорит Регина. — Ты у нас богатый наследник, Кэссиди, — веселится Эмма. — Я это к тому, — поясняет Регина, — что арендную плату он уже собрал, а заказ обычно делает по телефону. — Но бывают исключения, — ухмыляется Эмма. — Ну, как, к примеру, сегодня. Голд равнодушно скользнул взглядом по притихшему залу кафе, на секунду задержался на новом лице — Нил тихо икнул, но Голд рассеяно моргнул и уселся за свой столик, Руби уже стояла на вытяжку с блокнотом на изготовку. — Странно… — Нил удивлённо смотрел на отца, который неторопливо приступил к трапезе. — Что он тебя не узнал? Столько лет прошло, — говорит Эмма. — Я не о том. Его лицо… Когда мы расстались, он выглядел иначе. Нил пьёт свой кофе и потихоньку наблюдает за отцом, который уже докушал свою порцию блинов и, промокнув губы салфеточкой, вроде собрался уходить. Многие из присутствующих были Голду должны и срок расплаты подходил, поэтому они сидели тихо и беззвучно молились всем богам, чтобы проклятый лавочник и лихоимец не вспомнил об их существовании. Нил решительно поднялся с места и направился прямиком к Голду. Стало ещё тише. Эмме показалось, что у неё уши заложило. Лерой облизнул пересохшие губы и это услышали все, словно он провёл по деревянной заготовке напильником. — Здравствуй, папа, — Эмма зажмурилась. Лерой снова уронил вилку, и она оглушительно зазвенела о фаянс тарелки. Руби застыла с открытым ртом, Лилит, которая ещё не знала всех участников пьесы, с любопытством уставилась на Нила и Голда, последний опёрся на стол одной рукой и попытался подняться на ноги, но колени подогнулись и бедняга опять упал на стул. Вдова Лукас озабоченно нахмурилась, налила стакан виски и поставила перед Голдом. Тот поблагодарил Бабулю кивком и выпил жгучий виски, как воду. — Сынок… Бэйл! Бэйл… Регина уже набирала номер: — Доктор Вэйл? Молодая женщина и Вэйл командовали санитарами, которые уложили старого антиквара на носилки — пальцы Голда клещами сжали руку Нила и тот волей-неволей был вынужден последовать за отцом. Женщина, озабоченно хмурясь, проверила пульс Голда. Тёмный вытаращился на неё круглыми глазами: — Белль?! … — Как он? — Регина и Эмма оставили Генри у Бабули, а сами отправились в больницу. Нил нервно расхаживал по коридору. — Жить будет. — Кто такая Белль? Что она для Голда? — спросила Эмма у Регины. Вроде Королева и Голд были довольно близки. Не сказать, что большие друзья — у Тёмного не может быть настоящих друзей, но… — Его бывшая служанка, почти рабыня, но единственный человек во всех мирах, кто умудрился углядеть свет в этом кромешном мраке, его Истинная любовь. — Кто?! — Нил был в шоке. — Твоя будущая мачеха, дорогуша, — ухмыльнулась Эмма. Вэйл высунулся наружу и поманил Нила к себе. Регина и Эмма остались наблюдать у стеклянных дверей. — Сынок… — Голд не мог налюбоваться на вновь обретённого отпрыска. — Как ты вырос… Ну, дай я тебя поцелую… Нил хотел было возразить, но сделать это крайне трудно, когда тебя зацепили рукоятью трости за шею. — Что это было? — Эмма оборачивается к Регине. — Поцелуй Истинной любви, — ухмыляется та. — И, кажется, Голд умудрился снять Тёмное Проклятие, которое сам же так старался наложить на Королевство. — Ну, он же учудил всю эту возню с Проклятием, чтобы найти сына. Он его нашёл. И несмотря на это, мы всё ещё здесь. — О том, что мы все вернёмся в наше Королевство не было ни слова, — вздыхает Регина. — Представляешь, какая я была дура, что даже не задала такой простой вопрос — что дальше? Какой в этом смысл? Отомстить, воздать за содеянное… Тогда казалось, что это много важнее, чем заранее разъяснить некоторые вопросы. — Смысл в том, что мы нашли друг друга. Теперь у тебя есть семья. Я и Генри, — Эмма делает то, о чём мечтала уже пару недель — обнимает Регину, целует в губы… И слышит вежливое покашливание. Вэйл. — Мистер Голд хочет с вами двумя поговорить. … — Мой мальчик сказал, что у вас, мисс Свон, есть ещё новости для меня. — А вам, — Эмма кивает на мониторы, которые тихо попискивают, фиксируя малейшие изменения в показателях состояния организма, — это не повредит, мистер Голд? — Смотря какие новости. — Радость тоже может убить, — замечает на это Регина. — Я — эта новость, — сияет Генри, сзади маячит немного смущённая Руби. — Привет, дедушка. — Э… — Голд уставился на сына и ждёт ответов. Нила, от не очень приятного разговора, спасает будущая мачеха. — Попрошу всех вон, — строго командует Белль. — Мне надо осмотреть больного. — Но я… — лепечет Голд. Но Белль неумолима. — Ещё успеешь наговориться, — говорит непреклонная Белль бывшему работодателю. Голд сердито фырчит, а Белль насмешливо улыбается: — Ты мной достаточно покомандовал, Румпель. Теперь моя очередь. — Ты всё вспомнила! Белль молча закрывает жалюзи и задёргивает шторки, ключ поворачивается в замке: — Приступим к осмотру. — Моя Белль… Нил начинает опять нервничать и дёргает за ручку двери — заперто. — Эй, не вздумай подсматривать в щёлку! — у Эммы слегка покраснели щёки. Нил ошарашенно таращится на подругу. Регина не может удежаться и тихо прыскает в ладонь. Проклятие не пало сразу. Оно медленно таяло, как снежные залежи после долгой зимы. Воспоминания поднимались к поверхности из тёмных глубин, прошлое проступало, как очертание предметов из густого тумана, когда он становится всё более прозрачным от восходящего Солнца. Лерой, который в последнее время выглядел более мрачным, чем обычно, поинтересовался у Эммы: — Ты хотя бы имеешь представление, Свон, кто такая Регина Миллс на самом деле? — Моя любимая. Лучшая мать на всём белом свете для нашего сына. А её прошлое осталось в прошлом. Я что-то не вижу у тебя над головой сияющего нимба, Ворчун. Ты сам далеко не святой. Скажешь нет? И ты так жаждешь возвращения в наше сказочное Средневековье, войну между Королевой и Белоснежкой по новой? За трон, который остался в пустом тронном зале в королевском дворце где-то в иной реальности. Лерой фырчит словно ёж: — Это никому не нужно. Снежка пыталась поднять всех на борьбу за свободу, непонятно только от чего, но её никто не поддержал. Даже Прекрасный. Вяло буркнул что-то на тему, что её место в кресле за рабочим столом в учительской. Она с ним три дня не разговаривала. Потом вроде помирились. … Лилит заглянула в гости, когда Эмма и Регина только поужинали, а Генри унёсся в лавку к деду. — Когда навестим мою матушку? Я за ней соскучилась. — Да хоть сейчас. Хамберт остался дожидаться у лифта. Неделю назад Эмма объявила, что ей надоело быть тунеядкой и сидеть на шее у своей девушки. При том, что любимые джинсы начинают лопаться по швам. Короче, пора выходить на работу. Отпуск закончился. От скуки она звереет и начинает делать глупости, а посему… А посему идёт к шерифу проситься в помощники. И была принята. Хамберт и с возвращённым на законное место сердцем остался таким же флегматиком. Эмма невольно от него этим заразилась. Даже Лилит ничего не успела сказать или сделать, дракон взревел и… Ему ответил другой дракон. Регина застыла с открытым ртом, Лилит села на камни и вытаращилась на невиданное зрелище — Эмма-дракон, которая стоит уперев когтистые передние лапы в бока и грозно урчит на Малефисент. Дракон-Малефисент окутывается серым дымом и женщина с длинными и светлыми, волнистыми волосами валится на камни дико хохоча, Эмма появляется из облака густого серого дыма всё также уперев руки в бока и немного обиженно смотрит на заливающуюся счастливыми слезами ведьму: — И что я такого сказала?! … — И как это вышло? Малефисент криво улыбается: — Обычное для дилетантов в магии дело. Они передали часть Тьмы Эммы тебе, но случайно произвели обмен — ты получила часть Тьмы подруги, а она немного от твоей драконьей сути. Вы теперь сёстры по магии. — Весело, — флегматично констатирует Эмма. — Регина моя Истинная любовь, наш сын внук Тёмного, моя сестра по магии дочь Малефисент, мои родители при этом — Белоснежка и Прекрасный Принц. — Про наше семейство хоть кино снимай, — иронично хмыкает Регина.