Глава II. Когда ма не вернулась поздно вечером.
«Ты все ещё обижен? Нельзя. Помни о Кошмарах, родной, Не позволяй им завладеть собой, Как позволили твои обидчики.» Берта Аетэрна.
- Тик-так, тик-так...Слышишь это, Тимидис? – Спросил исходящий из кромешной тьмы, неизвестный женский голос. – Время идёт... идёт, приближая тот самый час. – Последние слова произнеслись шепотом, на змеиный лад, и как бы блаженно смакуя каждую букву. - Да, Мессорем, как же можно не слышать этих блаженных секунд? – Из тьмы послышался самодовольный голос мужчины, в котором так и звучали порыкивающие звериные нотки. – Скажи мне, дорогая... Когда Кошмары притащат сюда её? На минуту воцарилась мёртвая тишина, прерываемая лишь трением живых чешуйчатых тел, на перебой с едва слышным рычанием. Откуда не возьмись в центр зала вышла змеиной наружности женщина. По некоторым частям тела ползли цепи черной чешуи. Глаза-щёлочки сияли жёлтым зловещим огнём, что наверняка, могли бы сниться в кошмарах её многочисленных жертв. Из-под красных губ торчали смертельно опасные клыки. Белые волосы ниспадали до пола этого поглощённого тьмой помещения. Черное платье, если этот кусок рваной шёлковой ткани можно было так назвать, довольно красиво спускались по ее бледным и тонким ногам. - Если честно, я уже, и сама не знаю где они пропали... - Недовольно прошипела она, обнажая двойной язык. - Повелитель будет недоволен, если мы опоздаем из-за этих его жалких... жалких питомцев! - Мессорем... - Выходя из темноты ответил Тимидис, пытаясь успокоить нетерпеливую собеседницу. Это был молодой мужчина в темном фраке и цилиндре. В руках у него была дорогая на вид, длинная, исписанная разными письменами, трость. Он будто настоящий фокусник, слетевший с пожелтевших страниц сказочной книги. Его такие же жёлтые глаза-щёлки, как у Мессорем, горели неистовым, диким огнем и жаждой крови. Он немного сутулился, будто ему было сложно стоять на двух ногах, а сильные челюсти пугали своим устрашающим видом. Фарфоровая рука белела из-под не до конца натянутой кожаной перчатки. – Кошмары, ты же отлично это знаешь, не просто жалкие питомцы Повелителя... Они его основное войско, а мы - лишь посредники с миром живых. – Он был на полголовы выше Мессорем, а потому, она рядом с ним казалась совсем лилипуткой, хоть и считалась довольно высокой дамой. Тимидис приобнял её из-за спины. - Ну... Понимаешь... - В его объятьях Мессорем потеряла весь свой устрашающий вид. – Я хочу быть больше, чем просто Посредником. Тимидис уже открыл было рот, но тут же в помещение, в котором будто разлили озеро темноты, рыча, влетела дикая стая Кошмаров из шести взрослых особей. Черные сгустки темной энергии скалились в образе разных хищных животных. Во главе стоял, сверкая кроваво-красными глазами, огромный волк, в пасти которого безвольно висел человек. Нереально белые клыки едва не задевали жизненно важных органы. Эта особь Кошмара-волка была в несколько крат больше обычного, и даже той же Мессорем, что имела права на управление ими, усидеть на этой огромной твари будет проблематично. А человек всё висел в пасти Кошмара, не ощущая того, как несколько клыков уже пронзили руки и ноги. Нечисть не имела приказа на физическое воздействие, а потому ноша всё ещё была жива. Мессорем, воспрянув духом, вырвалась из объятий Тимидиса и радуясь, как маленький ребенок, подскочила к Главарю. Она едва дотянулась до его огромного носа, чтобы похвалить. Хоть Кошмары – и дикая нечисть, но им привычны обычные «домашние» повадки. - Ты молодец, Волкодав, молодец! – Удовлетворённо проговорила она, гладя его по носу. Кошмар-волк выплюнул прямо ей под ноги свою ношу, и та, наконец, очнулась, стоило воздействию клыков прекратится и лишь толика «сумасшедшинки» осталась, как подарок. Жертва всё ещё была в остатках кошмарного сна, а Тимидис, не теряя времени, подхватил её, и сковал цепями, что раньше были незаметны, из-за облака тьмы, скрывавшего их. Перед ним лежала обессиленная женщина, имя которой было совершенно неважно для Посредников, но если бы они захотели его узнать, то запросто могли сделать это. Черные волосы, на корнях которых проглядывалась седина, разметались по всему лицу. Старая одежда, представляющая собой жалкое зрелище – она видимо старалась сбежать, но не вышло. Наивно было полагать, что жертве Кошмара удаться сбежать, но в сильном страхе люди забывают про все запреты и здравый смысл, а в голове бьётся лишь одна мысль: «Спастись!». Мессорем достала кусок свежего мяса откуда-то из закромов своего платья и кинула его Кошмарам. Те бросились на него, дерясь друг с другом даже за самый маленький кусочек. Жадные, алчные и беспощадные – то что нужно для Повелителя. Тимидис с пренебрежением посмотрел на этот отвратительный бой за еду: - Ты могла дать им кусок побольше, почему же заставила драться друг с другом, сразу понимая, что победит Волкодав? В этом не было сомнений. Рассмеявшись, Мессорем, постукивая каблуками туфель, подошла к пленной женщине. С отвращением посмотрела на побежденную, под звуки раздираемой плоти, и только тогда ответила на вопрос Тимидиса: - Кошмары знают... Знают, что, если они хотят жить, нужно думать лишь о себе. Жаль, люди не понимают того же. В их головах все ещё гудит помирающая совесть. – Слегка прищурив глаза, Мессорем недоверчиво посмотрела на второго Посредника. – С чего это ты вдруг? Раньше тебя не волновали такие мелкие вопросы, как лишняя жизнь Кошмара. Тимидис задумался, но его опять прервали! Жертва окончательно проснулась и оповестила об этом громким стоном, полным боли. - Да ну, чёрт! – И еще пару крепких слов, громко вырвались из уст закипающего Тимидиса. Мессорем загадочно, с предвкушением посмотрела на женщину, в знаке «тихо!» указательным пальцем тронув губы Тимидиса. Это тот момент, который они ждали не меньше, чем тот самый час... Первый Посредник нарочито ласково глянула на женщину и максимально мило, как она могла, спросила: - Здравствуйте... Как вас зовут? – когда прозвучал этот вопрос Тимидис едва удержал себя, чтобы не ударить фарфоровой рукой себе по лбу, что было бы довольно болезненно, но вместо этого недовольно прорычал, сверкнув золотистыми глазами: - Оригинально, ничего не скажешь. Мессорем недовольно закатила глаза, доставая из рукава идеально заточенный нож. Он багрово сверкнул в темноте, отразив свет глаз Кошмаров, которые ждали дальнейших приказаний. - Говорите, дамочка, по-хорошему. Моя рука не дрогнет. – Пронося над мутными глазами женщины клинок, с нажимом на свои слова, сказала Первый Посредник. Женщина, в отчаянии, едва слышно прошептала, опуская голову, на которую тут же упали растрепанные, в грязи волосы: - Никогда... - Я не расслышала, что ты там сказала, дорогая? – Елейным голоском, прямо над её ухом, спросила Мессорем. – Ну же, тут никто тебя не оби... Женщина прервала её своим на удивление, громким и резким криком: - НИКОГДА! - Что ж, я вижу у нас прорезался голосок, а мои слуги давно не слышали предсмертных криков, что так прекрасны! В них-то и слышатся боль и страх, которыми Кошмары любят питаться даже больше свежего мяса! Что ж, дадим им насладиться... – Радостно хлопнув в ладоши, произнесла Мессорем. Тимидис тихо стоял в стороне, опираясь на свою трость. Он смотрел куда-то во тьму, где было слышно голодное рычание. Внезапно, он, ухмыляясь, будто намереваясь открыто позлить Мессорем, сказал: - Прости, что прерываю тебя, дорогая, но не могла бы ты побыстрее? Мессорем уничтожающе на него посмотрела, и если бы взглядом можно было убивать, то Тимидис прямо сейчас упал бы замертво. Она громко зашипела на него, вновь обнажая тонкий двойной язык: - Не мешай! – На что Тимидис, с легкой ухмылкой поднял руки вверх в знак мира. Мессорем вернулась к своей жертве. - Говори, смертная! – Первый Посредник уже теряла все свое терпение. Шипение змей во тьме усилилось. - Б-берта... – Жертва в ужасе раскрыла стального цвета глаза. Она должна жить! Хотя бы ради сына! Хоть и сводя концы с концами, но ЖИТЬ! - Берта... - Смакуя, будто пробуя это карамельное слово на вкус, произнес Тимидис, подходя к Кошмару-горностаю и поглаживая её рассыпчатую на тени шерсть. Кошмары скалились и тихо рычали друг на друга так, что не могло приглушить злобного шипения змей и звука копошившихся чешуйчатых тел, что с каждой секундой становился все сильней. Это все соединялось в страшную мелодию голода, страха и истинного кошмара. - Как ты хочешь умереть? – Спросила у неё Мессорем, облизывая лезвие своего ножа, и как бы впитывая в себя блаженный вкус смерти. – Медленно и мучительно, от яда одной из моих красавиц? – Она вытянула руку, на которой из-под рукава появилась черная змея. Глянцевая голубовато-черная чешую на спине змеи эффектно сочеталась с темно-красной чешуёй на брюхе, с черной каймой. Голова вытянутая, небольшая, покрытая коричневыми пятнами, располагающееся на носу и около глаз. – Или быть полностью искусанной обыкновенными ужами? А это, поверь, не дюже приятно, как известно. Берта в страхе не отрывала взгляд от змеи на руке Мессорем, но тут, неожиданно, она, в отчаянии, спросила: - Где я? - В голосе прозвучали истерические и горькие нотки, послышались слёзы. – Что вам от меня нужно? Зачем я здесь?! - О, милая-милая Берта... Этого тебе понять не дано, но скажем так, - Тимидис задумался, будто подбирая нужные слова. – Ты здесь, чтобы умереть. – После этого слова раздался злобный шипящий смех Мессорем, эхом отражаясь от стен, резкий сдавленный булькающий стон, и воистину мёртвая тишина, прерываемая лишь звуком шевелящихся чешуйчатых тел.