Который живет на крыше

Бровь зажила со скоростью света: Артур и моргнуть не успел. Это обстоятельство радовало тем сильней, чем острей была реакция Лео, который суетился и напрягался так, словно Артур схлопотал пулю в бандитской перестрелке, а не царапину. Разумеется, Артур все понимал и осознавал. Понимал опасность, которой подвергался каждый раз, когда совал нос в подобные мероприятия. Осознавал, что Лео реагировал так, как реагировал бы любой человек, чей партнер занимался сомнительным видом деятельности. Братья волновались точно так же, но Артур продолжал твердить: он взрослый, адекватный человек, который не станет намеренно совершать действия, которые могут привести его к скоропостижной кончине. Лео эти слова почему-то бесили еще сильней. Он почти двое суток отмалчивался. — Ладно, — прорвало его наконец, — слушай сюда. Ты можешь не бросаться на амбразуру, но кто-то однажды стукнет тебя по голове так, что ты ослепнешь или станешь идиотом, заработаешь хроническую болезнь или того хуже. Бровь находится прямо над глазом. Еще немного — и… Сам понимаешь. Артур понимал. — Что ты предлагаешь? — спросил он. — Раз ты у нас такой умный, ходи в каске и бронежилете. — Каска не спасет глаза. — Логично. Тогда надень то, что спасет. Маску для плавания. — Лео, давай ты подышишь и успокоишься. — А как насчет тебе подышать и подумать? Попробовал бы уже! — И Лео ушел, хлопнув дверью. После этого он отмалчивался еще сутки. Артур чувствовал себя скверно. Он старался изо всех сил, но страдала либо совесть и ответственность, либо нервы близких. Выбери он что-то одно, как быть со вторым? Хорошо быть супергероем. Шляешься с суперсилой, ни о чем не беспокоишься, потому что либо пули тебя не берут, либо ты регенерируешь, либо ты настолько крут, что даже подъем по отвесной скале без страховки не сравнится. Милейшая, очаровательнейшая наивность. А кто ты без сил? У Артура же не было даже бронежилета. Куда уж там до когтей Росомахи! Мириться Лео пришел прямо в бар, когда у Артура была смена, и он флегматично смотрел в окно, слушая, как жили и умирали трисоляриане*. В последнее время его тянуло в литературные космические дали: то Симмонс**, то Эванс, то Цысинь. — Опаньки! — сказал Майлз, узнав Лео. — Твой? «Мой», — подумал Артур и вынул наушник из уха, ставя рассказ на паузу. На черном пальто Лео блестели капли растаявшего снега или дождя — не понятно, чего именно. Он дернул уголками губ и сел на стул возле Артура, который вежливо сложил руки. — Привет. Извини, был резок. — Я тоже не образец, — сказал Артур и покосился на Майлза, который старательно делал вид, что не прислушивался к разговору. — Ты меня бросил? — Что? Нет! — Хорошо. Мне жаль, что из-за меня ты волнуешься. Моя семья тоже волнуется. Лео побарабанил пальцами по барной стойке. — Я спросил у отца, не может ли он поинтересоваться на твой счет в академии. Артур не моргнул, хотя планировал. Он уставился мимо Лео в сторону своего возможного будущего. — У какого отца и что он сказал? — спросил он нетерпеливо. — У Френсиса, само собой, — заявил Лео, словно у Чарльза он о таком спросить не мог. — Мы пронюхаем это дело, не волнуйся. Я сообщу тебе о результате, каким бы он ни был. — Я могу попасть в академию? — Это… м-м-м… вероятно. — А тот конгрессмен что, уже умер? — Почему? — Ну, а как тогда? Лео вздохнул и побарабанил по столешнице еще раз. — Знаешь, у того парня есть связи, у моей семьи есть связи. — Но не такие, как у конгрессмена. — Само собой. — Значит, я никуда не попаду. — Плечи, расправившиеся было, поникли. Артур снова флегматично уставился в пространство. В будущее заглядывать уже не тянуло. Рука Лео нашла его руку и сжала. — Мы постараемся, Арти. Хорошо? — Ага. — Эй, не смотри так. Мы правда будем стараться. — Я тогда просто ничего не стану ждать, ладно? Не хочу напрасно надеяться. Лео, смирившись, отнял руку. Артур расстроенно пошевелил пальцами, когда тепло с них пропало, и сам взял Лео за ладонь. — Мне нравится, когда ты так делаешь, — признался он в ответ на радостный взгляд. — Ты теплый. — Очередной сомнительный комплимент, но спасибо. — За что? За то, что ты теплый? Не думаю, что здесь есть моя заслуга. Лео покачал головой и ничего не ответил, перебирая пальцы Артура. Майлз ходил с таким лицом, словно имел счастье наблюдать лучшую интимную сцену за историю кинематографа.

***

Затащить Лео в постель было делом простым до безумия: нужно было лишь поцеловать его, прижав к двери, и позволить запустить руки под одежду. А дальше температура в комнате резко набирала высоту. Артур жадно гулял ошалевшими губами по лицу Лео, когда в дверь постучали характерным стуком Сэма. Лео выпучил глаза, а Артур замер, как школьник, застуканный родителями. — Блин, это брат, — сказал Артур. Для Лео слово «брат» стало сигналом старта в эстафете на самое быстрое одевание и приведение себя в порядок. Артур не успел натянуть штаны, а Лео уже оделся, поправил кровать и пригладил волосы. — Мы взрослые, самостоятельные люди, — проворчал Артур. — Лео… — Надень футболку и выгляди естественно. — Тот не слышал. — Господи! Это просто брат, ханжа. Он знает о сексе, даже занимается им. Артур открыл дверь и на пороге появились Сэм и Перси: один с широкой улыбкой, второй — с пакетом. — Я же говорил, что он не один. — И Сэм засиял, входя внутрь и без зазрений совести рассматривая Лео. — Ну давайте еще обсудим это. — Перси чмокнул Артура в лоб, одновременно снимая ботинки и стараясь не уронить пакет. — Привет, мелкий. — Лео считает, что вы смутитесь, если узнаете, что мы занимались сексом, — сказал Артур. — Или что это должно смущать нас самих. Странно, да? Перси посмотрел на Лео, покрывающегося красными пятнами, и пожал ему руку. — Я Перси, старший брат Артура. Это нормально, дружище, — сказал он голосом опытного психиатра. — Я о том, что он говорит такое при нас. Вообще не обращай внимания. — Я пытаюсь, — признался красный Лео. — Выходит пока только временами. — Ничего, научишься. Перси заметил бровь Артура, которая была почти в идеальном состоянии, и сдвинул свои. — Опять? — спросил он. Сэм по-лошадиному выдохнул воздух и пошел на кухню звенеть кружками и шуршать пакетом. — А молоко принесли? — спросил Артур, чтобы перевести тему. — Арти, ты опять нагулял себе ссадину. У тебя сколько шрамов уже? — Перси не повелся на уловку. Лео пытался быть незаметным, но полезным. Артур понял, что второй раз про молоко можно было даже не спрашивать. Почему каждая встреча с семьей — это обязательно неудобные разговоры? Воспитание не прекращалось ни на минуту. Наверно, и спустя десятки лет, когда им всем будет по восемьдесят, Перси, опираясь на клюку, будет учить жизни своих младших. — Я работал, — сказал Артур. — Один фрукт разбил о мой лоб лампу. Перси стал выглядеть еще более угрожающе: как родитель, собирающийся идти на разборки с плохими ребятами, обидевшими его мальчика. Сэм высунул нос из кухни. — Не расслышал? Кто что разбил? — спросил он. — Ой, да ладно вам! — возмутился Артур. — Нихрена не ладно, Артур Брайан Аллен! Ты хочешь нас в могилу свести? Я просил тебя быть осторожней! — Я пытаюсь. — Нет! Делай, что хочешь, но завязывай с этим дерьмом. Благородно, достойно — да, но лучше займись поисками легального и безопасного способа спасения всех и вся. — О, кстати, — встрял Лео, — мы попробуем пробить место в академии. Мы — это я и один из моих отцов. — Отлично! — восхитился Сэм. — А мы с Перси как раз накопили немного на его учебу. — Видишь? — Лео повернулся к Артуру и расцвел. Тот переводил взгляд с одного альфы на другого, пока те в количестве трех человек взирали на него с одинаковым выражением на лицах. И ждали ответа. — Развелось умников, — пробурчал Артур, скрещивая руки на груди. — Обещай нам прекратить с этим сумасбродством, — потребовал Перси. — Это становится опасно. То по виску получаешь, то чуть глаз не задело. Арти, прости, конечно, но… — Я понял, понял… — взмолился Артур. — Но что делать со всеми этими людьми? Я не могу так. А если их обижают и им не к кому обратиться? — Арти, ты нужен нам живым и здоровым. Лучше направь свои силы на полицию. Вдруг получится? — А если нет? Мне что, сидеть и ждать чуда? — А если да? — откликнулся Сэм. — А если нет?! — Давайте лучше посидим и попьем чаю. Артур все равно не примет решение в ближайшие пять минут, — сказал Лео. — Сами знаете, какой он упертый. Перси был не в восторге, но давить действительно не имело смысла. В комнате воцарилась тишина, напряженная и неестественная, когда каждый оппонент громко размышлял о том, с каким упрямцем ему приходилось общаться. Артур не хотел кусать губы, но кусал, выдавая беспокойство с потрохами. Трое против одного — расклад не в его сторону. Только Сэм потрепал его по плечу и шепнул, чтобы он расслабился. Лео сохранял нейтралитет, а Перси был типичным Перси. Они сели за столик. Молоко специально для Артура было куплено и налито в самую большую кружку. Гости приходили только ответственные — со своей едой. Сэм еще и с книжкой. Внимание с брови Артура переключилось на следующую звезду этого вечера — Лео, который суетливо старался понравиться настолько, что это видел даже Артур, который в обычное время не замечал особенных колебаний его настроения. Лео рассказывал о себе, напрягаясь от каждого вопроса. Ситуация стояла такая, словно кто-то подыскивал вороному жеребцу достойного хозяина или элитному псу такую же элитную пару. Первым не выдержал абсурда Артур. — Ну давайте уже будем вести себя естественно, а! Чего вы его терроризируете? Сэм рассмеялся первым, его поддержал Лео. Перси улыбнулся. — Мы перестарались в строгости? — спросил Перси. Он хлопнул Лео по спине. — Извини, просто это же наш Арти. Он… Он плохо разбирается в людях, мы волнуемся. — А ты костюмы стремные носишь, но я же не ною по этому поводу, — сказал Артур. После разговор потек свободней. Лео, видимо, сообразив, что братья волновались так активно из-за расстройства Артура, а не потому, что у него было подозрительное лицо, расслабился и стал походить на себя. Троица быстро нашла общий язык. Они поболтали о работах, об омегах, о том, что Сэм пригласил на свидание парня мечты. Пошутили, перекинулись колкостями, словно упражняясь в остроумии. Еще на шутках Артур уткнулся в подаренную книгу. Раз обстановка нормализовалась, ему можно было отвлечься и дать людям поговорить в той манере, в которой им хотелось, не разжевывая ему очередную очевидность. Его окликнули спустя две главы. — А? — он растерянно поднял голову, глядя на братьев и Лео, которые обратились к нему. — Чего вам? — Сама любезность, — фыркнул Перси. — Говорю: мы сказали твоему парню, когда у тебя день рождения. Ничего? — А, пофигу, — отмахнулся Артур и снова принялся читать, пока не умерла мысль и вовлеченность. — Арти, — сказал Сэм. — Ну? — Артур покорно заложил страницу и приготовился слушать. — Можно мы расскажем Лео, как познакомились с тобой? Лео очень хотел знать и ждал согласия. Выглядел он при этом так комично, что Артур засмеялся и кивнул. — Говорите. А то Лео спать мне спокойно не дает. — В подробностях, — попросил Лео. Перси покачал головой. — Ну уж нет. Позволь нам кое-какие детали утаить. — Ты про себя и дядину сковороду? — невинно поинтересовался Сэм. — Ну Сэмми-и-и! — Смешно же было! — Да я чуть не обделался от смеха, ага. — Перси махнул рукой. — Ладно, болтай, что хочешь. Артур подобрал под себя колени и положил голову Перси на плечо. Лео улыбнулся ему улыбкой дорвавшегося до сливок кота. За окном гудел трудяга-Бостон, а Сэм тихим голосом, словно страшную сказку на ночь в компании детей, рассказывал о тех давно миновавших днях шестнадцатилетнего прошлого, когда двум потерянным в мегаполисе детям все казалось взрослым и большим. Перси устремил невидящий взгляд в то время, и Артур покрепче обнял его, чтобы тоже провалиться в ту историю. Сейчас она казалась чудной, удивительной, странной, совершенно нереалистичной с высоты нынешних лет. Тогда Артур был пересекшим полстраны беспризорником, Сэм — просто беспризорником, а Перси брошенным на попечение дяди ребенком, которого отец променял на свободу. Не самая лучшая история, не самая теплая или сказочная. Зато собственная, которую можно было воскресить в семейном кругу за чашкой кто — чая, а кто — молока.