Расшифровывая подтекст

Версии: Прежде чем мы начнем, автор хочет упомянуть о существовании множества версий этой истории. В конечном счете, в обращении осталось три версии "Постоянного пациента". Все разночтения в каждой из них встречаются в нескольких первых абзацах дела. Как уже упоминалось,у Б.-Г. мы обнаруживаем, что львиная доля того, что было рассмотрено в оригинальной версии (т.е. той, что была опубликована в "Стрэнд мэгэзин"), было пропущено. В первом английском издании "Записок о Шерлоке Холмсе" "Постоянный пациент" был соединен с несколькими абзацами из оригинальной версии "Картонной коробки". Даты: Б.-Г. датирует "Постоянного пациента" октябрем 1886 г., около 5 лет спустя после первой встречи Холмса и Ватсона. Оригинальная версия (появившаяся в "Стрэнд мэгэзин" в 1893 г.) показывает, что история имела место в октябре "первого года, когда мы с Холмсом разделили квартиру на Бейкер-стрит". Издание "Записок" не включает дату, но предполагает более поздний период. Синопсис: "Постоянный пациент" начинается на Бейкер-стрит, Холмс консультирует доктора Перси Тревельяна, который, после объяснения его необычной жизненной ситуации и странных обстоятельств вокруг его практики, просит у Холмса помощи в интересах его постоянного пациента мистера Блессингтона. В качестве части делового соглашения, доктор Тревельян за небольшие деньги согласился, чтобы Блессингтон купил ему практику в обмен на три четверти его заработка. Вдобавок Блессингтон стал постоянным пациентом, поскольку имел слабое сердце и нуждался в присмотре доктора. Из-за недавних изменений в поведении Блессингтона и его необычного медицинского случая доктор Тревельян надеялся, что Холмс сможет пролить свет на ситуацию. Однако расследование затормозилось с появлением трупа Блессингтона, и детектив должен был обратить свое внимание на тайну, окружавшую эту смерть. Подтекст. Во-первых, нужно отметить, что будут рассмотрены все три варианта рассказа. Начнем с первого английского издания, опубликованного в сборнике "Записки о Шерлоке Холмсе". Эта версия значительно длиннее и поэтому привлекает особое внимание. Снова нужно отметить, что она содержит абзацы, впервые появившиеся в стрэндовской публикации "Картонной коробки". Дело начинается, как и большинство дел, с Бейкер-стрит. Знакомое времяпрепровождение, и "Постоянный пациент" дает, возможно, один из лучших примеров домашней жизни, которую Холмс и Ватсон ведут между делами. "Шторы были наполовину опущены, и Холмс, свернувшись, лежал на диване, читая и перечитывая письмо, полученное с утренней почтой". Есть что-то решительно уютное в поведении Холмса и в том, как Ватсон его описывает. Очевидно,что двое мужчин проводят много времени в присутствии друг друга и достигли в своих отношениях такой точки, где они просто наслаждаются компанией друг друга. "Обнаружив", что Холмс слишком поглощен, чтобы беседовать, я отшвырнул скучную газету и, откинувшись в кресле, погрузился в мрачные размышления". Здесь интересно отметить, что, несмотря на "домашность" ситуации, Ватсон все же страстно жаждет компании Холмса. Из данного абзаца явствует, что Ватсон, скучая из-за погоды, недостатка действия и неспособности завязать общение с другом, быстро погружается в "мрачные размышления". Это показатель того, как относится Холмс к "исканиям" Ватсона и как быстро доктор впадает в состояние депрессии при недостатке внимания Холмса. К счастью для Ватсона, это состояние быстро прерывается Холмсом, возможно, ощутившим потребность друга в компании и тут же переключившим свое внимание с письма на компаньона. Он делает это единственным известным Холмсу способом: пугая дедукцией. " - Вы правы, Ватсон, - сказал он, - это действительно абсурдный способ улаживать спор. - Совершенно абсурдный! - воскликнул я и, внезапно осознав, что он откликнулся на сокровенное движение моей души, выпрямился в кресле и уставился на него в немом изумлении". Несмотря на изумление Ватсона, читателя не должно удивлять, что Холмс способен читать сокровенные движения души доктора. Холмс хорошо знает Ватсона и легко может его читать; это показатель того, насколько интимно осведомленным о Ватсоне стал Холмс. Доктор, в традиционной ватсоновской манере, немедленно признается в своем замешательстве и просит, чтобы Холмс объяснил, как он смог проследить его мысли. Ответ очень многозначителен. " - Вы помните, - сказал он, - что некоторое время назад, когда я читал вам выдержку из одного рассказа, в котором рассуждающий следует за невысказанными мыслями своего компаньона, вы были склонны отнестись к этому вопросу как к сплошному преувеличению автора. На мое замечание, что я постоянно такое делаю, вы выразили недоверие". Автор уверена, что есть нечто решительно интимное в том, что один мужчина читает что-то, не говоря уже о По, своему компаньону-мужчине. Ватсон, снова в своей типичной манере, отрицает это обвинение. Ответ Холмса: " - Возможно, не языком, мой дорогой Ватсон, но, несомненно, вашими бровями". Любопытно заметить, что наблюдение Холмса за другом достаточно проницательно, чтобы не только различить его эмоции, основанные исключительно на движении его бровей, но и вызвать в памяти инцидент, случившийся некоторое время назад. Несомненно, Холмс имеет привычку очень близко наблюдать за Ватсоном. Тот, однако, не убежден. Он просто не может постичь, как Холмс мог узнать его сокровенные мысли по простому изменению черт лица. Холмс, конечно, более чем хочет блеснуть талантами, его хвастливая натура постоянно выходит на передний план в присутствии Ватсона. " - Черты вашего лица, и особенно ваши глаза," - вносит ясность Холмс и снова демонстрирует пристальное внимание, направленное на Ватсона. Объяснения Холмса продолжаются, пока он отслеживает мыслительный процесс друга. Здесь доктор ссылается на прошлый случай, полагая, что Холмс помнит давно прошедшую беседу с его дорогим задушевным другом. Для человека, который очень выборочно относится к тому, что он откладывает в свой "мозговой чердак", замечательно, что эта давно прошедшая беседа отнесена к достаточно важным для хранения. Здесь мы делаем вывод из нашего исследования объединения "Картонной коробки " и "Постоянного пациента". Конец диалога отмечает начало двух других версий, каждая слегка отличается, но содержит один ключевой элемент, который стОит проанализировать. " - Это было очень поверхностно, мой дорогой Ватсон, уверяю вас. Я бы не стал навязывать это вашему вниманию, если бы вы не выразили недоверие тогда. Но вечер принес с собой ветерок. Что вы скажете о прогулке по Лондону?"(версия "Записок"). " - Дневная работа закончена, Ватсон, - сказал он, подходя к окну. - Ха! Вышли звезды, и подул ветер. Что вы скажете о прогулке по Лондону?" (версия "Стрэнд"). " - Нездоровая погода, Ватсон, - сказал мой друг. - Но вечер принес с собой ветерок. Что вы скажете о прогулке по Лондону?"(версия АКД). Невзирая на все версии, интересно заметить намек Холмса о "прогулке по Лондону". Имеется в виду, что двое провели день в комнате, вместе. Желание Холмса, чтобы Ватсон был рядом на прогулке, - явный показатель, что он и желает, и наслаждается компанией друга. Также интересно отметить отклик доктора: "Мне надоела наша маленькая гостиная, и я с радостью согласился". Это интересно по двум причинам. Во-первых, снова показывается, что Холмс хорошо знает Ватсона, и его приглашение следует очень вовремя, когда он ощутил усталость друга. Во-вторых, это намек, что Ватсон, уставший от гостиной, совершенно не устал от компании Холмса. Фактически, наслаждение Ватсона компанией друга выявляется даже сильнее. "Три часа мы прогуливались вместе, наблюдая постоянно меняющийся калейдоскоп жизни, ее отливы и приливы через Флит-стрит и Стрэнд. Его характеристики, с его острой наблюдательностью к деталям и тонкими выводами, изумляли и увлекали меня". Автор хочет привлечь внимание к словам "изумляли и увлекали". Это особенно важно, когда рассуждают о том, что Ватсон просто проводит день, не упоминая, что это один из дней за пять лет (в зависимости от хронологии), которые он провел в постоянной компании Холмса. Прогулка в конце концов заканчивается, пара возвращается на Бейкер-стрит, и Ватсон следует за Холмсом "в наше святилище". Интересный выбор слов, это настоящий намек, что Ватсон относится к Бейкер-стрит не как к "своему" святилищу, а как к "нашему". Поистине, Холмс и Ватсон укрылись в семейном счастье. Их возвращение отмечено прибытием клиента, которого Холмс подробно расспрашивает. По итогу этих расспросов, Холмс "без единого слова вскочил, сунул мне мою шляпу, подхватил свою и последовал за доктором Тревельяном к двери". Ватсон, это ясно, постоянно присутствует и в профессиональной жизни Холмса. Расследование на месте проходит не очень успешно, и Холмс уныло молчит, некоторое время отказываясь говорить. Открыв рот, первым делом извиняется перед Ватсоном, что наводит на мысль о том, как важны для Великого Детектива чувства друга. Ватсон мало обращает внимания на извинения, используя их как предлог, чтобы вернуться к теме расследования, он совершенно очевидно заинтересован в том, чтобы услышать мысли Холмса по существу дела. Следует легкий обмен репликами, в конце которого Ватсон делится собственной теорией по делу, к нежному удивлению Холмса. "Я видел в газовом освещении, что Холмс изумленно улыбнулся при этом моем блестящем высказывании. - Мой дорогой друг, - сказал он, - это было одно из первых решений, пришедших мне на ум..." В голосе Холмса явная гордость, что Ватсон зашел так далеко, что смог дедуцировать в том же направлении, что и он сам. Это также признак интеллекта Ватсона, который признают очень немногие исследователи. Ватсон быстро соображает и способен к логике. Автор подозревает, что это одна из тех вещей, которые изначально привлекли Холмса в Ватсоне. Также интересно заметить неуловимое изменение настроения Холмса. После ухода доктора Тревельяна Холмс совершенно явно расстроен, но за время беседы с другом его настроение поразительно улучшается. Вскоре выясняется, что улучшение это не временное, на следующее утро Холмс кажется совершенно удовлетворенным прогрессом в деле. "В половине восьмого следующего утра, при первом свете дня, я обнаружил его стоящим возле моей кровати в халате." Это второй случай, когда мы становимся свидетелями того, как Холмс будит Ватсона; только в этот раз он не потрудился одеться, что в викторианское время рассматривалось как совершенное неприличие. Также здесь снова любопытно заметить, что Ватсон не считает поведение Холмса необычным и совершенно не смущен тем, что Холмс снова вторгся в его сон. Фактически, он спокойно спрашивает, что случилось, и оба продолжают обсуждать дело. Из их диалога очевидно, что это явно не второй раз, когда Холмс будит Ватсона. По всей вероятности, это регулярное происшествие, и это явный намек, что Холмс себя комфортно чувствует в спальне друга, а тот, в свою очередь, не чувствует растерянности от посягательств Холмса на его частное владение. Автор собирается ненадолго отвлечься от детектива и его доктора и привлечь внимание к самому делу, к той точке, где они возвращаются в резиденцию доктора Тревельяна, чтобы раскрыть явное самоубийство его постоянного пациента Блессингтона. СтОит заметить, что автор не первая пробует документально подтвердить некоторые сексуальные намеки в "Постоянном пациенте". Несколько исследователей шерлокианы уже указывали на них, и хотя она не собирается комментировать их теории, но считает важным об этом упомянуть. Хорошо известный исследователь Крис Редмонд в своей книге "В постели с Шерлоком Холмсом" намекает на возможную связь между Блессингтоном и людьми, которые позже его повесили. Редмонд полагает, что люди, причастные к убийству, провели значительное время вместе в заключении, а значит высока вероятность формирования между ними сексуальной связи. Некоторые исследователи, включая Редмонда, комментируют сцену перед смертью Блессингтона, как слегка завуалированную гомосексуальную. Вдобавок некоторые исследователи предполагают, что сам сюжет (о богаче, финансирующем карьеру молодого врача) - свидетельство гомосексуального подтекста. Некоторые теории утверждают, что доктор Тревельян действительно был на содержании. Автор снова упоминает, что не будет тщательно разрабатывать эти элементы, поскольку главный интерес - Холмс и Ватсон, а также любая связь, которая может существовать между ними. Однако, интересно заметить существование потенциальных гомосексуальных подсюжетов, и это придает вес теории, что отношения Холмса и Ватсона глубже отношений друзей, коллег и соседей. Ватсон, конечно, говорит лучше: " - Мой дорогой Холмс! - воскликнул я." Это приводит нас к концу истории, возвращению Холмса и Ватсона на Бейкер-стрит, завтраку и домашней жизни, которая существует после окончания каждого расследования.