Который живет на крыше

Лео притащил на крышу коробку с пиццей и каталог. Пиццу забрал себе, а каталог протянул Артуру, который качался в кресле с наушниками, где голос диктора рассказывал «Тайную историю»*; книга едва перевалила за вторую главу, и ничего тайного в истории пока не было обнаружено. Прерываться Артур не захотел и молча открыл каталог, листая страницы. Лео развалился на стуле, выбрал кусок пиццы пожирнее и засунул его в рот, откусывая почти одну треть за раз. Артур, полистав каталог до десятой страницы, все же вынул наушник и нажал на паузу, повернувшись к Лео. Тот, взрослый человек, который вот-вот должен был встретить свое двадцатишестилетие, перепачкал соусом подбородок, но был нацелен лишь на то, чтобы не дать маслине соскользнуть вместе с кусочком сыра, и ловил их языком. — М… што? — спросил Лео, когда заметил взгляд Артура. — Просто фкусно. — Ты ешь как в последний раз. — А ты считаешь, что черная плоская расческа должна лежать только в ванной, и сердишься, если я выношу ее в коридор. — А — у меня есть справка. Б — у тебя справки нет. — Я понял. Всего лишь отметил, что никто не идеален. — Логично. — Артур потряс каталогом. — Это зачем? — Догадайся, умник. — Лео нацелился на кусок с салями. — Господи, какой чудотворец создал тебя? — Ты про пиццу? — нахмурился Артур. — А то! — Это еда, она не ответит. — Я знаю… Каталог — это, чтобы ты высказал свое мнение. Я думаю, мы не потянем жилье в городе, поэтому там есть загородные варианты. Глянь, может что понравится. — А почему только я? — Артур не дождался ответа и молча закрыл коробку с пиццей. — Почему только я выбираю? — Потому что, — отмахнулся Лео. — Я выбрал каталог, ты выбираешь дом. Все честно. — Смотреть те, что не больше четырех сотен? — Ну-у-у, — протянул Лео, — вроде того. У меня на карте тысяч шестьдесят-семьдесят должно быть. На остальное надо кредит взять. — Тебе еще учиться нужно, — напомнил Артур. — Да, на учебу тоже надо кредит взять. Будем все в кредитах, как нормальная американская семья. Так что выбирай давай. Артур снова пролистал каталог. Выбирать было особо не из чего. Главным критерием отбора была доступность, и Артур нашел только два подходящих под их средства дома. Внешне они были довольно средними и точно не смотрелись как чья-то мечта, но выделываться было дозволено богатым, а Артур был бы рад любому своему собственному жилищу. Даже несмотря на то, что внешне домики были стандартней некуда, внутри их можно было отделать как душе угодно. Артур продемонстрировал их Лео. Тот сложил кусок пиццы лодочкой и дал укусить ее Артуру. — По-моему, ты как-то похудел, — поведал он и переместил коробку на колени Артуру. — Ешь. Артур не возражал. Он ел, а Лео просматривал описание и характеристики домов, хмурясь и думая. — Слушай, — позвал Артур. — Помнишь, мне Крис деньги оставил? — Да, — отозвался Лео, не поднимая головы, — но с домом я сам разберусь. — Да с чего бы? Мы там вместе жить будем. — Но… — Эй! — Ладно-ладно, я так хотел побыть рыцарем или главой семьи. — Как рыцарство связано с оплатой совместного жилья? — недоуменно спросил Артур. — Кстати, — добавил он. — Насчет тех денег. Я поразмыслил и решил отдать пятьдесят штук Крису обратно. На этот раз Лео голову поднял. — Нафига? — спросил он с искренним удивлением. — Ему тоже нужны. Я предполагаю, что порыв отдать мне накопленное проистек из… м-м-м… чувства вины или… еще какого-то чувства. Я не уверен, что могу точно назвать возбудителя того желания. — Мне Чарльз всегда деньги подсовывал, если ему нужно было загладить вину. Так что ты угадал. Ну и приплюсуй сюда тот факт, что он не видел тебя прорву лет. — Не думаю, что его это слишком сильно угнетало. Лео скептически хмыкнул. — Арти, если человек появился спустя много лет, нашел тебя в чертовом миллионном городе и приволок к твоим дверям все свои накопления, думаю, что угнетало его твое отсутствие чуть больше, чем ты считаешь. — Но он же меня не любил. — Люди нелогичные, сам знаешь. Сегодня он считает, что ты помеха, а завтра корит себя за все грехи человечества. — Думаешь, здесь сработал принцип, что, только потеряв, мы начинаем ценить то, что имели? Лео согласно качнул головой и посмотрел на дома, куда открывался прекрасный вид с крыши. Артур посмотрел туда же. Ему не нравилось думать, что действиями Кристофера руководила любовь или смежное с ней чувство. Это было, по меньшей мере, нечестно, потому что нельзя не любить кого-то до тех пор, пока тот твердо не уверится в этой нелюбви, а после полюбить мечту или воспоминание. Любить нужно, когда человек рядом и может это осознать, а не когда его нет в пределах нескольких штатов. Какой тогда смысл в этой любви? Она ни на кого не направлена, ее никто не получает. Лео вдруг выдал: — Второму твоему папаше я бы морду разворотил. Артур с трудом воскрешал в памяти туманный облик Итона Аллена, но детское восприятие могло сбоить, потому что тот в воображении был слишком крупным и уродливым для среднестатистического человека. — Ты плохо дерешься. Мне пришлось бы защищать твою честь в итоге, — ответил Артур. Лео прыснул и тут же снова стал серьезным. — Ты, — начал он неуверенно, — не думаешь, что Кристофер серьезно раскаялся? — Думаю, конечно. Но он не попросил прощения, это странно. Мне плевать, это просто идет вразрез с моими представлениями о раскаянии. — Иногда люди не могут извиниться, потому что считают это верхом грубости. Ну… Ну вот, допустим, ты был полным разочарованием, едва не искалечил кому-то жизнь, а потом заявишь «прости»? Это слово не под все случаи подходит. Он замолчал. Артур хотел что-то добавить, но не мог понять, как и что ему сказать. Мысль витала в голове несформировавшимся облачком и никак не могла уплотниться во что-то конкретное. Проблему решил Лео, спросив: — Ты собираешься с ним контактировать? — Не знаю, — честно ответил Артур. — Я разрешил ему звонить мне раз в месяц, но понятия не имею, о чем нам говорить. — Мне кажется, он сам найдет, о чем, — просто заметил Лео. Артур вздохнул и взглянул на профиль Лео. Тот все еще рассматривал город. — Жить было бы проще, если бы люди не были такими сложно сконструированными и делали поменьше необоснованного бреда. В этом бреду легко потеряться. — Мозг сложно устроен, глаз, компьютер, нейронная сеть, квантовая физика. — Лео потянуло на философию. — Сложные системы самые продвинутые. — Иногда эта сложность ни к чему. — Тогда психологам, социологам и конфликтологам было бы нечего есть. Артур хотел поправить Лео, сказав, что тогда эти специалисты и вовсе не существовали бы, но не стал, вновь отвлекшись на каталог и мысли о деньгах и Кристофере. Он видел квартиру, в которой тот жил. И пусть изначально Артур планировал найти подарку иное применение, к Кристоферу он испытал нечто вроде мимолетного сострадания, едва уловимого. Артур и значения бы ему не придал, если бы не осознавал, как кропотливо Кристофер копил ту пачку купюр. Артур знал, как зарабатывались деньги теми, на кого они не падали отеческим благословением с рождения или из кошелька богатого ухажера, щедро отсыпающего на карманные расходы столько, сколько другие видели раз, когда им выписывали чек с расчетом при увольнении. В конце концов, так было честно. Если Кристофер хотел подарить ему деньги — пусть. Артур не возражал. Но никто не мешал самому Артуру решить, сколько именно он принимал в дар.

***

Когда Артур постучал в дверь Кристофера второй раз в жизни, а еще и недели после первого визита не прошло, тот распахнул ее куда раньше, словно готовился к этому мгновению. — Привет! — Радостно и неловко улыбнулся Кристофер и шагнул в сторону. — Я не планировал заходить, — сказал Артур, не двигаясь с места. Он и в самом деле заехал просто отдать часть денег из конверта и пойти искать подарок Лео на наступающий на пятки день рождения того. Хотя бы приблизительного представления о сути подарка он не имел. И прямая его дорога лежала на сайты с идеями, где креативные люди фонтанировали безграничным воображением совершенно бесплатно. Кристофер растерянно замер в дверях, облизывая губы и глядя то на Артура, то на машину, которую тот припарковал на том же месте, где несколько дней назад стояла машина Перси. — Но… Это же ненадолго. Я испек пирог. И купил сока, молока, газировки. Не знал, что ты захочешь. — Да я ничего не просил.- Артур запустил руку в сумку-портфель. Кристофер молчал. Артур извлек конверт и протянул его Кристоферу. Тот взял. — Зачем? — спросил он чуть хрипло. — А, не волнуйся, я не избавляюсь от твоего подарка. Это пятьдесят тысяч. Я подумал, что тебе тоже нужны деньги и ты совершенно зря так много отдал мне. — Да я… Я работаю. У меня есть. — У меня тоже. На пиццу, на счета, на бензин. Это на случай более глобальных нужд. У всех есть глобальные нужды. Кристофер смотрел на конверт. Или в пол. Артур не мог сказать точно, поэтому кивнул его макушке и сказал: — Ладно, пока. Он подождал ответа, не дождался, пожал плечами и развернулся, чтобы уйти. Он совершенно не ожидал, что услышит позади сдавленный вдох и попытку спрятать за ним то ли скулеж, то ли нечто схожее. Когда Артур обернулся, Кристофер прятал лицо и быстро рукавом оттирал правую щеку. Как ребенок, который не хотел, чтобы его застукали. Артур недоуменно вернулся. — Крис, — позвал он. — Что-то случилось? Тот помотал головой. Вот точно как ребенок — один в один! — Крис! Мне неинтересно уламывать взрослых людей. Тот поднял на него покрасневшие глаза и стыдливо проговорил: — Ничего страшного. Не обращай внимания. Я просто… Он отвернулся, сосредотачиваясь на противоположной стене дома. — Да, господи, почему все так любят говорить неполными предложениями, в которых не найти сути? Что не так? — потребовал Артур. Увиливания от прямого ответа раздражали, и это отчетливо проявилось в голосе. — Да пустяк… Я думал, что, может быть, ты зайдешь на чай. Пожалуйста. — Это все, что тебя волнует? — не поверил Артур. — Пожалуйста, — повторил Крис. — Ладно. Стоило Артуру перешагнуть порог, как Кристофер ожил и засуетился. Принес за уже знакомый столик и газировку, и молоко, и сок, и тот самый пирог, который еще был теплым. Спросил о чае-кофе, но Артур предпочел просто сок. Когда маразм дошел до вопросов, какой стакан нравится Артуру больше, или, может быть, дать на выбор кружки, Артур попросил Криса сесть уже наконец и дать попробовать этот пирог. — Не думал, что ты вкусно готовишь, — сказал Артур, потому что стряпню в детстве не помнил, а Кристофер в его воображении был хреновым поваром. Однако, пирог удался. — Я нечасто готовлю, — поделился Кристофер. — У меня один из братьев — повар. — А сколько у тебя их? — Двое. Сэм и Перси. — А кто еще есть? — Крис подложил в тарелку Артура еще один кусок пирога. Сам не ел. — Дядя. Парень. Пес. Кристофер заулыбался, щурясь. Так улыбался сам Артур, когда пытался выглядеть своим в кругу малознакомых людей. Крис делал это естественно. Незаметно вопросы потекли дальше. Крис спросил про парня, про пса. Снова про братьев. Про работу. Про учебу. Рассказал про свою работу и про то, что однажды случайно стащил из магазина пакет яблок: задумался, а охранник и бровью не повел, когда Кристофер прошел мимо с самым честным лицом на свете. Артур старался дозировать информацию и выдавал ее по-партизански мало, но Кристоферу, судя по всему, и этого было достаточно. Обычно диалоги с незнакомцами протекали трудно, но Кристофер старался вести беседу самостоятельно и пропускал мимо ушей, если Артур отказывался отвечать на какой-то более или менее личный вопрос. В доме не было животных. Только растения и звонко тикающие черно-белые часы — слишком стильные, чтобы не быть купленными с рук на какой-нибудь интернет-платформе вроде Ибэя. Прошло около часа, и Артур понял, что бутылка сока опустошена наполовину. Кристофер, уловив его мысли, перестал делиться нарочито забавными историями из жизни и уставился на пальцы, которыми держал стакан. — Уезжаешь? — спросил он у стакана. — Да, пора уже, — согласился Артур. — Спасибо за пирог, было вкусно. — Слушай. — Кристофер покусал губы, но ничего не сказал. — Я слушаю, но что именно? –спросил Артур, встав и глядя на Криса сверху вниз. — Я просто хотел предложить… Может быть, ты мог бы заезжать иногда? В гости. Могу показать тебе местное кафе. Или… Артур вздохнул. — Ты же осознаешь, что никаких сыновних чувств я к тебе не испытываю? — спросил он. Кристофер кивнул. — Конечно. Это понятно, — сказал он. — Я бы тоже на твоем месте… — Ты не был на моем месте. И тебя никогда не было в моей жизни. — Я знаю, знаю. — Если бы ты не нашел меня, я бы и не подумал вспоминать тебя. И я никогда не скучал. — Я понимаю. — И? Кристофер дернул губами в подобии улыбки, которая тут же померкла, даже не родившись. — Дай мне шанс, прошу. Я не собираюсь лезть в твою жизнь или как-то мешать. Мне бы просто видеть тебя, узнать. Давай попробуем познакомиться? Только это, без претензий на что-то большее. Ты уже взрослый, я знаю. Я сам виноват, но не было ни дня, чтобы я не вспоминал о тебе. Кристофер выпалил это, будто боялся, что, если не скажет на одном дыхании, может промолчать, и слова умрут непроизнесенными. Артур долго думал. Неприлично долго. Он думал, что не испытывает никакой ненависти к человеку напротив него. Он вырос и из обид, и из детской ярости из-за несправедливости. Человек все переживает и перерастает. Время умело сглаживать углы. Он не любил Кристофера, не хотел посочувствовать его ошибкам. Он даже не был уверен, что Кристофер сам полностью понимал, что испытывал к своему давно потерянному и выросшему ребенку. — А ты стоишь этого шанса, как думаешь? — спросил Артур, чтобы было честно. Кристофер не ответил. Оказывается, молчание тоже можно было расценивать как полноценный ответ. И чушь, что оно подразумевало согласие. Потому что Кристофер отчетливо показал всем своим видом и взглядом, направленным куда угодно, но только не Артуру в глаза, что, ответь он искренне, ответ был бы «не уверен». — Мы будем видеться, ладно, — решился Артур. — Думаю, ничего страшного здесь нет. Но я не люблю много говорить. — Да, конечно. Я… — Кристофер все-таки улыбнулся, и на этот раз улыбка не умерла, а ожила. — Спасибо. — Пирог был вкусный, — еще раз сказал Артур. Чтобы сгладить неловкость, нужно было ляпнуть что-то хорошее, пусть и не в тему. Сработало. — Скажи потом, как соберешься ко мне, что сготовить. Я сделаю. Ладно? — Не нужно этой суеты. — Мне было бы приятно. Я ведь… Я тебе должен. Хоть что-то, да? — Ты мне ничего не должен. — Значит, я должен это себе. Артур. — Он окликнул его, и Артур взглянул в карие глаза Кристофера. — Ты ведь не один вырос. Я тоже… через многое прошел, чтобы стоять здесь. — Я в курсе, — ответил Артур. Подумав, он спросил: — А что с тем, вторым? С Итоном? Кристофер равнодушно дернул головой и сказал: — Понятия не имею. Я ушел от него в том же году, когда исчез ты. И, говоря по правде, мне неинтересно, что с ним стало. В этом Артур был с ним солидарен. Плыви вперед, если можешь плыть, и оставляй сзади все, что плыть не способно.

***

Сайт с идеями предложил Артуру вариант с билетами куда-нибудь и памятную вещь, и, подумав, Артур выбрал полет на воздушном шаре и сувенирную ручку. Врачи же много пишут? Он позвонил Сэму и назвал выбранные подарки. Сэм с гордостью похвалил его и попросил не забыть подписать открытку. Артур сомневался, что Лео будет в восторге от нее, но Сэм сказал, что его открытки — это отдельный вид прекрасного. — Ты болен, — со смешком сказал Артур Сэму, и тот негромко рассмеялся в трубку. Сэм шел на очередное свидание и был воодушевлен этим. Он проболтался на телефоне почти двадцать минут, и, когда Артур уже начал уставать от разговоров, извинился за назойливость, пообещал забежать к Артуру на днях с чем-нибудь вкусным и повесил трубку. Артур направился было к метро, чтобы съездить и купить ручку, когда второй телефон запищал. Артур взял его с собой просто так в качестве успокоительного. Что называется «а вдруг!». — Да? — Он поднял трубку, попутно ища карточку метро во внутреннем кармане сумки. Карточка не находилась, а в трубке раздался удар, от которого Артур едва не уронил телефон на асфальт. Следом за ударом и закадровым голосом «живо!» последовало мычание и рыдания. Артур, хмурясь, прижал трубку к уху плотней, и из нее заговорил совсем юный голос: — Мистер, я… Они сказали позвонить вам. — Кто сказал? — Вы меня, наверно, не помните. Я… Вы… — Голос снова всхлипнул и вскрикнул, когда раздался очередной шум и шорох. — Вы спасли меня два года назад. Я… Они хотят с вами поговорить. Помогите мне! Артуру совершенно не нравилось происходящее. И дело было не в том, что очередной ребенок попал в неприятности; он был прав, Артур не узнавал ни голоса, ни тем более того, что там происходило два года назад. Ему не нравилось, что какие-то мрази вышли на него через ребенка, хотя должны, судя по всему, сидеть долго и счастливо. Трубку передали. Всхлипы ребенка остались позади, а на первом плане возник сухой мужской голос. — Слушай сюда, — начал он. — Я помню тебя, ублюдок. Из-за тебя я лишился кучи денег и десять месяцев проторчал в тюрьме. — Отпусти парня, и мы поговорим, — предложил Артур. В трубку хмыкнули. — Ну нет. Я не для того тебя искал, чтобы условия слушать. Ты слушай. Придешь по адресу как миленький и один. Усек? Скажешь полиции или еще кому — я прострелю башку мелкому засранцу. Или отрежу ему пальцы на руке, а после прострелю башку. И отправлю фотографии в сеть. Ты же у нас защитник страждущих. Разве допустишь? Артур промолчал. Он уже не искал карточку и ни за какими ручками не собирался. Он не допустит — это было ясно как ему, так и сволочи с той стороны телефона. — Если я приду, ты отпустишь мальчика? — спросил Артур. — Ну он-то мне не сдался. — Ты можешь не делать этого и… — Мне не нужны морали, — прорычали в трубку. — Ты уничтожил всю партию героина. Ты — мелкая сука, и я хочу, чтобы ты пришел. И, поверь, я тебя отблагодарю как следует. После слова «героин» Артур вспомнил. Маленькую квартирку с заклеенными окнами, кучку пакетов и целую лабораторию в гостиной. Мальчишка, чьего отца подсадили на наркотики, позвонил Артуру. Его отец тогда задолжал крупную сумму, и его избили до полусмерти. Мальчишка сказал, что ему тоже угрожали и велели искать деньги. В полицию он позвонить боялся, потому что отца могли упечь. Тогда Артур и вмешался. Дело было быстрым и несложным: нагрянул ночью, дал одному парню по морде, прихватил пакет с порошком, подкинул полиции, написал адрес, подождал облавы, попросил мальчишку уехать из города. К его совету, как видно, не прислушались. — Я тебя жду в ближайший час, — сказал мужчина. — Скину адрес. И, предупреждаю, — на заднем фоне снова заревел мальчишка, а в трубке послышался пистолетный щелчок, — без фокусов. В трубке раздались гудки. Артура толкнул в плечо торопящийся в метро человек в кепке и с дредами. Артур сжал телефон в руке, глядя на асфальт. Он хотел ясно подумать, но телефон пискнул, принимая сообщение. Думать ясно было некогда. Думать надо было очень быстро.