Тишину не перекричать

– Я сразу узнала тебя. Как только ты приехал в Аторию, с первого взгляда. Долго работала горничной в усадьбе, помню тебя еще с пеленок. Не могла ошибиться, хоть и прошло столько лет. Такого поворота он не ожидал. Напротив, думал, что единственная его подсудимая, единственная женщина, будет причитать и умолять, придумывать оправдания – что-нибудь о том, как трудно было растить сына одной, как долго мучила ее совесть, но как нужны были деньги. – Что же молчала? Что же сразу не рассказала остальным? – скрывая удивление, спокойно спросил он. – Не знала, зачем ты приехал, – вздохнула она в ответ. Голос чуть дрожал, но она не делала попыток сбежать или остановить своего палача. – И подумала, что если ты приехал покарать, значит, так тому и быть. Ведь мы все виновны. А если же вернулся просто так, остальным лучше не знать, кто ты такой. Ты ведь последний мужчина в своей семье? – Последний. Запретив себе поддаваться воспоминаниям, что наступали на пятки, дышали в затылок, он удобнее перехватил рукоять ножа. Пожилая женщина перед ним сидела на постели в одной ночной сорочке, она казалась взволнованной, но не слишком напуганной. Как осужденный после приговора, который слишком долго ждал его исполнения и теперь даже немного рад, что все заканчивается. – Ровно двадцать с половиной лет назад, весной сорок восьмого года в Атории было совершено преступление, в результате которого последний ландграф Предгорной лощины, его жена и дочь погибли, а сын пропал без вести и ныне считается также погибшим, – начал он заученный наизусть текст. – Правосудие не восторжествовало тогда, но есть преступления, наказать за которые не поздно и сейчас. Ты сама расскажешь, в чем твоя вина, или это сделать мне? Закрыв глаза, женщина, казалось, молилась, но когда он задал вопрос, она вскинула голову. – Я вынесла ключи, – неожиданно хрипло произнесла она, должно быть, наконец почувствовав приближение развязки. – Мне заплатили, и я отдала ключи от входных дверей... им. Тем, кто убил всех твоих родных. До последнего он не был точно уверен, какова ее роль в той истории, но признание развеяло сомнения. Изначально он планировал лишить ее жизни после наказания, но теперь рассудил, что она заслуживает умереть быстро. В награду за храбрость. – Какая кара будет справедливой за твое преступление, как считаешь? – спросил он, склонив голову к плечу. Из груди женщины вырвался судорожный всхлип. Она больше не смотрела на него. – Это не мне решать, – наконец сдавленно произнесла она. – Что ж, тогда решение за мной. Ты приговариваешься к смерти. За отнятую жизнь можно заплатить только жизнью. Сделав шаг к кровати, он достал из кармана свой трофей – потребовалось прилично времени, чтобы найти ключи от входной двери в особняк. Теперь они, две штуки на металлическом кольце, поблескивали в полумраке, когда он держал их перед собой в вытянутой руке. – Те самые? – близоруко щурясь, шепотом спросила женщина. – Да. Те самые, – согласился он. С прелюдией было покончено, пришло время исполнить приговор.