***
Поттер проснулся в холодном поту. Сердце колотилось как бешеное, перед глазами все еще стояла могильная плита с именем Рона и красные, воспаленные глаза Гермионы. Безумие какое-то. Он сжал руки в кулаки, чтобы унять дрожь, и несколько секунд глубоко и медленно дышал, успокаивая пульс. Может, Гермиона права, и стоит написать обо всем родителям? Хотя нет, в письме такое сообщать уж точно нельзя. Поговорить с Дамблдором? Возможно, это действительно какое-то проклятие или болезнь… В любом случае, с этим нужно что-то делать. Он устал постоянно терять близких, пусть и в видениях. Порой ему казалось, что боль, испытываемая им во сне, гораздо более реальна, чем весь окружающий мир. Гарри решительно отдернул полог и невольно улыбнулся, наткнувшись взглядом на храпящего в своей кровати Рона. Какое счастье, что весь этот кошмар существует лишь в его дурном воображении. По крайней мере, в реальности его близким ничего не грозит.***
— Гарри, ты что, спишь? — укоризненный голос Гермионы вырвал его из сладкой полудремы. — Вовсе нет, — Поттер, и правда почти уснувший за столом в библиотеке, со стоном выпрямился, разминая шею и уныло косясь на свиток с едва начатым эссе. — Я просто задумался. — Вижу я, как ты задумался, еще чуть-чуть и носом в чернильницу бы упал, — проворчала подруга, с негромким стуком опуская на стол толстую книгу. — Опять кошмары ночью спать не давали? — Я не хочу об этом говорить. — Зато я хочу, — Гермиона раскрыла книгу на заложенной странице. — Я кое-что нашла! — Что? — оживился Гарри. — Здесь написано, что подобные видения могут быть отражениями параллельной реальности. Из-за множественности миров и соприкосновения их материй в отдельных временных промежутках в редких случаях возможны проникновения энергетических волн из одной реальности в другую, которые в свою очередь способны улавливать индивидуумы с повышенным уровнем чувствительности к их восприятию, и… — Гермиона, — Поттер помахал рукой у нее перед глазами, — я не понял ни слова из того, что ты сейчас прочитала, поэтому просто скажи мне, это лечится? — Гарри, ты безнадежен, — она вздохнула. — Но — да, ты можешь избавиться от своих видений. Здесь есть формула… Внезапно в ушах зашумело. Перед глазами поплыли темные пятна, а затем в мозгу зазвучал низкий, холодный голос: — Вы должны быть внимательнее, Поттер. Внимательнее, слышите? И тут же, как отголосок ночных кошмаров, звенящий от напряжения голос подруги: — Ты можешь все исправить, Гарри! Ты можешь их спасти! Если произнесешь эту формулу, все закончится! — Что ты сказала? — Поттер неосознанно вскочил на ноги. — Ты чего? — Гермиона испуганно уставилась на него. — Я сказала, что твои видения можно прекратить, если… — Прости, — он ослабил узел галстука, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. — Мне нужно выйти… здесь душно… — Гарри! — растерянно крикнула Гермиона ему вслед, но он уже не слушал, почти выбегая в коридор. К окну, нужно к окну, там солнце, там воздух… Пальцы вцепились в каменный подоконник, лицо обдало свежим осенним ветром, солнечные лучи приятно согрели кожу… Солнце. Гарри распахнул глаза и отшатнулся от оконного проема, за которым белели на фоне ярко-голубого неба горные вершины. Почему постоянно светит солнце? Сейчас конец сентября, в это время в Шотландии редко бывает ясная погода, а он за весь месяц не помнил ни единого пасмурного дня! Черт возьми, что не так с этим миром?! Внутри поднялась волна какого-то злого, совершенно несвойственного ему раздражения. Или свойственного? Гарри, все это время пятившийся назад, внезапно уперся спиной в противоположную стену коридора и, коротко застонав, закрыл ладонями лицо, съехав вниз. В другой, «темной» — как окрестил ее про себя Гарри — реальности такие эмоции были привычны и не вызывали вопросов. Там он сам был другим. Жестким, где-то даже жестоким, сильным, способным быстро принимать сложные решения, сражаться не на жизнь, а на смерть… Но ведь в реальности с ним ничего такого не происходило! В реальности он всегда был спокойным, домашним мальчиком, любимым ребенком, его окружали верные друзья и мудрые наставники… Да он даже во время переходного возраста особо не буянил! Не то, что крестный в молодости. Мысль о Сириусе неожиданно отдалась внутри глухой болью. И это было странно, потому что в той, «темной» реальности он Сириуса вообще ни разу не видел. Так откуда взялось это чувство щемящей тоски, сжавшее сердце? — Поттер, — внезапно раздавшийся рядом голос заставил его инстинктивно шарахнуться в сторону, молниеносно выхватив из кармана палочку. И откуда только такая реакция? Но в следующий момент наваждение развеялось, и Гарри увидел стоявшего перед ним Снейпа. — Профессор? — рука дрогнула. — Вам нужно быть осторожнее, — медленно произнес тот, отводя его палочку кончиками пальцев. — Вы можете случайно ранить кого-нибудь. — Простите, сэр… — Осторожнее, Поттер, — с нажимом повторил Снейп, не сводя с него пристального взгляда. — Ваши действия могут привести к катастрофе, — тихо добавил он и, отвернувшись, стремительно зашагал прочь. — Постойте! — крикнул ему в спину Гарри. — Профессор, что вы имели в виду? Но Снейп даже не обернулся, а спустя несколько мгновений его фигура в развевающейся черной мантии скрылась из вида.***
— Одно из самых кровавых в истории гоблинских восстаний произошло в тысяча четыреста пятьдесят седьмом году. Его лидеры — кланы Гракханк и Рекгхук являлись наиболее многочисленными, вследствие чего потери, понесенные магами… На уроках профессора Бинса не уснуть было просто невозможно. Уж слишком скучно и монотонно он ухитрялся описывать даже самые интересные исторические факты. Но Поттер держался изо всех сил, исчерчивая пергамент каракулями, глядя в окно, читая под партой учебник… Все, что угодно, только не спать, потому что закрывать лишний раз глаза было откровенно страшно. Он не хотел снова видеть тот ад, который являлся ему все чаще и чаще. Не хотел снова чувствовать боль, ни физическую, ни душевную. От преследующих его видений не спасал даже горячо любимый квиддич… Гарри вздрогнул, вспомнив, как едва не свалился с метлы на последней тренировке. Ему тогда на миг показалось, что он не снитч ловит, а летит над руинами Косой аллеи, выискивая среди многочисленных трупов живых людей. От неприятных воспоминаний его отвлек прилетевший откуда-то комок пергамента. Оглянувшись, Поттер обнаружил ехидно ухмыляющегося Малфоя. — Чего тебе надо? — вяло поинтересовался Гарри, никакого желания связываться со слизеринцами не было. — Что, Поттер, кошмары замучили? О, черт. Уже растрепал кто-то. — Тебе-то какое дело? — Да мне никакого! Я всеми руками за! Спорим, на ближайшем матче я тебя сделаю? — Мечтай. — Ты себя давно в зеркало видел? Вылитый мертвяк, вон, в воздухе уже засыпаешь… Малфой продолжал подкалывать, но Гарри его уже не слышал. Перед глазами возникло бледное до синевы лицо его двойника из «темной» реальности. — Они погибли… все погибли… — тонкие губы болезненно кривятся, светлые волосы спутаны, в глазах панический страх. — Я остался один… помогите… — Заходи, — глухо произносит Поттер, впуская его внутрь очередного убежища. И уже неважно, что когда-то Малфои были на стороне Волдеморта. Потому что магов осталось слишком мало, чтобы жертвовать хотя бы одним. — Что замолчал, Поттер? Проиграть боишься? Гарри медленно скользнул взглядом по его довольной, сытой физиономии и молча отвернулся. — Да что ты знаешь о страхе…