По-своему

Pain! You made me a, you made me a believer, believer Pain! You break me down and build me up, believer, believer Pain! Oh, let the bullets fly, oh let them rain My life, my love, my drive, it came from... Pain! You made me a, you made me a believer, believer. (c) Imagine Dragons - Believer

Сырые темные стены сдавливали пространство вместе с застоявшимся затхлым запахом табака и влажным ароматом крови. Густой потяжелевший воздух вокруг повис, пропитавшись сыростью, сталью и застывшем в венах страхе. Громкие возгласы сливались со звуками грубых глухих ударов, кое-где бьющейся посуды и низким утробным смехом. Оглянувшись по сторонам и еще раз всматриваясь в происходящее, пытаясь уловить детали, Наруто напрягся. Люди тягучим шлейфом, криво придерживая алкогольные напитки в руках, подбирались к каменной арене, где двое мужчин, уже пошатываясь и едва удерживаясь на ногах, продолжали наносить друг другу смазанные удары. Толпа чувствовала скорое завершение порядком наскучившего боя двух борцов и сползалась ближе, словно липкие личинки на мертвечину, с жаждой узнать итог выгоревшей ставки. Их глаза наполнены сверкавшей злобой, все время отчаянно выискивали слабые места, подпитываясь уязвимостью, страхом и слабостью. Они цеплялись за малейшее подрагивание выдыхающегося соперника, они наслаждались его болью и видом вывернутых суставов, разбитой плоти, вымотанного тела. Тела борцов покрыты ранами и свежими разводами, плавно расплывающимися красными узорами по измазанной грязной коже. Тяжелое дыхание, вперемешку с измученными стонами боли. Запрещённые захваты, переломанные в нескольких местах конечности. Масса вокруг арены одобрительно заревела, визжа и присвистывая победителю. Тут же зазвенели победно бьющиеся друг о друга бокалы тех, кто поднял ставку, а проигравшие долго не расстраиваясь, принялись горячо обсуждать удовлетворившую их концовку. Наруто сощурился, потирая глаза. От увиденной картины тошнило, подпирая комом к горлу, а тело предательски свело в мелком подрагивании. Ужас, вместе с отвращением кружили сознание, разбивая мысли на тысячу мелких осколков, не позволяя собраться. На плечо легла уверенная, твердая ладонь, с усилием сжимая. — Эй, ты как? — едкая знакомая ухмылка проблескивающим оскалом мелькнула перед глазами. — Уже пожалел, что пришел? Наруто, с трудом пытавшийся вернуть себе прежнее состояние, в доли секунды все же смог собраться и слегка надломанным, но все же жестким голосом, ответил: — Не пожалел. — Уверен? — недоверчиво уточнил Суйгецу. Уверен. Уверен потому, что всегда восторженно смотрел на других и хотел стать лучшим борцом, даже в условиях, когда тебя не может остановить тренер или рефери. Истинное желание побеждать распространялось не только на ринг в рамках правил, оно было большим, не имея границ, не подчиняясь пределам. Что может быть прекраснее, чем доказать одному из таких, без ограничений, принципов и тормоза, который мог с легкостью покалечить, что ты сильнее, что можешь его победить, усмирить. Какой смысл побеждать на ринге, если ничего не можешь сделать против таких чудовищ? Не можешь остановить их? Не можешь быть сильнее тех, кто готов извращать лицемерить и убивать. Если не хватит сил остановить такого, то куда метить в чемпионы? Оболочка, а не чемпион тогда. Пустышка, фантик. Саске доказал, достоин. Если он и здесь был непобедим, то как выйти против него, не почувствовав то, что он чувствовал, не ощутив того, что он ощущал, не испытав ту боль, что он испытывал. Наруто утвердительно кивнул и Суйгетцу удовлетворено продолжил: — Здесь разрешено все, как ты уже понял, — тихо произнёс тот, продолжая идти вглубь и поманивая за собой Наруто. Наруто, в свою очередь не тормозя, резво протискивался сквозь плотный слой прислонённых друг к другу плеч, двигаясь вслед за ним. Местами мелкие осколки от разбитых емкостей впивались в резину подошвы, с хрустом разламываясь на куски. Пропахшие жаждой насилия и безумства зрители неохотно отодвигались, пропуская их вперед. Они впивались взглядом в Наруто, облизывая его с ног до головы, ошарашено открывая рты, тут же расплываясь в сумасшедших улыбках. Его появление значило одно — будет бой, и они это хорошо понимали. Понимали и тут же потирали своими мерзкими ладошками в предвкушении новых ставок, в предвкушении интересного и интригующего боя и запаха свежей, не учуянной по сей день крови. Адреналин с каждым шагом все сильнее расплывался по венам, обостряя чувства словно оголенные электрические проводки. Наруто пытался восстановить сбитое дыхание, стараясь держаться спокойно. Быстро поступающий воздух проникал в сознание пропитанным кровью ароматом, усиливая напряжение, кружа голову, обостряя инстинкты. Внутренние древние желания пробуждались вместе с нарастающими безумными возгласами вокруг и нечто давно скрытое выбиралось наружу. Недоумение, страх, сомнения, все отступало на второй план, сопровождая вперёд главенствующую жажду победить мрак, победить самого себя, сразиться с первобытным. На небольшом возвышении позади арены виднелся низкий стол с широкими кожаными креслами. Застывший дым от кальяна и сигарет туманным облаком повис в воздухе, перекатываясь вместе с фигурами, виднеющимися за столом. Во главе сидел крупный, выделяющийся своей грубой акульей внешностью, мужчина. Маленькие глаза на вбитых чертах лица сверкали опасным огнем. Закинув ногу на ногу и откинувшись назад на упругую спинку, он переводил взгляд с Наруто на ринг, где виднелось разбитое до неузнаваемости лицо, с трудом выхватывавшее судорожные вдохи, вывернутые переломанные конечности, дрожащие пальцы в отчаянных попытках пошевелиться. Высокая девушка, одетая в чёрное узкое платье, едва прикрывавшее соблазнительные формы, осторожно склонилась к нему, игриво прижавшись мягкой грудью и что-то прошептала на ухо, медленно двигая пухлыми, влажными губами. Ее длинные волосы упали с тонких плеч вниз, открывая бледную кожу спины, выгнувшейся навстречу лёгшей сверху широкой ладони. Выслушав ее, он поднял руку, коротким жестом указывая охране вынести проигравшего, и вновь устремил взгляд в сторону подошедших Наруто и Суйгетцу. — Можешь не представляться, — устало втягивая дым толстой сигары, произнёс он, — я знаю, кто ты. Чего хочешь? Пылал в темноте алый кончик, распускался едкий тяжелый дым. — Хочу принять участие, — уверенно подойдя ближе, сказал Наруто. Кисаме лениво повёл бровью, выпуская из пересохших губ полупрозрачные колечки. — Зачем? Юный популярный мальчик, едва вскарабкавшийся наверх, стоит ли рисковать? — он незначительно выпрямился в кресле, внимательно отслеживая каждый вздох пронзительным заинтересованным взглядом. Не стоит, конечно не стоит. Здравый смысл, логика, адекватность, все диктовало обратное, все требовало остановиться и задуматься. Все, кроме внутреннего демона, сладостно твердящего двигаться дальше. Он был уверен, он не сомневался в своих способностях, он знал на что идёт и знал зачем. Доказать, показать, почувствовать, отпустить. Все отпустить, эмоции, чувства, мысли, чтобы уплывали также, как лаковые струйки крови, стекающие вместе с потом по грязной коже. Чтобы не ощущать больше трепещущую душу, бьющуюся в унисон со сбрендившим сердцем, тянущимся за плотно закрытой дверью вырванными нитями. Прожить раз и навсегда всю свою боль. — Я все решил, — сдвигая брови к переносице, ответил Наруто. — Не смогу победить здесь, не получится и там. Кисаме молча смотрел, пропуская сквозь ноздри полупрозрачный шлейф. — Условия, — шагнув вперёд, продолжил Наруто. Тот пристально сощурился, коротко маякнув девушке пальцами. Она сразу развернулась, качнув округлыми бедрами в сторону, и достала из заранее подготовленной папки скреплённые скрепкой бумаги.  — Читай, подписывай, — неторопливо протягивая их вперёд, сказал он. Его рука все ещё предупреждающе придерживала шершавую поверхность белоснежных листов, словно готовясь в любую секунду их забрать, дав последний шанс подумать и остановиться. Наруто склонился над столом, обхватывая ручку зубами и скользя глазами по тексту. Спустя несколько минут, он размашисто расписался в конце строк и отодвинул их в сторону. Девушка подхватила их тонкими пальцами, пряча все обратно в кожаную чёрную папку и, облизав губы, выдвинулась вперёд. — Побеждает тот, кто ещё способен двигаться. Правил нет, кроме одного — о неразглашении. Травмы участники лечат самостоятельно в условиях конфиденциальности и вне территории клуба, — сухо выговорила она, складывая руки под выпирающей вперёд грудью. — Ты можешь не вернуться на обычный ринг, — предупреждающе добавил Кисаме, вновь откидываясь назад. — Я вернусь, — проговорил Наруто, проследовав за сопровождавшей его девушкой в раздевалку. Стянув с себя вещи, оставаясь только в спортивных штанах, он бегло огляделся. Грязное помещение со стальными скрипящими шкафчиками и облупленной краской на стенах, трескающейся мелкими чешуйками. Тонкие холодные металлические лавки, местами покрытые ржавыми коричневыми царапинами, небрежно нарисованные баллончиком граффити на стенах, выпачканный грязными разводами пол. На первый взгляд все это казалось абсурдным. Для чего сюда приходили борцы-профессионалы? Что они находили тут, чего не могли найти во внешнем мире. Наруто не понял бы этого. Не понял бы еще пару месяцев назад, когда желание стать участником профессионального чемпионата по борьбе без правил казалось не достижимой мечтой. Но сейчас, он понимал. Ощущал ту же тягу, сжимая пыльные поручни скамьи. Ощущал дикое желание освободиться, словно это место могло отпустить грехи, душу и помочь. Помочь в очередной раз доказать себе, что смог добиться чего хотел, не искусственно, а по-настоящему. Размазать остатки слабости, не сдерживаясь и дать всем понять, что он серьезен в своих намерениях. Встать против себя, против боли, против эмоций и чувств. Там, один на один с собственными инстинктами, там, ты не только предоставляешь себя умениям и скорости. Там, предоставляешь себя чувствам и матушке судьбе. Интересно, а чего жаждал Саске? Что хотел обрести, приходя сюда? Что он чувствовал, побеждая противников с той же виртуозной легкостью, или же это было с невиданной им прежде жестокостью? Искал ли освобождения или силы, или хотел попробовать что-то новое… а может, хотел забыть о чем-то? Наруто прикрыл глаза, медленно подымаясь со скамейки и разминая напряженную спину. — Я покажу, что могу. Затуманенный взгляд налился уверенностью синих глаз, булькающая пузырями энергия трепещущим огнём поднималась вверх, разогревая тело горячими, словно раскалёнными, потоками. Девушка распахнула дверь, отворяя ее будто в иной мир, пригласительным жестом кивая в сторону арены, откуда уже доносился оглушительный рев опьяненной жаждой безумия толпы, а на ринге уже основывался его будущий противник. Короткий вдох, длинный шаг вперед. Высокий мужчина с аккуратно прилизанными назад светлыми волосами расслабленно опирался о стальные канаты голой спиной, раскинув руки в разные стороны. Он блаженно улыбался, прикрыв веки и запрокинув голову назад. На покрытой тонкими шрамами груди болтался странный округлый символ, прикреплённый к длинной кривой цепочке. Он напоминал знак группы сектантов, переливаясь под светом нависающей лампы. Заметив приблизившегося Наруто, он неторопливо повернулся, криво усмехнувшись. — Выбирай дополнительное оружие, — зазывая, сказал он. — Я и так справлюсь, — ответил тот, показательно разминая кулаки. — Тепличный, глупый мальчик. Это не официальный ринг, — посмеиваясь проговорил Хидан и коснулся широкой ладонью символа на шее. — Может по мне не видно, но я весьма религиозен, — впаиваясь карими глазами в загорелый силуэт, произнес он. Наруто подошел ближе, останавливаясь напротив. — И? Хидан не спеша просунул пальцы сквозь поблескивающую окружность отверстий кастета, демонстративно сгибая и затем разгибая каждый по очереди. — Основа веры Джашина: не оставлять людей недобитыми, это большой грех. А я не вижу причин нарушать эти заповеди. — Давай начнём, — отводя одну ногу в более устойчивое положение, ответил Наруто. — Повторюсь, выбирай оружие. — Он вновь приподнял ладони, демонстрируя свои кастеты. — Последний шанс. — Обойдусь. Хидан с интересом выгнул бровь, а затем насмешливо покачал головой. Присматриваясь к слегка напряженной стойке, он сам принял боевую, после чего причмокнул губами и резко дернулся вперёд. Наруто едва успел отодвинуться в сторону, пропуская мимо лица скользящие сквозь воздух костяшки. Следующий удар пришёлся в бок, болезненно ныряя под рёбра прокрученным в пол оборота кулаком. Наруто зажмурился, болезненно хватая воздух ртом. Сквозь мгновенно раскрасневшееся под содранной кожей место удара просачивались мелкие капли крови. Еще прохладная сталь, не успевшая впитать тепло кипящего тела, впилась в кожу с раздирающим треском с другой стороны. Наруто, пошатнувшись, отступил на шаг, позволяя себе выиграть драгоценные секунды времени и переключить уплывающее внимание с ноющих повреждений на противника, с разворота нанёс сильный толчок ногой. Хидан скривился, отвлекаясь на занывшее плечо, после чего хищно заулыбался. — Почему он? — повернувшись к Кисаме, спросил Суйгетцу. — Хидан же ненормальный. — Ну так же интереснее. Мальчик хочет показать на что способен, я лишь даю ему эту возможность, — он сосредоточенно обвёл взглядом арену. Наруто сделал несколько коротких ударов, определяя степень защиты Хидана. Тот держался крепко, не пропуская ни один и почти не уворачиваясь. Он стойко принимал каждый, напрягая значительно отбитые тренированные мышцы. Его каждая клетка словно впитывала боль в себя, наслаждаясь ей и принимая как должное, сливаясь воедино всем существом с тягучим резким чувством. Упругие волокна натянуто резонировали с ударами, сжимаясь и выделяя тонкие сухожилия. Хидан то и дело улыбался, блаженно поглощая болезненные ощущения от нанесённых багровых следов. Какой стойкий. Любой другой бы уже давно сломался, хватая сорванное дыхание разбитыми губами. Но он… На предплечьях проступили вены, мягкими змейками путаясь между собой, на лбу прозрачными каплями рассеялся пот, укрывая влажными дорожками виски. Его тело казалось не знает границ, будто оно не изнашивалось, не утомлялось, а мгновенно регенерировало, возвращая к исходной мощи. Только он было выдыхался, как вдруг заново с новой силой удерживал защиту, вновь сокращая избитые мышцы и самодовольно ухмыляясь. — Да чтоб тебя! Гребаный мазохист! Наруто продолжал атаковать, с осторожностью выдерживая достаточно короткую дистанцию. Костяшки, успевшие сбиться от бесчисленных ударов, предательски ныли. Он наносил один за другим, не останавливаясь, впиваясь в крепкую плоть все с большей отчаянной силой. Нельзя позволить ему перейти в нападение. Повреждения от кастетов приносили слишком большой урон, больше нескольких выстоять не получится. Справа. Слева. В бок. Попал. Промах. Снова попал. Спина. Ребра. Блок. Боль от сильных, глубоких джебов. По всему телу боль, укрывающая холодной дрожью. Хидан внезапно расслабился, позволяя стремительно пробить защиту. Резкий и точный удар пришёлся по нижней челюсти, вынуждая того грубо сплюнуть разбрызгавшуюся кровь и поднять сверкающие легким безумием и разгорающимся раздражением глаза. То самое необъяснимое, но отражающее сотни кровавых боев и побед, за которыми мелькали мольбы о пощаде. Они видели все: поломанные конечности, раздробленные кости и вырванные надежды. Волна опасности скользнула вниз, предупреждающе собираясь в области живота. — Хидан бывший военный? — хмуро проговорил Суйгетцу, скрещивая руки на груди. — Да. Отличавшийся особой жестокостью к солдатам, за что был лишён звания. — Кисаме многозначительно вздохнул, обхватывая тонкими губами толстый кончик сигары. — Сейчас, он всего лишь религиозный фанатик. Бой все больше приобретал очертания животного состязания, давно пройдя сквозь грань человечности и осторожности, превратившись в шквал запрещённых техник и сокрушительных бросков, не щадивших тел, будоражащих сознание. Никаких правил, никаких рычагов, никаких предупредительных знаков. Бей пока можешь, бей сколько сможешь. Хидан дрался резко, изворотливо, хитро выкручиваясь из захватов и ударяя по уже набитым местам, углубляя ушибы, проталкиваясь глубже, сводя с ума болью. Он разбивал и без того кровоточащие раны, издеваясь и посмеиваясь, старался попасть по суставам против естественных сгибов, пытаясь выломать конечности. Перехватывал в удушающие, бил коленями по спине и почкам. Наруто отвечал мгновенно, игнорируя сводящую с ума резь в каждом участке тела, нападая почти безумно, жёстко, порывисто. Хидан дернулся в сторону, обхватывая корпус капканом из каменных рук. Клинч, словно сотканный из цепей, в нем не было ни единой погрешности, ни малейшего шанса освободиться или блокировать. Мгновение и кожу спины обожгло металлическим прикосновением с жестким ограждением. Канаты впивались в плоть, мучительно раздирая кожу. Наруто хрипло выдохнул, стискивая зубы от наплывающей вдруг тошноты. Хидан вонзился кулаком в мимолетно ослабленный живот, вырывая из груди протяжный судорожный кашель, после чего ударил еще раз и еще. Боль пронизывала сознание электрическими разрядами, судорожно пульсируя в теле. — Он его покалечит… — нервно пробубнил Суйгетцу, тут же возвращая лицу более спокойное выражение. Кисаме проводил его насмешливым взглядом. — Знал, куда идёт, — пожевав губы, произнес он. Наруто, наконец вырвавшись из угла, быстро уклонился от стремящегося в ребра кастета. Едва успевая пригнуться, он резко развернул туловище в противоположную сторону и, выбросив правое плечо вперёд, сделал быстрое ударное движение по дуге. Меткое попадание прямо в голову. Хидан, незначительно потеряв равновесие, попятился назад, но соприкоснувшись боком с металлом канатов тут же выскочил обратно вперёд, опрокидывая Наруто на пыльную неровную поверхность арены. Ослепляющий свет прожекторов бил в глаза, оттеняя нависшую сверху тень, сжимающую коленями корпус. Хидан быстро и методично нанес несколько ударов тыльной частью собранного кулака, меняя угол наклона и усиливая темп движениями верхней частью тела. Наруто, с трудом различая его положение, быстро перевернулся на бок, локтем впечатывая с полуоборота в грудь и перехватив за бедро, опрокинул того вниз. — Хаммерфист и он не отправился в нокаут, а вырвался. Какой стойкий мальчик, — опираясь локтями в колени и опуская тяжелый подбородок на сцепленные замком руки, сказал Кисаме. Наруто стремительно навалился сверху, упираясь ногами в ледяной и липкий от крови пол. Он с силой прижимал того вниз, перекинувшись поперёк и надавливая грудью. Медленно отводя его предплечье в сторону одной рукой, Наруто подсунул вторую ладонь снизу под него. Хидан машинально дернул локтем вниз, сталкиваясь с препятствием в виде плеча. Наруто тут же схватил собственную руку, образуя квадратный замок и оттянул предплечье Хидана в сторону, выкручивая. — Американа? Все ещё делаешь профессиональные захваты, — захлёбываясь кровью из носа, начал смеяться Хидан. — Завались…ублюдок… — Наруто ещё сильнее отвёл руку в сторону, чувствуя как натягиваются сухожилия. Хидан выгнулся дугой, одновременно корчась от боли. Наруто перехватил крепче, вытягивая сустав вдоль корпуса. — Меняет манеру захвата, подстраиваясь под ощущения противника, — в темных глазах Кисаме отражалась арена, вместе с на редкость притихшей публикой. Их глаза были прикованы к отчаянно борющемуся молодому телу, так самоотверженно наносящему порывистые удары. Уже грязное, влажное, покрытое синяками, ссадинами, ранами от ударов кастетом. Но энергия, все бурлящая неиссякаемым запасом, ощутимая горящим пламенем, окружала его со всех сторон. Боль затерлась в общей мешанине чувств. Усталость, тошнота, пот, кровь, смешалось все, спутавшись солоновато-стальным привкусом на губах с рассредоточенным взглядом. Инстинкты. Управляли лишь они, вырабатывая все ещё эффективные броски. Тело больше не подчинялось разуму, подчиняясь лишь внутренним ощущениям, а хриплый кашель скользил по пересохшей слизистой рваными когтями. Гнев, боль. Агрессия, боль. Утомление, боль. Удар, боль и ещё один. Снова боль. Происходящее давно вышло за призрачные рамки даже закрытого клуба. Они катались по арене, выбивая остатки сознания последними, добивающими ударами. Пошатываясь, хватались разбитыми руками за леденящий металл, обжигающий сорванную кожу. Внезапно, Хидан быстро преодолел небольшое расстояние, оказываясь лицом к лицу и с размаха ударил кастетом в солнечное сплетение. Казалось, тонкие мышечные волокна расходятся по швам, трескаясь надрывающимися ниточками. И без того плохие очертания его фигуры раздвоились в едва различимые блеклые тени. Наруто судорожно закашлялся, сгибаясь напополам и слизывая капли крови с разбитых губ. Ноги, окончательно обмякая, подкосились, с трудом удерживая равновесие. Хидан победоносно выпрямился, отбрасывая кастет в сторону. Тот со звоном прокатился по арене, исчезая во мраке копошащейся толпы. Спазмами прокатывающая по телу дрожь не позволяла разогнуться, с надрывной волной врезаясь в отбитые органы. Хидан подошел ближе, стараясь ударить вновь, но промахнувшись его лицо искривилось кровожадной гримасой. Он крепко стиснул челюсти, подавляя почти животный рык, и стал отчаянно атаковать, обрушая шквал коротких джебов. Уклоняться не было сил, как и возможности отслеживать каждое движение. Наруто не заметил как в одном из ударов у Хидана в руках сверкнуло лезвие, мелькнув лишь ярким отблеском под светом тусклой лампы перед тем, как острая режущая боль ослепила сознание пронзительной вспышкой. Обжигающее тепло скользнуло по влажному от холодного пота корпусу. Быстрые, липкие струйки мгновенно пропитывали штаны, приклеившиеся к пояснице. Дыхание окончательно потеряло счёт, слившись с выбивающимся из грудной клетки сердцем, отчаянно качавшим хлюпающую кровь сквозь открытую рану. Наруто прижал бок подрагивающей ладонью, тут же разукрашенной в горячие алые разводы. Боль пульсирующим током разливалась по телу, вспышками электричества отвечая на малейшую попытку двинуться. Перед глазами плыло, в ушах трелью звенело, перекрывая громкие крики. Маски незнакомых лиц сливались в единый красный кровоподтёк, закручиваясь в пятнистый водоворот, с проблесками ярких вспышек. — Я говорил, что оставлять соперника недобитым грех? — Хидан схватил скомканные волосы на затылке, рывком поднимая побледневшее лицо Наруто вверх. Наруто скривился, все ещё лихорадочно цепляя губами воздух. — Ты… Охрипший голос казался чужим, раздраженная от скатывающихся алых дорожек слизистая саднила. Хидан пошатываясь склонился, всматриваясь во взмокшие черты. — Что ты там бормочешь? — ядовито ухмыляясь, процедил он. — Ты… Губы с трудом шевелились. Воздух болезненно проникал в лёгкие, рывками расправляя грудную клетку, словно сжатый в тиски ржавый механизм. Головокружение и звон в ушах смешали все в темное грязное месиво. Мышцы неконтролируемо дрожали, пальцы были не в силах даже сомкнуться. Ноющим комом по внутренностям прокатилось разочарование, оседая старым и так близко знакомым чувством неудачи. Таким пыльным и даже привычным, но столь ненавистным, способным перекрывать разрывающую боль в теле. Ведь именно неудача преследовала всегда, несмотря на столь частые попытки доказать обратное, ведь именно этим раньше заканчивалось любое действие, вот так просто… Позорно… Нелепо… Насмешки, упреки, отговорки. Очертания ринга пропадали, вырисовывая в воспалённом мозгу немыслимый образ неизвестного места без начала и конца, лишь погружённого во мрак со всех сторон и заполненного по щиколотку водой. Чёрная прозрачная гладь отражала потускневшее лицо, застывшее отчаянным посеревшим ликом. Жалким, неузнаваемым. Наруто ударил кулаком по отражению, пустив мелкой рябью размытую картинку. Неужели конец, вот так вот просто в один миг. Все к чему шёл столько времени оказалось напрасным, все пустые победы, не имевшие смысла… раз придя однажды сюда так легко проиграл. Кривая зубастая улыбка внезапной страшной гримасой выглянула сквозь запечатанные внутри неподвижные врата, с насмешкой впиваясь опасным кровавым взглядом с тонким вертикальным зрачком. Неудачник. Демон шептал грохочущим низким голосом, разлетавшимся по сознанию эхом. — Да скажи ты уже! — не унимался Хидан, сильнее сжимая волосы и притягивая ближе почти не шевелящегося Наруто. Каждый вдох давался все труднее. Тело цепенело от пульсирующей боли. Проиграл. Не смог. Как и всегда. Голос разрывающим бесконечным раскатом проносился в мыслях. Не достоин. Не выстоял. Не смог здесь — не имеешь права выйти против него. Наруто поднял лицо, хмуро всматриваясь в огромный страшный лик, скрытый за высокими толстыми колоннами. Отчаяние сменялось уверенностью. Пальцы машинально потянулись к старой печати, корявыми неизвестными символами словно удерживающей громоздкую клетку закрытой. Вода забурлила кипящей оранжевой жижей, охватывая со всех сторон огненными объятиями. Нельзя. Не сейчас. — Победа за мной, — Хидан хищно ухмыльнулся, не замечая дёрнувшееся запястье Наруто, сложившееся в побелевший кулак. Врата распахнулись, неторопливо выпуская на свободу сидящее там нечто. Длинные огромные хвосты ударили по воде раскатной мощью. Не в этот раз. Не сейчас… Слишком рано… Он больше не позволит себе проиграть. Он больше не позволит себе быть слабым, как тогда, в том самом темном переулке, где не смог найти силы в себе много лет назад. Ярость клокочущей бурей охватывала тело, проникала под кожу, плыла по венам, словно заполняя собой, пробравшись в каждую клеточку, становясь чем-то иным. Всем своим существом, всей своей демонической сущностью, срывая лоскуты тела, обнажая острые когти внутреннего монстра, наконец освободившегося от заточения. Ещё слишком много впереди, он не добился своего. Не сразился с Саске… Саске... Не время… Боль в боку утихла, уступая ощущению немыслимой и сокрушительной силы. Наруто медленно растянул губы в подобие тонкой улыбки, после чего резко схватил Хидана за плечи, наклоняя вниз и ударяя коленом в висок. — Пошел ты… Он повалил его на пол, удерживая бедрами дёргавшееся тело, не дав возможности шевельнуться и несколько раз с силой впечатал кулак ему в лицо. Сознание окончательно померкло, уступая место туманному забвению. Время потеряло счет, скрываясь за тягучим шлейфом бесконечных движений, в соприкосновении одного тела с другим. По плечам резонировали ударные волны от каждого столкновения со смягчившимися горячими мышцами, словно желе, расслабленно впитывающее удары с новой и новой силой. Собственное тело будто обрело новую оболочку, с каждым ударом становясь все сильнее. Жар испепелял кожу, срывая дыхание. Он не чувствовал боли и усталости, не чувствовал страха, только сорвавшееся с цепи животное желание, овладевшее бесконтрольно в резких порывистых толчках. Наруто продолжал бить, яростно нанося один удар за другим, пока громкий женский голос не выдернул из чёрной дымки, захлестнувшей с головой. Он удивленно замер, спокойно опуская глаза на мимолетно прояснившуюся картину. Лицо Хидана было разбито в сплошной кровоподтёк. Наруто перевел взгляд на укрывающие собственные руки алые следы, скомкавшиеся с пылью. Изображение каменной арены и орущей где-то толпы дрогнуло в начавших темнеть глазах. Застывший свет тусклой лампы погас вместе с мелькнувшим рядом обеспокоенным лицом Суйгетцу и отпечатавшейся в памяти ухмылкой Кисаме. *** Доносящиеся голоса отдаленными вспышками отзывались в голове, лишь отчасти возвращая к расколовшейся на мелкие осколки реальности. Виски пульсировали нескончаемой ноющей болью, а тело обмякло словно старая плюшевая кукла. Наруто глухо втянул носом едкий воздух, мгновенно оцарапавший горло, стараясь сконцентрироваться на речи и зацепиться за произнесённые слова, но то ли слух, то ли мозг подводили, не желая складывать звуки в цельный и конструктивный текст. Женский голос внезапно прозвучал совсем близко, все же проникая через мрачную завесу вместе с болезненными, хотя и осторожными прикосновениями. Каждое скольжение ее пальцев по телу отзывалось острой резью, рассыпающейся ледяными иголками по оголенным нервным окончаниям. — Я не думала, что твой звонок в три часа ночи обернётся такими последствиями! Карин появилась в раздевалке спустя несколько минут после звонка Суйгетцу. Затягивая пояс легкого пальто потуже и собрав растрепанные ото сна волосы в пучок, она принялась тут же осматривать повреждения, сосредоточенно прощупывая каждый участок. — Ты в своём вообще уме? Он такой боец, у всех на виду. Что нам делать? — Я хотел показать пацану то, чего он желал, — виновато проговорил Суйгетцу, быстро прохаживаясь из одной стороны в другую. — Я не думал, что все так закончится. — Твою мать, а как ты думал оно могло закончиться? — гневно повысила она голос. — Ты привёл его в место, откуда некоторые даже, бывает, не возвращаются. Она быстрыми движениями перевязывала кровоточащую рану, крепко затягивая узел бинта и откусив зубами край, отбросила в сторону оставшийся растерзанный клочок. — Хидан отойдёт и вернётся, этому психу терять нечего. Но Наруто... Низко склонившись над побледневшим лицом, она приставила пальцы к влажной шее, ощущая под подушечками быстрые ритмичные удары и частое хриплое дыхание. — Дай сюда его одежду! — распорядилась она, наблюдая за побледневшим и суетливым Суйгетцу, схватившим в охапку оставленные ранее на скамейке вещи. Он торопливо помог приподнять Наруто, кое-как натягивая через голову кофту и набрасывая сверху капюшон, чтобы скрыть испачканное в крови лицо. Карин осторожно коснулась пальцами разбитых скул, отводя в сторону налипшие на лоб светлые пряди. — Мы же не можем его бросить здесь, — склонившись над Карин, сказал Суйгетцу. Карин тяжело вздохнула, нервно поправляя тонкими пальцами съехавшие вниз на переносицу очки. — В больницу его везти понятное дело нельзя, журналисты узнают и с рингом будет покончено, — рассудительно подметила она, задумчиво закусывая губы.  — Последний раз, когда была подобная ситуация организовывали бригаду медиков на старом складе недалеко отсюда, — недолго подумав, сказал Суйгетцу. — Максимум за что я могу договориться, так это оперативно доставить аппаратуру, но нужны доктора, медсестры, медикаменты. У меня нет таких связей, — выдохнула Карин, быстро щёлкая контакты в телефоне. — Я знаю только одного человека который может решить все, — Суйгетцу поспешно достал свой телефон, торопливо скользнув глазами по недавно набранным номерам и наконец остановившись на нужном, довольно поднял глаза на Карин. — И это Саске. Карин внезапно застыла, приобретая вид каменной статуэтки. — Постой. Суйгетцу удивленно замер, вопросительно рассматривая озадаченное лицо девушки. Она мимолетно окинула Наруто обеспокоенным взглядом, поджимая губу. — Он убьет тебя, когда узнает, что Наруто был здесь, — севшим голосом прошептала она, — И я не смогу его остановить. — Ты о чем? Я знаю Саске давно, он хоть и ублюдок, но поможет, — недоумевающе ответил он, все также удерживая большой палец прямо над кнопкой набора номера. — Вот именно, ты его знаешь и до сих пор не заметил, что между ними? — Карин прервалась, недолго рассматривая становившееся все более сосредоточенным и непонимающим лицо напарника, после чего тяжело вздохнула. — Даже если так, у нас нет других вариантов, — сказал Суйгетцу, прислоняя телефон к уху и взволнованно вслушиваясь в длинные томительные гудки. *** Телефон неуверенно задребезжал на полке, тусклой ночной подсветкой высвечивая желтоватым имя «Суйгетцу». Кот, недовольно вздернул морду, поглядывая в сторону помешавшего ему источника света, затем лениво встал, потягиваясь, и перелег на соседнюю подушку, скрутившись там крупным черным комом. Саске взъерошил ладонью мягкую шерсть на упитанном боку, после чего поднял трубку, прислоняя остывший за ночь экран к щеке. Сумбурная запинающаяся речь, произнесённая нервным и тихим голосом, отогнала остатки налипшего сна, тут же вынуждая острый разум собрано продумать необходимые шаги. Выслушав до конца, Саске нажал на отбой, проигнорировав посыпавшиеся следом лишние вопросы, и машинально набрал несколько других контактов. Спустя некоторое время разговоров, наконец решив обрушившийся непонятным грузом вопрос, он сел на кровати, опуская босые ступни вниз и неторопливо провёл рукой по лицу. Прохлада комнаты окутывала еще тёплое ото сна обнаженное тело, остужая бледную кожу невесомой свежестью. Саске, поднявшись, неспешно размял затёкшие плечи и подошёл к окну, распахивая настежь раму. Подцепив пальцами из приоткрытой пачки последнюю сигарету, он обхватил губами сухой фильтр, опершись локтями на подоконник. Тусклое оранжевое пламя жадно лизнуло по поверхности бумаги, с тихим треском поджигая край. Во внутреннем дворе многоэтажки мягким светом горели фонари, освещая аккуратно выложенные камнем дорожки. Ночь, улёгшись тяжелым одеялом на город, умиротворенно зажгла округлый диск луны над высокими зданиями, успокаивающе протискиваясь мягким светом в окна домов. Где-то вдалеке зашумела пронзительной сигнализацией машина, вторгаясь в безобидную тишину внезапной тревогой. Саске выдохнул густой дым, спокойно окидывая взглядом пустующий двор и, сделав ещё одну затяжку, потушил сигарету о бок стоящей рядом пепельницы. Натянув на бёдра шершавую ткань джинс, щёлкнув аккуратной пряжкой на ремне, он вышел в соседнюю комнату, где в темноте нащупал оставленную раннее на спинке кресла футболку. Дернув податливый край ткани вниз и прикрыв покрывшийся мелкими мурашками упругий живот, он вышел в коридор, по дороге бросая в карман ключи от машины. Садясь в остывшее за ночь кожаное кресло, пододвинувшееся под привычные параметры, Саске ввёл обговорённый раннее адрес в навигатор, после чего надавил на педаль тормоза, включая кнопкой зажигание. Заработавший двигатель поприветствовал приятным низким рыком, тут же освещая серую подземную парковку яркими полукругами фар. Саске вновь коснулся экрана. Прозвучал мягкий женский голос, оповестивший о начале движения по выстроенному маршруту. *** На окнах невысокого светлого здания были опущены вниз ролеты, тщательно скрывая происходящую внутри возню. Камера перед широкой дверью, с приклеенным сверху объявлением о аренде, нервно задвигалась определяя наличие движения. Саске, поднявшись вверх по ступенькам, дернул за холодный металл ручки, оказываясь внутри огромного помещения, погружённого в полумрак. В дальнем конце была установлена плотная ширма, едва пропускавшая свет и плавные передвижения теней нескольких высоких фигур, склонившихся над операционным столом. Бригада работала в тишине, лишь периодически слышался низкий голос хирурга и клацание зажимов. В противоположном углу, опершись спиной о голую серую стену и приобняв себя за локти руками, стояла Карин. Услышав приблизившиеся шаги, она тут же оторвала от телефона обеспокоенный взгляд, подходя навстречу. Саске коротко кивнул вместо приветствия, молча засунув руки в карманы. — Врачи успели. Сказали жить будет, — тихо проговорила она, опуская глаза вниз. — Нож не зацепил органы и магистральные сосуды, — продолжила Карин. — Ясно, — Саске поморщился. Запахи медицинских растворов и дезинфекционных средств, наспех использованных в помещении, врезались в нос едким шлейфом. Он внимательно посмотрел на лицо Карин, с залегшими темными кругами на выбеленной бликами света коже. Та, явно старалась выглядеть сдержанно, не показывая собственного волнения, но скользивший по сторонам взгляд все же выдавал повисшее в воздухе беспокойство. — Что на счёт ринга? — Я только сказала, что он жить будет, а ты сразу за ринг, — сдвигая брови, недовольно произнесла она. — Что на счёт ринга? — отрывисто повторил Саске. Карин поежилась. Она слишком хорошо чувствовала людей и их настрой, что часто позволяло ей правильно выстраивать соглашения и договариваться о выгодных условиях. Но также, она хорошо знала, когда лучше делать то, что от неё требуют и не спорить, ощущая малейшую скрытую угрозу, нависающую убийственно-леденящей аурой. — Поживем увидим, но если все будет так, как сказали врачи, то он восстановится, — негромко выговорила она. Саске не ответил, лишь задумчиво опустил глаза на часы. Стрелки стремительно ползли вперёд, приближаясь к рассвету монотонным скольжением. В это время у бойцов уже начинались утренние тренировки, а Наруто всегда появляется на них без пропусков, даже если и опаздывает. Стоило переговорить обо всем с Шино прежде, чем Какаши и Цунаде прознают о случившемся. Этого нельзя допускать, его выгонят быстрее, чем услышат причины. Шино не глупец, хотя и странный, сможет взять удар на себя и уладить проблемы с ними и предстоящими боями, а также придумать как скрыть информацию. — Уже уходишь? — глядя вслед, поинтересовалась Карин. — Мне надо уладить дела, — бросил Саске. Остановившись уже у самой двери, он вдруг в пол оборота повернул голову.  — Карин, — резко позвал он. Она невольно вздрогнула, мельком поправляя волосы. — Да? — Кто отвёл его туда? Карин испуганно закусила губы. Сердце мгновенно пропустило удар, срываясь с цепи и падая в самый низ, на скорости разбиваясь о каменный пол под ногами. Она сжала в руках телефон, молча глядя в темные, казалось, обездвиживающие не просто тело, но и кровь в сосудах, глаза.  — Карин, я все равно узнаю. Его спокойный прохладный тон застывал в жилах, а взгляд словно пылающий багрово-красным в темноте, выжидающе испепелял внутренности. — Суйгетцу, — едва размыкая губы, прошептала она, уставившись в пол и лишь чувствуя на секунду скользнувший сквозь распахнувшуюся дверь ветерок, застывший сразу в былой тишине и скрежете инструментов. *** Солнце красным глянцевым диском прокатилось по влажным крышам домов, карабкаясь все выше сквозь мелкие серые тучи. Стайки птиц фигуристыми облаками проносились сквозь небо то пикируя резко вниз, то вновь россыпью вздымаясь вверх. Саске откинулся в кресле машины назад, щурясь от ярких лучей и плавно вытягивая затёкшие мышцы. Легкая усталость и отсутствие сна все же сказывались каменной тяжестью в теле. Встреча с Шино прошла достаточно быстро, тот сразу понял, что случилось, не слишком удивившись решению Наруто. Ещё бы, он проводил с ним больше времени, чем наедине с самим собой. Должен был правда и раньше догадаться. Сразу же отзвонившись Какаши, умело преподнося ситуацию как несчастный случай ночного хулиганства, он заверил, что возьмёт остальные вопросы на себя. После чего быстро стирая с лица выражение недоумения и не задавая лишних вопросов, профессионал как никак, он также пообещал, что о участии Саске никто не узнает, в особенности Наруто. На пороге здания его уже ждал высокий мужчина, одетый в серую рубашку и темные, ровно выглаженные по складкам, брюки. — Все прошло удачно, резаное ранение ушито, — неторопливо сказал он, хмуро посматривая на уже посветлевшую улицу. — Но на восстановление уйдёт время, значительное количество ушибов, переломы рёбер, размозженные раны и легкое сотрясение головного мозга. Саске окинул взглядом помещение, специально сконструированной операционной уже не было, все оборудование тихо грузили в фургон на заднем дворе, где двое других врачей переговариваясь курили. Медицинская сестра, держа в руках поднос со шприцами, расколотыми ампулами и ватками, вышла из-за ширмы, откуда виднелся край регулируемой больничной койки. — Пришлось немало повозиться с поиском в такое время группы АВ с отрицательным резусом. Но сейчас, его жизни ничего не угрожает, — добавил доктор, устало скользнув ладонью по лицу и волосам. — Поэтому, именно тебя я и вызвал, — ответил Саске. — По поводу оплаты разберёмся. — Я не волнуюсь на этот счёт, — сказал тот, жестко пожимая ещё прохладную с улицы ладонь Саске. — Он будет под постоянным наблюдением, я вернусь позже. В дальнейшем, переведём его в мою частную больницу. Никто не узнаёт ни о чем. Доктор спустился по ступенькам, открывая дверь наспех припаркованной на тротуаре иномарки и скрылся внутри. Сестра, оставшись с Саске наедине тут же покрылась нежным румянцем, смущенно хлопая большими глазами, ненадолго забывшись о своих обязанностях. Она поправила растрепанную чёлку, расплываясь в улыбке. — Я буду находиться с ним все время сегодня, завтра меня сменит другая дежурная, — тихо проговорила она, сжимая пальцами край халата. Саске безразлично прошёл мимо, отодвигая рукой ширму и заглядывая внутрь. Наруто лежал на кровати, наполовину прикрытый хлопковым белым покрывалом. Темные ресницы неподвижно обрамляли закрытые веки на непривычно спокойном и безэмоциональном лице. На его теле виднелись многочисленные багровые разводы, выглядывающие из-под бинтов и повязок. По подсоединенной через катетер системе быстрыми каплями стекал физраствор, оставляя мокрые следы в силиконовой трубке. Подключённый аппарат высвечивал на дисплее показатели артериального давления, частоты дыхания, температуру и скользящую заострёнными зигзагами электрокардиограмму. — Оставьте нас, — сухо сказал он. Девушка явно хотела возразить, подчеркивая необходимость постоянного профессионального наблюдения, но столкнувшись с холодным проницательным взглядом хмуро отошла в сторону, скрываясь с другой стороны ширмы. Саске медленно подошёл ближе, огибая кровать и рассматривая ровный профиль, мягко приоткрытые губы, покрытые мелкими трещинками, подборок расчерченный тонким хирургическим швом, спускаясь ниже по размеренно вздымающейся груди, сплошь усеянной кровоподтёками, к аккуратной тонкой линии живота, с покрасневшей содранной кожей на рваных ранах. На боку был приклеен хирургический пластырь, закрывающий недавнюю травму. Взгляд невольно скользнул дальше, по очерченному почти невесомой белой тканью бедру и тонким косым впадинкам. — Придурок, — тихо произнёс Саске, опустившись рядом на скрипнувшую кровать и раздраженно сжимая кулак. Неловкое шевеление, последовавшее словно затертый ответ на его голос, невольно заставило повернуться. Наруто глубоко втянул носом воздух, нахмурившись во сне и проводя языком по пересушенным горячим дыханием губам. Саске внимательно проследил за мимолетно скользнувшим розовым кончиком, после чего потянулся к тумбочке, обхватывая пальцами бутылку с водой и быстрым движением откручивая крышку. Он прислонился ртом к стеклянному горлышку, отпивая маленький глоток. Затем аккуратно наклонился, обхватывая пальцами кончик подбородка. Темные прядки мягко упали вниз на разбитые скулы. Саске подался вперёд, осторожно приподнимая примятый сзади затылок. Неторопливо прижавшись своими полураскрытыми губами к тёплым губам напротив. Он с легким напором разомкнул их, смачивая аккуратным влажным движением. Затем медленно тронул языком по уголку, мягко скользнув по изгибу, еле касаясь. Едва ощутимое, мимолетное прикосновение, разделённое на двоих тонкой гранью сна и реальности, отозвалось тихим теплом. Саске настороженно приподнялся на локте, оторвавшись от неподвижных, расслабленных губ. Не так… Не так как с другими. Не то, что сделал бы для кого-то ещё. Чужое, пугающее ощущение заползшее склизким холодом под кожу заставило резко подняться, смахивая остатки той близости, так внезапно обволакивающей еще недавним теплом. Привязанности, чувства, близость, все это ему не нужно. Саске отошел от кровати, резко отодвинув рукой ширму и, не поворачиваясь, вышел. Его роль няньки на этом закончена. *** Сквозь застывшую размытую пелену пробуждающегося сознания неторопливо просачивались вспышки яркого, колющего глаза, света. Наруто с усилием приоткрыл тяжелые веки, словно слипшиеся густым клеем, с болью пытаясь моргнуть и сфокусировать зрение перед собой. Кривая, расплывающаяся тут же по телу ноюще-пульсирующая боль взрывом отозвалось в каждой клеточке каждой мышцы, в конечном итоге локализируя свой очаг в поврежденном боку. Приглушенный свет ламп жег глаза огнем, а из пересохшего рта высвободился хриплый скомканный стон. Будто тяжелыми ударами молота расходилась пульсация, отдавая в затылок, с каждым его движением угнетая пробудившееся сознание. Он из-за всех сил постарался пошевелиться, и новая вспышка мучительной боли разлилась по телу, заставляя высвободить очередной сбитый стон. Горло саднило, словно истерзанное тупыми ножами, а привкус горечи сразу же волной подступил к корню языка. Сквозь размытые очертания он пытался уследить как замешкавшаяся невысокая фигура торопливо подбежала к тумбочке вскрывая ампулу с переливающейся жидкостью и принялась быстро вводить ее в катетер на руке. Затем, через некоторое количество времени болезненное сознание вновь померкло, скрывая неизвестное помещение за пеленой черноты. Спустя, казалось, несколько минут, он вновь открыл затуманенные мрачной синевой глаза, уже отчётливо рассматривая окружающую его обстановку. Острая боль отступила, оставшись лишь смазанным в памяти ощущением, напоминающем о себе при каждом вздохе. Наруто окинул взглядом серые стены помещения и отделяющую от остальной его части длинную светлую ширму. Он осторожно приподнялся, хмурясь от скованных тугих движений мышц, резью отдающих по корпусу. Дышать было тяжело, с каждым разом грудная клетка с тягостью раскрывалась, подтягивая сломанные ребра вверх. К нему мгновенно поспешила молодая девушка, одетая в белую медицинскую одежду. Её немного уставший взгляд мимолетно пробежался по округлым, слегка напряженным под весом тела плечам, на которых туго натянулась укрытая синяками, подертая кожа. События прошлой ночи вытерлись из головы, оставив только отдельные фрагменты, не складывающиеся в одну, общую картинку разбитого на части пазла. Наруто нахмурился, стараясь перебрать в голове возможные варианты произошедшего. Бой. Напавший внезапно Хидан. Острая вспышка боли. — Что со мной? — севший голос казался чужим, язык непослушно заплетался, с трудом произнося отдельные слова. — Вы получили тяжелую травму во время поединка на закрытом ринге. Вас доставили сюда специально нанятой бригадой и прооперировали, — четко поставленной и отработанной речью начала девушка, тут же натянуто улыбаясь. — Я не в больнице? — перебивая ее, спросил Наруто. — Пока нет, если бы информация о Вашем состоянии, а главное его причине, просочилась в массы, боюсь, о дальнейшей карьере можно было бы забыть, — сестра аккуратно коснулась лба, после чего тут же покосилась на показатели, отраженные на мониторе. Мрачная раздевалка. Голоса. Чьи это были голоса, сквозившие в голове сумбурным диалогом? Карин… кажется один принадлежал ей. Вновь провал. Саске. Казалось, что слышал его, чувствовал присутствие, ощущал его. Сон? Наруто облизал губы, словно пробуя на вкус остаток прохлады. — Кто доставил меня сюда? Девушка молчала, аккуратно поправив выпавшую прядь волос из собранного вверху хвоста и сложила руки за спину. — Суйгетцу? Она вопросительно приподняла аккуратные тонкие брови, явно не понимая о ком идет речь. — У меня запрет на разглашение информации. Я здесь, чтобы заботиться о Вашем самочувствии. — Мне нужно позвонить, — недовольно хмурясь, сказал Наруто. — Это невозможно, — ответила она и тут же заметила как искристо теплый и затуманенный взгляд, сменился уверенным и требовательным. — Джирайя никому ничего не скажет, он должен знать, где я и что я жив. Последние слова отнимали остатки еще не восстановившихся сил и Наруто медленно опустился вниз на подушку. — Я погорю по поводу Вашей просьбы, — поспешно сказала она и натянув покрывало повыше, прихватывая с собой металлический поднос с медикаментами, исчезла за ширмой.