Чай для двоих

В последнее время Брюс стал наливать в чайник столько воды, чтобы хватало на двоих. Даже если никто не присоединялся к чаепитию, Брюс не оставался в убытке — можно было выпить вторую чашку самому. Если же кто-нибудь приходил, чай помогал расслабиться и начать разговор, который и был целью визита. Возможно, было неправильно думать, что у всех были какие-то корыстные цели — Брюс знал, что к нему могли прийти и просто так. Это лишь несколько последних визитов совпали с решением каких-то проблем вдобавок к посиделкам в хорошей компании, и он был только рад помочь всем, чем мог. Когда Стив пришёл к нему, Брюс подумал — неужто Капитан наконец собрался с духом, чтобы поговорить с Тони о своих чувствах? Или, может, Тони перестал прятать голову в песок и понял, что тот, на кого он давно смотрит тайком, когда думает, что никто не замечает, точно так же смотрит на него при малейшей возможности? Как бы там ни было, день в кои-то веки выдался спокойный, и Брюс сидел перед ящиком с чаями, выбирая, что бы заварить сегодня. Можно было бы выбрать зелёный, а может, даже насладиться белым… да, это было бы отл… Размышления прервал стук в дверь. Странно. Брюс подумал, не вернулся ли Стив, но, открыв дверь, увидел на пороге Наташу Романофф. Наташа нравилась Брюсу. Он был благодарен ей за то, как быстро она дала ему второй шанс после происшествия на Хэликэрьере, хотя понимал, что уж ей-то точно всё известно о том, что значит потерять контроль. Вот почему она так тщательно скрывала свои раны. Однако в команде она постепенно начала давать себе волю, и Брюсу нравились те моменты, когда она была настоящей. В мире, в котором жила Наташа, вторых шансов не давали, это Брюс отлично понимал, и у неё должны были быть причины, чтобы поверить ему. В последнее время она даже с Халком неплохо поладила. Тому, похоже, нравилось быть “любимцем прекрасной леди”, как он себя называл, а Наташе нравилось возвышаться над Клинтом время от времени. — Проходи, Наташа, садись… Я как раз собирался выпить чаю, не хочешь присоединиться? Она улыбнулась, и улыбка отразилась в глазах. Это проявление доверия согрело Брюсу сердце. — Не откажусь. Клинт говорит, у тебя отличный чай, и даже Капитан был впечатлён, хотя он в этом совсем не разбирается. Похоже, ты открыл для него нечто новое. Наташа направилась к дивану и села рядом с Брюсом, непринуждённо положив ногу на ногу так, что ткань её облегающего костюма почти не смялась. — Рад слышать, — улыбнулся Брюс и потянулся к коробке. — У тебя есть предпочтения? Она склонила голову набок, размышляя, затем кивнула. — Белый чай. Думаю, для сегодняшнего дня он подойдёт. Нам обоим не помешает что-нибудь лёгкое в качестве награды за хорошее поведение, как считаете, доктор? Он искренне рассмеялся, отыскал один из имеющихся у него белых чаёв и насыпал в чайник, чтобы заварить. Когда он снова посмотрел на неё и потянулся за очками, его глаза улыбались. — Наташа, у тебя есть любимый цвет? — Фиолетовый, — она мимолётно улыбнулась и подняла бровь почти угрожающе, хотя губы её вздрагивали, так что угрозу едва ли следовало принимать всерьёз. — И пока ты не начал строить предположения — этот цвет мне нравился задолго до встречи с Клинтом. По крайней мере, хотя бы это у меня осталось. Даже странно, что они не перепрограммировали меня, например, на красный, но, наверное, это потому, что так было более правдоподобно. Хорошо, что хотя бы не розовый, — выражение её лица немного смягчилось, и она чуть-чуть расслабилась, осторожно, почти неосознанно приняв более открытую позу. — Жаль, так было и до встречи с тобой, и я даже не могу свалить на тебя всю вину… Клинт говорил, что твой фиолетовый чайный стакан очень симпатичный. Его вообще удивила идея пить чай из стаканов, и это было до странного мило. Брюс слегка усмехнулся и кивнул, доставая стаканы, пока заваривался чай. Наташа взяла свой, осмотрела цепким, изучающим взглядом. Брюс любил наблюдать за людьми, когда они разглядывали что-то, но наблюдать за Наташей было, возможно, самым захватывающим приключением в его жизни. Каждый раз он открывал в ней что-то новое, и заметить малейшие нюансы было возможно, только если знаешь её очень хорошо. Надо отдать ей должное, маска сидела идеально, и только благодаря тому, что Брюс иногда видел Наташу настоящей, он вообще замечал, что она её носит. Что, конечно, не значило, будто он мог за неё проникнуть. Он знал о прошлом Наташи не очень много, но достаточно, и не смог бы назвать другого человека, на котором результаты улучшений были бы видны так явно. Каждый день Наташа боролась с тем, чтобы преодолеть какие-то препятствия в общении с другими людьми, но они никогда не исчезали совсем. С Клинтом и Коулсоном она была больше собой, чем с кем-либо ещё на всей планете, но даже тогда кое-что она оставляла при себе. Всего о ней не знал даже Клинт. Её восхищение красивыми вещами было постановочным, что говорило о том, что в годы обучения она их видела редко, и, по крайней мере, это не было притворством. Наташа, как многие убийцы, восхищалась изысканностью, понимая, как хрупка жизнь. Брюсу нравилось смотреть, как оживают её тёмные глаза. Пусть он никогда не увидит настоящую Наташу — или то, что вообще осталось от неё настоящей после того, что с ней случилось, — иначе, чем на короткие мгновения, по крайней мере, теперь этих мгновений стало больше. Такое редко происходило во время рабочих командных взаимодействий, чаще — во время споров и обсуждений, или когда она шутила с Клинтом, но Брюс радовался за неё каждый раз, когда это замечал. Это в самом деле была команда для потерянных душ, и Наташа, как и они все, была здесь на своём месте. Брюс разлил чай и глубоко вдохнул аромат. Повеяло свежестью, и от одного только запаха его накрыло волной умиротворённости. Именно это он больше всего любил в своём маленьком ритуале, и неважно, был он в этот момент один или с кем-то. Это был оазис спокойствия в сердце хаоса, если можно так сказать. Брюсу вовсе не жалко было разделить его с кем-то — особенно с Наташей. Он осторожно поставил стакан и посмотрел на неё с улыбкой. — Итак, есть что-то, что привело тебя сюда, Наташа? Она ответила на его улыбку своей, искренней, улыбка отразилась в глазах вспышкой, очень похожей на радость. — Не сказала бы. Но Клинт упоминал, что у него причина была. Что ж, это многое объясняло. Эти двое убийц приглядывали друг за другом, и учитывая, насколько Клинт был скомпрометирован, было вовсе не удивительно, что Наташа захотела самолично проверить, не задумает ли Брюс использовать это против него. Она понятия не имела, о чём был разговор, но всё равно яростно бросилась бы защищать Клинта. Брюс не так много знал об их прошлом, да и никто не знал — никто, кроме Коулсона. Но было очевидно, что они не привыкли к тому, чтобы кто-то ещё о них заботился. Это и делало их отношения такими глубокими. — Да, — Брюс решил, что честность здесь будет уместна более всего, и постарался, чтобы его улыбка была искренней, а движения свободными. В конце концов, у него и не было причин напрягаться или бояться гнева Наташи, уж об этом он всегда старался позаботиться. Она была членом его команды, другом, равной во всём. Даже после случившегося на Хэликэрьере она по-прежнему ему доверяла и не боялась, в отличие от многих. За это Брюс был ей благодарен больше, чем мог выразить, и всегда старался быть с ней честным. Наташа кивнула и не стала больше возвращаться к этому вопросу, вполне удовлетворившись услышанным — по крайней мере, на данный момент. Она покрутила стакан в руках, глядя на жидкость внутри, и сделала глубокий вдох, почти как Брюс только что. — Очень хорошо. Брюсу понравилось, что в её голосе не было удивления, но было тепло. Такую улыбку он у неё уже видел, а вот тепло было в новинку. — Спасибо, — он ответил на её улыбку своей. — Рад убедиться, что у меня лучший чай. Наташа кивнула, окунула кончик пальца в остывающий чай и слизала капли кошачьим язычком. Брюсу стало любопытно, сколько в этой попытке соблазнения было преднамеренного, а сколько — неосознанного, естественного, что Наташе приходилось бы контролировать. Он попытался за очередным глотком скрыть грусть, вызванную этими мыслями. Наташа сидела, подвернув ногу под себя, приняв самую непринуждённую позу, но Брюс был уверен, что она сделала это с расчётом. — Итак, где ты научился так разбираться в чае? — В Китае… а до этого ещё в Индии, — он сделал ещё глоток и пожал плечами. — Это действительно стоило научиться делать как следует. Женщина, которая впервые познакомила меня с чаем, научила меня уважать его. Она говорила, что если я научусь уважать чай, то научусь и уважению ко всему остальному. Не знаю, сколько правды было в её словах, но пока мне ни разу не пришлось в них усомниться. Я всегда стараюсь проявлять максимум уважения. — То есть, стараешься быть максимально незаметным. Брюс отсалютовал Наташе своим стаканом, позволив намёку на сожаление отразиться в глазах. — Туше. Боюсь, это сила привычки, приобретённой ещё до того, как всем пришлось спасаться от огромного зелёного монстра, а за мной начала охоту американская армия со всей её мощью. Несмотря на то, что Наташа улыбнулась в ответ, Брюс был уверен, что заметил короткую вспышку боли в её глазах, но ему хватило осторожности не показать этого. Она немного замялась перед тем, как продолжить. — Иногда… иногда жизнь бывает гораздо интереснее, если тебя не замечают. Можно многому научиться, просто наблюдая, но… ты хороший человек. Очень жаль, что тебе приходится скрывать столь многое. Брюс кивнул и задумался над ответом. Ему нравилось говорить с Наташей вот так легко, без давления, без спешки. В этом была некая освежающая честность, приятно было знать, что Наташа видела его в худшие моменты, но всё равно не думала о нём плохо. — Даже если я действительно хороший человек, я очень долго верил в иное, и ко мне относились соответствующе, так что изменить линию поведения непросто. Думаю… думаю, это Тони стоит поблагодарить за то, что я начинаю социализироваться. Он никогда не старался быть осторожным, когда речь шла о том, кто я такой. С тех пор, как это случилось, он был первым, кто принял это как факт, не как проблему — просто принял, и всё. Никогда я не почувствую себя свободно со СМИ или с незнакомцами, но вы — моя команда. Мои друзья. И я доверяю вам. — После всего, что случилось, у тебя не так уж много причин для этого, но я благодарна за доверие, — Наташа ответила, как и всегда, быстро и по делу. Брюс едва не рассмеялся. — Не думаю, что хоть у кого-то из нас есть много причин доверять тем, на кого мы работаем. — Я и не доверяю, — Наташа сказала это так просто, так открыто, что Брюс некоторое время просто смотрел на неё, не в силах справиться с удивлением. Кажется, его удивление немного сбило её с толку, и она едва заметно пожала плечами, потягивая чай. — Я не доверяю Щ.И.Т.у и не доверяла никогда. Я доверяю Клинту и Коулсону, но не Фьюри, и он понимает, что иначе это уже была бы не я. С Хилл то же самое. Они мне не доверяют тоже, но так нам лучше работается. Если ты кому-то не веришь, то и ведёшь себя с ними осторожнее. Внимательнее относишься к их сильным и слабым сторонам, к их мотивации. Иногда я думаю, что директор Фьюри — единственный, кто мог бы обыграть меня в покер. Но если сравнить с тем, что было в моей жизни раньше… Я бы всегда выбирала работу на него, — она поставила стакан и удобнее устроилась на подлокотнике дивана, свернувшись вокруг него. — К тому же, в Нью-Йорке мы с Клинтом очень ясно дали ему понять, какие будут последствия, если он снова попробует забрать у нас Фила. Не знаю, каково Коулсону жить, обладая такой властью. Иногда я думаю, что для директора Фьюри самым логичным вариантом было бы заставить его по-тихому исчезнуть. — А почему ты думаешь, что он не пытался? — Брюс едва заметно усмехнулся и приподнял бровь, глядя на Наташу. Она ответила ему такой же усмешкой. — Потому что это Коулсон. Без него Щ.И.Т. просто развалится. Если бы он захотел пуститься во все тяжкие, он бы их всех поставил на колени меньше, чем за сутки. У Щ.И.Т.а даже есть план на случай, если он захочет объединиться с мисс Поттс, и состоит он в том, чтобы выполнять любые их требования. Брюс не выдержал и рассмеялся, и Наташа рассмеялась вместе с ним. Он не помнил, чтобы слышал её смех раньше, звук напоминал журчание горного ручья по камням. Брюсу понравилось. Наташа допила чай и осторожно поставила стакан обратно на стол. Когда она посмотрела на Брюса и медленно кивнула, её глаза были тёплыми. — Спасибо, что составил компанию. Это было чудесно. — Да, весьма. — Может, как-нибудь ещё пригласишь зайти? — она приподняла аккуратную бровь, но в этом жесте не было угрозы, и Брюс кивнул, улыбаясь. — Конечно, Наташа, всегда буду рад. С тобой приятно поговорить. Она встала, потянувшись, едва заметно склонила голову и улыбнулась. — Взаимно, доктор. Она вышла так же неторопливо, как и вошла, и Брюс принялся за уборку.