Расшифровывая подтекст

Даты. Б.-Г. датирует рассказ октябрем 1887 г. Ватсон даты не дает, но ссылается на «Знак четырех» и «Скандал в Богемии», как на прошлые события, подразумевая дату после своей женитьбы в «Знаке трех». Это дает октябрь 1889 г. Другие хронологии намекают на октябрь 1888 и 1889 гг. Впервые опубликован в 1891 г. Синопсис. Жизнь бесконечно страннее, чем все, что человеческий разум может изобрести — это утверждение заявлено в рассказе. Это было высказано Холмсом, и его декларация оказалась совершенно пророческой, поскольку секунду спустя прибыла клиентка, некая Мэри Сазерленд, чья необычная история оказалась гораздо страннее, чем все, что Холмс мог постичь. Все же дело оказалось элементарным, и Холмс умудрился раскрыть его, исключительно исследуя тип написания писем. Подтекст. " — Мой дорогой друг, — сказал Шерлок Холмс, когда мы сидели у камина в его квартире на Бейкер-стрит, — жизнь бесконечно страннее, чем все, что может изобрести человеческий разум. Мы не смеем постичь сущие банальности бытия. Если бы мы могли вылететь из этого окна рука в руке и парить над великим городом, осторожно поднимая крыши и заглядывая внутрь в поисках того подозрительного, что там происходит, странных совпадений, замыслов, пересекающихся намерений, чудесных цепей событий, срабатывающих через поколения и ведущих к самым эксцентричным результатам, это сделало бы все романы с их благопристойностью и предвиденным завершением избитыми и нерентабельными». Так начинается «Установление личности», и этот отрывок содержит несколько интересных моментов. Не беря во внимание использование «мой дорогой», поскольку мы касались этого в предыдущих рассказах, нужно исследовать называние Ватсоном Бейкер-стрит «квартирой Холмса». Очевидно, что сейчас эти двое живут порознь (женитьба Ватсона извергла его с Бейкер-стрит), и любопытно заметить, как часто Ватсон оказывается у друга. Ничего не остается, как размышлять, почему Ватсон никогда не хочет проводить время дома с женой. Очевидно, что он предпочитает ей компанию Холмса, и, видимо, будет правильно заключить, что миссис Ватсон требовала по меньшей мере немного внимания своего мужа. Используя это заключение, делаем вывод, что Ватсон либо игнорирует ее желания, предпочитая проводить время с Холмсом, либо не сообщает о своем местонахождении, оставляя ее без возможности его найти. Ни один из этих сценариев не рисует портрет счастливо женатого человека. Второй интересный момент — фраза «вылететь из этого окна рука в руке». Придется согласиться, что это в высшей степени любопытная и многозначительная вещь, сказанная Холмсом. То, что он мог желать проводить время «рука в руке» с Ватсоном, показывает связь и привязанность, существующие между двумя мужчинами. Холмс, как помнит читатель, не тот, кто демонстрирует эмоции, но снова и снова мы видим его чувствительность, когда дело касается Ватсона. Эта дискуссия продолжается некоторое время, и создается впечатление, что в эту игру они играют часто: Ватсон пытается разоблачить теории Холмса, Холмс прямо их объясняет к изумлению Ватсона. Действительно, весь диалог заканчивается этим: «Возьмите щепотку табаку, доктор, и признайте, что я выиграл в вашем примере». Ничего не остается, как нарисовать на лице Холмса торжествующую улыбку или разочарованное покачивание головой Ватсона от осознания, что друг прав. Эта конкуренция в интересах Холмса и проницательное терпение Ватсона — один из краеугольных камней их связи, существующей в длительно женатых парах, которые переругиваются исключительно для собственного удовольствия. Их подшучивания прерваны прибытием клиентки, стоявшей на тротуаре. Холмс поднимается с кресла, чтобы глянуть в окно. Ватсон, как мы тут же увидим, не колеблясь, следует за ним. «Он поднялся с кресла и стал между штор, глядя вниз, на мрачную, серую лондонскую улицу. Глянув через его плечо…» По всем расчетам, гостиная на Бейкер-стрит имеет по меньшей мере 2 окна. Можно представить, что женщину, стоящую на углу, легко можно увидеть из другого, но Ватсон становится прямо позади Холмса и склоняется над его плечом, чтобы выглянуть в окно. Ничего не остается, как задаться вопросом о его мотивах. Это просто незапланированное любопытство Ватсона, или у него была более определенная причина для желания прижаться к боку Холмса? Решив все же войти, наконец появляется клиентка. Холмс после обычных вежливостей представляет Ватсона. Особенно интересно, что клиентка не обнаруживает любопытства или смущения присутствием Ватсона. Фактически, представление уходит в никуда. " — Это мой друг, доктор Ватсон, перед которым вы можете говорить так же свободно, как передо мной.» Читатель помнит, что Холмс ранее информировал нас, что, кроме Ватсона, друзей у него нет. Тогда любопытно, что детектив часто говорит о Ватсоне или представляет его, как своего друга. Можно представить важность этого титула для Холмса и почему он так часто чувствует потребность его подчеркнуть. Сейчас автор хочет обратиться от рассказа к обсуждению изречения Холмса, которое может быть использовано изучающими подтекст при исследовании Канона. В середине разговора с мисс Сазерленд Холмс заявляет: " — Уже долгое время для меня аксиома, что мелочи бесконечно важны». Здесь мы должны поблагодарить детектива за обеспечение нас таким удобным ключом. Анализируя отношения Холмса и Ватсона, нужно исследовать мелочи. Взгляды и прикосновения, которые для нетренированного глаза предстают совершенно невинными, на самом деле насыщены подтекстом. Неуловимый язык, используемый при ссылках друг на друга, на первый взгляд совершенно прозрачен, но для исследующего подтекст он становится темным, каждое слово несет скрытый смысл. Подтекст с большой определенностью ссылается на этот скрытый смысл. Очень интересно, что Холмс должен указать читателю правильное направление. Возвращаясь к рассказу, после отбытия мисс Сазерленд Холмс немедленно возвращается к их игре, прося Ватсона описать посетительницу. К его радости, Ватсон делает это. «Шерлок Холмс мягко хлопнул в ладоши и хихикнул.  — Вопреки моим словам, Ватсон, вы справились удивительно. Вы действительно все сделали очень хорошо. Правда, вы пропустили все важное, но вы уловили метод, и у вас верный взгляд на цвет. Никогда не доверяйте общему впечатлению, мой мальчик, сконцентрируйтесь на деталях.» В его голосе такая гордость. Такое восхищение: Ватсон попытался, зная, что рискует, и то, что таланты Ватсона так развиваются, приводит Великого Детектива в трепет. В основе всего этого лежит привязанность, и невзирая на то, что выводы Ватсона далеки от истины, Холмс сохраняет к другу высочайшее уважение, никогда не утомляясь его грубыми ошибками. Естественно, Холмс хочет разъяснить в точности, почему Ватсон неправ и, несмотря на доказанные ошибки, тот не выглядит задетым; действительно, он заявляет: " — И что еще? — спросил я, остро заинтересованный, как всегда, выводами моего друга.» Ватсон, полное впечатление, совершенно очарован Холмсом и не осознает, что оказался неправ, если это означает возможность слушать выводы детектива. День подходит к концу, и Ватсон возвращается домой, оставляя Холмса с его мыслями и трубкой. Следующий день доктор посвящает практике и вот: «Еще не было 6 часов, когда я обнаружил, что свободен, прыгнул в кэб и поехал на Бейкер-стрит, наполовину боясь, что уже опоздал помочь в развязке этой маленькой тайны.» В ту же секунду, как профессиональные обязанности отпускают его, Ватсон уже в кэбе, едет на Бейкер-стрит. Ничего не остается, как размышлять, что думает об этом миссис Ватсон, за исключением того, что, скользнув в супружескую постель, возможно, уже после того, как жена заснула, Ватсон не видел ее несколько дней. Он проводит дни с пациентами, а вечера с Шерлоком Холмсом. Автор не знает женщины, которая долго терпела бы такое поведение. По прибытии на Бейкер-стрит, Ватсон «обнаружил Шерлока Холмса, дремлющего в уединении кресла, свернувшись в нем, подтянув длинные худые конечности». Заметим описание Холмса его биографом. Забота, с которой Ватсон описывает своего друга. Внимание к деталям, содержащееся в этом отрывке. Ватсон, полное впечатление, несмотря на законную принадлежность другому человеку, все еще одержим Холмсом. Действительно, есть что-то решительно интимное в его наблюдении за другом. Сразу же Холмс говорит, что раскрыл дело, и действительно, секундой позже раздаются шаги отчима мисс Сазерленд, и Холмс получает возможность рассказать, как он догадался об одурачивании его падчерицы, чтобы сохранить доступ к ее наследству (который он потерял бы, если бы она вышла замуж). Холмс очень расстроен его поведением и доходит даже до угроз хлыстом. " — Закон не может, как я и сказал, тронуть вас, — сказал Холмс, открывая и распахивая дверь, — хотя никогда не было человека, который больше заслуживал бы наказания. Если бы юная леди имела брата или друга, он должен был бы отхлестать вас хлыстом. Клянусь Юпитером! — продолжал он, вспыхнув при виде жестокой усмешки на лице человека, — Это не входит в мои обязанности по отношению к клиенту, но здесь есть охотничий хлыст, и я думаю, что обойдусь сам… — он сделал два быстрых шага к хлысту, но прежде чем он схватил его, раздалась дробь быстрых шагов по лестнице, сильный удар входной двери, и в окно мы увидели мистера Джеймса Уиндибэнка, бегущего на высокой скорости вниз по улице». Ясно, что это человек, кое-что знающий о любви, испытавший любовь. Гнев Холмса на поведение мистера Уиндибэнка очень многозначителен применительно к оценке отношения Холмса к любви. Ничего не остается, как спросить, кто тот, кто исполняет эту роль в жизни Холмса. В нашем анализе «Скандала в Богемии» мы не принимаем в расчет Ирен Адлер, тогда кто остается, кроме Ватсона?