По-своему

Просторная комната отеля, расположенная несколькими этажами выше над закрытым бойцовским клубом, была покрыта тонкой дымкой полумрака, с изредка пробивающимся сквозь жалюзи светом фар. На низком столике два полупустых стакана с растаявшими в них кусочками льда. На толстом стекле бутылки отбивались мелкие блики. По полу раскиданы наспех сорванные вещи, небрежно валяющиеся в разных концах комнаты. С обратной стороны двери красной табличкой косо свисало «не беспокоить».   Тусклый свет фонаря, едва очерчивающий силуэты на смятой темной простыне, мягким свечением обтекал обнаженные влажные тела, растворяясь в глубине комнаты. Сасори всем весом прижимался к упругим ягодицам, припечатывая Дейдару все сильнее к кровати. Он, шумно выдыхая, двигался в такт резким толчкам. Тело заметно напрягалось, хватаясь руками за края матраса, а пальцы на ступнях чуть сжимались, ерзая по повлажневшей ткани.   — Признаюсь, твой сегодняшний бой здесь, — Сасори, снизил темп, с наслаждением проскальзывая глазами по подрагивающим плечам, — был более впечатляющим, чем на официальном ринге.   На крепкой спине расплеталось множество кровоподтеков и свежих ссадин. Сасори сделал медленное тягучее движение вперёд, поглядывая как плавно его член исчезает внутри податливого тела. Проводя ладонью снаружи по нежной коже бедра, он слегка потянул его на себя, проникая глубже. Дейдара хрипло втянул воздух, выгибаясь. Сасори подался назад, дразняще приостанавливаясь.   — Здесь, моё искусство… — тот вновь размеренно вошел, вырывая с губ протяжный стон. — Принимает свои истинные очертания… — смог наконец выговорить Дейдара, подаваясь навстречу.   — Ты прав, там ты не раскрываешь себя полностью.   Сасори наклонился вперёд, оставляя влажную дорожку языком между лопаток. Проникая почти до основания, он с силой прихватил пальцами длинные светлые локоны на затылке, потягивая, и властно поворачивая голову вбок. Дейдара нетерпеливо двинул бёдрами, зажмурившись от ноющего ощущения. Сасори медленно обхватил холодными пальцами шею, крепко сжимая, и высвобождая хриплое дыхание.   — Это тоже похоже на искусство, — проговорил он в приоткрывшиеся горячие губы, грубо прикусывая их и резко толкаясь вперёд, до конца. — Истинная красота, — пройдясь кончиком носа по щеке Дейдары, он заглянул в расширенные от удовольствия голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами, спустился вниз по покрытым красным румянцем скулам, легко примыкая к покусанным алым губам.   Громкие шлепки о кожу разливались по комнате, сотрясая скрипом кровати блаженную тишину. Сдержанные стоны волной охватывали тело. Он двигался быстро, грубо, сильно, не отпуская цепкими пальцами открытую шею, пока судорожно не выдохнул, опускаясь рядом.   — Я могу показать Вам больше… в дальнейшем, — уверенно сказал Дейдара, переворачиваясь с живота на спину.  Легко подскакивая с кровати, натянул на себя небрежно брошенные внизу джинсы. Ступая босыми ногами по полу, он поднял свою кофту, тут же надевая её на ещё не успевшую остыть разгоряченную кожу.   — Не переоценивай свои способности, — хмыкнул Сасори, провожая взглядом дернувшуюся молнию, скрывающую за собой косые ямки внизу живота. — Мои умения совершенны, дайте мне шанс показать это, — надменно проговорил он, сверкая горящими бледно-голубыми глазами. — Без моего согласия ничего не будет, — отрезал грубым голосом тот, холодно глядя на продолжающего самодовольно ухмыляться парня. — Я уже говорил с Кисаме, условия: четверо против одного, — прикрывая татуировки на груди чёрной тканью толстовки, он подошёл ближе, упрямо уставившись в неподвижное спокойное лицо. — Я дважды не повторяю, — разозлился Сасори, недовольно поворачиваясь в сторону громко завибрировавшего на тумбочке телефона. — Тебе пора.   Дейдара неспешно прошёл к двери, прикладывая блестящий пластик карточки к светлой панели. Тонкий звук раздался вместе с мигнувшими зелёными бликами маленькими лампочками. Дверь щёлкнула, выпуская высокую фигуру из комнаты. — Не закрывай, — бросил вслед Сасори, скрываясь в ванной.  Зашумела вода.   Опустившись на кресло и устало потирая шею, он задумчиво провёл большим пальцем по вспухшим губам. Откинулся назад, запрокидывая голову и опуская ногу на ногу. С волос бодрящей прохладой стекали капли, звонко разбиваясь о пол в беззвучно застывшем бездыханном пространстве. Минуты томительно шли, стыло замерев в тишине. Округлый диск луны пробивался тонкой линией света сквозь серые густые тучи. Ветер трепал их, сгоняя в угрожающе чернеющую мглу. Он потянулся к бутылке, выплескивая остатки содержимого в низкий стакан, сделал крупный глоток. Горло обожгло жаром.  Сосредоточенно рассматривая пустую стену, он прокручивал внутри беспокоящие его мысли. Щекотливо-назойливые, налипшие отравляюще грязным пеплом. Раздавшийся громкий стук двери, ударившейся о противоположную стенку, выдернул из задумчивости. Сасори, не обернувшись, прикрыл веки. Алкоголь горьким осадком осел на языке.  Громоздкий силуэт тяжелыми шагами проследовал внутрь, замирая мрачной тенью напротив. Тяжелый запах сигарет и металла ударил в ноздри.   Кисаме оценивающе пробежался узкими щелками темных глаз по оголенному торсу, вздергивая вверх небрежно взлохмаченную бровь. Остановившись на ярком следе от укуса, алеющем в уголке между ключиц, он язвительно причмокнул языком.   — Твои шлюхи много себе позволяют, — хрипло посмеиваясь, сказал он. Острые зубы оголила косая улыбка. — Это тебя так та брюнетка, что ты трахал… — Ближе к делу, — раздраженно перебил его Сасори, поднимая сосредоточенный взгляд. Кисаме молча сощурился, оскалившись. — На малом хорошо идут ставки, — начал он низким голосом, опираясь полубоком о спинку, скрипнувшего от тяжести, кресла. Отвернув край кожаной куртки, он сунул руку во внутренний карман. Вытащил упругую пачку ровных купюр, перетянутых тонкой канцелярской резинкой и, со шлепком, бросил на столик.   Сасори безразлично проследил за движением. Его карамельного цвета глаза казалось горели пламенем в темноте, придавая очаровательно строгому образу зловеще пугающие черты.   — Продолжай, — кивнул он, поднося к губам стакан. Странно промелькнувший внутри холодок отпечатался настораживающим осадком в груди. — Его новая идея увеличит эту сумму как минимум втрое, — коротко дёргая головой в сторону денег, сказал Кисаме. — Я против, — голос прозвучал непривычно громко и резко. Слетел с губ в порыве охватившей, незнакомо волнующей, эмоции, щекотливо взметнувшейся изнутри.   Кисаме медленно поднялся с места, плавно приблизившись, словно акула, опасно кружащая перед атакой. Его шаги гулкие, грузные. Пол тихо скрипнул под весом. Нависая громоздкой тенью, он замер, глядя тяжело, не моргая. В узких глазах мелькала вспыхнувшая злость, смешанная с нескрываемым удивлением.   — Ты что сказал только что? — сквозь зубы процедил он, оголяя звериный оскал.   Сасори уверенно смотрел в ответ, сдерживая внутренний порыв разукрасить его лицо багровыми красками из собственной крови, вынуждая судорожно выплёвывать отбитые органы. Глубоко вздыхая, он расслаблено прикрыл веки, мрачно ухмыльнувшись.   — Более простые и частые бои принесут больше, — холодно проговорил он. — Долгосрочная перспектива.   Кисаме молчал, со свистом втягивая накалившийся воздух. Пошевелил плечами, скрипнув пропахшей чужими страхами кожей куртки.   — Зачем использовать игрушку один раз, если можно множество? — склонив голову набок, прищурившись, спросил Сасори. Кукольное лицо замерло призрачно леденящей маской.   Кисаме отступил, постепенно выпрямляясь. На лице непроницаемой гримасой застыло подозрение, отражаясь подергивающимися от раздражения мышцами. Молчание тянулось, растягивая напряженное мгновение. Глаза черными провалами сверлили одну точку.     В окно забарабанили прозрачные капли дождя, блестящими разводами расплетаясь на окне. Тяжелым раскатом прогремел гром.   Закончив что-то обдумывать и растягивая губы в зловещей улыбке, Кисаме утробно засмеялся. Хищный клокочущий звук заполнил собой пространство, врезаясь во внутрь смертоносными рваными укусами.   — Хах, умно… — процедил он. — А я уже подумал, что ты привязался к нему и жалеешь. На тебя не похоже. — Тебе вредно думать, — грубо заметил Сасори, безразлично пожимая бледными плечами.   Он плавно поднялся с места, медленно подходя к двери. Красноречиво намекающим жестом, приоткрыл её перед гостем, отступая в сторону. Кисаме грузно вышел, напоследок задержав цепкий пристальный взгляд. Едкий и пронизывающий, просачивающийся под кожу, впиваясь бритвенно острыми челюстями.   — Не думай, что я не замечу, если ты что-то задумал, — тихим шелестом прошуршал низкий голос.   ***   День, проведённый с Хинатой, пролетел быстро и непринужденно. Растянуто мягко и,вместе с тем, беззаботно, заставляя забыться своими обволакивающе заботливыми руками, робко вздрагивающими словами, зыбуче сладостными разговорами.  В воздухе царил тёплый аромат еды. Шумели за столами посетители, шелестел смех, раздавались тихие разговоры. Негромко постукивали приборы, сливаясь со спокойной мелодией. Хината аккуратно ковыряла вилкой салат, подталкивая к краю круглый бок помидоры. Наруто уплетал лапшу, запачкав стол расплескавшимся бульоном. Рассказывал о предстоящем бое с Неджи, вспоминал поручения Сакуры, посмеивался над эротической литературой Какаши. Говорил много, оживлённо и долго.    — В тот вечер Саске показывал мне технику «хиджи кансетсу но ката», — втягивая губами длинную полоску лапши, сказал Наруто. — Болевой на локтевой, — тут же пояснил он, размахивая руками. Хината ухватилась пальцами за прозрачную вазочку с одиноким белым цветком, отодвигая его подальше в сторону.  — Вот он совсем по-другому его выполняет, — задумчиво продолжал Наруто, откусывая кусочек мяса. — Чаще всего, Саске любит сочетать вместе болевой на локтевой и узел на кисть, — показывая пальцем на упомянутые части тела, произнёс Наруто. Хината стеснительно слушала, застенчиво скользя пальцами по тонкому стеклу вазочки. Наруто потянулся назад, покачиваясь на скрипнувшем стуле. Запрокинул руки за голову, задумчиво рассматривая потолок. — А одну из техник мы как-то тренировали до рассвета, — вновь резко навис над столом, с грохотом приземлившись. Хлопком опустил ладони на стол. — Кстати, он ее тоже тогда только выучил, — в глазах мелькнули самодовольные искорки. — Говорил, раньше считал ее бесполезной. — Ты столько о нем говоришь, — опустив глаза вниз, расправляя пальцами салфетку, разложенную на ногах, тихо сказала Хината. Наруто удивленно моргнул. Всего-то упоминал пару историй. Не ответив, поднёс к губам пиалку с бульоном. — Вы, должно быть, хорошие друзья? — предположила она, робко улыбаясь. Наруто поперхнулся. — Да, — поразмыслив сказал он, — друзья...И друзья, и соперники. Слушай, расскажи лучше о себе, — потянулся вперёд, касаясь рукой плеча. Хината залилась краской. Ей нечего было толком рассказывать. Обыденная повседневность преследовала ее день за днём, заключаясь в замкнутый круг между учебой в университете и довольно унылой работой в ресторанчике, без перспективы карьерного роста и скудными чаевыми. Лишь недавно, ее жизнь обрела некую изюминку, становясь немного ярче, благодаря появлявшемуся в дверях крепкому силуэту с золотистыми взъерошенными волосами и светящейся, широкой улыбкой, превращающей рутину в нечто волнительное, наполненное новыми эмоциями и трепетом нового ожидания. Вечер распустится лепестками багровых красок на небе. В окнах поочерёдно зажигались желтоватые огоньки, бросая отблески на тротуары. Наруто пинал снег, пока провожал Хинату домой. Зачем-то приостановился у кофейного ларька, задумчиво скользя глазами по меню. — Любишь кофе? — вдруг спросил он. — Не очень, — отрицательно помотав головой, тихо произнесла Хината. Дошли оставшуюся часть дороги молча. Проследив за закрывшейся за ней дверью, Наруто двинулся вдоль улицы. Пахло свежестью и морозом. Сгущающаяся темнота укрывала собой небо. Наруто машинально посмотрел на телефон, в ожидании привычного перед тренировкой «опаздываешь, придурок». На экране одиноко мелькнуло время. Наруто вздохнул, пряча его обратно в карман. Ветер, поднявшись сквозняком между высокими домами, растрепал волосы, смахнув с деревьев снежную пыль. Встречались с Хинатой часто. В ее присутствии Наруто расслаблялся, стараясь забыть о преследующих мысли образах. Хината была красива: аккуратная хрупкая фигура с пышной формой груди, ее бледное лицо и темные волосы как-то по-особенному выделялись, всякий раз бросаясь в глаза и притягивая взгляд, вынуждали цепляться за напоминающие отголоском знакомые черты.   Она заботливо звонила каждый вечер после тренировок, вежливо интересовалась как дела и спрашивала о его самочувствии, вскользь рассказывая о своих буднях. Ее голос был едва заметным, застенчивым, словно шелест листвы, успокаивающий после тяжёлого дня.   Однажды, прибежала с приготовленными спортивными напитками, протягивая их Наруто в сопровождении тихих слов о их восстановительной пользе. Не подумав, он ляпнул, что и так восстанавливается за пару часов сна и все добавки ему до задницы, но, не без труда, заметив расстроенно дрогнувшие губы и опущенные в пол веки на нежном лице, спохватился и выпил все до дна, мысленно чертыхаясь как с женщинами бывает сложно.   Саске не появлялся. Пересечься с ним не получалось нигде. Сакура, на невзначай заданный вопрос, лишь развела руками, предположив, что Орочимару забрал на индивидуальные тренировки. Последние дни перед намеченным спаррингом с Неджи отпечатывались особым напряжением в воздухе. Наруто тренировался на износ, одержимый мыслями о предстоящей победе, нещадно испытывая каждую часть своего тела, до предела выжимая остатки возможностей из, казалось, уже опустошенного организма. Тренировочные часы отбивали секундный ритм в виде глухих стуков сердца, замиравшего в предвкушении и бойком волнении. Лишь ночью, во снах, приходила возможность наконец расслабиться и глубоко выдохнуть, отпуская преследующие налипавшей тенью беспокойства. Сон был спасением, райским уголком, где наконец исчезали все проблемы, растворяясь в блаженной тишине. Погружаясь в сладостную истому, реальность пропала, утопая в смазанной опутывающей тьме. Накрыло тяжелой волной, отражаясь нечеткими картинками расплывающихся образов: прижимающее его к полу сильное тело, опасно нависающее из темноты, удерживающее крепко, властно, угрожающе. Чьи-то невидимые во мраке глаза, подстегнутые томной искрой, наблюдали неотрывно, внимательно, с интересом. Сковывали обнимающей чернотой. Прохладный язык скользил по тонкой коже живота, выделяя напрягшуюся впадинку над пупком, щекоча едва заметным согревающим дыханием чувствительно вздрагивающую плоть. Горячие сухие губы обхватывали колечком его напряжённую головку, очерчивая плавными движениями выступившие вены. Из груди вырывался тонущий стон, на запрокинутой назад шее поблескивала прозрачным шлейфом испарина. Губы, искусанные в болезненном наслаждении, судорожно хватали воздух и руки обхватывали жесткие торчащие пряди на темном затылке. Затем, перед глазами всплывала широкая напряженная спина, прилипшие к взмокшей шее короткие волосы, собственные пальцы сжимающие бёдра до покрасневших следов, ритмичные быстрые движения, вколачивающиеся в чужое тело вперемешку с хриплым, сбитым дыханием.   Наруто в ужасе распахнул глаза, цепляясь за размытые очертания пустой комнаты. Провёл рукой по взмокшему лбу, отодвигая волосы. Приподнялся на кровати, почувствовав под пальцами на сбитой простыне влажные тягучие следы. Отдернув руку, он стремительно подскочил, на ходу сгребая испачканное белье. Спотыкаясь, в спешке побежал в туалет, стараясь как можно скорее избавиться от позорных пятен.   Нажал пальцем на кнопку стиральной машины, сонно прослеживая глазами за начавшим медленно набирать воду барабаном. В груди съёжилось, заледеневшими тисками сжимая внутренности и выкручивая их как мокрую тряпку. Он тяжело дышал, мысленно отгоняя накатывающие ассоциации. Барабан набирал обороты, ускоряя ритм бьющейся о металлические стенки ткани вперемешку с белой пеной. Во всем виноват переутомленный событиями мозг, явно напутавший, что к чему.   Вернувшись в комнату, Наруто опустился на кровать, прислушиваясь к тишине. Сердце громко стучало. Волнение от предстоящего поединка охватило мысли, вынуждая беспрерывно крутиться, в отчаянных попытках найти удобное положение. Одна ночь разделяла от момента, к которому шёл всю сознательную жизнь. Всего один бой и всего одна ошибка может стоить всего. Один соперник, один ринг, одна попытка… Но мечта, так же, всего одна и отступать теперь слишком поздно. Наруто перевернулся на спину, закидывая руки за голову, и устремил взгляд в покрытый звёздами черный небосвод, виднеющийся сквозь оконную раму. Образы сна таяли перед глазами, то внезапно вспышками отчетливых картин взрывались в сознании. Наруто путался, стараясь уловить ускользающее чувство. Заснуть судя по всему уже не удастся.   ***   Саске выдохнул тёплый сгусток пара, сделав несколько коротких движений плечами. Деревья монотонно покачивались на ветру, дергая в стороны белыми, покрытыми инеем, кривыми ветвями. Снаружи было пусто и город, ещё не сбросив с себя свет ночных фонарей, продолжал сонно дышать в объятиях разрывающего небосвод рассвета. Саске медленно потянул за ворот, пряча часть лица позади плотной ткани.   Во время начала чемпионата люди становились особенно любопытными, удивленно заглядывая в знакомое им с телевидения лицо. Даже в такое время скрыться от назойливых взглядов прохожих было трудно, и некоторые, бывало, пытались приставать прямо на улицах в попытках расспросить интересующие их факты, цепляясь с вопросами, восхищенными возгласами и прочими раздражающими действиями. Он ненавидел внимание, не переносил переполненные слепым обожанием глаза и любые проявления непонятных чувств.   Саске неспешно бежал, с хрустом ступая на заснеженную дорогу, постепенно разгоняя кровь по сосудам. Участившееся дыхание шумно срывалось с губ, сердце глухо тарабанило о рёбра, тёмные пряди ловили катящиеся по затылку капли пота.   В животе неприятно отозвалось покалыванием. Саске мотнул головой, ускоряя темп. Музыка в наушниках играла на максимум, но не заглушала собственных, надоедающих мыслей.   Ноги горели, во рту пересохло, вынуждая с трудом втягивать носом леденящий разгоряченные лёгкие воздух. Несмотря на минусовую температуру, каждый сантиметр кожи охватывал немыслимый жар.   Сворачивая за поворот и спускаясь полу-бегом по каменным высоким ступеням, он ускорил темп. Мышцы отзывались приятной болью на каждое движение. Боль выбивает эмоции, искореняет чувства, заменяет собой проявления слабости. Она очищает разум от бездумных поступков и предательски тянущегося к теплу тела. Эмоции мешают жить, двигают на глупые поступки, слепят, искажая реальность, заставляя воспринимать её по-иному.   Ярко красный круг восходящего солнца замер на уровне заснеженного горизонта, окрашивая синее небо оранжевыми переливающимися оттенками. Тонкий изгиб молодого месяца вовсе побледнел, прячась в занавесях из проплывающих мимо пушистых туч, уступая правление полноценному, раннему утру.   Не останавливаясь, Саске мельком глянул на часы. Прошло уже почти три часа с начала пробежки, а силы все так же, не уходили. Который день, как бы он не старался утомить свой выносливый организм, в попытках изнеможением избавиться от налипшего осадка той ночи, не удавалось. Тело не сдавалось, привычно выдерживая все изощренные нагрузки. Саске вновь ускорил темп.   Стремительно пробегая очередной километр, он внезапно резко затормозил, вытаскивая из кармана куртки пронзительно звонящий мобильный. Недовольно хмыкнув увиденному, всплывшему на экране имени звонящего, он прислонил трубку к уху, молча вслушиваясь.   — Я надеюсь, причина, по которой тебя нет на тренировках, достаточно уважительна? — голос Орочимару звучал ровно, без лишних эмоций, но шипящие нотки выдавали его недовольство. — Я тренируюсь сам, — коротко отозвался Саске. — Саске, не самовольничай, — голос на той стороне линии просвечивал постепенно закипающую злость внутри говорящего. — Противники этого года на порядок лучше, чем раньше. О чем ты вообще думаешь? — Волноваться не о чем, — последовал безразличный ответ. — В последнее время ты много отвлекаешься, на что не надо. Думаешь, я не знаю? — его голос резко изменился, преобразовавшись в леденящий конечности. — А, Саске? Неужели он тебя так заинтересовал? — Нет, — отрешенно проговорил Саске. — Тема закрыта. — Я рассчитываю на тебя, Учиха. Мне нужны твои победы, поэтому соберись и не забывайся, ведь тебе они тоже нужны, — звонок оборвался короткими гудками. Саске глубоко вздохнул, удивленно вздергивая бровь заметив, что пальцы машинально сдавливали телефон до появления побледневших костяшек на тыльной стороне руки. Сунув его обратно в карман, он снова начал набирать темп, оставляя свежие плотные следы на снегу. Быстрее, больше, до изнеможения. До обнуления от лишних эмоций. До пустоты.    ***   Поединок с Неджи не был официальным мероприятием, а лишь невзначай придуманным условием Какаши, больше похожим на пари, где азарт и желание доказать свои возможности, превосходили сами возможности. Несмотря на это, многие борцы, отставив свои тренировки, с интересом собрались в зале понаблюдать за предстоящим боем, шумно болтая и толпясь рядом с рингом небольшими кучками. Накалённая напряжением атмосфера ощущалась физически; громкие выкрики, резкие подколки, грубые удары подзадоривали нарастающий ажиотаж, наращивая в воздухе душную тяжесть.   Какаши остановился на балконе второго этажа, откуда открывался широкий вид на тренировочный зал. Посмотрел вниз, пристально сощурившись. Отложив излюбленную книгу, он лениво облокотился на перила. Цунаде неспешно явилась следом, опуская ладони на прохладный металл поручней с едва слышным цоканьем золотых браслетов на тонких запястьях. Она безразлично всматривалась в назревающую шумиху, устало прислоняясь громоздкой грудью к локтям. Медленно прикрыла тяжёлые веки.   — Посмотрим, на что он способен, — проговорила она, очерчивая янтарными глазами взволновано разминающегося внизу Наруто. Его тело заметно напряженное, играло плотными перекатами мышц на оголенной влажной спине. Резинка на пояснице красных борцовских шорт побагровела от собравшихся внизу капель пота. Руки, то и дело сжимались в кулаки, выделяя сухие мышцы, на лице яркая и уверенная улыбка, без тени сомнения, сопровождающаяся пронзительным синим взглядом. — Он изменился за это время, — с удивлением добавила директор.   Какаши молча посмотрел в том же направлении.   Такого рода внимание для Наруто было непривычным и даже лестным, что значительно подгоняло и без того слетевшее с катушек сердце. Он стоял недалеко от октагона, сосредоточенно поглядывая на маняще поблескивающую сетку и поручни помоста, будто зазывающие его к себе. Очевидно, ринг не был живым, но стоит добавить — для наблюдателей, а для тех, кто жил рингом, он становился одушевлением их самих, превращаясь в продолжение себя, неотъемлемую деталь, неискоренимую черту. Он становился источником силы, отдающей право на существование и, он же, его часто забирал.   И сейчас, Наруто, не замечая ничего более, заворожено смотрел в сторону обтекаемой платформы, услужливо приглашающей раствориться в ней и начать свой поединок за существование, борьбу за право на жизнь. Волнение обдавало кожу кипятком, проскальзывая по телу обжигающими волнами. Ринг приглашал.   Внезапно к руке прикоснулись чьи-то нежные пальцы, аккуратно обхватывая прохладной ладошкой. Наруто заторможено опустил глаза вниз, впиваясь взглядом в неуверенно сжимающие его женские руки, после чего приподнял голову, приветственно кивая подошедшей девушке.   — Хината, не ожидал тебя здесь увидеть, — хрипло проговорил он. — Хотела поддержать тебя, — тихо ответила она и смущенно прижалась, обхватывая разгоряченную крепкую талию. Наруто удивленно приподнял брови, аккуратно прикасаясь к её спине. — Как ты зашла сюда? — отстраняясь и придерживая её за хрупкие плечи, поинтересовался он. — Неджи… мой двоюродный брат. Не было подходящего момента сказать тебе… — запинаясь, полушепотом произнесла она, закусывая поблескивающие губы. — И ты не будешь поддерживать собственного брата? — Наруто весело и лучезарно заулыбался, коротко подмигивая и аккуратно задевая её тоненький ровный нос кончиком согнутого пальца. Хината застенчиво опустила глаза вниз, наливаясь краской от близкого прикосновения. Она перебирала пальцами складки на платье, переминаясь на месте. Темные волосы скользнули вниз по лицу.  — Неджи не нуждается в моей поддержке, — сказала она, грустно пожимая плечами. — Спасибо, Хината, — мягко проговорил Наруто. Переступая порог зала, Саске невольно зацепился взглядом за выделяющуюся светловолосую макушку. С интересом заметил завороженно застывшие глаза, наполненные восхищением и преданно устремлённые на загорелые черты. Он наблюдал за застенчиво сжимающимися нежными женскими пальчиками, неловко прикасающимися к его горячей коже плеч, скользя вверх-вниз вдоль округлых мышц, за наплывающим все больше румянцем на мягких щеках. Её затуманенный обожанием взгляд, скользил по выточенной фигуре, словно все время ожидая большего. Эту скрытую надежду ни с чем невозможно было спутать. Наруто неосознанно манил её к себе, по глупости улыбаясь своей самой искренней улыбкой, вглядываясь в её наивные глаза своими, игриво поблёскивающими, все сильнее раззадоривая и без того подогретый интерес, прикасаясь к ней тёплой ладонью, отдающей в её теле разрядом. Его приятно обескураживающая энергетика сметала остатки здравого смысла из сознания бедной девушки, заставляя тянуться ещё больше, сгорая от нетерпения. Саске были хорошо знакомы такие взгляды, сотни раз он видел такие же, без колебаний разбивая хрупкие слепые надежды.   Безразлично хмыкнув, он развернулся в противоположную сторону, с удивлением мрачно натыкаясь глазами на Гаару, который с неподдельным и нескрываемым интересом рассматривал ненавязчиво, мягко флиртующего Наруто. Без сомнений, он, в отличие от того, не обладал такими свойствами как наивность и отсутствие опыта, замечая те же вещи, быстро и безошибочно анализируя происходящее. Гаара резко повернул голову, сталкиваясь непробиваемым прямым взглядом, его холодные глаза пристально сощурились. Они неотрывно вглядывались друг в друга, долго не разрывая возникшего зрительного контакта. Спустя мгновение, Гаара, дёрнув головой в сторону, будто смахивая с себя налипшее ощущение, молча прошёл мимо.   Какаши дал короткий сигнал, оповещавший, что оба борца могут подниматься на ринг. Наруто коротко выдохнул, на мгновение зажмурившись и тут же распахивая глаза. Внутренности скрутило, вынуждая ладони предательски повлажнеть. Разгоряченные следы от пальцев оставались отпечатками, быстро исчезающими разводами пара на ледяных поручнях помоста. Ступни медленно опускались на гладкую поверхность узких ступеней, как будто стараясь закрепиться сильнее на каждой последующей, напитываясь силой, исходящей из памяти октагона от радостных побед и принятых с достоинством поражений. Окружение резко перестало существовать, выделяя лишь границами металлической сетки яркую арену.  Ринг звал. Он ждал его.  Давно ждал.   Борьбу можно сравнить с прыжком с парашютом. Сделав шаг, остаёшься только ты и неизвестность, приглашающая в свои объятия, покрытые полупрозрачной, едва различимой, пеленой предстоящего. Рассчитывать можно лишь на себя, но никогда не знаешь, куда судьба решит дернуть в этот раз. А назад дороги нет, ступил — теперь иди.   Стучащее сердце отчетливой дробью раздавалось в ушах, разбивая кровь о стенки суженных сосудов. Наруто смотрел в непроницаемые светло-серые глаза напротив, безжизненно вглядывающиеся в ответ. Неджи выглядел уверенным. Его грудь вздымалась размеренно, втягивая ставший вязким воздух. Он не сомневался в себе, рассчитывая на простую победу. Наруто сдвинул брови к переносице, крепко пожимая прохладную ладонь соперника.   Стук в ушах прекратился, замерев на несколько мгновений. По позвоночнику скользнуло холодком. Оба сделали несколько шагов назад, выдерживая дистанцию. Кровь закипала по венам.   Ещё секунда.   Леденящий голос Какаши, раздался звоном в голове. Они приняли боевые стойки, заставляя собраться, а мышцы очертить контуры сильных тел. Неразрывный контакт глаз, потерявших значимость всего, помимо стоящего напротив борца. Теперь их только двое. Ринг никого больше не пустит, закрыв жерло своей пасти.   — Поехали!   Неджи стремительно быстро преодолел разделявшую их дистанцию, делая короткие ровные удары руками, молниеносно появляясь то с одной, то с другой стороны, проскальзывая кулаками в опасной близости. Хьюга проверял, совершая отвлекающие движения, оказываясь сразу везде. Наруто, собравшись, отступил на несколько шагов в сторону, после чего резко дернулся в противоположную, заводя локоть назад. Неджи, заметив манёвр, встретил его крепким ударом выпрямленной ноги. Не успевая увернуться, Наруто выставил вверх предплечье, блокируя болезненный толчок, отрезонировавший ударной волной по всему телу. Неджи тут же оказался рядом, нападая. Он бил точно, сменяя одну руку другой, словно дразнил. Его сжатые в неподвижный ком пальцы попадали по плечам, рёбрам и вновь, по плечам. Наруто зажавшись в оборонительной стойке, отступал назад. — Зажимает его в угол, — хмыкнула Цунаде, напряжённо выдыхая. — Добьет там окончательно.   Корпус пронизывали выбивающие сорванные вдохи удары, с пересохших губ слетали глухие хрипы, растворяясь в горячем воздухе. Удар. Увернулся. Ещё один сбоку. Отскочил назад.   — Да, что он творит? Он почти не нападает. Неужели боится, — вздёргивая тонкую бровь, проговорила Цунаде. — Не уверен, — внимательно наблюдая за борьбой, произнес Какаши.   Сетка обжигающей прохладой впилась в ноющую сбитую спину. Неджи быстро обхватил Наруто за шею и плечи, склоняя ниже и нанося шквал резких ударов по телу. Быстрые, точные, прямые. Он перебивал мышцы, определяя какие-то невидимые точки сканирующим взглядом, выбивая способность двигаться.   — Это не серьёзно, — скрестила руки на груди Цунаде, недовольно причмокивая.   Наруто незаметно ухмыльнулся, отсчитывав ставшее сбитым дыхание Неджи и с силой направил сжатый кулак тому под рёбра, незначительно подкручивая запястье и проворачивая во внутрь. Хриплый, с трудом втягивающий воздух вдох вырвался из приоткрывшегося рта, со лба слетели капли пота. Неджи схватил его шею, стараясь ударить в бок второй свободной рукой. Наруто цепко обхватил его локоть, прижимая и прокручивая его во внутрь, подтягивая вверх и на себя, вынуждая машинально согнуться. Прикладывая мягкое давление на сустав, он препятствовал любым слишком резвым движениям. Зажав выпрямленную руку, надавил всем весом, коротко подбивая ногу ступней и заставляя опуститься на пол. Наруто надавил грудью сильнее, Неджи недовольно скривился, дёрнувшись из-за болевого приёма.   — А это уже неплохо, — комментировала Цунаде, с интересом закусывая губу. — Он специально позволил Неджи заманить себя, он ждал подходящего момента, — прищурившись, сказал Какаши. Цунаде повернулась обратно.   Наруто напряжённо сдерживал порывистые движения, сидя сверху Неджи и обхватывал его корпус между бёдер, бил по телу сжатой рукой. Тот, размашисто развернувшись, впечатался локтем в грудь, с трудом сбрасывая его с себя.   — Первый раунд! — бросив короткий взгляд на таймер, отчетливо крикнул Какаши.    Медленно поднимаясь, оба борца отошли в разные стороны. Неджи вытер тыльной стороной руки саднящую скулу, размазывая по ней кровь. Наруто, тяжело дыша, обхватил разбитыми губами трубочку, сглатывая прохладную воду. По лбу стекали горячие капли, волосы, сбившись в кучу, прилипли к вискам.   — Начали!   Неджи выглядел иначе, леденящее спокойствие сползло с лица, уступая место сосредоточенному и сконцентрированному взгляду. Его испепеляющие глаза цеплялись за подбитые мышцы, в поисках слабых и открытых мест. Движения стали ещё быстрее, ещё стремительнее. Он коротко перемещался, ударяя все болезненнее, заставляя периодически отплёвываться от крови.   Наруто броском обхватил его за талию, с нажимом толкая вперёд и опрокидывая крепкое тело на пол. Он сильно наносил удар за ударом по широкой спине. Впиваясь костяшками в разгоряченную саднящую кожу, оставляя там красноватые следы. Неджи, вывернувшись, и наконец оказавшись лицом к лицу, обвил шею локтем, сжимая стальным захватом, параллельно выворачивая локоть назад. Заведённые мышцы болезненно заныли, отзываясь колким напряжением.   — А он и впрямь ничего, — не отвлекаясь от боя, сосредоточенно сказала Цунаде.   Бесконечно осыпающиеся удары превращали секунды в часы, вынуждая видеть лишь разгоряченное, неутомимое, исцарапанное тело, покрытое влажной испариной. Ноги, руки, корпус. Нападение. Защита. Слева. Назад.  Быстрее.   Неджи с разворота ударил ногой по выставленному вбок предплечью, отшвыривая его в сторону. Наруто, проехавшись спиной по полу, быстро перекатился, группируясь и быстро подскакивая на ноги. Он, преодолев несколько шагов, резко проскользнул костяшками по едва увернувшемуся корпусу. Затем, перенося центр тяжести на выставленную вперёд ногу, обхватил противоположную руку Неджи за плечо, подводя свою чуть ниже и, крепко прижавшись спиной, перебросил его через себя. Неджи закашлялся, с грохотом повалившись на красную гладкую поверхность, но, собравшись, потянул его следом, зажимая между локтей.   Дыхания больше не ощущались, воздух раздирал лёгкие.   Наруто дрался порывисто, сильно, самоотверженно. Его тело горело огнём, передавая жар наблюдавшим. Каждое его движение ощущалось физически даже теми, кто стоял за пределами ринга, вынуждая чувствовать каждое натяжение его мышц, каждый удар, словно они сами боролись сейчас.  Он был поглощён и поглощал сам, его запал заставлял других замирать в ожидании, сжимая руки в волнительном предвкушении. Разгадать его невозможно, слишком непредсказуем, слишком эмоционален, слишком горяч и одновременно безрассуден.   — Удивительная отдача, — задумчиво проговорила Цунаде, заворожённо наблюдая за происходящим. Какаши дернулся, засмотревшись на борьбу. — Стоп. Конец второго раунда!   Сознание заплыло мутной сизой дымкой. Способность продумывать движения наперед давно исчерпала себя. Тело отзывалось лишь дрожащими мышцами и болью.  Неджи, пошатываясь,выпрямился, отплевываясь от вязкой солоноватой слюны. На его теле багровели следы бесчисленных ударов.   Сил почти не осталось, ноги, став ватными, не слушались. Неужели, это все? Неужели, так и закончится этот бой, отпечатываясь в воспоминаниях позорным третьим раундом? Наруто судорожно выдохнул, прикрывая веки. Голова гудела назойливым писком, губы отчаянно хватались за воздух. Мелкая дрожь пробивала пальцы.   В мыслях внезапно всплыли насмешливо растягивающиеся бледные губы, напоминавшие не облажаться колким замечанием, уверенный холодный голос, выверенные движения выточенного тела. Наруто сжал ладони, выпрямившись и делая шаг вперёд. Сознание окончательно отступило на второй план, в забвении усталости, позволяя телу действовать инстинктивно. Неджи ступил навстречу.   — Начали!   На долю мгновения Неджи замер, удивленно всматриваясь в сменившееся на совсем иное положение тела. Наруто принял другую стойку, не схожую с его предыдущими и вообще, не особо вписывающуюся в его стиль. Он начал двигаться вперёд, наступая внезапно мягкими, расчетливыми рывками. Хаотичные и беспорядочные броски улетучились, сменившись плавными удушающими захватами. Он бил по болевым точкам легкими касаниями пальцев, подогревая с другой стороны болезненными толчками локтей и кулаков, его колени с силой попадали по рёбрам, бокам, животу, ступни сменяли друг друга, периодически оказываясь у головы в опасных полуразворотах.   Горячее оранжевое пламя, невидимо окружавшее его тело и обжигающее теплом до этого, сменилось на леденящее, темное, всепоглощающее. Неджи с трудом отбивал непрекращающиеся атаки, вглядываясь в затертую синеву уверенных глаз, мерещащуюся в побитой голове иссиня черными.   Спутать невозможно. Так дерётся лишь один человек.   Неджи мотнул головой, пропуская сильный удар напряженным кулаком в челюсть. Перед глазами как будто всплывали черные жесткие пряди вместо взъерошенных соломенных, а резкие загорелые черты лица словно сменялись ровными бледными. Казалось, будто не Наруто дрался с ним сейчас, а Учиха сам вышел на ринг.   Наруто бегло сменял приемы, предугадывая последующие атаки и резво уворачиваясь. Прижав Неджи в угол, его взгляд вдруг вновь сменился на ярко искрящийся, привычный. Он сделал резкий выпад, цепляя коленом щеку.   Неджи отшатнулся назад, концентрируя расплывающуюся перед глазами картинку, призрачный образ окончательно исчез с внезапным ударом. Рванувшись вперёд и оказываясь сверху, он обхватил шею Наруто, захватывая второй рукой бицепс свободной, соединяя их в треугольник и надавливая плечом на горло. Тот осипло вздохнул. Наруто напряжённо стиснул зубы, обессиленно стараясь вытолкнуть нависающего соперника. Недостаток кислорода вынуждал сознание блекнуть, стирая очертания происходящего.   Последний шанс или все кончено. Нельзя. Не здесь, не сейчас.   Он, дрожащими руками, схватился за крепкий корпус, сжимая челюсть, и делая рваный рывок вперёд. Уже не чувствовал, как отталкивал его от себя. Не видел, как сжимающие шею уставшие руки внезапно разжались, отпуская и освобождая дорогу воздуху. Не замечал пропавший сверху груз, освободивший тело.   — Стоп! Раунд окончен, — спокойный голос Какаши, прозвучал спасательным отголоском. Но сердце все же замерло, в секундном ожидании, замораживая ледышками кровь в сосудах.    — Ничья! — и время вновь запустилось.   Они оба перевернулись на спины, широко раскинув руки в разные стороны и тяжело дыша. Воздух шумно проникал в лёгкие, с сухим свистом разносясь по горлу. Лампы, ярко светящие с потолка, слепили глаза и мягко потрескивали, разливаясь белым светом на блестящей от влаги коже. Взмокшие и избитые до предела,  расслаблено обмякли на казавшейся податливо уступчивой и прохладной арене. Ринг получил желаемое и теперь благодарно позволил утомленно наслаждаться заслуженным концом, принимая в себя весь жар их тел.   — Научи спортсмена бороться за любое место и он сумеет сражаться за первое, — проговорил Какаши, повернувшись к Цунаде. Задумчиво сощурившись, она прикусила губы. — Он принят, — коротко подытожила она, круто развернувшись на пятках и широкими уверенными шагами ушла в сторону кабинета, громко захлопывая дверь следом.   Толпа вокруг одобрительно зашумела. Наруто лежал, шумно дыша едва приоткрытыми разбитыми губами, растянутыми в блаженной улыбке. Гул вокруг доносился сквозь плотно зажмуренные веки сотрясающей волной. Жар внутри разливался густым пламенем, эмоции захлёстывали сквозь почти обездвиженные мышцы, наполняя волнительными горячими частичками все тело.   Получилось. Неужели получилось? Происходящее все ещё казалось сном, на мгновение проникая страхом проснуться от счастливого забвения, подстегнутого разлитой болью и кровоподтеками на золотистой коже. Но блаженная боль возвращала в реальность, впервые казавшуюся лучше сна.   Он осторожно распахнул глаза, медленно переворачиваясь на бок и опираясь в начале на локти, затем на руки и, пошатываясь,  поднялся. Мелкая дрожь скользила вдоль тела, с трудом позволяя принять вертикальное положение.   Неджи, также с трудом выпрямляясь, сделал несколько шагов навстречу и, останавливаясь напротив, протянул раскрытую широко ладонь. — Поздравляю, Наруто.   Поединки объединяли, навсегда открывая новую часть души дерущегося для его соперника, впуская сквозь тонкую завесу в свой новый мир и уже навсегда оставляя там часть себя. Разделив однажды сухой и жёсткий воздух арены, уже никогда не забыть обнаженный дух, раскрытый в общей борьбе. Неджи понял его, почувствовал, принимая дерзкие удары, читая желания сквозь порывистые движения. Наруто понял Неджи, отбиваясь от непрерывного шквала болезненных толчков.  Наруто кивнул, ярко улыбнувшись, и пожал руку в ответ.   Хината, стоящая чуть поодаль ринга, взволнованно сжимала руки, касаясь губами кончиков похолодевших пальцев. Испугано скользила взглядом по его лицу, стараясь на мгновение поймать тепло лазурных притягательных глаз. Согревая внутри ютившуюся надежду разделить тепло и радость победы. Взметнула аккуратную ладонь вверх, осторожно помахав.   Наруто светился, излучая уверенное яркое пламя, поглощая своей разрушительно мощной энергией, сорвавшейся с предохранителей.  Хината робко покраснела, почувствовав на себе его взгляд. Он широко улыбнулся, делая шаг в ее сторону. Внезапно резко замер, ладонь на перилах сжалась. Хината удивленно прищурилась, стараясь вновь поймать его глаза своими — бесполезно. Он упорно смотрел куда-то дальше, невидяще, сквозь неё. Стоял словно застывшая статуя, скованная тяжелыми каменными изгибами в точеном силуэте, вглядывался куда-то вдаль.    Тело словно парализовало силой, заставлявшей воздух накалиться, толпу исчезнуть, а оглушающие звуки стать бесшумными. И сила эта была в одном только взгляде черных глаз, встретившихся с собственными из дальнего угла помещения.  Все резко потеряло значимость, утонув в глубокой застывшей бездне, отражающей в поглощающей тьме пустоту и наполненность, лёд и пламя, одиночество и привязанность. Этим взглядом было сказано больше слов, чем в надрывных выкриках вокруг. Было больше одобрения, чем в громких поздравлениях и больше признания, чем в собственном сознании. Бесконечно знакомый, тягучий, расплетающийся чернеющим теплом. Саске прикрыл веки, едва заметно дернувшийся вверх кончик губ заставил сердце споткнуться.  Он оторвался от стены, неспешно разрывая скрещенные на груди руки и развернулся спиной, следуя к выходу.   Наруто молча стоял, впиваясь глазами в смоляной затылок и такой знакомый бледный промежуток кожи между воротом и торчащими вверх непослушными прядями.   Хината, мелкими шагами, тихонько поднялась по ступенькам. Она видела направление его взгляда. Видела сжатые пальцы, в беззвучных словах замершие разбитые губы. Подбежав сзади, обняла тонкими руками, прислоняясь и выкрикивая сквозь возгласы вокруг: — Наруто, я так рада за тебя, — неразборчивые слова резали слух, словно были чем-то чужим, лишним, неуместным. С трудом пробивались сквозь ушедшее куда-то вглубь сознание, прокручивающее в голове отпечатавшийся пронзительный образ.   Она прижималась крепче, потерлась носом о тёплые лопатки и коротко всхлипывала то ли от радости, ни то от нарастающего волнения.   Наруто аккуратно отодвинул её руки, неосознанно отстраняясь. Он осторожно развернулся к ней, рассматривая нежные черты лица, обдумывая, как бы не сказать лишнего в поиске понимания.   — Хината, я… — он сжал ее ладони в своих, пусто упершись в них взглядом. Слова растерялись, сбившись в горле вязким комом.  Невысказанное, глубинное, стихийное рвалось сквозь разрывающие сердце плети. — Мы...нам... Ее плечи мягко вздрогнули. Скользящим движением опустились похолодевшие руки. На глаза тенью упала темная челка.   — Конечно, ты устал, — поспешно перебила она, едва шевеля губами и поднимая полные слез глаза. От ее взгляда замерло сердце, заколов болезненно, виновато. Наруто хотел было закончить начатую фразу, но внезапно осознал - бесполезно, прочитав в ее глазах все. Понимание, смешанное с приторной горечью обиды. Она словно видела что-то, чего он сам не видел. Заметив нечто большее, глубокое, скрытое. — Я пойду, — губы дрогнули в мягкой улыбке. — Моя смена на работе сегодня.   Наруто кивнул. Он знал, что у неё сегодня был выходной. Она смахнула дрожащим пальцем соскользнувшую слезинку и коротко прижавшись губами к его щеке, поспешила к выходу. Наруто коротко выдохнул, провожая хрупкую фигуру глазами.   — Так будет лучше… — устало произнес он, убеждая самого себя. Медленно спустился вниз с октагона, напоследок благодарно поглаживая пальцами окружности металлической сетки.   — Узумаки, времени на девушек теперь будет мало, завтра жду на общей тренировке, чемпионат уже начался, — отдёрнул его Какаши, приблизившись и расслаблено засунув руки в карманы темных брюк. — Вас понял, тренер, — тут же усмехнулся Наруто. — Я внесу тебя в списки. А на сегодня, ты свободен. Наруто кивнул, глядя на Какаши благодарным лучезарным взглядом затертой морской синевы. Какаши спокойно рассматривал его в ответ из-под полуприкрытых век. Вот он, не истощенный, не привыкший ещё к славе, не испорченный нечестными поражениями и легкими победами, борец. Искренний, наполненный, мечтающий. Остаётся надеяться, что ринг не сломает его.   ***   Горячая вода стекала по спине, соединяясь в прозрачные серебристые струйки и омывая красные покалывающие потёртости на коже. Наруто вытянул руки, опустив ладони на вспотевший белый кафель и подставил гудящую голову под сильный напор, разлетающейся с шумом воды. Волнение и эмоции с каждым мгновением догоняли все сильнее, охватывая тело. Перед глазами мелькали картинки их с Неджи боя. Только сейчас, события ясно складывались в общую последовательность, только сейчас, весь страх ошибиться окутал с двойной силой и, только сейчас, вкус победы приходил полноценным осознанием.   Он блаженно подставил лицо под стремительный поток воды, прикрывая глаза. А ведь никто не верил… Он провёл ладонью сзади по затёкшей шее, сжимая уставшие мышцы.   Но он смог.   Сердце громко стучало, с такой мощью будто было готово пробиться сквозь грудную клетку. Теперь, рано или поздно, он выйдет на ринг за титул против Саске.   Саске…   Приковывающий к земле темный взгляд, наполненный скрытой похвалой и принятием, так неотрывно гипнотизирующий, вновь появился четким образом. Мелкая россыпь мурашек укрыла кожу, поднимая каждый волосок дыбом. Невзначай дрогнувшие вверх бледные губы, вырисовались детальной картинкой. Отчего-то их возможный вкус казался известным. Наруто медленно слизал с разбитых губ тёплые капли, застывшие подрагивающими стеклышками. Тягучая волна жара пробежалась по внутренностям, скапливаясь внизу дрожащим желанием. Наруто зажмурился, избегая навязчивой мысли, и встряхнул головой. Мелкие брызги слетели с потемневших прядей, разбиваясь рябью о наполнившиеся лужицы возле слива в полу. Он, с осторожностью, опустил ладонь ниже живота, отчаянно надеясь не встретить там тугого кола сопротивления, но, к сожалению, ошибся. Напряженная плоть подрагивающе отозвалась, дернувшись навстречу пальцам. Наруто, приоткрывая глаза, шумно выдохнул. Пропитанный влагой воздух, слетев с губ, отразился туманным пятнышком на плитке, растворяясь неровными следами. Он невольно обхватил пальцами напряженный член, плотно сжав ствол рукой. В это время в душевых никого не бывает… Сделал несколько коротких движений вверх-вниз, мягко натягивая тонкую кожицу.   Саске, на ходу сбрасывая с себя одежду и оставив ее на скамейках раздевалки, устало проследовал мимо кабинок, в одной из которых шумно плескалась вода. Отодвигая шторку соседней, он протиснулся внутрь, протягивая руку к крану. Орочимару успел выжать из него все, за считанный час тренировки, безжалостно отыгрываясь за временное отсутствие. Прохладная вода приятно скользнула по горячим мышцам, остужая накаленную кожу и смывая отпечатки длительной борьбы. Саске медленно прикрыл глаза, вытягиваясь навстречу отрезвляющему потоку, подставляя плечи, спину, затылок.   Наруто, не замечая зашумевшей рядом душевой, старался переключить мысли на более привычные, с участием женских форм. Но, недавно приснившийся сон, отголосками налипшего образа, всплыл в голове, вырисовывая аккуратный изгиб тонких губ, касающихся мягкой бархатистой головки, прохладный язык, медленно очерчивающий влажными дорожками выступающие очертаниями венки. Мягкие касания, влажно опускающиеся на всю длину. Пальцы плавно заскользили вдоль члена, протяжный стон слился с шумом льющейся воды, разбивающейся о спину, брызгами осыпающейся на пол.   Леденящая прохлада постепенно возвращала ясность в уставшую голову, снимая ноющую боль и обостряя временно притупленное утомленностью осязание. Саске, выключив воду, с удивлением прислушался к доносящимся вздохам, порывисто срывающимся с губ за тонко отделяющей их стенкой. Не хотелось гадать, да и в принципе знать, кому принадлежало охрипшее дыхание, но невзначай защекотавшее чувство, проскользнувшее внизу живота, подсказывало, что он и так узнает его. Картинки с ночи, так старательно выброшенной из головы, вновь показались ощутимо разгоряченными мягкими губами, жаром наваливающегося тела, недоступного, сильного и, одновременно, податливого и открытого, взъерошенными золотистыми волосами на макушке и подстегнутыми опьянением темно синими глазами. Оставаться здесь больше однозначно не стоило. Саске подхватил пальцами с крючка махровое полотенце, оборачивая его вокруг бедер и попутно цепляясь за тяжелое, оформившееся возбуждение.   Наруто прижался лбом к прохладному кафелю, продолжая быстро двигать рукой. Очертания темного коридора, громкий стук о шкаф собственного тела, стянутая в порыве водолазка, прикасающиеся губы к его шее, болезненный грубый укус. Не может быть… Возбуждение не спадало, продолжая ощущаться в ладони плотно, твёрдо. Наруто ускорил темп, в надежде избавиться от постыдных, но таких реалистичных и заводящих все сильнее фантазий.   — Этого не было…   Он тяжело дышал, не заметив, как сказал последнее вслух и, не заметив, как тихим шорохом отодвинулась шторка. Внезапно, прохладный лоб опустился сзади на плечо и черные жесткие пряди обжигающе скользнули по коже. Знакомый свежий запах ударил в ноздри. Наруто неподвижно замер, не в силах шелохнуться. Он распахнул глаза, глядя прямо перед собой на покрытую густым паром стену, не решаясь развернуться.   Саске также замер, сам не осознавая, как оказался в этой кабинке вместо того, чтобы последовать к выходу, как и собирался изначально. Он стоял, крепко прислонившись к горячей шее, аккуратно потерся головой из стороны в сторону. Вода мягко окутывала тела, очерчивая обнаженную кожу. Пар тягуче вздымался, воздух загустел.   — Это было… Наруто, — наконец сказал Саске. Голос спокойный, низкий, звучал иначе. Случайно задел губами светлые волосы у виска. Его дыхание обдало прохладой распаренную кожу, вынуждая тело легко содрогнуться.   Возбуждение охватило новой волной, повторно разливаясь густым волнением. Саске, забывшись, приоткрыл глаза и проследил за продолжающими крепко сжимать член пальцами. Его рука неспешно легла поверх руки Наруто, уверенно подталкивая и вынуждая её начать двигаться вновь. Наруто со стоном выдохнул, рефлекторно дёргая бёдрами навстречу неторопливым движениям. Саске аккуратно прислонился грудью к влажным лопаткам, не отрывая лба от сильного плеча и закрывая глаза. Дыхание Наруто стало легким, быстрым. Его кожа тёплая, разгоряченная, с таявшими в очертаниях каплями воды. Бессознательно переплетенные между собой пальцы скользили по влажной головке, проходились по натянутому контуру уздечки, цепляя поблескивающую смазку. Стеснение резко стерлось, вместе с другими неловкостями, уступая внезапному порыву, вынуждая невольно искать все больше точек соприкосновения, цепляться крепче, вбиваясь под кожу. Наруто закусил губу, запрокидывая голову назад и щекотно задевая мокрыми волосами щеку.   Саске прихватывал холодными губами влажную шею, покрывая поцелуями нежную кожу возле уха, невесомо прикоснувшись к уголку скулы, к виску, опустился вниз к подбородку, рвано выдыхая. Наруто закусил губы, поддаваясь бедрами навстречу чужим рукам. Ощущения, охватившие до кончиков пальцев, не были похожи ни на что, испытанное ранее. Неописуемое влечение, не к телу, а к друг другу, разгоралось все сильнее, затуманивая разум уже нескрываемым и отчетливым. Сейчас, стало все равно на предрассудки, на страхи, хотелось лишь подчиниться моменту, отдаться инстинкту.   Наруто почувствовал болезненно ноющее возбуждение Саске, отчетливо давящее сзади. Ощущать его лишь частью казалось недостаточно, хотелось прикоснуться к выученным наизусть глазами линиям, проскальзывая чувствительными подушечками пальцев по каждому изгибу.   — Саске, — Наруто тяжело дыша, приостановился, сдерживая пульсирующий член. Саске немного отстранился, вопросительно всматриваясь в его затылок. Наруто молчал, замешкавшись. — Не бойся. Мы забудем об этом завтра, — сказал Саске, рассматривая покрасневшую от лёгких укусов шею, покатые плечи, отчетливую влажную ямку на линии позвонка. Наруто повернулся, встречаясь взглядом с затуманенными вязким желанием темными глазами. Грудь Саске медленно и тяжело вздымалась, впуская в себя влажный воздух, налипший испариной и крупными каплями на светлой коже. Его бледные скулы мягко алели. Вода чертила на теле тонкие узоры, растекаясь по телу, касаясь его всего, касаясь везде. Саске внимательно смотрел в ответ из-под полуприкрытых век, долго, томительно, изучающе.   Наруто уверенно огладил раскрытой ладонью упругий плоский живот, после чего сделал короткий шаг, стирая оставшуюся тонкую грань, разбивая последнюю границу. Он обхватил пальцами твердый член Саске, сжимая, аккуратно очертив головку и цепляя большим пальцем смазку, прошелся по всей длине. Тот тихо и протяжно вздохнул, прижавшись крепко, близко, откровенно. Каждое движение его руки отдавалось во всем теле судорожной волной, а соприкосновение с горячей кожей, будоражило сознание, сбивая с толку порывом слиться с ним в одно целое. Соединиться с ним, не отрываться, растворяясь в кипящей крови, под кожей, растекаться по венам, проникать горячим воздухом в лёгкие. Саске обхватил рукой спину Наруто, очерчивая плавный напряженный рельеф, второй рукой проскользнул вниз, сжимая пальцами член Наруто и тот непроизвольно выгнулся в ответ. Саске проследил за сдвинувшимся к переносице бровям, за сорванным стоном с мокрых искусанных губ и раскрасневшимся щекам.   Наруто схватился за его плечо, прислоняясь теплыми губами к покрывшейся мурашками коже. Коснулся ключицы, проскользнув языком вверх вдоль шеи. Прижался жадно, горячо, касаясь медленно, мягко, постепенно, выдыхая с каждым поцелуем. Поднимаясь выше, приостановился у подбородка.   Их губы, едва соприкасаясь, ловили дыхания друг друга, мимолетно проскальзывая мимо и задевая хрупким невесомым теплом. Разливающийся между тел жар нарастал, вместе с нарастающим темпом, двигающихся в унисон рук. Шум воды смешивался с плохо сдерживаемыми стонами, ритмичные движения сливались в единении. Саске грубо прижался к податливо раскрывшимся губам, обхватывая их своими. Наруто протолкнул в ответ влажный прохладный язык, переплетаясь с чужим медленно, чувственно, с нажимом проскальзывая им по мягкой коже губ, покусывая. Дыхание сорвалось, утонув в глубоком поцелуе. Долгом, влажном, горячем. Прикусывал кожу, отстраняясь, Наруто тянулся в ответ. Прижимался телом, ловил вздохи, с нажимом цепляя пальцами затылок. Губами заглушал хриплые стоны. Не отрываясь. Растворяясь. Все смазалось, расплавленным жаром теряясь в глубине. Смешанным дыханием хватая губы, сжимая пальцами кожу, лаская мучительно, жарко. Наруто, уткнувшись в изгиб у основания шеи, прикусил кожу, затаив дыхание и чувствуя, как на живот брызнули теплые капли спермы, чьей, было уже не важно.   Ведь завтра, они забудут об этом...