Мэй, семейная реликвия и шкатулка Пандоры

Nick Kingsley & Daniel Farrant — Set Free The Devil

      — Ч-что ты сделал с мамой?.. — сдавленно пролепетала я, оглядываясь по сторонам.       В мыслях у меня развернулась поистине ужасающая картина: что если он вздумал освободить коробки, дабы спрятать туда ее тело?       Я понятия не имела, на что способны вампиры, насколько они мерзкие, низкие и подлые существа, скрывающие свою гнусность за напускной любезностью. Но недаром ведь ведьмам запрещено общаться с ними.       Зато я точно знала, что мама не сдалась бы без боя. Следов сражения нет, только мой привычный беспорядок, можно спокойно сделать вывод, что мои опасения напрасны.       И озадачиться следующим вопросом: он что, приготовил ужин?!       — А что я должен был сделать с Лорой? — кровосос выглядел искренне недоуменным, даже покосился на меня, но следующую рамочку — со снимком бабушки в молодости — на каминную полку поставил, не упустив возможности нежно мазнуть по фотографии пальцем. Серьезно? Странно, что он сделал это без слепого обожания во взгляде. Впрочем, все равно жест его показушный и наигранный. И, кажется, мне перехотелось знать, что именно между ними было.       Переборов желание скривиться, я обрела новое — хорошенько треснуть чем-нибудь незваного гостя, хоть я и ждала его, если учесть непоколебимость бабули. Лора? Правда? Мамино имя — Лорелай, и этот коварный клыкастый тип почему-то не чурался применять сокращенный его вариант, который дозволено использовать исключительно домашним и ее близким друзьям. Так почему же я тогда «тыковка»?! Это прозвище на слух, как скрип мела по грифельной доске! Кто дал вампиру одобрение на подобные вольности? Уж точно не я! Бабушка? В этом я тоже сомневалась! Правда, подозревала, что для Киприана у нее ограничений нет. От этого меня вновь передернуло.       — Тут пахнет едой. Хочешь сказать, что это твоих рук дело? — я понадеялась, что мне не понадобится объяснять ему, по каким конкретно причинам я встретила его кулинарные порывы с таким недоверием.       Его я, кстати, встретила с не меньшим недоверием. И меня за неприязнь даже не осудить, все вполне понятно — он свалился мне на голову, как метеорит, о котором НАСА предупредить забыли, еще и притащил с собой не внеземную жизнь, конечно, но неприятности, много неприятностей. А это плохо. У меня их и так по горло, без бабушкиного кровососа.       Иронично изогнув бровь, Киприан фыркнул:       — Желание произвести хорошее впечатление наказуемо? Впрочем, не отвечай, это риторический вопрос.       Я проигнорировала его последнюю фразу. Ну уж нет, мы так просто не покончим с этим!       — Да, если ты без спросу вламываешься в чужое жилище и хозяйничаешь там!       Подбоченившись, я сурово взирала на вампира, откровенно говоря, не зная, как себя вести. Я чувствовала злость, смятение и… страх. Возможно, он давний бабушкин приятель, но он априори плохой, темное сверхъестественное существо, добровольно перешедшее на противоположную сторону. В данный момент, беседуя с ним, пусть отнюдь не любезно, я нарушила, наверное, сотни две законов магического мира, и мне явно грозило наказание. Плевать, что я всегда пропускала мимо ушей наставления и предостережения: по собственной воле отказываться колдовать — это бунтарство; болтать с кровососом, с которым запрещены любые контакты, — чуть ли не мятеж.       Да, вполне вероятно, что от меня чего-то подобного и ждали, учитывая, как Абернати легко предположила, что тот спортивный мотоцикл принадлежит мне, но все-таки разница есть.       Вместе с тем, никто не учил меня, что предпринимать, оказавшись в таких обстоятельствах. Ладно, от обучения я частично отказывалась сама, но уверена, о вампирах ни слова больше не звучало на занятиях в академии.       И если в магазине я была более безрассудна, еще не зная, что из себя представляет Киприан, — хотя и сейчас не знаю тоже, — теперь я хотя бы понимала — он достаточно осведомлен в нюансах практического применения магии, дабы не бояться защитного заклинания.       Больше мне достать его нечем — фактически ведьмы не могут постоять за себя, в этом еще одна несправедливость сверхъестественного мира, у представителей которого ввиду наличия пустоты атрофировался за ненадобностью ген, отвечающий за подозрительность, — все на виду, все на слуху, все на ладони, и репутация важнее всего.       В общем, я не могла использовать ни одно заклинание, пока кровосос не нападет, а он точно не сделает этого. Меня буквально загнали в угол.       К тому же, заклинания эти слабые и, наверное, малоэффективны против вампиров — я ведь не в курсе, на что те способны. Да и, ввиду моей магической некомпетентности, я не уверена, что смогу правильно воспользоваться своим правом на защиту.       Это что-то сродни применению оружия при опасности и угрозе здоровью и жизни: тоже относится к самообороне, пусть магия — это не ружье или не вовремя попавшийся под руку кухонный нож. Спасибо, конечно, что позволено хоть что-то, но в нынешней ситуации мне кажется, этого ничтожно, неоправданно мало.       Никто не подумал о психологическом давлении. Или вон о проникновении в дом. Будь мы в Техасе, я бы без малейшего зазрения совести и ограничений со стороны закона имела право изрешетить Киприана еще до момента, как с его уст сорвалось чертово «тыковка», — он на моей территории, и это его проблемы, что после данного визита через него можно будет цедить апельсиновый сок. Пусть пеняет на собственное безрассудство.       Но это возможно лишь в человеческом мире. Люди подстраховались, и все равно у них не обходится без ужасающих ситуаций. А нам же и вовсе непросто. Запреты с целью обезопасить нас от пустоты давно стали пережитками прошлого, ограничивающими наше настоящее. Правила писались в иные времена, когда вампиры не заводили приятельских или каких-либо других отношений с выдающимися ведьмами, а вообще не показывались им на глаза. Правда, моя бабушка и Киприан именно из той эпохи. И я в упор не понимаю, как расценивать это: раньше было хуже или, наоборот, лучше и свободнее? Но не с кровососом же мне выяснять исторические несоответствия?       В конце концов, кто-то когда-то, ценой своей жизни, явно испытывая боязнь пустоты, исследовал рамки дозволенного. Имена их, что даже странно, не сохранились. Оттуда пришли к нам лишь своды законов и правил, защитные заклинания, контракты, и табу на контакты с вампирами. Кто мог подумать о том, что один из них сейчас будет торчать у меня в гостиной и разбирать скопившиеся после переезда коробки, до этого приготовив аппетитно пахнущий ужин? Две недели назад и я не могла представить подобного!       — Вообще-то меня пригласили… — в его тоне имелась щедрая порция лукавства.       Будто так сложно догадаться, кого винить.       — Бабушка… — устало выдохнула я. У меня ее самодеятельность уже в печенках! Ну правда. Возможно, остальным магическим существам Генриетта Мэтисон и нравится своей властной инициативностью, и они видят в ней даже легенду, если брать в расчет, каких высот она достигла, раз имя ее по-прежнему не сходит с уст практически каждого представителя сверхъестественного мира, но пожили бы они с ней какое-то время, изменили бы свое мнение. Явно. — Это, между прочим, тебя не оправдывает.       — Тогда десерта ты не получишь, — в зеленых глазах вампира сверкнул укор. Он по-настоящему задет, что я не оценила его старания? И не думает совсем, насколько они с бабулей перешли границы? Где элементарное уважение ко мне и моей приватной жизни? Вдруг я привела бы сегодня кого-нибудь домой, а тут меня поджидает клыкастая экономка! И что потом делать с ненужным свидетелем? Магией амнезию не вызвать, даже если заключить с кем-нибудь контракт!       — Ты сумасшедший, да?       Я осторожно потянулась за тяжелым бронзовым подсвечником, любезно выставленным моим незваным гостем на каминную полку рядом с теми же рамочками.       Меня осенило, что, займись я наведением порядка раньше, можно было бы через портал сбежать в бостонский дом. Но он затерялся в хаосе, а момент для поисков сейчас неподходящий. И правда надо завязывать с бардаком, ибо в экстренных ситуациях я вон как туго соображаю.       Кровосос демонстративно закатил глаза и покачал головой.       — Давай я сэкономлю нам время, ладно? — с этими словами он без предупреждения ринулся вперед и, прежде чем я успела отпрянуть или закричать, напоролся животом на иглу того самого подсвечника, на которую следует нанизывать свечу, уж точно не вампира. — Между прочим, ради тебя я пожертвовал отличной рубашкой. Раны-то затянутся, а вот дырки на ней — нет. Надеюсь, хоть это ты оценишь, Мэйбелл.       Ошарашенно разинув рот, я молча наблюдала, как графитового оттенка ткань в мелкий белый горошек быстро обильно напитывается кровью из свежего прокола, пока Киприан не расстегнул рубашку, дабы я могла видеть, что произойдет дальше.       И я упорно пыталась определиться, тошнит меня от этого зрелища или нет. В академии мы расчленяли умерщвленных ящериц и летучих мышей, ведь потребность ведьм в их лапках и перепончатых крыльях — вовсе не преувеличение, но кровосос выглядит точно как человек — или ведьмак, — и это пока никак не укладывается в моей голове.       За минуты, потраченные мной на поиск подходящей реакции, его рана перестала кровоточить и стала затягиваться, точно кто-то сшивал ее края невидимой хирургической иглой: они медленно сближались, и очень скоро не осталось ни шрама, ни вообще следа какой-либо былой травмы.       Он преспокойно провел ладонью по рельефному прессу в багровых потеках, словно убеждал меня так, что это не иллюзия, и ухмыльнулся:       — Видишь? Я всегда считал, что наглядная демонстрация способностей лучше пустых разговоров.       — Твои способности такие же пустые, — прошипела я тихо. — Вдобавок похищенные у ведьмы. И у людей, кровь которых ты употребляешь, чтобы сохранять их.       Да, пожалуй, это единственное, что я знала о вампирах. И то, из фильмов и сериалов. Впрочем, это вполне очевидный факт, иначе считались бы они тогда вампирами?       — За все приходится платить, тыковка. Так устроен мир, как магический, так и человеческий.       Это тоже не секрет. Так устроена даже вселенная, если учесть существование пустоты. Только вот кровосос выпустил из виду один нюанс!       — Разве платишь ты?       — Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о вампирах вообще, — констатировал он, неторопливо застегивая рубашку и заправляя ее обратно в черные джинсы.       Как же самоуверенно и самодовольно он выглядел сейчас, считая вопрос с моей помощью уже решенным после этого представления с подсвечником. Ничем не отличающийся от моей бабули. Наверное, это их и сблизило.       Мне захотелось спустить его с небес на землю, а лучше — сразу в преисподнюю, где ему самое место.       — Я знаю, что могу убить тебя, — я не задумывалась о том, что заявление это звучало откровенно плохо. Просто чувствовала себя заложницей обстоятельств и чужой воли, оттого испытала потребность показать зубы. Я Мэтисон, черт подери, в плане характера у меня тоже есть некоторые обязательства!       — Ты, Мэйбелл Женевьев Мэтисон, отказавшаяся от использования магии, знаешь, как убить меня? — издевка эта прозвучала, как пощечина, отрезвившая меня, несмотря на то, что Киприан постарался изобразить удивленный испуг.       Я привыкла к такому отношению — ведьму, не желающую колдовать, всегда недооценивали. Сколько иронии, упреков и уколов я выслушала за эти годы, но одно дело, когда их озвучивали равные мне, а другое — получить нечто подобное от вампира, забравшегося в мой дом, будто он — вороватый опоссум, разыскивающий, чем бы поживиться.       — Да, — и голос мой не дрогнул.       Я, может, и не знаю пока, как воплотить эту угрозу в реальность, но не позволю ему думать, что не способна на это. Теперь надо еще перебороть желание треснуть его подсвечником, который я зачем-то продолжала держать в руках. Не Абернати получила от меня по голове сегодня, так, может, хотя бы вампиру перепадет…       — Благо, что помощь, требующаяся от тебя, не включает в себя умение лгать — ты делаешь это откровенно плохо, тыковка, но забавно, — нараспев произнес он, продолжая нарываться. Неужели совсем не боится физических увечий? Да, безо всяких колебаний проткнул себя иглой, но вряд ли кости проломленного черепа срастутся так же быстро. И откуда у меня взялись кровожадные мысли? Это Киприан принес их с собой, а я заразилась? Или они были со мной изначально? — Хотя, если мы подружимся, я научу тебя тому, что преподавателям в твоей академии и не снилось.       Вернув возможное оружие обратно на каминную полку, констатировав, что вообще следовало бы от него избавиться, но при кровососе я делать это не стану, я скрестила руки на груди и передразнила его недавний псевдозаинтригованный ядовитый тон:       — Ты, вампир, будет учить меня, ведьму, колдовать?       — Ну, Генриетту же учил. Она, кстати, была очень способной ученицей, сама знаешь, каких высот она достигла, — довольно промурлыкал он, как гордый отец, даже не гуру, коим он также не являлся. — Это нас и сблизило — я несколько раздвинул рамки ее восприятия магического мира. Если ты пожелаешь, раздвину и твои.       От его слов меня передернуло, и гнев мой только усилился. Это возмутительно! Почему я вынуждена выслушивать это? Пока дедушку не поглотила пустота, бабуля была счастлива замужем. Подобная мерзость, сказанная о ней, наталкивает на определенные выводы, от которых тошнит еще больше, чем от вида вампирской крови.       — Не надо мне ничего раздвигать! — взмахнув рукой в предостерегающем жесте, я попятилась от него. Мало ли, насколько тверды его намерения.       Между прочим, стараниями Киприана я с легкостью могла передвигаться по гостиной — он умудрился разобрать три самые большие коробки с вещами, между которыми раньше было сложно маневрировать и в обычный день. Так что он, сам того не желая, дал мне путь отхода. Но куда бежать? В спальню? На чердак? Из фильмов ужасов я знаю, что ничем хорошим это не заканчивается.       — Это может продолжаться до бесконечности. Насколько я знаю Генриетту, а знаю я ее превосходно, — без этой ремарки можно было обойтись, — она, вероятно, уже выдвинула тебе ультиматум, Мэй. К чему все усложнять, если ты и так вынуждена будешь помочь мне, хочешь ты того или нет? Давай поужинаем и поговорим. Тебя, между прочим, ждет в духовке нежнейшая телятина со смоквой.       Я отступила назад еще на несколько шагов, а потом, недоверчиво хмыкнув, не проронив ни слова, двинулась в кухню.       Темную мраморную столешницу кухонного островка вампир застелил синей скатертью с вышитыми по краю птицами; на ней он аккуратно расставил для ужина тарелки и чашки, и разложил столовые приборы. На две персоны. Значит, рассчитывать, что к нам присоединится бабуля, не стоит. Вот сейчас я бы очень обрадовалась ее компании. Ну, а что? Кровосос ее, пусть и помогает с ним нянчиться. Впрочем, ее участие чревато еще большим давлением на меня. Выходит, это палка о двух концах, и я бы не прочь начать пилить ее точно посередине, чтобы упасть вниз, так ничего и не исполняя. Этот вариант кажется мне соблазнительнее всего.       Еще на широкой столешнице нашлось место для блюдец с крекерами и козьим сыром и глубокого прозрачного блюда, заполненного смесью салатных листьев с масляной заправкой и кедровыми орешками. Признаться честно, выглядело это чертовски аппетитно. Будто снимок примера сервировки стола из какой-то кулинарной книги, а не настоящий ужин.       Несмотря на вспыхнувшую в груди ярость, усиливающуюся с каждым открытием, чем в мое отсутствие промышлял тут кровосос, не говоря уже о любом его слове, действующем против него, я была благодарна ему. Отчасти. Чувствуя себя обесчещенной, ведь он рылся в моих вещах, благо не в одежде, я прекрасно понимала, что до коробок не добралась бы еще месяц, а то и дольше. Бес его дери, да я даже понятия не имела, что мама упаковала мне с собой эту скатерть! Ведьме, конечно, негоже жить в хаосе, только вот, похоже, в моем случае хаос — это и есть я, так что от него никуда не деться.       Как и от Киприана. Увы, он прав. Я не признаю этого открыто, естественно. Но помочь ему таки придется — бабушка так просто от меня не отстанет, деньги, вложенные в «Пыльные страницы» вернуть ей прямо сейчас мы с Сиенной не можем… Все очевидно.       От исходившего из духовки аромата запеченного мяса у меня, несмотря на гнев, разбушевался зверский аппетит. Присев перед ней, я заглянула внутрь через жаростойкое стекло, затем и вовсе приоткрыла дверцу, рискуя утонуть в собственной слюне, настолько сильным стал запах специй и телячьей вырезки, томившейся на медленном огне не один час. Сколько вообще Киприан здесь находился?! Представлять и, тем более, высчитывать точно не следует, иначе все станет лишь хуже.       Услышав позади его шаги, я выпрямилась и обернулась.       — Откуда мне знать, что ты не отравишь меня или не околдуешь?       — Потому что я тоже планирую поужинать. Считаешь, я приготовил это только для тебя? — ехидно фыркнул он.       — Ты вампир, вдруг на тебя не действует яд, — пожала я плечами.       — Да, вампир, но не идиот, чтобы портить ядом шикарный кусок мяса, — оценив мой полный недоверия взгляд, кровосос великодушно добавил, — раз уж об этом зашла речь, можешь спросить, я отвечу. Любой вопрос. Все, что угодно.       Стараясь соблюдать дистанцию между нами, я осторожно приблизилась к кухонному острову и опустилась на краешек высокого стула. У меня появилось стойкое ощущение, словно я участница телешоу, где, уложившись в ограниченное количество времени, нужно задать тот самый важный и серьезный вопрос. И, конечно же, на ум ничего стоящего не приходит. Вообще. Абсолютно.       Терпеливо дожидаясь, когда же я соображу, что к чему, и соизволю воспользоваться его милостью, Киприан вытащил из духовки мясо и принялся и дальше хозяйничать на моей кухне, поражая меня еще больше — он в курсе, где хранятся ножи, где взять разделочную доску и полотенца…       Не успела я опомниться, как на тарелке передо мной оказались несколько нежно-розовых кусочков сочной вырезки, обильно политые пряной подливкой. Надеюсь, в ней нет портера. Да уж. Чисхолм не поверит в это, подумает, что я обпилась вина за ужином. А сама-то я верю?       Усевшись напротив, вампир преспокойно принялся орудовать ножом и вилкой, совершенно не смущаясь моего ступора. Увлеченно жуя, он иронично поглядывал на меня, но ничего не говорил, очевидно, давая мне возможность прийти в себя. Не уверена, что это случится в этом году — происходящее слишком шокирует.       — Не думала, что вампиры употребляют человеческую пищу… — тихо произнесла я.       Промокнув уголки губ салфеткой, и улыбнувшись, при этом вновь обнажив кончики клыков, Киприан покачал головой.       — Кровь не насыщает нас. Она дает нам бессмертие и выносливость, позволяет затягиваться ранам, нанесенным подсвечниками, но мы испытываем голод точно так же, как и люди. Или ведьмы, — он покосился на мою по-прежнему полную тарелку, ведь я так и не притронулась к мясу. — Поэтому я ценю хорошую еду.       Я нахмурилась. Что ж, дошедший из человеческих книг и фильмов даже до мира сверхъестественных существ, стереотип развенчан. Не могу сказать, что мне от этого полегчало. Но телятину я все-таки попробовала, ибо сил сопротивляться голоду больше не было.       Она просто таяла во рту, оставляя немного жгучее, но приятное послевкусие от кайенского перца и смеси душистых трав, и я едва сдержалась, чтобы не замычать от удовольствия. Конечно, с мамиными блюдами не сравнится — они бесподобны и достойны всех кулинарных наград обоих миров, но это чертовски вкусно. Или вампирски, раз уж шеф-поваром сегодня выступал именно он.       — Я не знаю, как ты относишься к вину… — Киприан потянулся к откупоренной бутылке красного сухого и плеснул немного себе в чашку.       Хорошо. Я отношусь к нему очень хорошо в подобных стрессовых ситуациях. Значительно лучше, чем к крепкому дедушкиному виски, впрочем, благодаря нему я стойко перенесла разговор с бабулей, пусть победительницей из него не вышла. Но пить я не стану — в обществе такого опасного существа необходимо быть настороже и сохранять трезвость во всем.       Покачав головой, я в очередной раз внимательно взглянула на вампира. Пока он не усмехался, сложно было сказать, что передо мной почти такой же представитель магического мира, как и я сама. Он по-прежнему смахивал на не лишенного авантюрной жилки, немного ветреного, молодого преподавателя, по которому явно сохнут практически все студентки; нам в академии такие и не снились. Не лощеный красавчик, но симпатичный.       Темные крапинки щетины на его подбородке и над губами придают ему пущее шальное очарование. А взгляд зеленых глаз кажется таким живым и полным эмоций…       — Сколько тебе лет? — вдруг выпалила я, и осеклась. И ради этого вопроса я столько думала? Какой позор…       — Я искушаю тебя магией, а тебе интересен лишь мой возраст? Вы, юные ведьмы, всегда такие странные.       Он недовольно поджал губы, видимо, желая отпустить еще одно едкое замечание, граничащее с разочарованием. Но если уж я озвучила сие недоразумение, то надо стоять на своем и дальше.       — Насколько юные?       Закатив глаза, вампир выдохнул:       — Очень. Для меня ты практически неразумный младенец, тыковка. Как и Лора.       Я до сих пор не определилась, что из его уст бесит меня сильнее: это нелепое и ужасное прозвище или употребление моего второго имени…       Погодите-ка, маме добрая сотня лет, хотя благодаря использованию магии, замедляющей ход ведьмовского времени, она выглядит на сорок пять. Получается…       — Прикинула уже? Или в математике ты так же не сильна, как и в магии?       Я с сердитым прищуром посмотрела на него.       — Знаешь, мы можем сделать еще пару дырок в твоей рубашке. Точнее, четыре, ровно по числу зубцов на моей вилке.       — Ну, хоть что-то посчитать ты можешь, — хохотнул кровосос. — И эту рубашку и так осталось только сжечь.       Я откровенно не в восторге, что мои угрозы не производят должного эффекта. Правда, и он-то не студент, забредший в «Страницы», дабы подшутить надо мной и музой. Может, Киприан внешне молод, но не стоит забывать, кем он является на самом деле.       Покончив со своей порцией, кровосос отставил грязную тарелку в сторону. Вздохнув, безмолвно констатировав, что я толком ничего не съела, он подошел к холодильнику и достал оттуда пару чашек, наполненных светло-зеленым муссом, украшенным свежими листиками мяты и шоколадной крошкой.       Не припоминаю, чтобы у меня имелись продукты для подобного десерта. Получается, их вампир тоже принес с собой. Подготовился заранее. Не знаю, плюс это или минус. Я запуталась окончательно еще на стадии расстановки рамочек на каминной полке.       — Мята, фисташки, сливки, без яда, — ехидно объявил он, вернувшись за стол и пододвинув ко мне десерт. — В своих раскопках я еще не добрался до места, где похоронены бокалы, поэтому…       — Я не уверена, что они у меня есть.       Закатив глаза, Киприан шумно вздохнул. Похоже, моя несобранность доставляет ему дискомфорт. О, а что я испытываю в его присутствии…       Нет, надо заканчивать с этим.       — Что тебе все-таки от меня нужно? — устало протянула я. Меня и так вымотала Абернати, а с вампиром я разнервничалась еще больше.       — Зелье от фурий.       Киприан беззаботно слизнул с ложки сладкое облачко и на миг в наслаждении прикрыл глаза, причмокнув, демонстрируя, видимо, что это так же поистине вкусно, как и запеченное мясо с инжиром.       Ну, все не так уж и плохо.       Фурии — эдакая Швейцария магического мира. Беспристрастные, ибо корыстные, и сохраняющие нейтралитет, а еще получившие от вселенной острый нюх и не менее острые когти, от которых при малейшей царапине лихорадит, и по всему телу появляются жуткие нарывы. Они промышляют тем, что склоняют должников вовремя платить по счетам, будь то ведьмовской контракт или кредит в драконьем банке. В общем, они во многом схожи с ушлыми коллекторами у людей, только работают на законных основаниях и эффективнее.       Отвадить их от намеченной жертвы можно опять же при помощи магии. Но найдется ли глупец, готовый связаться с тем, кто уже прослыл злостным неплательщиком? Вот подобная услуга не пользуется популярностью у ведьм, но некоторые вампиры, как выяснилось, в ней таки нуждаются.       — Какое? Их четыре вида, — в зависимости от того, насколько крупная сумма долга. Естественно, стоимость такого зелья так же пропорционально возрастает в соответствии со сложностью.       Рецепты каждого из них мы изучали в академии, все они есть у меня в учебном гримуаре, ведь фурии относятся к сверхъестественным существам повышенного риска. Контакты с ними вроде и не под запретом, которого удостоились кровососы, но прибегать к их помощи не рекомендуется — они недружелюбные, сварливые и моментами агрессивные. Киприану не позавидуешь. Впрочем, сочувствия от меня он не дождется.       — Вообще, семь, — с приторной ухмылкой сообщил он. — Самое сложное. Видела мотоцикл во дворе? Это мой, — да я уже догадалась. — Я вовремя не расплатился за него с предыдущим владельцем, и, честно говоря, не хочу этого делать, поэтому мне нужно сбить их со следа.       — Ты сейчас серьезно?       Он недоуменно наморщил лоб. Видимо, его смутило мое недоверие. Конечно, ведь я же должна слепо внимать каждому его слову, раз бабуля за него поручилась! Не дождется!       Паранойей я не страдаю, но все это подозрительно выглядит. Еще три рецепта зелья, помимо общеизвестных? И где-то в сверхъестественном мире есть простофиля, добровольно связавшийся с вампиром, а потом напустивший на него фурий? В человеческих сказках правды больше, ей-богу!       — Абсолютно. Кстати, мы могли бы как-нибудь прокатиться. Только, увы, шлема у меня нет, придется тебе самой отвечать за свою голову.       О, я делаю это с тех самых пор, как вздумала отказаться от магии! И еще ни разу не пожалела об этом!       — А ты, стало быть, за свою не переживаешь? — в приготовленных им блюдах, может, яда и не было, зато в моем тоне его имелось предостаточно. — Сомневаюсь, что, в случае чего, у тебя вырастет новая.       Кажется, я вернула себе способность соображать, пусть еще не так трезво, как порой умею, но около того.       — Все значительно проще, — подавшись вперед, он перешел на заговорщицкий шепот, очевидно, посчитав это забавным, — я прекрасный водитель, и в отличной, нет, в превосходной физической форме.       Ну, это я уже успела пронаблюдать сегодня, хоть и не просила ведь.       Что за день, что за адский день… Николь Абернати, притащившаяся в Фэрфилд, затем жутко странный ужин с вампирским стриптизом, приправленным кровью… Страшно представить, что дальше, учитывая безграничность магического мира, правда, втиснутую в рамки из запретов и законов.       — Да, и это тебя, конечно же, спасет, — фыркнула я.       — Это не тот способ, которым меня можно убить, Мэй. К слову, а ты убивала кого-нибудь, безрассудно храбрый крольчонок? — не дав мне и рта разинуть, он продолжил. — Нет? Я так и думал.       Нервно сглотнув, я затаила дыхание и спросила:       — А ты?..       Киприан не ответил, только нарочито медленно прикрыл глаза, будто сонный кот, и снова кончиком языка поддел с ложки немного мусса.       Весьма красноречиво.       Вот поэтому рядом с ним и нельзя расслабляться. Впрочем, кажется, это мне не грозит.       Помолчав немного, пока кровосос невозмутимо поглощал десерт, так и не решившись притронуться к порции, приготовленной для меня, хотя я уверена, что я бы также осталась под приятным впечатлением, я посчитала момент затишья подходящим для последнего, припасенного в моем рукаве, козыря.       — Ах да, — буднично и невинно начала я, — возвращаясь к помощи. Я не могу. Не потому, что не хочу, сам понимаешь, бабушка умеет убеждать. Но дело в контракте. Напоминаю, что я по-прежнему не могу заключить его с тобой. Не имею права. Глупые законы магического мира, — махнула я рукой так, словно ругала повышение каких-нибудь налогов. — Какая жалость…       — Не беспокойся, я разберусь с этим, — уверенно проговорил он.       Ни тени сомнения. Плохой знак. Очень плохой. За ним точно скрывается заготовленный заранее трюк, и это явно не запеченное мясо. Неизвестно, чем он аукнется мне. И не покажется ли пустота вознаграждением за это.       — Вряд ли.       — Ты слыхала о кровной магии, тыковка? — вампир напрочь проигнорировал сказанное мной, тем самым подтверждая самые худшие мои подозрения.       Ага, нас обучали ей в академии, а еще показывали, как оживлять умерших. Естественно, нет! Само название этой разновидности магии, содержащее в себе упоминание крови, говорит о том, что она тоже под запретом, как и Киприан, по-прежнему сидящий напротив, пусть я и старательно притворялась, будто происходящее — всего лишь малоприятный сон.       Но предостаточно была сыта его укорам больше, чем ужином, вот и опустилась до блефа.       — Конечно! Я же из рода Мэтисон, я знаю о магии все!       Вероятно, он раскусил его едва ли не сразу.       — Да ну? И каков ее принцип? На чем он основан? — облокотившись на столешницу, вампир с нескрываемым саркастичным любопытством взирал на меня.       — На крови, естественно, — прошипела я.       — Какой глубокий вывод, — съехидничал он, похоже, припомнив мою ремарку про единорогов. — Кровная магия — один из способов обвести вселенную вокруг пальца. Я научу тебя. Приготовься удивляться, Мэй.       Мне безумно не понравилось, как это прозвучало. Я всем своим ведьмовским нутром ощутила его фальшь, хоть эмпатией и не владею. За ней следует обратиться к музе, но я даже под дулом пистолета не приведу Сиенну к вампиру. Он свалился на мою голову, мне и страдать от общения с ним. Зато после этого буду считаться главной — подпольной — мученицей года.       — Стой, — я вдруг поняла, что, помимо невозможности заключить с кровососом контракт, существует еще одна деталь, о которой я не спрашивала ранее, но она не менее важна, — а как ты планируешь расплатиться со мной, если на тебя и так уже натравили фурий за долги перед бывшим хозяином мотоцикла?       — Знаниями.       И когда он уже перестанет улыбаться и демонстрировать свои острые клыки? Это одновременно и пугает, и злит, если честно. В этом жесте столько самодовольства…       — Сомневаюсь, что Эльма оценит этот пункт в контракте, который и так-то пока главная загвоздка.       Да, я тоже не намерена взваливать на себя помощь должнику! Если в кои-то веки я намерена взяться за магию, то хотелось бы получить взамен покрытие полной стоимости моих услуг.       Деньги мне и правда не помешают — это шанс вернуть бабушке долг. Прибегать к услугам фурий она, конечно, не станет, да и прийти к его погашению таким путем — не самая соблазнительная перспектива, но какой у меня выбор? Бабуля ясно дала понять, что отвертеться не получится, и в этой ситуации придется потакать ее желаниям.       Но вот истинные замыслы Киприана вызывают множество вопросов. Знает ли она о них или так же пребывает в неведении, как и я?..       — То, что я не хочу платить за мотоцикл, не значит, что у меня нет денег, тыковка. Я платежеспособен, не беспокойся, — заверил меня он.       Поджав губы, несколько мгновений я исподлобья смотрела на него, а потом процедила сквозь зубы:       — Зелье буду варить по учебнику, никаких сомнительных посторонних рецептов.       — По рукам, — вампир вновь улыбнулся. — Клянусь, ты не пожалеешь.       Странно, ибо я уже заочно неоднократно сделала это.