Расшифровывая подтекст

Даты. Б.-Г. датирует события рассказа августом 1914 г., и поскольку рассказчик дважды упоминает эту дату, говоря, что это был самый ужасный август в мировой истории (имея в виду начало Первой мировой войны), у нас нет причин ставить дату Б.-Г. под сомнение. Впервые опубликован в сентябре 1917 г. Синопсис. Шерлок Холмс в своем последнем деле противостоит блестящему немецкому агенту фон Борку в борьбе, которая в конечном счете решит судьбу Англии в начале Первой мировой войны. Под личиной ирландско-американского осведомителя по имени Альтамонт Холмс провел 2 года, проникнув в организацию фон Борка, и его расследование пришло к завершению в этом драматичном рассказе. Остроумной хитростью и усердным трудолюбием Холмс систематически разрушал работу всей жизни фон Борка, а теперь готов завершить дело его арестом. Патриотическое произведение, «Его прощальный поклон» — несомненно, пример лучшего дела Холмса. Подтекст. Как и «Львиная грива», «Его прощальный поклон» вызвал множество предположений касательно авторства. Поскольку история рассказана от третьего лица, и Холмс с Ватсоном не появляются до второй ее половины, в высшей степени невероятно, что ее написал кто-то из них. Это, конечно, приводит ко множеству теорий о том, кто это сделал. Есть, конечно, определенная возможность, что эта история — подделка. Однако, нужно заметить, что эта теория весьма непопулярна (в основном, из-за даты публикации, которая произошла гораздо раньше, чем был написан «Архив» — большинство исследователей ограничиваются предположениями касательно каноничности только относительно рассказов, входящих в «Архив»). Некоторые исследователи полагают, что первую часть рассказа написал брат Холмса, Майкрофт (кое-кто считает, что барон фон Херлинг — на самом деле Майкрофт под прикрытием). Если это так, то легко можно представить соавторство Холмса, Ватсона и Майкрофта, когда Холмс и Майкрофт диктуют Ватсону, а тот использует запись от первого лица в чисто организующих целях (и действительно автору весьма нравится эта теория). Другие предполагают, что это написала Марта (многие считают, что это миссис Хатсон), поскольку она присутствовала и при разговоре фон Борка с фон Херлингом, и при появлении Холмса и Ватсона. Делая вывод, что рассказ аутентичен и что составные части были включены при его написании, мы теперь лучше можем исследовать содержащийся в нем подтекст. «Пассажир выпрыгнул и быстро направился к нему, в то время как шофер, крепко сбитый пожилой мужчина с седыми усами, уселся так, будто настроился на долгое ожидание». Это предложение — наше первое представление Холмса и Ватсона (хотя мы пока этого не знаем), и нам ничего не остается, как заметить, что в 1914 г., 33 года спустя после знакомства, они все еще вместе. Мы исследуем это на протяжении рассказа, поскольку скоро узнаем, что их мирное существование на покое возобновится непрерванным. Холмс быстро завершает свои дела с фон Борком, после чего последний теряет сознание на диване, а Холмс с Ватсоном наконец свободно могут отложить дело и насладиться компанией друг друга. " — Еще стакан, Ватсон! — сказал мистер Шерлок Холмс, вытаскивая бутылку имперского токайского. Коренастый шофер, расположившийся за столом, пылко протянул свой стакан.  — Это хорошее вино, Холмс.  — Замечательное вино, Ватсон». Скоро мы узнаем, что последние 2 года Холмса на связи не было: он работал под прикрытием на службе королю и стране. Однако, несмотря на это, их взаимодействие все так же информативно. Очевидно, что даже по прошествии времени Холмс и Ватсон остаются крепкой парой. Холмс скоро обнаруживает, что действительно прошло два года с того момента, как он в последний раз видел Ватсона. Мы узнаем, что это было необходимо, что Холмс не мог отбросить вымышленное имя, поскольку не был в подполье. У нас нет сомнений, что Ватсон более чем желал, чтобы Холмс позволил ему участвовать в этом. Ватсон старый солдат и очень предан королю и стране. Он хорошо знал цену и важность миссии Холмса, знал также, что Холмс, возможно, единственный человек в Англии, способный ее спасти, и хотя мы уверены, что он оплакивал потерю Холмса на неопределенное время (и не мог знать, что будут потеряны 2 года), мы в равной степени уверены, что когда бы он ни думал о Холмсе, вовлеченном в политические дела, его охватывало сильнейшее чувство гордости. Их воссоединение в рассказе очень трогательно. Действительно, Холмс так охвачен радостью при виде Ватсона, что забывает, где он, и позволяет себе трогательное: " — Но вы, Ватсон… — он прервал свое занятие и взял своего старого друга за плечи. — Я с трудом различаю вас при этом свете. Как отразились на вас годы? Вы выглядите таким же жизнерадостным мальчишкой, как всегда.» Мы, конечно, не можем пренебречь замечанием Холмса, что Ватсон, несмотря на то, что ему хорошо за 60, выглядит таким же мальчиком, как всегда. Можно представить, как много времени прошло с их первой встречи. Возможно, Холмс ощущает ностальгию. Ответ Ватсона, конечно, тоже весьма показателен, поскольку он свободно соглашается: " — Я чувствую себя на 20 лет моложе, Холмс. Я редко чувствовал себя таким счастливым, как когда получил вашу телеграмму с просьбой встретить вас на этой машине в Харвиче». Через 2 года после единственного подтверждения, что друг жив и здоров (мы считаем, что Холмс оборвал все связи на это время, поскольку очень серьезно относился к своей работе), наконец услышать его; Ватсон, должно быть, был в экстазе. Заметим также, что доктор упомянул эту машину, подразумевая, что она в равной степени принадлежит и Холмсу (поскольку несомненно, что если бы она принадлежала лично Ватсону, он бы сказал моя машина). Снова мы получаем доказательство, что Холмс и Ватсон на самом деле живут вместе в Сассексе. Выше мы рассуждали о преданности обоих друзей их стране — преданности настолько сильной, что Холмс, не колеблясь, принял свое назначение, а Ватсон, тоже не колеблясь, позволил ему уехать. Мы видим подверждение этому в следующем замечании Холмса, где он говорит другу: " — Эти жертвы сделаны во имя страны, Ватсон». И правда, 2 года разлуки — великая жертва. Несмотря на прошедшие годы, Ватсон все еще достаточно умен, чтобы не спрашивать о деталях расследования Холмса. На самом деле, он спрашивает: " — Но вы в отставке, Холмс. Мы слышали, что вы живете отшельником среди книг и пчел на маленькой ферме на Южных Холмах». Эта явная попытка дистанцироваться от Сассекса, возможно, сделана в надежде убедить публику, что Холмс живет в одиночестве. Их диалог здесь слишком неловок, чтобы происходить на самом деле, поэтому мы должны отбросить его, как и ответ Холмса: " — Точно, Ватсон. Здесь плод моей праздности, великий труд моих последних лет! — Он взял со стола том и прочитал название: "Практическое руководство по разведению пчел с некоторыми наблюдениями над отделением царицы». — Я сделал это один. Оцените плоды моих мечтательных ночей и трудовых дней, когда я наблюдал маленьких работающих бандитов, как наблюдал преступный мир Лондона». Коротко говоря, весь их разговор можно рассматривать как толкование сюжета. Ватсон, конечно, знал, что Холмс в отставке и что он из нее вышел. Также он знал, что друг завершил свой труд о пчелах и опубликовал его (Ватсон, возможно, редактировал), и, однако, не может допустить, чтобы эта информация всплыла. Действительно, включение этого диалога можно также рассматривать как доказательство вовлеченности Ватсона в написание рассказа, поскольку он часто вставлял кусочки диалогов, которые были либо произнесены не здесь, либо вообще придуманы в усилии сделать очевидным то, что для публики было неочевидным. Это признак человека с писательским опытом. Ненадолго отвлечемся от повествования и рассмотрим рассказы, входящие в «Архив». Читатель, без сомнения, вспомнит несколько ватсоновских открытых абзацев со ссылками на деятельность Холмса в его последние годы. Действительно, 12 рассказов были опубликованы позже «Его прощального поклона», и многие из них содержат упоминания состояния отношений Холмса и Ватсона. Поэтому мы знаем, что они оба выжили в Первой мировой войне. Нужно сказать, что «Его прощальный поклон» заканчивается на неопределенной ноте. Рассказ подходит к концу буквально в преддверии войны, поэтому мы видим у обоих мужчин надвигающееся мрачное ощущение. Это важно отметить, поскольку если мы знаем финальный исход, они его не знают, поэтому Холмс просит: " — Что до вас, Ватсон, вы присоединяетесь к нам на вашей старой службе, как я понимаю, поэтому ваш путь лежит не в Лондон. Встаньте со мной здесь, на террасе, поскольку это может быть последний тихий разговор, который у нас будет». Примите новый смысл. Здесь мы предвидим открытый и несчастливый конец; читатель ждет, что друзья пойдут дальше разными путями, Холмс вернется к своей деятельности контрразведчика, Ватсон пойдет воевать добровольцем, все во имя защиты Англии от надвигающейся бури. Естественно, их первое побуждение — игнорировать арестованного (который все еще остается на заднем сиденье машины Ватсона) и заняться ленивой болтовней. Фактически, нам говорят: «Два друга беседовали в близком положении несколько минут, снова вспоминая прошедшие дни». Мы прекрасно можем представить ощущение ностальгии в этой беседе, что, в сочетании с отчаянной ситуацией, возможно, привело к другому, более осязаемому общению. Действительно, было бы неудивительно обнаружить, что Холмс и Ватсон, постояв на террасе несколько долгих минут, снова заключили друг друга в объятия. Когда они, наконец, разъединились, мысли Холмса повернулись в философском направлении, и он заявил: " — Добрый старый Ватсон! Вы один остаетесь на месте в меняющемся мире. Грядет восточный ветер, такой, какого еще никогда не было над Англией. Он будет холодным и горьким, Ватсон, и многие из нас будут испепелены его порывами. Но это Божий ветер, и более чистая, лучшая, сильная земля будет лежать под светом солнца, когда буря минует». Остается гадать, как много времени пройдет, прежде чем Холмса и Ватсон наконец смогут снова вернуться в их дом в Сассексе: Холмс к своим пчелам, Ватсон к своей практике, и оба они — друг к другу.