***
Все последующие дни княжна провела у постели Настасьи. Со временем ослабленный организм набиралась сил и соскучившись по друг другу подруги большую часть дня беседовали. Ближе к вечеру, когда Настасья от усталости засыпала, княжна продолжала сидеть возле нее и вышивала в тишине при свете лучины. Все это время своего личного охранника правительница как будто не замечала или не предавала значения его присутствию: разговаривала с ним редко, и то в основном по поручениям. Сначала чужеземец пытался отогнать от себя подобные выводы, понимая, что забота о близком человеке важнее общения с личным охранником, но в конце концов это начинало задевать ЦзыТао. Он подумал, что поведение правительницы к нему изменилось в последнее время, а ведь он думал, что они перешли черту отношений слуга-хозяин. Спустя несколько дней за состояние Настасьи можно было уже не волноваться. Поздним вечером, когда княжна готовилась ко сну, она наконец позвала в свои личные покои охранника. Переполненный волнением молодой человек отворил дверь и оказался внутри довольно темной комнаты — лишь в дальнем углу горела одна лучина. Около спального места стояла княжна в тонкой рубашке и её волосы были расплетены. Локоны блестящим и густым каскадом ложились на плечи, а затем спускались волнами на грудь. Увидев в дверном проеме молодого человека, правительница подозвала его к себе жестом руки. Охранник засомневался в правильности происходящего, поэтому в нерешительности замер в дверях. Княжна, увидев заминку ЦзыТао, более настойчиво и нетерпеливо махнула рукой, давая молчаливый указ. Испугавшись навлечь на себя гнев, он всё же прошёл внутрь комнаты и опустил взгляд, чтобы не смотреть на княжну. — Сними с себя защиту и оружие, — послышался ее твердый голос, который явно давал понять — возражения не принимаются. Молодой человек почувствовал, как его самообладание начинает трескаться на кусочки, а в голова закружилась, как от покачивания на качелях. Дальше метаморфозы с его телом продолжились: в горле запершило, руки вспотели и начали мелко дрожать. От растерянности ЦзыТао зажмурил глаза, закусил нижнюю губу, но сделал, что велела княжна. Несмелыми движениями рук он снимал экипировку, а его сознание судорожно пыталось понять причину происходящего: неужели он провинился и княжна решила наказать слугу? Даже если так, то почему его порка должна происходит поздно вечером в покоях княжны? Однако, несмотря на страх, молодой человек чувствовал возбуждение и тепло внизу живота рядом с полуобнаженной княжной, а сердце несчастного раба сладостно трепетало в груди. — Сейчас ты не мой воин, а просто человек, — послышался успокаивающий бархатный женский голос совсем рядом с его ухом, и охранник почувствовал легкое прикосновение к своим пальцам. От происходящего тело ЦзыТао начало еще больше колотить мелкой дрожью и скрывать волнение становилось все труднее. Почувствовав, что княжна теперь находится перед ним, он поднял любопытный взгляд и увидел, что девушка что-то держит в руках. — Подними и разведи руки в стороны, — спокойно попросила она охранника и тот послушно выполнил указание. Видя, что ему ничего не угрожает, молодой человек с облегчением выдохнул. Перестав ждать подвоха от княжны, он смог расслабиться. Девушка подошла ближе и повязала вокруг мужской талии пояс с вышивкой. ЦзыТао узнал рисунок на ткани — это была работа, над которой Аксинья трудилась последние несколько дней, пока сидела у постели Настасьи. — Это мой подарок тебе. Этот оберег будет защищать от всего плохого в твою сторону: будь то хворь или сглаз, и даже вражеская стрела. От чувства благодарности и смущения у китайца защемило в груди и слёзы предательски собрались в уголках глаз. Княжна собственноручно сделала подношение чужестранцу, который оказался в далеком белокаменном городе в качестве раба, а затем по странным стечениям обстоятельств ставшим личным охранником правительницы. — Благодарю, княжна, — срывающимся голосом произнес ЦзыТао и поклонился княжне в пояс, а затем по традициям своей страны, опустился на колени и коснулся лбом кончиков ее пальцев на ногах. Этим низким поклоном он хотел выразить все силу уважения и признательности: у него на родине так преклонялись только перед императором и родителями. Однако княжна не оценила такой степени раболепства и поспешно опустилась вслед за ним. Жестом руки она подняла молодого человека и заставила взглянуть ей в глаза. Она смотрела на него с нежностью и заботой, которой он не видел раньше в свою сторону. Во взгляде напротив он не увидел ни капли властного упрямства или недовольства, как это бывало обычно. Как будто именно в этот момент расстояние между ними резко сократилось, сдержанность и холод пали под натиском тепла. Как будто не существовало разницы ни в возрасте, ни в статусе, ни в расе. Ничего не имело значение. Только он и она. Лишь ее зеленые омуты, столь многозначно смотрящие в его темно-карие глаза. Молодой человек еще больше смутился, когда она подушечками пальцев принялась вытирать текущие слёзы на его щеках. — Ну что ты… Как маленький, — улыбаясь, прошептала княжна. Действуя на рефлексах и не до конца понимая, что он делает, ЦзыТао взял женскую ладонь и благодарно поцеловал ее тыльную часть. В этот момент взгляд княжны изменился и теперь она смотрела на него не как старшая сестра, которая успокаивала младшего брата, а как женщина смотрит на своего мужчину. «Неужели она увидела в чужеземце не только своего охранника?» — пронеслась шальная мысль в голове у ЦзыТао. Осмелев, молодой человек наклонился к княжне и она не отошла, а лишь выжидательно закрыла глаза. Приняв это за хороший знак, ЦзыТао решился на смелое действие и потянувшись вперед, осторожно, как будто спрашивая разрешение, тихонько коснулся своими губами чужих губ. Девушка не отстранилась, но и вперед не подалась. Взяв инициативу в свои руки, китаец поцеловал княжну чуть настойчивее, а затем обнял за талию и прижал к себе. В ответ княжна обхватила своими ладонями его сильную шею и ответила на поцелуй. Жар начал растекаться по молодому телу всё больше и больше и ЦзыТао почувствовал тянущую боль внизу живота. Его поцелуй перешел из несмелого и изучающего в страстный и призывный, обещая большее, нежели случайную ласку. Эта мысль молнией поразила чужеземца, и он прервал поцелуй. Окончательно придя в себя, он отвернулся от княжны, зажмурил с силой глаза и прикусил губу до боли, чтобы отвлечься от наваждения. Его влечение к княжне становится опасным. Разумом он понимал, что не смеет желать столь властную женщину и, пока был в силах сопротивляться, попытался держать себя в руках. Однако у княжны были свои планы. Она взяла молодого человека за руку и повела к своей лежанке. Сначала княжна усадила слугу, а затем, толкнув его рукой в грудь, заставила его лечь на спину. Душу несчастного чужеземца раздирали желание любить и неуверенность в последствиях, а привкус крови во рту от прокушенной губы не давал забыть, что расплата после кратковременной слабости может настигнуть его. От безысходности и смущения молодой человек закрыл лицо руками и мучительно простонал. — Тао, что случилось? Я тебе не люба или ты боишься меня? — удивленно спросила Аксинья и опустилась рядом с объектом желания. — Люба… очень люба… Ты очень красивая… — поспешно забормотал Цзытао и взволнованно поднялся с постели. — Я боюсь, что ты разочаруешься во мне, ведь мне не ведомо как любить женщину, — признался молодой человек и смущенно опустил глаза. — Глупенький… — с облегчением выдохнула княжна и, встав на цыпочки, потёрлась кончиком носа о мужскую щеку. От этого невинного жеста по телу молодого человека пробежала приятная дрожь. — Ты думаешь у меня есть с чем сравнивать? — сквозь грустную улыбку спросила девушка. В ответ на вопрос ЦзыТао удивленно посмотрел на княжну и пожал плечами. — Я была только один раз с мужчиной и это произошло не по взаимному желанию, а с насилием. Поверь мне, сейчас я волнуюсь не меньше тебя. Конечно, я изучала этот вопрос в теории, когда сбежала за море к родственникам матери. На чужбине у богатых мужчин, в том числе и у моего брата Константина, имеются наложницы, с которыми я беседовала. Однако, это всё знания. К чувствам или ощущениям, а еще хуже к опыту это не имеет отношение. ЦзыТао внимательно слушал объяснения и смотрел девушке в глаза, пытаясь понять насколько княжна искренне говорит. Замолчав, девушка тяжело выдохнула, подошла к молодому человеку и положила голову ему на грудь. Почувствовав, что она не лжет и тоже желает ощутить любовь, он успокаивающе погладил княжну по щеке, а затем вновь вовлек ее губы в поцелуй. На этот раз действия воина были смелее, и девушка ответила ему со всей страстью. Прервав поцелуй, он помог ей снять с себя рубаху через голову и, следуя безмолвным указаниям, лег на спину. Горячий узел в его животе затягивался все сильнее и начал пульсировать. Девушка сначала оседлала его бедра, а затем ее нежные руки начали изучающе гладить крепкую мужскую грудь и плоский живот. Княжна с интересом рассматривала желанное тело, а ЦзыТао мог лишь смущенно улыбнуться в ответ, несмело поглаживая женские бедра. Вдоволь насладившись созерцанием молодого любовника, Аксинья сняла с себя тонкую ночную рубашку. Осмелевший воин накрыл её обнаженные округлые груди своими руками и ощутил их приятную упругую мягкость. Наслаждаясь изучением женского тела, он провёл большими пальцами по её соскам, отчего они тут же отвердели и сжались. От таких манипуляций княжна шумно выдохнула, и закрыв глаза, блаженно улыбнулась, а через мгновение наклонилась и поцеловала любовника. Делала она это неспешно, как будто смакуя вкус чужих, но столь желанных губ. Кровь в венах воина забурлила, и он перевернул её на спину, тем самым оказавшись сверху. Они торопливо снимали оставшуюся одежду друг с друга и уже не скрывали насколько сильно желают друг друга. Один не был воином, а вторая не являлась княжной — лишь мужчиной и женщиной, которые хотели соединиться в единое целое. Назвать это любовью несомненно было рано, но в тоже время являлось нечто большим, чем просто совокупление двух тел. Княжна тяжело дыша от желания, неспешно направляя рукой неопытного любовника в свое нутро, а затем жалобно всхлипнула, когда его естество наконец проникло к неё. Воин ощутил её приятное тепло и влагу, а затем как ребристые стенки обхватили его и новые ощущения вызвали внутри такие вибрации, что он слегка вздрогнул. Закрыв глаза, он отдался новым для себя ощущениям и позволил своим эмоциям вырваться наружу. Её руки притянули его к себе, когда он начал неспешно двигаться, а губы припали в просящем поцелуе, выдыхая при этом тяжело и волнительно. Однако, как только ее веки сжались, а слеза из ее глаз стекла по щеке, любовник остановился. Болезненные ощущения — это не то, что он хотел вызвать своими действиями у желанной девушки. Спустя какое время, когда маска мучения слетела с ее лица, а губы перестали болезненно сжиматься, княжна плотнее прижалась к его бедру и любовник продолжил двигаться. Буквально через несколько мгновений, молодой человек почувствовал внизу живота волну приятного тепла, которая начала подниматься все выше и выше и в итоге накрыла его с головой. Он протяжно застонал в непрерывающийся поцелуй и вскоре почувствовал, как его телу и душе стало легко и хорошо. Когда буря эмоций и ощущений улеглась, ЦзыТао пришел в себя и, открыв глаза, увидел, что княжна внимательно наблюдает за сменяющимися эмоциями на его лице. — Извини… — начал он оправдываться хриплым голосом, но она положила свой указательный палец ему на губы, давая понять, чтобы тот замолчал. — Тебе не за что извиняться, а теперь спи, — коротко ответила Аксинья, мягко улыбнувшись. Получив дозволение отдыхать, новоиспеченный любовник перекатился на спину и хотел было встать с лежанки, чтобы уйти в свои покои, но девушка удержала его за руку. — Останься, — шёпотом произнесла княжна и воодушевленный воин послушно кивнул ответ, хотя и был немного удивлен её просьбой. «Возможно он не ошибся и княжна действительно питает к нему особые чувства, недели хозяйка к своему слуге?» — мелькнула искра надежды в голове Цзытао и стоило ему вернуться на лежанку, как девушка положила свою голову ему на живот. Чужестранцу было волнительно от новых переполняющих его ощущений, но в тоже время спокойно, как будто произошедшее только что являлось в их жизни чем-то естественным и привычным. С этими мыслями он позволил себе закрыть глаза и уснуть. В ту ночь воин спал спокойно, без кошмаров, как будто нашел спокойную обитель, где мог наконец расслабиться.***
Проснувшись молодой человек открыл глаза и с удовольствием потянулся. На душе было хорошо и радостно. Обведя покои взглядом, он увидел Аксинью, которая сидела у окна в задумчивости и заплетала волосы в косу. Мгновенно придя в себя и осознав реальность, воин резко вскочил с любовного ложа и начал спешно одеваться. — Почему ты меня не разбудила? Я же должен охранять тебя, а не спать, когда ты уже проснулась, — бубнил он, пытаясь надеть рубаху, но лишь сильнее запутывался в ней. Услышав причитания и увидев безуспешную борьбу с одеждой охранника, княжна не спеша подошла к нему и молча помогла распутаться из одежды. — Ты так сладко спал, что жалко было будить. Я сама проснулась недавно, так что успела только умыться и занялась волосами, — спокойно ответила девушка и мягкой ладонью успокаивающим жестом погладила возлюбленного по щеке. Объект вожделения княжны облегченно выдохнул и, притянув ее за талию, прижал к себе. Уткнувшись носом в ее макушку, молодой человек почувствовал легкий и приятный аромат трав от ее волос. Рядом с этой женщиной он чувствовал, что его истерзанная душа успокаивается. — Если бы ты мог, то хотел бы вернуться домой? — спросила княжна, прижимаясь к мужской груди. — Мне некуда возвращаться. Моя деревня выжжена с лица земли, а семья погибла. Пока ты меня не выгонишь, моё место рядом с тобой, а этот город — мой дом, — выдохнул он и поцеловал её в макушку, обнял обеими руками. Княжна слегка кивнула, понимая смысл сказанных им слов и вновь погрузилась в свои мысли. — Что-то Константина давно нет. Я начинаю волноваться, — тихо произнесла девушка, и как только мужские объятия раскрылись, отошла в сторону и продолжила заниматься волосами. — Если бы что-то случилось, я думаю мы бы уже знали, — озвучил свои предположения ЦзыТао, пытаясь развеять ее опасения за жизнь брата. — Наверное… — тяжело выдохнула княжна, но ее взгляд при этом стал печальный и взволнованный. Чужеземец понимал, что с её даром видеть невидимое, она знает или чувствует больше него, и что простыми словами вряд ли сможет ее успокоить, поэтому ощущая легкое бессилие, он молча продолжил одеваться в экипировку охранника. — Давай поедим и сходим прогуляться. На поляне твоё настроение всегда становится лучше, — предложил охранник и обнял княжну за плечи, на что она благодарно улыбнулась и согласно кивнула на его предложение. В трапезной, за столом, влюбленных ждала Настасья, которая пребывала в добром здравии и впервые после болезни самостоятельно вышла из комнаты. Улыбка озарила лицо Аксиньи и, увидев это, на душе чужеземца стало легче. Однако, когда первая волна радости за полное выздоровление помощницы прошла, то на лице княжны вновь появилось выражение взволнованности. Переживания сестры были понятны, ведь брат — это единственный родной человек, который стоял за неё горой. Весь остаток дня Аксинья была погружена в себя и были очевидны ее внутренние терзания. Ночью, когда она ложилась спать, ЦзыТао уже не спрашивал, чего она хочет, а просто разделся и лег рядом. Прижав девушку к себе и крепко обняв со спины, он почувствовал, что тело княжны била мелкая дрожь и его сердце сжималось от боли. — Хочешь я завтра с утра поеду искать его отряд? Обещаю, что буду осторожен, — предложил воин, успокаивающе гладя возлюбленную по волосам, но в ответ услышал лишь ее тяжелый вздох, а дальше последовало молчание. — Я подумаю и отвечу тебе утром, — лишь слабым голосом ответила она через какое-то время. — Хорошо, а теперь попытайся уснуть. Набирайся сил и не волнуйся, ведь я буду рядом, — пообещал чужеземец и поцеловал девушку в шею. Однако несмотря на его старания, ночь выдалась беспокойной. Сквозь сон воин услышал, что княжна разговаривает. Он в полудреме открыл глаза и увидел, что она бредит во сне. — Кис-Кис, где ты? — сквозь сон всхлипывала княжна. — Тшш…тшш… — шептал ЦзыТао ей на ухо и гладил по голове, пытаясь успокоить ее как испуганное дитя. — Я здесь, и Тао найдет меня. Обещаю, что скоро буду дома. Аксинья, услышав слова быстро успокоилась и согласно кивнула, однако ещё какое-то время были слышны её слабые всхлипывания сквозь беспокойный сон. «Надо уговорить её утром, чтобы отпустила меня на поиски брата, иначе изведет себя переживаниями», — подумал про себя ЦзыТао, пока наблюдал за метаниями девушки.