***
Теперь ЦзыТао жил по одному режиму: подъем, еда и тренировки. Всё стабильно и спокойно, по крайней мере на ближайшее время. Кормили воинов лучше, спать давали, а к тренировкам китаец уже привык с детства, поэтому жизнь казалась не такой тяжелой. Константин не бросал слов на ветер и действительно забирал с собой новенького после основных тренировок, как будто он не был человеком и не знал, что такое усталость. — Если в тебе нет силы, бери изворотливостью, — говорил воевода, когда чужеземец обливался десятью потами, а у того лишь чуть учащалось дыхание. — Если потерял оружие, то используй все, что попадется под руку. Мужчина посреди разговора повернулся спиной к ученику и побежал. Сначала ЦзыТао растерялся и соображал, что ему делать, но все-таки решил побежать за ним следом. — Не отставать, юнец! — послышался приказ старшего. — Я не умею читать мысли, могли бы предупредиить, что бой окончен и теперь будет бег… — буркнул новенький, но поравнявшись с воеводой уже не отставал. — Придется учиться, если хочешь стать личным охранником княжны. Тебе надо уметь больше, чем простому воину. Реагировать придется быстро не только телом, но и разумом. — Личным охранником княжны? — переспросил ЦзыТао и от неожиданности замедлился. Воевода, заметив, что ученик больше не бежит, тоже остановился и начал разминать мышцы. — Объясните мне, что происходит, — попросил китаец, не сводя удивленных глаз с мужчины. — Не останавливайся и продолжай двигаться, — услышал он вместо ответа. — Учитель, что тренирует новеньких, сказал, что ты быстро осваиваешь наш язык, поэтому тебе надо ускорить формирование физических навыков тела. Изначально хорошие данные это еще не все — ты ещё не до конца развит, поэтому надо за два месяца закончить твоё совершенствование. Ты будешь нужен ей… — Кому? Княжне? — уточнил подчиненный. Воевода коротко кивнул. — Мне так будет спокойнее, ведь я не всегда могу находиться в городе, а ей понадобится защита внутри стен. — Но я тоже хочу защищать город, а не отсиживаться внутри, — начал протестовать китаец, но увидев грозный взгляд мужчины осекся. — Ты думаешь, что город — это лишь стены, а не люди внутри? Тебе кажется, что мы защищаем камни? — со сталью в голосе процедил мужчина сквозь зубы, а его глаза метали молнии. ЦзыТао пристыжено замолчал и виновато опустил глаза. — Наверное она ошиблась, раз выбрала такого глупого и слабого воробья, — рявкнул Константин и развернулся в сторону города, но китаец схватил его за руку. — Я понял свою ошибку в суждениях… Клянусь, что буду тренироваться усерднее, только дайте мне шанс доказать, что я достоин стать её личным воином. Вы доверяете мне самое дорогое, что есть в этом городе. Воевода обернулся и удивленно посмотрел сначала на чужеземца, а затем на его руку. — Ты начал соображать быстрее, а так же учишься на своих ошибках, — с усмешкой сказал он. — Может она и правда видит в тебе нечто большее, чем все остальные. Даю тебе ночь, чтобы принять окончательное решение и дать мне ответ утром. Возможно сейчас ты ещё не до конца представляешь всю важность своего задания. Все таки на тебя возлагают ответственность за жизнь и сохранность сердца города ценой твоей жизни. Поздно вечером, после отбоя, ЦзыТао лежал в тёмной казарме, уставившись в потолок и думал, пока остальные воины видели десятый сон. За что мне, чужестранцу, столько доверия? Может начало сбываться предсказание провидицы и я оказался в том месте, где должен принести пользу? На следующий день, возвращаясь с занятий по языку, он увидел Константина у дверей казармы и решил к нему подойти. — Ты идешь со мной, — приказал воевода, и они без лишних разговоров пошли в дом. Посреди светлого и большого зала был накрыт стол, а за ним сидела княжна и её помощница Настасья. Бревенчатые стены апартаментов были расписаны цветочным узором, но особенных предметов роскоши гость не заметил. На трапезном столе была расстелена матерчатая скатерть, вышитой солярными знаками процветания и благополучия, а блюда были разложены в деревянную посуду, так же украшенную цветным узором. Все убранство выглядело довольно скромно, но в тоже время приятно глазу. Рядом с княжной сел воевода и рукой указал на место, где должен сесть китаец. — Ты хорошо занимаешься, и мы решили тебя вознаградить, поэтому поешь с нами, — с томной улыбкой на устах произнесла княжна и воевода налил гостю немного вина в кубок. Они приступили к трапезе, и немного освоившись, китаец начал тоже брать еду, потому как был жутко голодный. Глаза разбегались от разнообразия блюд и он не мог определиться с тем, что хочет попробовать. Что-то из еды было ему незнакомо, поэтому он не стал рисковать и пробовать новое. Впереди был целый день в тренировках и проблемы с животом ему могли помешать. Воинов в казармы тоже кормили хорошо, но без лишних изысков — всё просто и полезно. Княжна смотрела на чужеземца и мягко улыбалась, наблюдая за его манипуляциями с едой. Когда гость начал есть и отпил вино из кубка, она начала задавать вопросы про его семью, путешествия и приключения в дороге, пока он добирался до них. От вина в теле воину стало легко, его голову слегка повело, а язык развязался, поэтому он стал разговорчив. Княжна внимательно его слушала, кивала, изредка посматривала на брата и загадочно улыбалась. От ее улыбки на душе чужеземца становилось радостно и волнительно, хотя он не понимал причины. От созерцания лица Аксиньи в груди у ЦзыТао возникало чувство чего-то знакомого, даже родного, но безнадежно забытого. Возможно потому, что она была хороша собой, а ЦзыТао давно не видел такую теплую и искреннюю женскую улыбку. Он и забыл когда это было в последний раз — возможно она напоминала его маму. Китаец погрузился в грустные воспоминания о семье и трагических событиях, которые оставили его сиротой, поэтому он перестал участвовать в общей беседе за столом. — Так что ты решил? Будешь меня охранять днём и ночью ценой собственной жизни? — неожиданно задала вопрос княжна и прервала его погружение в прошлое. — Конечно. Вы — мать города и красивая девушка. Для меня будет честью стать вашим щитом. Я обещаю, что впредь начну еще усерднее тренироваться и заставлю собой гордиться. Вы не пожалеете, — ответил воин, уже успевший захмелеть. Княжна прикрыла ладошкой рот и хихикнула. Так наивно прозвучал ответ молодого человека, что она не сдержалась. — Ты уверена, что тебе нужен этот мальчишка? — уточнил Константин у сестры, глядя недоверчиво на китайца. — С каких пор ты начал сомневаться в моих решениях? — твердо спросила княжна, обратившись к брату. — Если ты уверена, что это именно он… — Уверена, — резко перебила его сестра, не дав договорить, — Ты разовьешь в нем мощь тела, а то, что сердце у него чистое, сам видишь. Он как сундук: открыл его и все содержимое сразу видно. Успокойся, брат, на счет него у меня было ведение. Он готов умереть за меня, — на этих словах она спокойно взяла брата за руку и тепло посмотрела ему в глаза, как будто молчаливо убеждая сомневающегося мужчину на интуитивном уровне. Воевода бросил взгляд на захмелевшего гостя, затем на сестру и смиренно кивнул. Пусть незнакомец не вселял уверенности, но он верил сестре. Тем временем княжна встала из-за стола, напоследок окинула всех взглядом, кивнула головой помощнице и они ушли, оставив мужчин одних. — Ешь хорошо сегодня. Завтра ты будешь тренироваться в два раза больше, — произнес воевода и вернулся к прерванной трапезе, и гость послушно продолжил жевать.***
ЦзыТао очень уставал, но не жаловался. Тренироваться с Константином было большой честью, поэтому остальные воины очень завидовали ему, но понимали, что данная возможность выпала чужестранцу не просто так. Ему было велено молчать, потому что было запрещено делиться планами и информацией на ближайшее будущее, а точнее, кем он станет в скором времени. Китаец чувствовал, что его тело с каждым днем крепнет, становится более сильным и выносливым. Княжну он больше не видел, однако поймал себя на мысли, что всё чаще ищет её взглядом. Хотелось увидеть хотя бы мельком, но то ли специально, то ли так выходило, она не показывалась ему на глаза. — Я думаю, тебе пора узнать о ее семье, — услышал он голос Константина, когда мужчины сели отдохнуть на поляне за городом, куда выходили тренироваться. — Раз ты полон решимости служить ей, то тебе придется стать её тенью. Её семья погибла из-за государственной измены. Дядя Аксиньи вступил в сговор с врагом и уничтожил правящую на тот момент семью брата. Единственная, кому удалось сбежать — была их старшая дочь, но есть вероятность, что ей дали скрыться из города, чтобы в последствии ее украсть. Эта теория вероятнее всего, ведь она была хороша собой и молода, как сейчас Аксинья. Наверняка она была принесена в дар хану, который помог совершить переворот. После кровавых событий, когда дядя взошел, не все были довольны данным положением дел и чтобы удержать престол на законных основаниях, а не как узурпатор, он позволил себе помечтать об повзрослевшей дочери другого своего брата, Аксинье, как о своей жене. Сначала он пытался ухаживать за четырнадцатилетней племянницей, но она была непреклонна и отвергала его. Тогда родственник решил взять её силой и ему это удалось, но даже после изнасилования она наотрез отказалась выйти за него замуж. Однажды ночью она сбежала к родственникам матери и переплыв море на корабле, оказалась у нас. Сестра её матери, родная тетка Аксиньи, моя мать, поэтому мы с ней действительно брат и сестра, чтобы ты про нас не подумал. В это время дядя понял, что власть ему мирным путем не удержать, поэтому подкупил подданных и устроил публичную казнь: убил отца Аксиньи и всю её семью в отместку и чтобы избежать возможного смещения с престола. Когда моя сестра узнала об этой ужасной новости, то была убита горем. После долгих раздумий в одиночестве, а затем заручившись поддержкой нашей семьи, она решила вернуть то, что ей принадлежит по праву рождения и отомстить дяде. Мы разработали план отвоевали город, а учитывая, что не все были довольны текущим положением, то особого сопротивления не встретили. После удачного свержения, будучи четвертым сыном своего отца, я по собственному желанию остался служить сестре и поклялся, что не перестану защищать, пока это будет необходимо. Тогда мы казнили всю верхушку власти, кто участвовал в заговоре, но дядю она попросила оставить ей, — тут Константин замолчал, пережевывая нашу еду, но я понимал, что это ещё не конец истории. — И что было дальше? — осторожно спросил китаец в нетерпении, когда пауза затянулась. — Дальше? Ты еще не устал слушать? — равнодушно бросил Константин собеседнику, но когда ЦзыТао отрицательно замотал головой и придвинулся поближе, продолжил. — Она приготовила ему особенную смерть. Когда казнили всех предшественников и дядя остался последним в очереди, она сама поднялась на площадку и заколола его, как свинью, кинжалом в сердце, который я ей подарил для защиты. У ЦзыТао от неожиданности открылся рот и раскрыл в ужасе глаза. — Тебе кажется, что это не типично для женщины? — усмехнувшись, спросил воевода, увидев растерянность слушателя. — Аксинья — необычная женщина. Вся ее семья погибла и она осталась одна. На её хрупкие женские плечи упал город, который все хотят отнять и необходимо стать жесткой, чтобы уважали свои, а враги боялись. Страх порождает покорность. Хотя я все равно вижу, что внутри она все та же моя младшая сестра: жизнерадостная девушка, веселая, но временами вспыльчивая и упрямая. Скоро тебе предстоит близко познакомиться с её характером и на сладкий мед не надейся. Я вижу в тебе потенциал, мужскую силу и упрямство, но сразу должен предупредить — она княжна, поэтому нельзя тебе с ней спорить, тем более на людях. Этого даже я не позволяю, хотя за закрытыми дверями, когда мы с ней наедине, могу ей высказать свои мысли и сделать замечание. Она управляет целым городом и собой управлять не позволит. Я доверяю ей и надеюсь, что если она тебя выбрала, то знает, что делает. Если учитывать, что у нее было видение связанное с тобой, как она говорит, то мне остается только довериться судьбе, ведь благодаря ее дару мы все ещё живы и свободны, а город никто не завоевал. Китаец слушал его и отметил про себя, как брат говорит о своей сестре: уважительно, но в тоже время с любовью. Гостю не до конца был понятен смысл всего о чем говорил воевода, но чужеземец испытывал восторг, что стал частью чего-то интересного и грандиозного. — С завтрашнего дня мы будем вместе выходить за ворота и сопровождать её на прогулку. Я объясню и покажу все правила безопасности, — закончил воевода и сердце будущего личного охранника волнительно забилось. Скоро ЦзыТао будет постоянно видеть княжну и станет очень близок с ней…***
Когда Константин отдал китайцу его бамбуковую палку, то он взял ее в руки, а перед этим закрепил меч на поясе. Воевода лишь усмехнулся, видя, сколько всего чужеземец нагрузил на себя для простой прогулки. — Потом ты поймешь, что лучше брать минимум, когда идешь гулять с княжной, — прокомментировал мужчина, кривя губы в усмешке. Небольшой группой они вышли за ворота и пошли на поляну. Китаец впервые за долгое время вышел за стены города и вдохнул запах свободы. С моря дул опьяняющий и родной морской бриз, который он любил с детства. — Почему мы не идем к берегу моря? — спросил ЦзыТао, немного разочаровано, так как очень соскучился по морю и хотел бы даже поплавать. — Это самое опасное место для ее прогулок, — коротко ответил воевода таким тоном, что собеседник понял — спорить с ним бесполезно. Когда мужчины приступили к очередной тренировке, на поляне княжна и ее помощница стали плести венки и смеяться. О чем-то по-своему переговариваясь на языке жестов, девушки поглядывали на воинов, от чего ЦзыТао начал отвлекаться на них и воевода поспешил его отчитать. — Я смущаюсь, когда они смотрят на меня, — признался молодой человек, когда в очередной раз Константин сказал, что в бою ему бы уже отрубили голову. — Научись не обращать внимания на отвлекающие маневры. Твоя задача защищать княжну от опасности, а все остальное не имеет значения. Ты воин, а не млеющий влюбленный мальчишка. Держи удар, — рявкнул Константин и еще раз замахнулся на ученика мечом. Перед глазами встала картина, как за его спиной стоит испуганная Аксинья и он должен её защитить. Глаза ЦзыТао накрыла пелена, тело налилось злостью и неконтролируемой силой. Его удары стали сильнее, замах стали резче и воин очнулся от истеричного крика Аксиньи: — Тао! Остановись! Пелена спала с глаз китайца и он увидел свой меч у горла воеводы. Тот лежащего на земле, а его тело было придавлено коленом ЦзыТао. Молодой человек начал часто моргать, пытаясь согнать с глаз остатки наваждения и не до конца понимая, что произошло, поэтому растерянно посмотрел на княжну. Однако он четко слышал, что она назвала его имя, которое знали только семья. — Откуда ты знаешь, как меня звали на родине? — растеряно спросил он. — Мы идем обратно в город, — коротко ответила княжна и развернулась к воротам города. — Аксинья, это твоих рук дело? — раздраженно спросил Константин, догнав сестру. — Не совсем… Видимо между нами и правда есть связь. Он слишком восприимчив к моим мыслям, — растерянно ответила она и испуганно посмотрела на брата. Воевода тяжело вздохнул, но все же обнял её за плечи, прижав к себе и поцеловал в лоб. ЦзыТао шел позади с Настасьей и мало что понимал из происходящего. Как только путники вернулись в город, княжна сразу направилась к дому и ушла в свою комнату и за ней вошел Константин. ЦзыТао тоже хотел пойти следом, но воевода остановил его жестом руки. — Останься пока снаружи, — приказал старший и закрыл за собой дверь. Однако ЦзыТао не мог оставаться в стороне и ждать неизвестности. Заметив, что дверь была закрыта недостаточно плотно, он приложил ухо к двери и услышал часть разговора между братом и сестрой. — Что происходит? Расскажи мне, не держи в себе. Я помогу, ты же знаешь, — взволнованным голосом говорил Константин. — Я сама не понимаю до конца. Мне привиделось его прошлое: как напали на его деревню и услышала, как женский голос назвал его «Тао». — То есть, у тебя было видение не во сне? — удивился брат. — Получается, что так… — как-то растерянно ответила девушка. — Я сама удивлена. От услышанного китаец даже перестал дышать, потому что окончательно растерялся. Что значит она увидела его прошлое? Чей голос она услышала? — Но твои видения всегда были во благо, — продолжил успокаивать брат свою сестру. — Я боюсь, потому что не понимаю, что происходит, — измученно простонала девушка и уткнулась лбом в мужскую грудь. — Не волнуйся, ведь я с тобой и пока жив, никто тебя не обидит, — успокаивал воевода, гладя по голове княжну. По непонятной причине ЦзыТао почувствовал укол ревности. Ему захотелось, чтобы она также прислонилась к его груди и искала утешения в объятиях. Даже здравый смысл и обстоятельства, что Константин ее брат, а ЦзыТао лишь незнакомец не успокаивал молодого человека.***
На следующее утро отряд новобранцев построили в ряд, как только они позавтракали. Воевода окинул всех внимательным взглядом, а затем вызвал вперед ЦзыТао. Когда китаец оказался лицом в строю, Константин объявил: — Сегодня ваш соратник будет обучать всех обращаться с палкой и делать сальто. Воины удивленно переглянулись и обескуражено смотрели на воеводу, а тот ближе подошел к ЦзыТао. — Она больше не хочет видеть меня своим воином? — упавшим голосом спросил китаец, когда Константин подошел к нему. — Всё довольно сложно, но ты сейчас полезнее здесь, а твои навыки пригодятся всем. Ты пока не готов стать личным охранником… Либо она не готова, — вздохнул воевода на последней фразе, — Боец, приказы не обсуждаются. На последней фразе голос старшего приобрел стальные нотки и чужеземцу ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия. Смущаясь от того, что великое множество глаз смотрит на него кто с удивлением, кто с пренебрежением, новенький слегка растерялся, а потому стоял, как вкопанный и молчал. — С сегодняшнего дня мы попытаемся внести в наши тренировки новые техники боя. Зачем бороться и отвергать новое, ведь лучше это использовать, — начал за него воевода, заметив его растерянность. В ответ послышался одобрительный клич, что придало чужеземцу уверенности и он улыбнулся. Однако, в процессе обучения ЦзыТао был нетерпелив, иногда мог вспылить, но вспоминал уроки своего учителя-провидицы, а так же ловя на себе взгляды Константина, брал себя в руки и повторял ученику упражнение ещё раз. В конце концов, он понял, что для него подобные занятия привычны, а для остальных бойцов в новинку. Позже выяснилось, что запаса слов не хватало для объяснений и Константин начал помогать ЦзыТао, а когда процесс наладился, воевода спокойно стоял рядом, заложив руки за спину и лишь наблюдал за процессом обучения. Он вступал в диалог лишь только, когда нужно было преодолеть языковой барьер и наладить общение между иноземным учителем и учениками. Ближе к концу занятия, перед обедом, ЦзыТао почувствовав на себе чужой взгляд и интуитивно обернулся на источник ощущений. На балконе стояла княжна и наблюдала за тренировкой. Хотя может быть, только за ЦзыТао? Так продолжалось изо дня в день в течении недели. Он продолжал обучение и всегда во время занятий замечал её на балконе. Китаец начал испытывать непонятную тоску и начал терять надежду, что снова вернется на место рядом с ней, но в очередное утро в казарму привычно вошел Константин. Он с раннего утра уже был собран и работоспособен, поэтому удивленно смотрел на китайца, который лениво развалился на лежанке после утреннего приема пищи. — Мы идем сопровождать княжну на прогулку. Возьми с собой меч, чтобы мы смогли потренироваться, — привычно коротко приказал воевода. Сердце чужестранца радостно подпрыгнуло, и он соскочил с лежанки, чтобы взять лежавшее рядом оружие. — Будем тренировать твою усидчивость. Тебе по-прежнему не хватает внимания, постоянно отвлекаешься, как дитя малое, — холодно произнес воевода, но ЦзыТао так был рад услышав новость, что не обратил внимание на недовольство старшего. Мужчины привычно начали тренировку, а девушки неподалеку плели венки из полевых цветов. На этот раз ЦзыТао упрямо решил, что не будет отвлекаться и докажет старшему, что он серьезен в достижении своих целей. Через какое-то время, когда бойцы оба запыхались, воевода опустил меч, убрал его в ножны, и дал понять, что тренировка подошла к концу. Константин посмотрел на девушек, что стояли с венками в руках и улыбались ему. Он подошел и склонил голову перед Настасьей, а она, в свою очередь, надела на его голову венок. ЦзыТао наблюдал за ними с интересом, явно понимая, что это очередной мистический местный ритуал. Как только сплетенные цветы оказались на голове воеводы, его суровое лицо разгладилось, а на губах появилась мягкая улыбка. Лепестки и зелень летних цветов удачно сочетались с его выгоревшими на солнце волосами, а загорелая кожа делала карие глаза еще более выразительными. Его привычно разумный и сдержанный взгляд теперь не казался таким холодным и надменным. От такого преображения на лице воеводы китаец потерял дар речи. Что послужило причиной перемены в привычном облике? Цветы или улыбка Настасьи? Вспомнив, что они не одни, воевода оглянулся на подчиненного и глазами приказал мне подойти к Аксинье. Китаец послушно склонил голову перед женщиной и ощутил, как она надела ему на голову венок, который немного щекотал кожу. Удивительно, но после этого действия китаец ощутил прилив сил, как будто не было изнуряющей тренировки буквально пару минут назад. Он поднял взгляд на девушку и увидел в ее глазах спокойствие и чуть заметную грусть. В ответ молодому человеку захотелось прижать ее к себе и укрыть в своих объятьях ото всех беспокойств. Именно сейчас, в данный момент, он четко ощутил нутром, что раньше было только словами. Он действительно хотел защищать княжну ценой своей жизни. Видимо этого понимания и добивался от него воевода, а Аксинья ждала не просто слов, а решимости это сделать. Позже, когда четверо молодых людей возвращались в город, а воины шли позади девушек, ЦзыТао хотел было снять венок, но его остановил воевода: — Не снимай его, пока не войдем в город. — Почему? Что это означает? — Это оберег женщины. Она дала тебе силу и защиту от ранений и болезней, — коротко ответил Константин. — Почему княжна дала свой венок мне, а не Вам, своему брату? — удивился китаец, зная, как сестра любит брата. — Теперь ты её воин и защитник. С этого дня Аксинья оберегает тебя, а ты её. Больше ни одна женщина не смеет тебя трогать или поить чем-нибудь, даже водой. Услышав объяснение, лицо ЦзыТао растянулось в счастливой улыбке. Значит с этого момента он стал её личным воином? Она выбрала его и обратного пути нет. Он шел полный вдохновения и довольно улыбнулся, чувствуя, как радость и приятное тепло растекается по всему телу. — Только не торопись радоваться, потому что я начну тебя тренировать в два раза усерднее. Времени осталось совсем немного, а ваши жизни связаны и ты зависишь от нее так же, как она от тебя, — быстро добавил Константин.