Расшифровывая подтекст

Даты. Б.-Г. датирует события рассказа маем 1902 г. Ватсон год не называет, но подтверждает месяц. История, однако, подразумевает позднюю дату, поэтому у нас нет причин ставить ее под вопрос. Впервые опубликован в марте 1927 г. Синопсис. Мистер Джон Мейсон, главный тренер Шоскомб-Олд-Плейс, просит совета Холмса в отношении своего хозяина. Кажется, сэр Роберт Норбертон сошел с ума; по крайней мере, так думает мистер Мейсон, поскольку почему еще сэр Роберт ругается с сестрой и даже отдал ее призового спаниеля? Почему сам сэр Роберт ведет себя так странно, и кто тот человек, которого он встретил в старом склепе? И какое все это имеет отношение к фрагментам человеческих костей, найденных в старой топке? Мейсон подозревает, что надвигающееся Дерби окончательно свело с ума его хозяина, но у Холмса немного другое мнение. Быстрое путешествие в Шоскомб, использование гостиничной собаки, и Холмс вскоре способен доказать, что сестра сэра Роберта не та, кем кажется. Подтекст. «Шерлок Холмс долгое время сидел, наклонившись над микроскопом. Теперь он выпрямился и триумфально оглянулся на меня». События рассказа начинаются на Бейкер-стрит, Холмс и Ватсон укрылись в домашнем уюте, один занят очередным экспериментом, а другой восхищается издали его видом сзади. Нам ничего не остается, как отметить желание Холмса разделить свой триумф с другом, поскольку очевидно, что Холмс какое-то время ощущал его взгляд. Здесь есть глубокое чувство близости: Холмс хочет разделить результаты изысканий с Ватсоном, но в то же время желает, в какой-то мере, покрасоваться своим успехом. Действительно, Холмс заходит так далеко, что приглашает друга взглянуть самому, сам соскальзывает в роль учителя, проводя Ватсона через свой эксперимент. Это приводит его к самому недавнему делу, и мы почти сразу же видим необходимость для него вовлечь друга в расследование. " — Кстати, Ватсон, вы что-нибудь знаете о скачках?  — Я должен. Я трачу на них половину своей пенсии по ранению.  — Тогда я сделаю вас своим «Удобным путеводителем по скачкам». Что насчет сэра Роберта Норбертона? Это имя вам о чем-то говорит?» Хотя мы видим в этом отрывке зависимость Холмса от Ватсона (и доказательство, что практика детектива стала на самом деле партнерством), нужно привлечь внимание читателя к замечанию, что Ватсон тратит на скачках половину пенсии. Читатель, несомненно, вспомнит, что доктор продал практику после возвращения Холмса и что тот пока не позволял другу публиковать его рассказы. Если так, то мы вынуждены сделать вывод, что единственный доход Ватсона — его пенсия по ранению. Любопытно, не так ли, что доктор может позволить себе отдавать ее половину на азартные игры. Тогда становится совершенно очевидно, что финансы Холмса и Ватсона больше не разделены, как и тогда, когда Ватсон впервые переехал на Бейкер-стрит. Действительно, весьма возможно, что Холмс открыл общий счет, на который кладет весь доход от их практики. То, что он позволяет Ватсону распоряжаться своей пенсией, — весьма возможно, результат очень особенного договора. Хотя это может показаться неинтересным изучающим подтекст, важно отметить, что ведение общих финансов — действительно серьезное обязательство. Ватсон оказывается весьма сведущим в скачках и, более того, способен дать Холмсу обширную информацию о сэре Роберте и Шоскомб-Олд-Плейс. На самом деле, Холмс так поражен памятью друга, что восклицает: " — Превосходно, Ватсон!» Честно, остается только представить возбужденный блеск в его глазах. Это действительно шанс для Ватсона блеснуть, поскольку к моменту приезда Холмса, главного тренера Шоскомб-Олд Плейс мистера Мейсона, он уже дал другу полное описание сэра Роберта, его связей и собственности. На самом деле, объяснение Ватсона настолько полное, что Холмсу остается только ждать события, которое вынудило мистера Мейсона просить его помощи. К счастью, мистер Мейсон скоро появляется, а потом Холмс соглашается приехать в Шоскомб, чтобы самому взглянуть на странные поступки сэра Роберта и в точности установить причину его недавнего сумасбродного поведения. Пожелав мистеру Мейсону доброго дня, он на секунду задерживается, чтобы узнать о расположении хорошей гостиницы, спросив, к большому удивлению мистера Мейсона, хорошая ли в тех местах рыбалка. Холмс объясняет: " — Мы с Ватсоном знаменитые рыбаки — не так ли, Ватсон?» Действительно, ничего не остается, как найти весьма очаровательным, что они разделяют не только личную и профессиональную жизнь, но и хобби. Друзья не откладывают поездку в Шоскомб, уезжают вечером, и Ватсон говорит: «таким образом светлым майским вечером мы с Холмсом оказались одни в вагоне 1 класса, направляющемся к маленькой станции по требованию Шоскомб». Это заявление весьма любопытно, в нем поставлен очень интересный вопрос. Почему Холмс и Ватсон, путешествуя поездом, предпочитают ехать одни в вагоне 1 класса? Ответ очевиден. Только вагон 1 класса может обеспечить необходимую им приватность, поскольку теперь совершенно очевидно, что секс в поезде — один из многих кинков Холмса. Остается гадать, находит ли он покачивание особенно возбуждающим и поэтому специально ищет такие случаи. Их путешествие в Шоскомб и местную гостиницу вызывает мелкие замечания, поэтому после вовлечения хозяина в легкую беседу касательно сэра Роберта, рыбалки и спаниеля Холмс и Ватсон удаляются спать. На следующее утро доктор сообщает: «Около 11 утра мы отправились на прогулку, и он приобрел поводок, чтобы взять с собой черного спаниеля». Сначала мы должны заметить, что 11 часов — это сразу после их пробуждения. Тогда нужно заметить, что Ватсон говорил, что в Шоскомб они отправились вечером. Если это так, то становится совершенно ясно, что они рано удалились спать и спали допоздна. Мы можем лишь догадываться о причинах, однако они кажутся весьма очевидными. Теперь переходим к рассмотрению желания Холмса взять с собой черного спаниеля. Это, конечно, не первый пес, появившийся в Каноне (действительно, Холмс, кажется, вообще любит собак), но он первый, кого Холмс использует с иной целью, нежели выслеживание преступника. Хотя изучающим подтекст это не особенно интересно, предположительная любовь Холмса к собакам весьма очаровательна, поскольку позволяет нам задать странный вопрос. Почему у Холмса нет своей собаки? Мы полагаем, что на Бейкер-стрит для животного не было места (действительно, это очевидно, учитывая, что бедный Ватсон был вынужден расстаться со своим щенком-бульдогом) и что работа Холмса сделала бы его неподходящим хозяином для собаки. Не может ли быть, что после ухода на покой Холмс, в маленьком деревенском доме и с полностью свободным временем, мог бы завести собаку? Хотя доказательства у нас полностью отсутствуют, образ Холмса и Ватсона, берущих свою собаку на вечернюю прогулку, просто слишком радостный, чтобы пройти мимо. Возвращаясь к позаимствованной собаке. Черный спаниель оказывается больше чем просто верным компаньоном для прогулок, и Холмс вскоре может доказать, что сестра сэра Роберта, леди Беатрис, не та, кем кажется. На самом деле, это вообще не она; леди представлял бедный актер. Здесь Ватсон говорит: «Мой компаньон не имел других планов на день, и мы использовали наше рыбацкое снаряжение по назначению, результатом чего стало блюдо форели к нашему ужину.» Впечатление такое, будто Холмс теперь смешивает работу и игру. Остается гадать, не взял ли он это дело просто потому, что хотел отдохнуть со своим Ватсоном на свежем воздухе Беркшира. Однако, на следующее утро Холмс возвращается к делу, на этот раз отправляясь исследовать старый склеп, о котором упоминал мистер Мейсон. Именно там друзья смогли сложить вместе кусочки паззла: они нашли тело сестры сэра Роберта и обнаружили исчезновение нескольких древних костей вдобавок к костяным фрагментам, найденным в печи. Затем к Холмсу и Ватсону обращается сэр Роберт, пришедший в склеп, чтобы отдать дань уважения сестре. Сэр Роберт побледнел, услышав имя Холмса, и осознал, что полное признание будет ему на пользу, и он приглашает друзей к себе в дом. Выслушав его историю, Холмс признает, что сэр Роберт не совершил реального преступления, но настаивает, что должен довести дело до сведения полиции. С последним замечанием он поворачивается к Ватсону: " — Почти полночь, Ватсон, и я думаю, мы можем вернуться в наше скромное жилище.» Хотя мы не рассчитываем, что Холмс вернется на Бейкер-стрит в такой поздний час (если, конечно, нет поезда по расписанию), но можно легко представить его пылкое желание вернуться в их гостиницу. Раскрыв еще одно дело, без сомнения, Холмс хочет остаться наедине с Ватсоном, чтобы это отпраздновать.