Расшифровывая подтекст

Даты. Б.-Г. датирует события рассказа августом 1909 г. Холмс сообщает, что история началась в первой половине июля 1907 г. Оставив в стороне метеорологические доказательства Б.-Г. (на которых он основывает свою дату), у нас нет причин отвергать дату Холмса. Впервые опубликован в ноябре 1926 г. Синопсис. Шерлок Холмс, живущий на покое в Сассексе, снова попадает в центр расследования, когда Фицроя Макферсона, учителя естествознания из ближайшей приготовительной школы «Гейблз», судя по всему, убили. Холмс оказался свидетелем его смерти, человек, шатаясь, вышел на пляж и умер явно от боли, его тело было покрыто красными полосами, а в последних словах упоминалась львиная грива. В расследовании нет конца подозрениям, но впервые за его карьеру детектив не может сложить все факты вместе, чтобы сформулировать вывод. Однако все меняется, когда пса Макферсона обнаруживают умершим от того же, от чего скончался его хозяин. Холмсу вспоминаются слова Макферсона о львиной гриве, и он, полагаясь на свою коллекцию разных знаний, вскоре смог назвать имя убийцы, хотя и не раньше, чем Ян Мердок, учитель математики и один из первоначальных подозреваемых, пал жертвой той же твари, что отняла жизнь Макферсона. Подтекст. Прежде чем мы начнем рассмотрение самой истории, зададимся вопросом об авторстве. Читатель, без сомнения, вспомнит наш анализ «Побледневшего солдата», где мы не приняли авторство Холмса и предположили, что автором был Ватсон. Здесь нам придется исследовать такое же разночтение, поскольку нам снова представляют историю, рассказанную Холмсом. Как и в «Побледневшем солдате» то, что Холмс предстает рассказчиком (и вроде бы автором), ведет ко множеству предположений. Однако, необходимо заметить, что, в отличие от «Солдата», стиль повествования гораздо больше похож на тот, которого мы ожидали бы от Шерлока Холмса. В его словах чувствуется резкость, которая гораздо больше подходит его личности, чем личности Ватсона. Краткий, четкий стиль в сочетании со сложной дедукцией приводит многих исследователей к согласию, что Холмс на самом деле автор. Со своей стороны, мы подозреваем соавторство: Холмс писал основную часть рассказа, а Ватсон довел его до ума, сделав пригодным для публикации. Это объяснило бы кажущиеся нехарактерными для Холмса многословные романтические отклонения. Для тех исследователей, которые не принимают авторство Холмса, интересно отметить, что также были подняты несколько теорий об аутентичности. Учитывая природу рассказа, очень возможно, что Ватсон написл его, чтобы утаить некоторые моменты жизни Холмса на покое. Действительно, это даже означало бы, что Ватсон написал «Львиную гриву» в надежде отвлечь внимание от службы Холмса в контрразведке, которая началась задолго до событий «Его прощального поклона» (Холмс ушел от дел раньше, чем ему исполнилось 50 лет, что приводит к предположению, что на самом деле он вообще не уходил). Отношения между Англией и Германией были весьма натянутыми даже в 1904 г., поэтому кто лучше мог бы бороться с внезапной активизацией иностранных шпионов, чем Шерлок Холмс? С другой стороны, изучающие подтекст могут также предположить, что «Грива» была написана как еще одна попытка скрыть решительно интимные отношения Холмса и Ватсона. Возвращаясь к нашей истории (и, что более важно, к подтексту в ней), первым делом необходимо ответить на вопрос: где Ватсон? Вспомним, что Холмс появляется в рассказе один, заявляя: «В этот период моей жизни добрый Ватсон почти исчез из поля моего зрения. Редкие визиты на уикенд были самым бОльшим, на что я мог рассчитывать». Это заявление преподносится, как свидетельство в пользу второй (третьей) женитьбы Ватсона, некоторые исследователи полагают, что новая жена Ватсона была не такой слабой, как Мэри, когда дело касалось его вовлечения в дела Холмса. Также предполагается, что Холмс и Ватсон, без объединяющей их работы, разошлись. Мы, конечно, должны отбросить оба этих утверждения. Мы обсудили наличие второй (третьей) жены Ватсона в «Солдате» и можем спокойно утверждать, что Ватсону Холмс не наскучил (иначе почему он продолжает и после этого дела публиковать отчеты о его расследованиях?). Действительно, все другие свидетельства говорят, что Холмс и Ватсон остались очень близки, когда детектив ушел от дел. Читатель также, несомненно, вспомнит наше предположение, что Ватсон, на самом деле, жил с Холмсом в Сассексе. Почему тогда Холмс работает без своего Ватсона? Ответ очень прост: это не так. Вспомним, что говорит Холмс: «Это произошло после моего переезда в мой маленький дом в Сассексе, когда я полностью погрузился в ту мирную жизнь на природе, к которой я так стремился долгие годы, проведенные среди лондонского тумана». Мы знаем, что Холмс иногда желал жить в уединении на природе, однако сказать, что он долгие годы стремился поменять образ жизни, было бы совершенно нелепо. Несомненно, это не тот человек, которого когда-то Ватсон описывал так: «Он любил лежать в самом центре пятимиллионного города, натянув вокруг жителей паутину, ощущая каждый слух или подозрение на нераскрытое преступление. Понимание природы не нашло места среди его многочисленных талантов, и менялся он лишь тогда, когда обращал свой разум от городского злодея к его сельскому собрату». Если это заявление не принадлежит Холмсу, тогда мы должны предположить, что оно принадлежит рассказчику. Мы предположили, что рассказ был написан в соавторстве, поэтому теперь мы должны считать, что этот абзац вышел из-под пера не Холмса, а Ватсона. Если это так, то Ватсон явно живет в Сассексе и, более того, также должен присутствовать во время этого расследования. Учитывая это, мы теперь можем уверенно сказать, что замечание Холмса о том, что Ватсон вышел из поля его зрения, не более чем отговорка. Действительно, вскоре у нас появляется следующее свидетельство, дающее основание предположить именно это, поскольку Холмс говорит: «Мой дом уединен. Я, моя старая экономка и мои пчелы — все наше имение». Хотя некоторые исследователи полагают, что Холмс упоминает миссис Хадсон, ссылаясь на старую экономку, мы должны отвергнуть это заявление. Зачем миссис Хадсон покидать Бейкер-стрит и переезжать с Холмсом в Сассекс, чтобы продолжать прислуживать ему, если по всем счетам Холмс платил, как принц, и сделал ее богатой женщиной? Несомненно, ее преданность Холмсу так далеко не заходит. Если же «старая экономка» Холмса — не миссис Хадсон, тогда кто он или она? Давайте исследуем слово «housekeeper». Словарь Вебстера предлагает 2 значения: первое — человек, которому платят за ведение дома, второе — просто домохозяйка. Если мы заменим «экономку» на «домохозяйку», «домохозяйку» на «жену», «жену» на «супругу», тогда, очевидно, увидим, что упоминание Холмсом «экономки» — фактически, завуалированное описание доктора Ватсона. Возвращаясь к рассказу, мы вскоре знакомимся с Гарольдом Стэкхерстом, единственным появившимся у Холмса другом. Холмс говорит: «Мы с ним всегда дружески относились друг к другу с того дня, когда я пришел на берег, и он был единственным таким человеком, с которым мы могли заглянуть друг к другу по вечерам без приглашения.» Это весьма интересно для человека, у которого, кроме Ватсона, не было друзей. Здесь мы должны представить несколько теорий касательно существования Стэкхерста и его дружбы с Холмсом. Для начала, очень возможно, что оценка Холмса точна и Стэкхерст на самом деле просто друг. С другой стороны, можно также предположить, что Стэкхерст в поздние годы стал любовником Холмса. Если Ватсон на самом деле женился еще раз, то весьма возможно, что Холмс разорвал их связь и, как более уверенный, хорошо устроенный человек (в свои поздние годы), нашел новые, менее запутанные отношения. Нужно заметить, что эта теория не подходит к тем фактам, что мы собрали до сих пор. Также весьма возможно, что Холмс и Ватсон оба могут называть Стэкхерста другом (и если так, то у нас нет сомнений, что именно Ватсон инициировал эту дружбу, а позже познакомил Холмса со Стэкхерстом). Наконец, есть также определенная возможность, что Стэкхерст — плод воображения Ватсона. Не желая самому включаться в рассказ, Ватсон прекрасно мог создать оригинальный персонаж, через который рассказывал свою историю. Эта теория имеет смысл, поскольку доктор долгое время пытался убедить публику, что он в Лондоне, хотя Холмс в Сассексе. Хотя Ваш автор считает, что более возможна третья теория, здесь мы хотели бы исследовать вторую: что Холмс и Ватсон оба дружат со Стэкхерстом. Мы отклонимся от самого рассказа и рассмотрим предполагаемый треугольник между Стэкхерстом, Макферсоном и Мэрдоком. Действительно, есть некоторые показатели, что Стэкхерст немного ближе к Макферсону, чем оправдано простой дружбой. Это становится совершенно очевидным, если рассмотреть реакцию Стэкхерста на смерть Макферсона. Холмс говорит: «… хотя Макферсон, ошеломленный этой трагедией, остался возле тела». Стэкхерст проводит бОльшую часть дела в ужасе и ошеломлении этой смертью, но нам дан явный знак, как глубоко затронула его эта трагедия, когда позже он сопровождает Холмса к невесте Макферсона. Холмс говорит: «… нервы Стэкхерста были натянуты до предела после всего, что он вынес». Стэкхерст, однако, явно конкурировал за внимание Макферсона (даже не беря в расчет его невесту), поскольку на встрече с Мэрдоком последний заявляет: " — Я намерен сделать это. Я сегодня потерял единственного человека, делавшего «Гейлз» пригодным для обитания». Позже мы узнаем, что Мэрдок считал Макферсона своим ближайшим и единственным другом. Это, конечно, всего лишь предположение, поскольку рассказ не подтверждает никакого интереса между Стэкхерстом и Макферсоном или Мэрдоком и Макферсоном. Однако, это интересно предположить, поскольку можно только представить чувство мира и принадлежности, которые должны были ощущать Холмс и Ватсон после встречи с похожей парой. Теперь возвращаемся к Холмсу и Ватсону и к заключению рассказа. Раскрыв правду о смерти Макферсона (и о медузе-убийце), Холмс подтверждает тот аспект своей личности, который мы, читатели и изучающие подтекст, долгое время подозревали: «Женщины редко привлекали меня». Нам ничего не остается, как заметить, что Холмс продолжает хранить молчание относительно мужчин.