Который живет на крыше

Перед походом в полицию Артур воскрешал в памяти все свои вылазки с целью понять, не мог ли он где-то кошмарно наследить, чтобы заинтересовать людей. Вполне. Во-первых, с трудом верилось, что никто не сообщал на допросе или еще каком методе вести диалог в участке о парне в маске грабителя, который растворился в воздухе после свершенного акта благотворного вандализма, как полтергейст после разряда соли из дробовика*. Во-вторых, тот самый пресловутый телефон, на который ему звонили. Конечно, Артур постарался и нашел человека, который помог спрятать концы в воду и воспрепятствовать отслеживанию устройства, но поди пойми, какие технологии были доступны современной полиции. Судя по фильмам — почти библейские силы. В реальности же пока сверхспособностей не наблюдалось, но Артур предпочитал подозревать правдивость всех вариантов. Итак, маска и телефон. Телефон можно было оправдать тягой к социальной безвозмездной помощи. Маску… Маска была проблемой, равно как и появление на местах преступлений. И плевать всем, что делалось это во благо. Справедливость соприкасалась с благом не всем телом, оставляя большие голые участки. То, что Артур расценивал как помощь, в полиции легко могли приравнять к хулиганству и разбою. Словно он кого-то грабил или аварийные ситуации создавал. Поэтому Артур переживал. С ложью в его жизни дела обстояли скверно. Артур умел уходить от ответов и прикрываться отговорками, но врать в лицо ему было трудновато, хотя он честно и усердно учился. Сказать ложь — не проблема, проблема, чтобы в нее поверили. Стоит кому-то задать вопрос, который Артур поймет по-своему, и все — аривидерчи. Сколько раз его ловили дядя Джереми, Сэм и Перси! И усилий-то прилагали всего ничего, что самое неприятное. Но Артур все равно учился. Он вообще многому учился. Возле участка он замер, рассматривая здание. Серое, непримечательное, такое же, как можно было бы вообразить, не имея воображения. Он мог бы простоять минуту, две, десять, не прогуди сзади машины, сбившие его с задумчивой, напряженной ноты. Имени звонившего Артур не знал, поэтому внутри здания сказал, что его вызвали в связи с делом Коннора Эндрюса. Подождав буквально две минуты, Артур увидел, как к нему спешил невысокий стройный парень-омега в форме, сдержанно улыбаясь. — Сэр, это я вам вчера звонил! — произнес он радостно и потряс Артуру руку. — Пройдемте со мной. — А где Коннор? — спросил Артур, понимая, что никто не станет держать ребенка в участке третий день. — Он в больнице. К нему уже приходили из комитета опеки. Пройдемте, — повторил полицейский. Артур предполагал, что его притащат в какую-нибудь комнату допросов, но омега привел его в кабинет, откуда попросил уйти еще одного полицейского. Тот ушел, и омега закрыл за ним дверь. — И? Что вы хотите от меня? Показаний? — Поговорить. — О чем? — Артур привычно прошелся взглядом по стенам, ища камеры и окна. Камер не было видно, а окно имелось в конце помещения и было зашторено сломанными внизу жалюзи. — Я думаю, вы участвовали не в одной спасательной, так сказать, операции, — сказал парень прямо. Артур ценил прямоту — это редкое и столь необходимое всем и каждому качество. Лучше сказать прямо, чтобы тебя поняли, чем бродить кругами возле мысли, не зная, какие эвфемизмы еще придумать. Дядя Джереми говорил, что прямота не всегда ценна, однако «не всегда», по мнению Артура, не значило «очень иногда». — А я думаю, что это только мое дело, — ответил Артур так же прямо. — Сэр… Мистер… Как мне вас называть? — Артур, — до «мистера» Артур дорос только в глазах детей. Если полицейский и смутился, то виду не подал. Или подал, но очень прозрачно, что глаз Артура разглядеть не мог. — Хорошо, Артур. Мое руководство убеждено, что я псих, но я знаю, что в городе действует один конкретный человек, всегда остающийся в тени. Это же вы навели полицию на банду, промышляющую амфетаминами среди школьников? И вы же схватили ту парочку, которая пытала своих племянников? И… — Вы ошиблись. Я ничего не знаю. — Слушайте, я могу выбить для вас награду! Или даже… — А меня в полицию возьмут? — поинтересовался Артур. — Что? Как это? Работать? Неофициально? — Неофициально я и так мог бы, если бы хотел. Официально. Со значком. Парень поморгал, раздумывая. Затем пробормотал. — Но все заканчивают академию. У вас должны быть определенные навыки. Как можно взять человека с улицы? У вас армейская или военная подготовка? — Нет, у меня опыт полевой работы, оконченная старшая школа и жалоба конгрессмена, вышвырнувшая меня из академии. — Ну… Я не знаю… Я не уверен… — пробормотал парень. — Тогда, спасибо, ваша награда не имеет никакого значения. — Так это все же были вы? — несмело улыбнулся полицейский. — Нет, не я. Что насчет дела Коннора? Полицейский явно не ждал такого ленивого и непоколебимого отрицания. Он посверлил Артура взглядом и пожевал язык, раздумывая, видимо, не отправить ли Артура восвояси. Затем деловито спросил: — Ладно, расскажете, что вы увидели в квартире, где держали Коннора? И что сделали? И Артур рассказал чистейшую правду. О том, что он услышал шум (а он и правда слышал шум), что он ворвался внутрь (а он именно ворвался), что увидел недвусмысленную картину (а двусмысленностью там даже не пахло), что устроил потасовку и вывел парня. Единственное, что было мерзким в этой правде, так это маска грабителя на голове, но, к счастью, полицейский не акцентировал на этом внимание. Но прищур у него был подозрительным. Или он просто был близоруким? — Ладно, спасибо, мистер… М-м-м, Артур. Мой совет, смените номер, по которому оказываете помощь. А то не только я умею думать. — Судя по предыдущим словам, только вы и умеете, — парировал Артур. — Просто никому не интересны народные мстители так, как мне. Вероятно. Но вообще выследить вас не так сложно. — Я знаю. Но обвинять меня все равно не в чем. Так что спасибо вам. Не подскажете, в какой больнице Коннор? Я бы хотел его навестить. — Он будет рад.

***

Лео позвонил Артуру утром, едва тот вышел из ванной, и предложил зайти в гости. Артур не возражал и вымыл посуду. Можно было бы сготовить что-то, но, уже достав из холодильника пачку замороженных овощей и рис из шкафа, Артур остановился и подумал: не слишком ли это для банальной встречи. Не банкет и не приезд дальней родни, которой на самом деле у Артура не было, поэтому сравнение было чистой абстракцией. Он убрал рис и овощи обратно по местам их обитания, но заварил свежий чай, достал пачку крекеров и зачем-то порезал яблоки дольками, хотя любил есть их, нарезая неровными кусками. — Ну и идиотизм, — прокомментировал он жалкое подобие стола и взял одну дольку яблока, чтобы порезать ее так, как хотелось. Эту изрезанную дольку он и съел, а прочие трогать не стал, подвинув их пальцем так, чтобы скрыть образовавшуюся в тарелке проплешину. Лео постучал в дверь негромко и коротко. Артур открыл дверь и уставился на возникшую перед носом подарочную коробку конфет. — По какому поводу? — спросил он, привычно забыв о приветствии. Наверно, Лео смирился с тем, что Артур не умел здороваться. — А нужен повод? — спросил Лео, разуваясь. — На коробке написано, что это «вкусное торжество», а торжество в моем понимании это некое праздничное событие. Лео выпучил глаза на коробку. — Серьезно? Ну я вообще на начинку ориентировался и на цвет коробки. — Любишь красный? — Нет. Просто он прикольно выглядел. Блин, Арти, допрос донельзя странный. Все в порядке? Опять слово «странный». Артур молча сжал в руке коробку и без лишних вопросов, которые могли выглядеть для Лео дурацкими, отнес ее на кухню. Лео же, раскрасневшийся с улицы, радостно почесал Цезаря, вышедшего встречать гостя. После он просочился на кухню вслед за Артуром и, опережая инициативу того, налил им чай, открыл конфеты, вытер стол от капнувшей туда заварки. Артур молча поднял брови, рассматривая парня. Вообще он не любил, когда кто-то, кроме самых близких, хозяйничал в его вещах. Он и после Лео кровать передвинул, но всего на пару сантиметров, одновременно утоляя жажду неприкосновенности предметов и борясь с неумным бзиком в голове. Но стукнуть Лео по рукам отчего-то не хотелось. Любопытно. — Да-да, я хозяйственный, — фыркнул Лео, поймав взгляд Артура. — Но я ничего не спрашивал, — опешил тот, смаргивая. — Твое лицо спросило вместо тебя, — отмахнулся Лео. Как можно было читать по лицу, что хотел узнать другой человек? Артур часто силился, но его хватало на то, чтобы понять, радовался кто-то или злился, рыдал от счастья или от горя. Граней эмоций существовало множество, у каждого человека мысли проявлялись различным образом. Это был ежедневно пополняющийся том, который никогда нельзя было прочесть до конца, сколько ни старайся. — А ты хорошо разбираешься в людях? — спросил Артур, придвигаясь ближе к столу и беря конфету с трюфельной начинкой, которая так привлекла Лео в магазине. — Ну так, — уклонился Лео. — А что? — Ничего. Просто мне иногда кажется, что это то ли ложь, то ли заблуждение, когда говорят, будто хорошо разбираются в людях. Как можно хорошо разбираться, если каждый индивид обладает специфическим набором психологических черт? Нет, можно, конечно, если знакомиться со всеми людьми, но со всеми не перезнакомиться — это раз, и абсолютное знание в такой нестабильной среде, как человеческая психика, является стопроцентной утопией, — это два. — Ты не пробовал писать научные работы по психологии? — спросил Лео со смешком в голосе. — Нет. А что? — Это был сарк… Да, в принципе, неважно. Ну, раз ты хочешь порассуждать на эту тему с утра пораньше, то… — Лео почесал бровь. — Когда люди так говорят, они не лгут, они обобщают. — Как это? — Ну обобщение — это… — Я знаю, что такое обобщение, Лео, — оборвал его Артур. — Я спрашиваю, как можно обобщать? То есть, любя десять человек, я могу заявить, что являюсь человеколюбом? Или я могу сказать, что люблю молочные продукты, если люблю лишь молоко? — Нет, не в этом дело. Там обобщение такого рода… Относительно многих вещей определенные типы людей имеют сходный тип мышления. Зная один такой тип, можно сделать вывод о группе. Без конкретизации. — Это мне известно. Но ведь каждый в различной ситуации может поступить по-разному. Мотивация у всех разная, как и моральный компас. Даже если взять две личности, выросшие в одинаковой среде и имеющие одну и ту же систему ценностей, в момент кризиса нельзя дать гарантию, что сделает тот или иной человек. — Но есть определенный процент вероятности. — А точно-то никто не скажет. — Не скажет, — согласился Лео. — Значит, выражение «Я хорошо разбираюсь в людях» — заблуждение? — Нет. Хорошо разбираться в типах личности и знать наверняка — разные вещи, Арти… То есть, Артур. — Да ладно, — Артур отмахнулся. — Ты меня уже столько раз «Арти» назвал, что поправлять лень. Зови, как хочешь. — Но ты же против. — Но ты же не принимал это всерьез. — Блин, Арти… — Вот видишь! — Артур улыбнулся. — Я уже начинаю привыкать, так что… — Он покачал головой и взял еще одну конфету. — А вкусно! Лео взял яблоко и чинно захрустел им. — А почему ты начал спрашивать про людей? — спросил он, и Артур понял, что это был не праздный вопрос. — Потому что я плохо разбираюсь… В том смысле, что… Да неважно, собственно. — Да и плевать, — ответил Лео. — Люди сами себя не понимают. Это нормально, если ты порой не разбираешься в тех, кто сам с собой не в ладах. — Я тоже так думаю, но иногда это мешает. — Я вот, например, до сих пор не понимаю, почему мой отец так любит делать все по-своему. Или почему в древности так настойчиво отвергали идею гелиоцентризма. В мире куча ненормальных вещей, поступков и идей. Не зацикливайся. Лео пожал плечами, продолжая есть яблоки. Артур улыбнулся и повел лопатками. Табурет, остановившийся о его спину, оставил изящный след в виде синяка и ссадины. Пора было начинать надевать на вылазки бронированный костюм. — Что у тебя со спиной? — нахмурился Лео. — Болит, — не стал юлить Артур. — Блин, Артур, ты можешь говорить, как человек? — вздохнул Лео нервно. — Что конкретно болит? Что у тебя со спиной? — А! Да я ушибся. — Снимай футболку! — приказал Лео, потирая руки, чтобы те потеплели. — Ого, как быстро. А предварительные… — Юморист, — перебил Лео, не улыбаясь. — Давай, снимай. Я посмотрю. Артур понял, что шутка не удалась, и быстро стянул с себя футболку, повернувшись к Лео и упершись руками в столешницу. Лео присвистнул, увидев ссадину. — И где ты ушибся? На катке? По тебе фигурист проехался? — Нет, я не хожу на каток. — Артур, блин, — Лео со свистом выдохнул, и Артур подумал, что снова не угадал с ответом, — откуда и куда ты падал? — Да стулом меня задело, — сдался Артур, закатывая глаза. — Один урод запустил в меня табуретом. Неудачно вышло. Лео сперва хмыкнул, а после, поняв, что Артур не шутил, заглянул ему в лицо, чуть сдвинувшись с места. — В тебя. Запустили. Табуретом? — спросил он, разделяя слова, чтобы продемонстрировать всю степень своего изумления. — Да за что?! — Я испортил плохим людям вечер. — Артур пошевелил плечами. — Лео, делай уже что-нибудь, или я оденусь. — Не надо одеваться. — Губы Лео мазнули по местечку между шеей и плечом. Артур нагнул голову и прикрыл глаза. — Странный способ лечить ушибы, — заметил он. — Не удержался, — объяснил Лео. Он оторвался от шеи Артура, недовольно пробурчавшего на эту тему, и ушел греметь аптечкой. Артур подавил стойкое желание выскочить и посмотреть, что и зачем Лео трогал в его доме. Потом подумал, что нужно будет снова ставить перекись в два ряда, если Лео ее передвинул. Он уже собирался отлипнуть от стола, когда рука Лео надавила, оставляя его на месте. Что он там делал, Артур не видел, но Лео успел побормотать что-то, вздохнуть и одобрительно угукнуть. — Ну что? Жить буду? — спросил Артур, шевеля лопатками. — Арти, не мне, конечно, ныть на эту тему, но лучше бы ты как-то поаккуратней. Тебе могли оставить серьезную вмятину на кости, если не трещину, а спина — это серьезно. — Их было четверо, я немного отвлекся, — признался Артур. — Вот же ничего себе! И ты их… ну… арестовал или как-то так? — Арестовал? Я что, полиция? — Артур усмехнулся. — Не, я их физически и морально травмировал. — А это нормально, если я после таких слов, захотел тебя еще больше? — Наверно, нет, — честно ответил Артур. От стола его отпускать, по всей видимости, не собирались. Лео прикусил зубами мочку уха, и Артур неровно втянул воздух, чувствуя стайку мурашек, убегающих от места укуса к тому, которое было скрыто тканью штанов. Лео умел заниматься сексом — это Артур выяснил еще в их первый, нервный и внезапный раз. Он был трогательно чутким, словно антенна, знающим как и куда выдохнуть горячий воздух, чтобы от наслаждения хотелось прокусить губу. Артур притянул его голову ближе к шее, которую Лео награждал или наказывал поцелуями-укусами, бегая вверх и вниз. Руки альфы, неожиданно жесткие, хотя еще минуту назад, леча спину, они были удивительно мягкими, рывком стащили с Артура штаны, и тот покорно перегнулся через стол. На заднем плане звякнула слетевшая со стола чайная ложечка. Через полчаса Артур уже валялся на диване, положив голову Лео на колени. Сидеть и пить чай пока не было ни сил, ни желания, и Артур переводил дух, пока Лео спокойный и довольный, как сытый кот, шевелил ему волосы. — Ты хочешь меня из-за моей внешности? — пробормотал Артур сонно. — М? Не-е-е… То есть, и это тоже, да. Ты сексуальный. Но хотят не лицо, а всего человека. Ты меня весь заводишь. — А если бы я сказал тебе, что у меня больные почки или, — Артур сглотнул, — что я психически неполноценен, ты бы меня хотел? Лео прыснул, закинув голову на спинку дивана. — Ну Арти, у тебя и вопросики. Откуда ты их только берешь? — Ты бы меня хотел? — Не знаю, — замялся Лео. — Наверно. — Ты некорректно отвечаешь. «Не знаю» и «наверно» не синонимы. — Арти, я не знаю. Не знаю, как ответить и как вообразить такую ситуацию. А зачем это? — Просто так, — соврал Артур, закрывая глаза и наслаждаясь касаниями пальцев. — Я сегодня иду на собеседование, — вдруг сказал Лео. Артур улыбнулся. — А говорил, что повод для конфет не нужен. — Приукрасил. — Мои братья тоже любят прикрывать поводы. Ты не одинок. А где собеседование? — Братья? Ну нифига себе! У тебя их сколько? — Двое. — Ты же говорил, что один из дома сбежал. Или вас было трое? — Нет, один. Я познакомился с ними в девять. А где собеседование? — Ты познакомился со своими братьями? Это как? — Давай поговорим об этом когда-нибудь потом. Где собеседование-то? Лео жевал губы, явно недовольный сменой прелюбопытнейшего разговора. Но Артур откровенничать не хотел, и это было твердое решение. Поэтому Лео пришлось говорить о компании, куда его пригласили в качестве кандидата на роль менеджера в интернет-магазин. — Удобный график, можно работать из дома, — объяснил Лео. — Я им сказал, что у меня экзамены через три-четыре месяца, а после тотальное погружение в учебу. Они не против. Позвали. И зарплата в принципе неплохая, хотя, конечно, по сравнению с прежней… — Главное — цель, а не зарплата. Если ты хочешь заняться тем, что осчастливит тебя на всю жизнь, это стоит потерянных денег, потому что это бесценно, как по мне. Лео продолжил говорить, а Артур задремал, наслаждаясь прикосновениями и стараясь выбросить из головы недавний корявый ответ «я не знаю».