Расшифровывая подтекст

Даты. Б.-Г. датирует рассказ июнем 1889 г., ставя это дело несколькими днями позже «Тайны Боскомской долины». Ватсон датирует дело июнем, но его взаимодействие с Холмсом таково, что кажется, эти двое какое-то время не виделись. Это предполагает, что дата Б.-Г. относительно «Тайны Боскомской долины» ошибочна. Ватсон также говорит, что купил практику вскоре после женитьбы и уже три месяца владеет ею. Это значит, что датировка Б.-Г. женитьбы Ватсона на Мэри Морстен тоже под вопросом. Холмс при первом появлении в доме друга спрашивает о Мэри, это показатель того, что Холмс не видел Ватсона с момента свадьбы. Если мы действительно датируем «Приключения клерка» июнем 1889 г., то должны также датировать женитьбу доктора мартом-апрелем того же года. Ватсон датирует «Тайну» июнем, но не уточняет год, значит, мы должны сделать вывод, что эта тайна имела место в 1890 г., поскольку Холмс исчез в следующем, а Мэри исчезла до его возвращения. Впервые рассказ был опубликован в 1893 г. Синопсис. Шерлок Холмс, к большому удивлению и радости Ватсона, в один июньский день появляется у его дверей. Он приводит с собой клиента по имени Холл Пикрофт с такой уникальной историей, что Ватсон, не колеблясь, отставляет в сторону практику, чтобы сопровождать Холмса в Бирмингем. В поезде до Бирмингема история Пикрофта начинает разворачиваться, и хотя Холмс может продедуцировать правильный вывод, сам оказывается на волосок от смерти, поскольку их подозрение окажется слишком странным даже для рассуждений Холмса. Все выяснится в конце, и Пикрофт, очень огорченный тем, что позволил паре воров так быстро украсть его личность, наконец получит ответ на вопрос об удивительных обстоятельствах его найма на работу во Франко-Мидландскую скобяную компанию. Подтекст. «Приключения клерка» — дело, необычное тем, что начинается не на Бейкер-стрит, а с посещения Холмсом дома Ватсона. В их взаимодействии мы видим, что с их последней встречи прошло некоторое время, однако, несмотря на это, их свидание по-настоящему теплое. " — Ах, мой дорогой Ватсон, — сказал он, проходя в комнату. — Я очень рад видеть вас! Верю, что миссис Ватсон полностью оправилась от всех волнений, связанных с нашим приключением «Знак четырех».  — Спасибо, мы оба в порядке, — сказал я, тепло пожимая его руку.» Заметим, что Холмс упоминает, что он «рад» видеть Ватсона. Это особенно необычно со стороны Холмса (поскольку это его визит), поскольку Холмс никогда вербально не показывает привязанность. Заметим также его волнение при виде друга. Это доказывает восклицательный знак, поставленный Ватсоном, поскольку возможно, что доктор изменил бы тон друга ради улучшения истории (особенно зная, что Холмс, без сомнения, прочитает рассказ). Очевидно, что Ватсон желает продемонстрировать, что друг очень рад видеть его, и что в действительности Холмс намеренно поймал доктора на выходе, не только ради дела, но и потому что Холмс соскучился по своему Ватсону. Если мы рассмотрим эту сцену с точки зрения хронологии Б.-Г., получается непонятно, ведь если это дело случилось сразу после «Тайны Боскомской долины», то Холмс только что виделся с другом. Если это так, тогда очевидно, что Холмс не может пропустить столько времени (даже несколько дней), не видя давнего друга и компаньона. Подводя итоги, если с их последней встречи прошло несколько месяцев, то пылкость Холмса становится совершенно понятной. Легко представить, что Холмс провел большую часть этих 3 месяцев, борясь с необходимостью увидеть Ватсона. То, что Холмс в конце концов сдался, — доказательство его чувств к Ватсону. Чувства Холмса не односторонние, и мы также должны заметить приятное удивление Ватсона визиту друга. То, что доктор мог забыться настолько, чтобы протянуть свою и «тепло взять его за руку» — показатель того, как соскучился Ватсон по своему Холмсу. В их общении есть какая-то неуверенность, и мы особенно видим в Холмсе беспокойство и интерес. Действительно, сразу по приходу в дом Ватсона, Холмс спрашивает, интересуется ли друг еще дедуктивным методом Холмса. Очевидно, что он страстно желает, чтобы Ватсон вернулся к своей роли партнера, и то, что Холмсу нужно об этом спросить, очень показательно в плане его неуверенности в его новой роли в женатой жизни друга. Ватсон не разочаровывает и в паре предложений способен убедить Холмса, что ничего не изменилось, несмотря на смену его статуса. " — Наоборот, — ответил я, — только прошлой ночью я просматривал старые записи и классифицировал несколько наших последних дел». Оставив в стороне облегчение беспокойства Холмса, это предложение также весьма интересно тем, что Ватсон проводит ночи, просматривая записи по старым делам. Интересно, не так ли, что Ватсон проводит вечера (особенно в качестве молодожена), глядя в заметки о старых приключениях вместе с Шерлоком Холмсом. Хотя это очень многозначительно само по себе, многозначительность увеличивается еще больше, если рассмотреть это заявление с точки зрения хронологии Б.-Г. Согласно Б.-Г., с последнего раза, когда Холмс и Ватсон виделись, прошла едва неделя, а значит доктор просто неспособен проводить время отдельно от Холмса, чтобы его мысли не возвращались к Великому Детективу. Если мы представим более продолжительный промежуток времени между их последними встречами, то очень легко представить, что это было первое протяженное отсутствие Холмса, которое Ватсон провел, исследуя свои записи. Холмс, конечно, очень рад (и действительно чувствует облегчение) ответу друга, так сильно, что немедленно спрашивает, заинтересован ли тот в получении в коллекцию новых записей. Нельзя не согласиться, что ответ Ватсона снова весьма показателен: " — Отнюдь. Я ничего не желаю больше, чем получить подобный опыт». Вспомним, что Ватсон только что женился и находится в процессе налаживания практики. То, что он ничего не желает больше, чем сопровождать Холмса в его расследованиях, весьма многозначительно. Фактически, прямота этого заявления оставляет нам один-единственный вывод: «О-ля-ля, Ватсон!» Холмс снова весьма рад этому и подталкивает друга к уверенности, что он все так же желает бросить все ради друга. Ответы Ватсона и допрос Холмса многозначительны, не упоминая уже это изумительное: " — Сегодня, например?  — Да, сегодня, если хотите.  — И даже в Бирмингем?  — Конечно, если пожелаете.  — А практика?  — Я подменяю соседа, когда он уезжает. Он всегда готов поработать вместо меня.  — Ха! как нельзя лучше, — сказал Холмс, откидываясь в кресле и глядя на меня острым взглядом из-под полуприкрытых век». Начнем с допроса. Заметим, что Холмс не пришел и не попросил Ватсона о помощи прямо. Совершенно очевидно, что он искал именно этого, однако не желал просить, пока не удостоверился, что друг все еще хочет отдать все свое время и энергию. Если это действительно первое дело после женитьбы Ватсона, то такая неуверенность в поведении Холмса может быть понята как попытка нащупать почву под ногами. Он не уверен, чего ожидать, и поэтому ведет себя, как на расследовании: задает вопросы, пока, наконец, кусочки не складываются вместе и Холмс не делает правильный вывод. Однако, есть сомнения, что Ватсон сознает, чтО делает Холмс, поскольку тот очень ловко манипулирует другом. Детектив особенно заботится о том, чтобы не обнаружить свою нужду, и удостоверяется в желании Ватсона до прямого вопроса. Ватсон, конечно, соглашается еще горячее, и это особенно интересно, учитывая, что он только что рассказал, что лишь недавно обзавелся практикой и она занимает все его время. То, что доктор, несмотря на это, более чем желает мчаться за Холмсом при первой возможности, весьма знаменательно, особенно если учесть, что он оставляет и свою новоиспеченную жену. Здесь мы также видим, что Холмс рад согласию Ватсона. На самом деле он так трепещет, видя друга рядом, что смеется и признается, что все «как нельзя лучше». Смысл именно в этом, поскольку очевидно, что Холмс приложил некоторое усилие, чтобы обеспечить участие Ватсона. Ясно, как мы уже упоминали ранее, что он скучал по своему другу и это чувство совершенно взаимно. Обеспечив участие доктора в расследовании, детектив уверенно разворачивает беседу к старой игре: Холмс дедуцирует, Ватсон изумляется. Это приводит к интересной сцене, в которой мы краем глаза увидим неуверенность Холмса и как эта неуверенность связана с Ватсоном. «Как и все выводы Холмса, после объяснений все казалось совершенно просто. Он прочитал эту мысль на моем лице, и в его улыбке проскользнула горечь.  — Боюсь, что, объясняя, я падаю в ваших глазах, — сказал он. — Выводы без рассуждений гораздо более впечатляющи». Интересно, не так ли, что Холмс вынужден выразить эту горечь для понимания Ватсона. Детектив наслаждается изумлением друга. Ему нравится, что Ватсон относится к нему, как к загадке. Мы не можем сомневаться, что Холмс беспокоится, что может потерять ореол тайны. Для него позволить этому ощущению тайны стать банальностью — значит, потерять интерес друга, и можно представить, что Холмс этого страшится, поскольку это означает потерять друга окончательно. Фактически, мы можем пойти дальше и предположить, что поведение Холмса на протяжении этого дела основано на его подозрении, что это уже произошло. Действительно, по его мысли, решение Ватсона жениться может быть рассмотрено как показатель его уменьшившегося интереса. Мы знаем, что Холмс не интересуется простотой и банальностью, и поэтому легко представить, что он решил, что и друг должен чувствовать то же самое. Если дело в этом, то реакция Ватсона на объяснение Холмса, возможно, укрепила его подозрения, что друг рассматривает его как банальность, а значит, его интерес пошел на спад. Если мы признаем эту теорию верной, тогда горечь Холмса совершенно понятна. Следует внезапное требование ехать немедленно в Бирмингем, поскольку Холмс очень быстро напомнил Ватсону о его согласии помочь другу в расследовании и о том, что время дорого. Ватсон соглашается немедленно, и мы прекрасно представляем, что это очень обрадовало детектива; и несмотря на то, что доктор оставил друга ради жены, он еще не потерян, и его можно заманить на свою сторону. Здесь история поворачивает, и Холмс с Ватсоном уходят на задний план, а дело выходит на передний. Хотя это может разочаровать изучающих подтекст, будьте уверены, что расследование обеспечено, что это, возможно, самый острый кусочек подтекста во всей истории. Несмотря на настойчивость Холмса в том, чтобы обеспечить помощь Ватсона в расследовании, интересно заметить, что, оставив в стороне чтение вслух газеты и оживление умирающего, Ватсон ничем не содействовал в деле. Фактически Холмс сделал очень мало; бОльшая часть истории объяснена в третьей части. Тогда нужно задаться вопросом: почему для Холмса было так важно заручиться помощью доктора? Игнорируя то, чего мы уже коснулись, на ум приходит несколько теорий. Весьма возможно и даже вероятно, что Холмс просто соскучился по Ватсону. Возможно, это было у него первое дело с момента женитьбы друга и, если так, Холмс использовал его как предлог увидеться. Возможно, Холмс дал Ватсону время привыкнуть к новой жизни женатого человека, и тогда это дело приводит к выводу, что Холмс оставил свой эгоизм далеко позади. Или, возможно, он ждал, что Ватсон сделает первый шаг, и только поняв, что друг поглощен своими делами, потеряв терпение, наконец сдается и находит Ватсона в его доме. Не беря во внимание детали, совершенно очевидно, что Холмс тосковал по другу и его компании. Менее возможно и гораздо более цинично то, что Холмс желал помешать браку Ватсона. Возможно, втягивая его в расследования, даже в те, которые не требовали присутствия Ватсона, Холмс надеялся, что он может подтолкнуть молодую пару к разрыву. Мы уже демонстрировали (а именно, в анализе «Знака») ревность Холмса к Мэри и его настоящее расстройство от женитьбы друга. Мы также видели, что Холмс — натура манипулятивная, особенно, если дело касается Ватсона. Разве невозможно, что он умышленно разрушал брак друга, силясь вернуть его на законное место рядом с собой? Какая бы ни была причина, совершенно очевидно, что Холмс неспособен функционировать без своего Ватсона. Также совершенно ясно, что Ватсон не может заменить кем-то Холмса, несмотря на множество усилий сделать это. Очевидно, сплетение их жизней предопределено судьбой.