***
Девушка вздохнула, отхлебывая из тонкой фарфоровой чашки уже остывший оолонг. Зёша, свернувшись клубочком у неё на коленях, сладко урчала. В последнее время всё шло наперекосяк. Началось всё с того, как на следующий день после той ночи, на её дежурстве в госпиталь поступил раненый гвардеец военной полиции. Нет, раненные гвардейцы попадали к ним и раньше, но то, что мужчина подозвав девушку прошептал ей на ухо, чтобы та в ближайшее время не появлялась дома, немного напрягло. Урта знала, что Леви дома не задержится, хоть на утро и выяснилось, что у него травма коленного сустава. Заявление конечно было странное, но черт возьми, из-за того, что она выжила в той экспедиции за ней, действительно, могли прийти. Пришлось просить помощи у той пожилой медсестры. Женщина даже не стала слушать жалкие попытки хоть как-то оправдать свою нахальную просьбу. Она слишком много видела за свою жизнь. А после, когда Урта в следующий раз вышла на дежурство в госпиталь, то обнаружила пришедшую за ней женщину из разведки. Со странно поблескивающими карими глазами, через тонкое стекло очков, она объявила что девушка зачем-то позарез понадобилась разведчикам. Урта пыталась вежливо отбиться, объяснить, что работа с разведкорпусом это последнее, что она станет делать в своей жизни. Слишком рисковые, слишком бесстрашные, слишком свободные. Слишком. Да и если молча, в глубине своей души, сходить с ума от незнания, жив Ривай или нет, она ещё как-то могла, то тут ей бы пришлось каждый день общаться с людьми, которых она могла видеть в последний раз. А это было для неё слишком. Даже тут, в госпитале, когда единожды на руках девушки, умер смертельно раненый мужчина, она ещё неделю ходила словно в трансе. Сложно было принять свою беспомощность перед костлявой, а тут от Урты вообще ничего зависеть не будет. Но Зое была непреклонна, а девушку всё ещё тревожил тот странный блеск поверх очков. «Мы посвятим свои сердца им» Догадка о том, что эту безумную женщину послал капитан плотно укоренилась в сознании, но девушка решила не озвучивать догадку. Как только закрылась дверь ожидавшего их экипажа, лицо Зое сразу изменилось. От маньяка с трясущимися руками не осталось и следа. Пока повозка петляла по узким улочкам города, Ханжи кратко объясняла Урте зачем та всё-таки понадобилась. Основной причиной, к удивлению девушки, оказалось, что та «по счастливому стечению обстоятельств» оказалась одной из немногих симпатизирующих их корпусу. Судя по рассказу женщины, со дня на день проблем у них становилось всё больше, их пытались извести всеми способами, не чураясь пятнать руки в крови. В последней вылазке за стену их главнокомандующий лишился руки, и от Урты требовались скромные медицинские знания для наблюдения за состоянием мужчины и попутное приглядывание, как бы того невзначай не отправили к прародителям. Чуйка подсказывала что соглашаясь на вот это всё она обретёт кучу проблем, но проснувшееся самопожертвование требовало участия. Да и в конце концов, она же себе потом мозги чайной ложкой выест, если этот мужчина умрёт по странному стечению обстоятельств. Урта шла рядом с Ханджи по коридору особняка. Серьезный настрой, достаточно быстро прошёл и женщина весело болтала на какие-то отвлечённые темы. Девушка же нахмурившись шла рядом, в тщетных попытках оценить масштаб надвигающегося беспорядка. Соглашаясь на эту аферу она совершенно забыла о Принцессе и теперь, сказав о том, что работать будет только вместе с кошкой, слушала сетования Ханжи. Зое была только за, но вот Эрвин и Леви на животное вряд ли согласятся. Леви… Почему-то при каждом упоминании мужчины, она мысленно вздрагивала. Судя по болтовне женщины, та искренне считала, что Урта не знакома с капралом. Видимо, идея притащить сюда девушку, всецело была заслугой Зое. Завернув за очередной угол сердце на мгновение замерло. Им навстречу шёл он. Ей хватило одного мимолетного взгляда, чтобы понять, что мужчина сильно измотан, голоден и зол. — Что она здесь делает? — Леви бросил равнодушный взгляд на Урту. Где-то в груди противно заскребло. Почему вдруг его равнодушие так задело? — Знакомься, Урта, она медсестра. Я съездила в госпиталь округа Троста, чтобы найти ту единственную выжившую из медиков которых с нами в экспедицию отправили. Помнишь их? — Это не объясняет её присутствие здесь, — казалось, что под этим холодным взглядом, душу выворачивало на изнанку. Урта принялась изучать мозаику пола. — Я подумала, что за Эрвином должен присматривать кто-то, кого мы хоть чуточку знаем… Я читала о том, что она осталась с раненными во время нападения… — Эрвин будет в хороших руках, четырехглазая, — Леви опустил руку на плечо девушки заставляя ту вздрогнуть, — она за два дня поставила меня на ноги. Он чуть сжал худощавое плечо. Урта посмотрела ему в глаза. Он улыбался. Одними глазами, всего лишь мгновение, но этого хватило чтобы почувствовать эту свойственную только ему нежность. «Береги себя», — подумала Урта не отрывая взгляда. Хотелось верить, что он услышал. Ривай еле заметно качнул головой. Неизвестно, заметила ли этот их немой диалог Ханжи, но когда Аккерман ушёл, то тут же пристала с расспросами «откуда они друг друга знают». Зое не понимала. Капитан не был тем человеком, кто пускается в тактильный контакт со всеми подряд. Скорее даже наоборот, он старался не прикасаться к людям, а тут он положил руку на плечо какой-то малознакомой девушки. Ещё на мгновение показалось, что она увидела слишком многозначительный взгляд. Но может просто показалось? Может просто мерещится от перенапряжения последних дней? Дни тянулись мучительно долго. Урта, вместе с Зёшкой, двумя церберами, следили за состоянием Эрвина Смита. В тот день в штаб разведки, к удивлению всех присутствующих, длинноногая кошка громко мяукая, нахально вломилась в окно второго этажа, когда медсестра занималась утренней перевязкой культи главнокомандующего. Правда к удивлению девушки, мужчина не только не выкинул кошку в ту же форточку, из которой она вывалилась, а разрешил оставить животинку. Словом за слово, выяснилось, что он больше любит собак, но ходящая за девушкой хвостом кошка не оставила командира равнодушным. На долю секунды, Урта поймала себя на мысли, что сама того не желая разлагает сплочённый коллектив. Каждый вечер, уже по привычке, девушка мониторила часы, и каждый раз, находя их взглядом, словно очнувшись от забвения, вспоминала, что она теперь не дома. Дом… такое странное слово. Только теперь, эти три буквы звучали с таким сакральным трепетом, что Урта боялась, лишний раз произносить их даже в своих мыслях. Давно ли эта маленькая квартирка превратилась для неё в крепость? Однажды вечером, они разговорились с Эрвином. Было опять за полночь, а девушка и кошка сидели на небольшой кухне, погружённые в свои мечты, когда туда вошёл главнокомандующий. Урта снова почувствовала, что разрушает весь работающий как часы коллектив, она не вставала при вошедшем начальстве, не салютовала и более того не подчинялась местным порядкам, в виде отбоя. Тем вечером они долго разговаривали. Эрвин как бы невзначай акцентировал внимание на том, что у неё на лбу написано, что она кого-то очень ждёт. И она действительно ждала… Накануне, ей на глаза попался плакат с решением о расформировании разведки и поисками капитана Леви, вместе с соучастниками. С того момента девушка не находила себе места В тот вечер, ответом командиру послужила, горькая ухмылка. Они ещё долго разговаривали о жизни и доле разведчиков, о мире и о прочей глобальной ерунде. Идеалисты, мечтатели, влюблённые в свою идею спасения человечества. Он с таким жаром рассказывал о своей детской мечте… Одинокие, забытые богами. Практически ни у кого из разведчиков нет семей: женщины бояться связывать свою судьбу с призраками, а они в свою очередь, не хотят оставлять вечных невест и вдов. Ей было сложно понять, что в их головах, что они готовы отдать свои жизни тем уродливым монстрам… На следующий день за мужчиной пришла военная полиция. Урта, непреклонной стеной, встала в дверях комнаты Эрвина и требовала чтоб ей позволили его сопровождать как третье независимое лицо, заботящиеся о состоянии своего подопечного. Она сама от себя не ожидала такой дерзости. Руки дрожали, но она понимала, что если сейчас его уведут, то одному богу известно, что с ним будут делать. Смит грустно улыбнувшись, пообещал, что с ним ничего не случиться, чтобы она не беспокоилась и шла домой. Врал. Нагло, плохо это скрывая, врал глядя ей в глаза, но Урте пришлось отступить. В конце концов, он знает, что делает. Через несколько дней, пришло сообщение о нападении титана на Орвуд. Урте показалось, что она начинает привыкать к стабильным, появлением титанов…***
А потом… — Ну что, шлюха, уже со всеми вашими пациентами перетрахалась?! — Что ты такое говоришь?! Я ни с кем… — Ну давай, давай, оправдывайся! Вы все так говорите. Я в жизни не поверю в женскую верность! — Леви, тебе совсем голову отбило?! Мало того, что надрался, так ещё и дерьмом поливать меня вздумал?! Я не твои мальчики, я не стану от тебя такого выслушивать! — Ха, а в глазах то чего слезы стоят? Принцессочку обидели? — Прекрати сейчас же! — А то что? Расплачешься? Ты что, правда решила, что я с такой буду иметь какие-то отношения? Жаль тебя огорчать, но своё я уже получил и больше с тобой ничего общего иметь не собираюсь. — Ненавижу! — Ой, да ладно, серьезно? А не ты ли мне тут пять минут назад рассказывала, что любишь меня? Ха! Какая ты все-таки отвратительная…***
Урта передернула плечами, вспоминая тот взгляд полный издевки и отвращения. Сколько бы она не думала, она едва могла объяснить такую перемену в его поведении. Догадка конечно была, но выглядела она больше попыткой уцепиться за соломинку. Просто всё это было для него игрой, а она повелась. Завтра уже закончится этот бег по кругу из собственных чувств и она сможет здраво начать думать как разрулить сложившуюся ситуацию. Завтра, когда разведка отвоюет Марию, она отдаст ему ключ и больше они никогда не пересекутся… А пока надо думать о себе. Днём она ходила в лабораторию госпиталя и пришло подтверждение беременности. Она ещё долго мучала врача, расспросами, но та была непреклонна, то и дело показывая ей то кролика, то лягушку. Только сейчас, сидя на этой маленькой злосчастной кухне, она чувствовала насколько она измотана как физически, так и духовно. Последние три с половиной месяца, сильно утомили девушку. Хотелось просто лечь спать и не просыпаться.