Стать твоим светом

20 апреля. 15.00. Койю остановился у дома четы Уке — вот он и узнал, где живёт Ютака. Оказалось, не так уж и далеко от его дома, всего-то три квартала. Прилегающая к двухэтажному особняку территория была обнесена высоким забором с художественной ковкой, за ним — несколько со вкусом оформленных клумб и аккуратно подстриженные газоны. А за хозяйством тут следят… Такашима невольно сравнил жилище сокурсника со своим, но быстро одёрнул себя. Ни к чему это, его всё устраивает. За ночь ветер сменил направление, и мягкий, наполненный ласковым теплом южный поток превратился в злой, колючий, стремительный шторм прямиком с севера. Койю сто раз пожалел, что не догадался одеться потеплее, не защитил шарфом шею — холодный ветер овевал её, хватая ледяными ладонями тонкую, чувствительную кожу. Но, благо, он наконец-то на месте… Юноша нажал на кнопку звонка и прислушался — за дверью раздались чьи-то лёгкие торопливые шаги. — О, здравствуй, — дверь открыла приятная миниатюрная шатенка, в чьём миловидном лице ясно угадывались общие с Ютой черты. Сомнений нет, перед ним мать Уке-младшего. — Ты, наверно, Койю? — Добрый день, Уке-сан, — Такашима поклонился женщине и перешагнул порог. — Надеюсь, я не опоздал? — Нет-нет, мы только что подготовили стол, — она приняла из его рук пальто. — Я повешу его, а ты проходи, располагайся. Мои мужчины ждут тебя. — Спасибо. Ютака тоже здесь? — По выходным мой сын предпочитает лениться дома, — улыбнулась Уке-сан. — Ну, идём. Он прошёл следом за женщиной в светлую, просторную гостиную, заметив, что и внутри дома хозяева подошли к оформлению со всей ответственностью. «А вот таращиться неприлично», — в который раз осадил себя Такашима, переведя взор на дожидающегося его главу семьи. — Здравствуйте, Уке-сан. — Здравствуй, Койю, я рад тебя видеть, — Асано повёл рукой в сторону стола. — Пожалуйста, садись. — Не думал, что достоин целого приёма, — пряча за скромной улыбкой смущение, Койю послушно сел, параллельно ища глазами Ютаку. Дело принимает интересный оборот. Юта будет с ними? И не то чтобы Такашима был против, но… что должно следовать после «но»? Койю почему-то был зол на себя. Ведь он не государственный преступник, не законник, в чьём шкафу полно скелетов. Он вообще думал, что позавчера вечером всё для себя решил, и шила в мешке не утаишь. И всё равно, такое тянуще-странное чувство с самого утра сбивалось в плотный комок в его груди, как масло из свежих сливок, а он и не пытался с этим бороться. Почему, ну почему он так не хочет открыть себя другим? Почему так не хочет кому-то довериться? Боже, как же это сложно… А что могут сделать с человеком восемь лет одиночества? — Привет, Койю, — обычно наполненный позитивом, звонкий голос Ютаки звучал тише. С ним-то что не так? — Привет. Акира говорил что-нибудь, в понедельник тренировки возобновятся? — Непривычно пропускать их, а? — Юта выдохнул, как показалось Койю, с облегчением. — Да, в понедельник обязательно приноси форму. Университет обновляет газон на футбольном поле раз в месяц, заботятся они о нас. — Так ты и в футбольной команде университета задействован? — вскинул брови присоединившийся к молодым людям Уке-сан. — Да ты никак пошёл по стопам Акихиро! Знаешь, ему пророчили выдающуюся спортивную карьеру, но он сделал выбор в пользу загребущих сетей бизнеса. Койю вскользь глянул на Ютаку. И то, что он увидел в глазах младшего Уке, явственно дало ему понять — Юта всё знает. Просто всё. Иначе почему он так затравленно смотрит на Койю? Не будь ему ничего известно — вероятно, он бы выглядел удивлённым или заинтересованным. Но он был похож на воришку, которого поймали на месте с поличным. — Всё нормально, — одними губами произнёс Такашима, обращаясь исключительно к Ютаке, и тот сдавленно кивнул, виновато опустив голову. Койю мог понять причину своих метаний, но с чего это так волнует Юту? — Интересно, — вернулся он к разговору с Асано. — Отец никогда ничего не говорил о футбольном прошлом. Но не исключено, что я не помню этого. — Как и большинство талантливых людей, Хиро был чрезвычайно скромен. Я был в одной команде с ним, — Уке-сан подошёл к стоящему у стены серванту и открыл одну из резных дверец. — Твой отец был нападающим — невероятно, безумно быстрым! Его звали пройти отбор в юношескую сборную от нашей страны, представляешь? — он достал с полки выцветшую фотографию. — И он прошёл бы этот отбор, я ни капли не сомневался. Но потом он встретил Каори и всё, пропал парень, — Асано передал снимок Койю. Такашима перевернул фотографию, чтобы увидеть дату съёмки. Двадцать три года назад. Одиннадцать молодых людей, синхронно щурившихся на ярком солнечном свете, среди которых так легко узнавались их с Ютакой отцы, облачённые в знакомую, сине-белую форму нагойского университета. Форма осталась неизменной с тех лет… — Койю — тоже нападающий в нашей команде, пап, — негромко произнёс Юта, накладывая себе нарезку с сырной тарелки. — И быстрее его у нас никого нет. — Это неудивительно, — Асано посмотрел на пристально изучающего фотографию Такашиму. — Койю — копия Акихиро. — Никогда не видел похожих фотографий у родителей, — Койю вернул мужчине снимок. — Я уверен, они должны быть у вас. Акихиро не признавал свой талант, футбол был для него сродни хобби — душу отвести, разгрузиться. Наверняка он спрятал альбом с университетскими фотографиями подальше и забыл. — Вот как? — Койю задумался… — У нас есть чердак, мама складировала на нём разные диковинки из антикварных лавок. Может, где-то там есть и альбомы, я ещё не до всего добрался. — Обязательно наведи ревизию, найдёшь много интересного. Помню, как Акихиро страдал, что весь дом скоро превратится в склад антиквариата, — засмеялся Асано. — Да, отец ворчал постоянно, — Койю опустил глаза. — Поэтому он отправил мамин склад на чердак. — Койю, если тебе тяжело говорить о них, я не буду настаивать. — Нет, — уверенно возразил Такашима, вновь покосившись на притихшего Ютаку. — Вы знали моих родителей намного больше, а я почти ничего не помню. Полагаю, Вы можете рассказать и что-то новое, чего не знаю я. Уже рассказали, — улыбнулся он. — Приятно видеть твой позитивный настрой, — Асано разлил по бокалам вино. — Так забавно — жить всего в паре километров друг от друга, но встречаться раз в год. Будто мы были из разных городов. Непросто было выкроить свободную минуту в графике — что Хиро, что мне. — Вы тоже юрист? — Койю пододвинул свой бокал ближе. — Я учился на факультете журналистики, журналистом я и стал. С твоим отцом меня свёл как раз футбол, но после окончания университета наши пути разошлись. Несмотря на то, что он выбрал другую сферу деятельности, знание законов и основ предпринимательства здорово помогли ему в начале карьеры. — Да, отец вечно был занят… я видел его по утрам, когда собирался в школу, и по вечерам, перед сном. Мать Ютаки вплыла в зал, оставив на сервировочном столе широкое плоское блюдо, с красиво разложенными на нём нарезанными фруктами. — Ну вот, последний штрих. Извините, что не смогу составить вам компанию, дела, — женщина подошла к мужу и, наклонившись, поцеловала его в щёку. — До вечера, — она погладила Ютаку по плечу. — Койю, рада знакомству. — До свидания, Уке-сан, — Такашима поднялся, поклонившись ей на прощание. — Все дела Соноко — встреча с подружками в центре и походы по магазинам, девочки без этого — не девочки, — подмигнул Асано Койю, когда за женой закрылась дверь. — Ну, — он вернулся за стол, — Койю, как давно ты вернулся в Нагою? — Третьего апреля. То, что дом остался нетронутым к нашему возвращению, огромная удача. — Но работы всё же хватило? — Это мягко сказано, — Такашима отпил вина. — Я до сих пор не со всем закончил, но самая тяжёлая часть позади. Я пригласил мастеров, они заменили все двери и окна, заменили трубы в ванной и на кухне — старые были насквозь ржавыми. — Представляю, что творилось внутри после стольких лет запустения, — понимающе закивал Уке-сан. — А твоя сестрёнка? Переезд — дело нелёгкое. — Юкико помогает мне по мере своих сил, она всё понимает. И она совершенно не умеет капризничать или жаловаться. Мне повезло с ней. — Вы все эти годы жили у… тёти? — Да, тётя Сатори — старшая сестра мамы, она забрала нас в Осаку. — И вы не захотели остаться поближе к родным? — Не к кому было оставаться ближе. Тёти не стало месяц назад. А здесь у нас есть дом. Ютака сидел со стеклянными глазами, автоматически и без аппетита жуя салат. В его голове не укладывалось — как Койю даётся так спокойно говорить обо всём этом? И отец, кажется, тоже был в шоке… это значит, что, кроме маленькой сестрёнки, у Койю никого не осталось? Но что уж там… риторический вопрос. Если двое ребят, один из которых едва достиг совершеннолетия, возвращаются в родной город, в родительский дом, выходит, им больше некуда податься. — Я не хотел смущать вас, — обратился Такашима к обоим собеседникам. — Я свыкся. — Понимаю, — растерянно отозвался Уке-старший, в то время как Юта не понимал ровным счётом ничего. — И хорошо, что вам было куда вернуться. — Скорее всего, я в ближайшие полгода буду занят приведением дома в порядок. Ремонт, хотя бы косметический, нужен, и срочно. Свободными у меня бывают только выходные, но со всеми обновлениями забиваются и они. — Так я сбил твой график? — Асано наконец-то смог улыбнуться, понимая, что Койю чувствует его неловкость, и потому мастерски перевёл тему. — Разнообразие не повредит, я мечусь от дома до университета — и обратно. — А ваши тренировки? Юта, ты говорил, что в мае намечаются соревнования между командами от ведущих университетов города? — В середине мая, — уточнил Ютака, сделав вид, что донельзя заинтересован содержимым своей тарелки. — И мы обязательно поедем. — Поедем, — подтвердил Такашима, несильно толкнув его коленом под столом. — До соревнований осталось меньше месяца, Акира пообещал, что будет гонять нас, пока мы ходить не сможем. Юта выпрямился, зыркнув на него, и Койю чуть повёл бровью — мол, успокойся, наконец. — Он слов на ветер не бросает, так что приготовься к аду на Земле, — предупредил Ютака, решив внять его немому намёку. — Насколько мне позволяет судить доступная информация, ваш Аки — парень суровый, — предположил Уке-сан. «Разве?», — Койю удержался, чтобы не произнести это вслух. — Он очень серьёзно относится ко всему, что касается нашей подготовки, на то он и капитан, — заметил он. — А кем были в команде Вы, Уке-сан? — Голкипером, — не без гордости ответил мужчина. — И сколько отбитых рёбер было — не сосчитать. Кстати, — он хитро сузил глаза, — ты знаешь, как познакомились твои родители? — Ну… учились в одном университете — это я знаю точно. А о подробностях я как-то… не расспрашивал. — Парни-футболисты всегда пользовались популярностью у девчонок. Держу пари, барышни и на ваши тренировки забегают посмотреть. — Чем здорово мешают, — пробурчал Юта, наливая себе второй бокал вина. — «О-ой, посмотри, какой красавчик!». — Знакомо, — рассмеялся мужчина. — Так вот, на одну из наших тренировок пришла и твоя мама, Койю. — Правда? — Да. И, что заметили и я, и твой отец — она сидела тихо, а её соседки по трибуне прямо-таки бесновались от восторга. Она взгляда не сводила с Хиро — так и зачастила на наши тренировки. Потом Хиро признался, что уже несколько дней хочет подойти к «той девушке из первого ряда», но он и имени её не знал. А я всё понять не мог — зачем стесняться? Это же очевидно, что они друг другу понравились, надо действовать, иначе он упустит, возможно, свою судьбу. Об этом я и сказал твоему отцу, и на следующей же тренировке он подошёл к Каори. Акихиро был воплощением скромности и сдержанности, но тогда он переплюнул самого себя, более неловкой сцены я в жизни не видел, — снова засмеялся Асано. — Акихиро всё боялся, что потом его красавица не захочет связываться с таким неуклюжим, косноязычным балбесом — как он сам охарактеризовал себя. Но через полгода они поженились. — Я ничего этого не знал, — Койю не заметил, как на его губах появилась улыбка, стоило ему представить, как отец пытался познакомиться с мамой… — Получается, я обязан именно Вам, что родители всё-таки познакомились? — Как видишь, — развёл руками Уке-сан. — Спасибо. *** 19.36. — Спасибо, что пригласили и приняли меня. — Я рад, что ты вернулся, Койю, — Асано крепко пожал его руку. — В Нагое у тебя всё обязательно получится. И у Юки тоже. — Конечно, — Такашима застегнул пальто. — Передайте мою благодарность Уке-сан, Ваша жена замечательно готовит. — Что есть, того не отнять. И ты всегда будешь желанным гостем в моём доме. — Койю, я пройдусь с тобой, — в прихожую вылетел Ютака, на ходу наматывая на шею шарф. — Хм… — Койю смутно догадывался, в чём причина стремления Юты остаться с ним без свидетелей. — Давай. А отказать ему он не мог. И не хотел. Потому что понимал, как это нужно Юте. За столом Уке-младший был сам не свой, и ему точно есть что сказать. Оставить его один на один с этим грузом Койю бы не позволила совесть и, что и говорить, симпатия к Юте. Всё же он славный парень, отзывчивый и участливый. Попрощавшись с Уке-саном, Такашима вышел на улицу, и Ютака прошмыгнул за дверь следом за ним. Молодые люди шли по опустевшей к вечеру улице, окутанной вуалью прохладных апрельских сумерек. Койю и предположить не мог, что разговор с отцом Юты так увлечёт его, заставив забыть о времени. Однако он покинул дом Уке с лёгким сердцем, Асано-сан оказался прекрасным рассказчиком, что, разумеется, немудрено для профессионального и опытного журналиста. Или и не в его профессии суть… Уке-сан дорожил дружбой со старшим Такашимой, он пронёс память о друге юности через года, и это ясно слышалось в его голосе, отчётливо читалось в глазах. Вот, что действительно имело значение и ценность. Но что творилось с Ютакой? Они прилично отдалились от его дома, а он так ничего и не сказал. Ещё немного — и они выйдут на улицу, где живёт Такашима. — Ютака? — окликнул его Койю. — Ты хотел что-то сказать мне, не так ли? — Черепушкой понимаю, что хочу, а что… вот этого я не понимаю, — произнёс Уке после минутного молчания. — Разве так бывает? В любом случае, я тебя не тороплю. Начни с чего-нибудь. Койю замедлил шаг, и Юте пришлось подстроиться под его темп. — Неужели ты себя нормально чувствуешь после всего, что рассказал нам? И после того, что тебе рассказал отец… ты был таким спокойным, что мне стало… жутко? — хохотнул Юта, видимо, спрашивая самого себя. — Ты и впрямь всё знаешь? Знаешь, что случилось с моими родителями? Уке-сан — весьма тактичный человек. Он не говорил напрямую об этом. И опять это ледяное спокойствие в голосе… как можно так контролировать себя? Он как будто беседовал с Ютой о чём-то обыденном — таким бесстрастным было его лицо. — Ты хочешь знать, как я себя чувствую? — вдруг произнёс Такашима. — Я не соврал, когда сказал, что свыкся. Но свыкнуться и быть равнодушным — не одно и то же. Коротко. Ёмко. — Но я не могу понять, почему всё это так задело тебя. — А что, по-твоему, я должен чувствовать? Что будет правильным? — Когда речь заходит о чувствах, кощунственно делить их на правильные и неправильные. Но, умоляю, не нужно меня жалеть, — а на этих словах в голосе Койю прорезались нотки жёсткости… — Я и не думал жалеть тебя, — честно ответил Ютака. — Ты никогда не давал повода. — Хорошо. И всё же, давно ты знаешь? — Неделю. Или около того… но это была чистая случайность! — Юту словно прорвало. — То задание, которое нам давал Хатоку-сан… я решил порыться в подвальном архиве отца, там хранятся оригиналы статей, думал, найду что-то подходящее среди имеющихся у нас дел. И та статья о твоих родителях… она случайно попалась мне. Её автором был мой отец, он сказал, что не смог бы отдать этот заголовок кому-то другому. Я обо всём узнал из статьи, и больше я ни о чём его не спрашивал. — Ты не должен оправдываться передо мной. — Аки, Така и Юу тоже знают. — Это было ожидаемо. — Они узнали не от меня. Аки и Юу всё рассказал хозяин дома, который они снимают. Наверно, он был знаком с твоими родителями. Но, Койю… — Ютака остановился, и Такашима встал напротив него. — Мы вчетвером пообещали друг другу, что никто и никогда не узнает от нас об этом. Я доверяю ребятам, как себе. Мы бы ни за что… — Ютака, я сказал за столом, что всё нормально. Я знаю, что ты не хотел навредить мне, и у меня нет никаких оснований злиться на тебя или ребят. — Точно? — Я признателен вам за то, что вы делаете для меня, хотя срок нашего знакомства ничтожно мал. Ты правда считаешь, что это протекает мимо меня? — Мы решили, что ты сам должен дойти до этого, чтобы однажды всё рассказать. Или не рассказать… поэтому мы ничего не говорили. Ни тебе, ни кому-то ещё… — Юта, — перебил его Койю и потёр двумя пальцами глаза. — Я не злюсь. Тем более — не обижаюсь. Вряд ли я решился бы рассказать о своей семье в ближайшее время, но, раз всё уже случилось… так тому и быть. И что вы всё сохраните в тайне, я тоже верю, но это странно для меня. — Мы настолько подозрительные типы? — Ютака смог улыбнуться. — Совсем нет. Но я много лет ни с кем не говорил о родителях. И то, что в Нагое у меня так много скрытых знакомых, было для меня неожиданно, как и встреча с твоим отцом. — Как и для него. Ну… — Уке неловко переступил с ноги на ногу. — Я хотел убедиться, что всё в порядке. — Так и есть, не волнуйся. Впереди целое воскресенье, хорошо отдохни перед тренировкой. — Ты тоже. Увидимся послезавтра? — Да. На обновлённом газоне. *** Часом позже… Ютака давно вернулся домой, помог убрать со стола, перманентно слушая отца и изредка согласно кивая — Уке-старший был под колоссальным впечатлением от встречи с сыном давнего друга. Юноша хоть и понимал, что всё позади, и ему не о чем беспокоиться, но всё равно дала о себе знать колющая головная боль, ставшая следствием многочасового напряжения. И в самом деле… Койю никогда не упоминал родителей. Кто же мог знать, как он отнесётся к тому факту, что аж целым четырём его сокурсникам так внезапно стала известна правда об авиакатастрофе восьмилетней давности? Юта долго размышлял о том, стоит ли ему присутствовать на встрече Койю и отца, и поделился с последним своими сомнениями. Но Асано заверил его, что будет максимально деликатно обходить все острые углы. Ютака поверил. И сейчас, насухо вытерев последнюю тарелку, Уке отправился к себе в комнату, где без сил свалился на кровать. В пятницу, накануне визита Такашимы, он почти в отчаянии позвонил Аки и Юу. Ключевой вопрос — как быть и что делать? Юу философски заметил — чему быть, того не миновать. Как чёртов закон Мёрфи*. Акира добавил, что Юте некуда деваться с подводной лодки, и посоветовал вести себя естественно. Трудновыполнимая задача, а что ему оставалось? И друзья, по большому счёту, правы… они взяли с Ютаки обещание, что он обязательно свяжется с ними вечером — это он и был намерен сделать. — Да подождите вы! — раздался в динамике грозный рык Сузуки, и Юта, поморщившись, отнёс от уха телефон. Орать Акира умеет, как никто… — Вон, вон, я сказал! Громкую связь никто не отменял! — «Вы»? — переспросил Уке. — Така тоже с вами? — Не мог же я оставить тебя? — на фоне сурового баса Акиры робко пробился голос Таканори. — Привет, Юта. — Привет. Аки? — умоляюще протянул Ютака, нахмурившись. — Аки, у меня и так башка трещит… — Я всё, — угомонился блондин. — Все, кто занимает руководящие должности где бы то ни было, нереализованные садисты, — гоготнул откуда-то издалека Юу. — Как всё прошло, большой Ю? — Хорошо. Я думаю, что хорошо. — А что Койю? — это Акира. — Подал себя так, что комар носа не подточит. Он… молодец, — вздохнул Ютака. — И ты молодец, — Сузуки чем-то зашуршал. — Мне кажется, самое лучшее, что мы можем для него сделать, это продолжать наше общение в том же ключе. Я имею в виду… не акцентируя внимание на том, что мы знаем. Даже после сегодняшнего. — Сложновато будет, не находишь? — недоверчиво спросил Юу. — У тебя есть другие идеи? — Эй, парни, давайте без этой полемики, — Уке перевернулся на живот и запустил пятерню в волосы. — Я согласен с Аки. Сложно, но так и надо. — Вот-вот. Слушай, Юта, подваливай сюда, а? У нас есть пиво, чипсы и куча вредной жратвы. Отпросись у родителей на ночь, мы будем тебя… — Отвлекать, — вставил Таканори, пока Аки не ляпнул что-нибудь. — Мне и отпрашиваться не придётся. Через полчаса буду у вас. *** 22 апреля. 11.03. Ночь перед началом новой учебной недели прошла для Койю почти без сна. Спал он плохо и не мог подобрать мало-мальски адекватную причину своей внезапной бессонницы. Воскресенье пронеслось незаметно и в домашних хлопотах: как и обычно, Такашима был занят хозяйством и дополнением имеющегося списка — что и где в доме нужно починить, заменить и прочее, прочее… Всё шло отлично ровно до тех пор, пока Койю не лёг в кровать. Около двух часов на сон — и затем он просыпается с чётким пониманием того, что что-то не так… а что конкретно, и близко определить невозможно. Его знобило, но эта проблема была решаема, нужно всего-то достать из шкафа второе одеяло. Но без понятия, что делать со всем остальным. И так, в пустых ворочаниях и метаниях по кровати, прошёл остаток времени до подъёма, который Койю ждал, как манну небесную. Что принесло вожделенное утро? За завтраком стало ясно, что зря он возлагал такие надежды на скорейшее облегчение. Койю силком отправил в желудок пару бутербродов и запил их чашкой приготовленного Юки чая. Аппетита не было. Вдобавок ко всему, его одолела невесть откуда взявшаяся головная боль. Одна надежда была безжалостно распята на кресте отвратительного самочувствия, но Такашима живо уцепился за вторую. Может, это всё следствия бессонной ночи? И днём ему станет лучше? Но какой там. Пошёл двенадцатый час, а Койю со скрипом мог сосредоточиться на том, что вещал с кафедры отец Таки. Матсумото-сенсей был великолепным лектором, умеющим донести материал даже до не шибко заинтересованных в учёбе, но Койю пропускал половину всего, что он говорил. Как бы он ни старался, как бы ни напрягал слух и память, слова, как скользкие, непослушные рыбы проплывали мимо, растворяясь в тишине поточной аудитории. — Да что же это… — прошептал Такашима, выронив из задрожавших пальцев ручку, и громкий звук от её встречи с партой заставил нескольких ребят обернуться к нему. И Матсумото-сенсей был вынужден прервать лекцию. — Господин Такашима? — мужчина выжидательно приподнял брови. — Извините, Матсумото-сенсей, — Койю хотел произнести это громче, но получилось лишь вполголоса. — Вы хорошо себя чувствуете? — преподаватель сузил глаза, заметив яркие, красные пятна на его щеках. На лоб молодого человека легла чья-то ладонь, и он посмотрел в сторону её обладателя. Акира… конечно, Акира. С недавних пор он частенько стал подсаживаться к Койю на лекциях. — Матсумото-сенсей, у него жар, — Сузуки отнял ладонь, хмуро воззрившись на Такашиму. — Зачем Вы пришли на занятия, если болеете, господин Такашима? — удивился отец Таки. — Я… утром всё было в порядке, — запинаясь, ответил Койю, краем глаза заметив, как Акира недовольно покачал головой. — Вы же едва на месте держитесь, неужто Вы этого не понимаете? Возвращайтесь домой и лечитесь, — Матсумото-старший открыл на компьютере журнал посещений, сделав в нём пометку. — На этой лекции я Вас отметил, потом возьмёте все необходимые материалы у товарищей по группе. Однако… — он сжал пальцами подбородок. — Одного Вас отпускать явно нельзя. — Матсумото-сенсей, — тут же отозвался Акира, — мы живём на одной улице, я мог бы проводить Такашиму до дома. — Чудно. Тогда я освобождаю и Вас, господин Сузуки. Вы оба можете идти. — Спасибо, — Аки встал со скамьи и поднял к себе на плечо две спортивные сумки — свою и Койю. Оставшиеся в аудитории Така, Юу и Юта синхронно обернулись, провожая взглядом удаляющихся друзей. — Во даёт, — цокнул языком Юу, шёпотом обращаясь к Таканори. — И когда он ухитрился заболеть? — Позавчера, надо полагать, — Ютака достал из сумки телефон. — Холодно было, но Койю додумался прийти без шарфа. — Напиши Аки, чтобы потом отписался, когда они доедут, — Широяма вновь взялся за ручку, готовый вернуться к конспектированию лекции. — А чего я телефон достал? — хмыкнул Юта. *** Оказавшись в на счастье пустом коридоре, Акира сразу подвёл не сопротивляющегося Такашиму к скамье. — Садись, — велел блондин, и Койю безропотно сел, хотя, будь он здоров, то нашёл бы что ответить излишне самоуверенному сокурснику. — В транспорт я тебя не пущу, ты — потенциально опасный и заразный для социума элемент. — Телепортируемся? — Ценю твою иронию, — Сузуки набрал на сенсорной клавиатуре телефона номер, — но есть такая штука, как такси. — То есть водителя такси тебе не жаль? — Койю сжал гудящие виски ладонями. — Попросим его дышать через раз. У тебя дома есть жаропонижающее? — Аки слушал гудки в динамике, про себя умоляя оператора взять трубку. — Аспирин был… — Годно. Где его искать? — Кухня, средний подвесной шкаф. — Я посмотрю. Если что, сбегаю в аптеку. Продиктовав оператору начальный и конечный адрес, Акира уселся рядом с Койю. Осталось дождаться, когда машина подъедет к главному входу университета. То, что Такашима чувствовал себя как минимум хреново, было видно и невооружённым глазом. Лицо его приобрело меловую бледность, осунулось, а прилившая к щекам кровь казалась нарисованной румянами. Глаза лихорадочно поблёскивали в полумраке коридора, его мелко потряхивало. На шее заходилась в ускоренном пульсе артерия, и Аки на полном серьёзе опасался, как бы его подопечный не потерял сознание. — И правда, Койю, — повернулся Сузуки к замершему Такашиме, — почему ты не остался дома? Ты мог бы позвонить Юте, предупредить. — Температуры не было. Она поднялась здесь. — Но ей, обычно, что-то предшествует — озноб, слабость, ломота в теле. Ничего такого не было? — М-м-м… — Койю зажмурился, тряхнув волосами — боль становилась невыносимой. — Ладно, не отвечай. Отвезём тебя домой и примем экстренные меры. — Ты сам-то заразиться не боишься? — Такашима поднял на него покрасневшие глаза. — Слишком близко сидишь. — Тебя только это смущает? Я всё-таки спортсмен, мне болеть нельзя. Потому и прививаюсь раз в год. — Ничего меня не смущает… — Так, — Акира выпрямился, когда телефон в его руке зазвонил, — машина приехала. Выдвигаемся. Медленно, — с напором проговорил он, задавая неторопливый темп их ходу. Такашима чувствовал себя уязвлённым. Он, взрослый парень, привыкший все свои проблемы решать самостоятельно и без чьего-либо участия — и вот кто-то носится с ним, как с маленьким. Но сил возразить у него не было, он с трудом передвигал ногами, что уж говорить о большем. Незахваченная горячечным жаром часть сознания нагло подсказывала ему: если бы не Акира, он бы не добрался до дома, а свалился бы где-нибудь на улице. Как неловко было бы, стоит представить это. А кроме того… что было абсолютной неожиданностью для Койю, он осознавал одну вещь. Случись ему выбирать, кому доверить свою простывшую тушку, он бы выбрал Акиру. *** 11.52. «Добрались. Юта, я могу попросить тебя кое о чём?», — отправил Сузуки сообщение Ютаке, когда Койю был благополучно доведён до кровати в своей спальне. «Спасибо, что написал. Попросить о чём?» «Не думаю, что стоит оставлять Койю одного в таком паршивом состоянии. Я отыщу у него аспирин, но, если не поможет, придётся вызывать «скорую». Тренировку я отменять не хочу и не буду, и поэтому очень прошу тебя провести её вместо меня», — Акира зашёл на кухню и сразу открыл подвесной шкаф, о котором упоминал Койю. «Конечно. Ты за все три года ни одной тренировки не пропустил. У тебя безупречная репутация, пора бы её малость подпортить.» «Давно об этом мечтал.» «Не беспокойся, команду я беру на себя. А ты пригляди за нашим форвардом.» «Пригляжу. Удачи тебе», — Аки достал из шкафчика аптечку и засунул телефон в карман толстовки. В Ютаке он был уверен так же, как и в себе, Ютака точно сделает и проведёт всё по высшему разряду. А ему пора заняться здоровьем одного упёртого, красноглазого Такашимы. Изучив имеющийся ассортимент лекарств, блондин положил на стол аспирин и пару пакетиков противопростудной микстуры. Итак, цель номер один — сбить температуру. И надо бы её измерить… Градусник? Вот он, отлично. Потом, через пару часов, можно будет споить Койю и чашку микстуры. Акира налил в стакан воды из кувшина, захватил с собой градусник, упаковку аспирина и вернулся в комнату Такашимы. — Койю? — Аки сел на край кровати. Койю повернул голову, чтобы увидеть его. Юноша лежал на спине, и Аки заметил, что на его шее и ключицах появились красные пятна. Нужно действовать, и скорее. — Измерим тебе температуру, — спохватился блондин, прислонив подушки к спинке кровати. — Постарайся подползти сюда. Терпеливо дождавшись, когда Такашима примет удобное для него полулежачее положение, Акира протянул ему включённый градусник. Процедура измерения длилась всего пару минут, пока электронный термометр не запищал. — И что тут у нас? — Аки повернул градусник так, чтобы увидеть отобразившиеся цифры. — Вот дьявол… пей, живо, — он вложил в раскрытую ладонь Койю две таблетки аспирина и пододвинул поближе воду. Градусник показал поистине адскую температуру — тридцать девять и семь. — Я редко болею… — голос Койю был хриплым. — Не помню, когда болел в последний раз. Как это было — и подавно. — Попробуем сбить лихорадку. Предупреждаю, если аспирин не поможет, я буду вынужден вызвать врача. С такой температурой не шутят. — Я думал, ты просто дойдёшь со мной до дома… — Да ну? — косо улыбнулся Сузуки. — Давай начистоту — много ты можешь сделать один в таком состоянии? — Требуется что-то ещё? — Да. Тебе нужно лечь — и холодное мокрое полотенце на лоб, чтобы ты не сгорел заживо. — Полотенце я могу принести сам, — похоже, Такашиму задели слова Акиры, явственно намекающие на его беспомощность, и он хотел было встать… — Хватит, Койю! — жёстко отчеканил Аки, упёршись ладонью в его горячую грудь и тем самым останавливая упрямца. Глаза Такашимы изумлённо расширились — несомненно, это был весьма смелый жест со стороны Сузуки, но удивило его вовсе не это. Желание сопротивляться гасло, как пламя на ветру, под этим требовательным, пронзительным взглядом. И такого Акиру до этого момента Койю видеть не доводилось. То, что он наблюдал на их тренировках, и близко к этому не было. На тренировках весь облик Сузуки излучал спокойную уверенность, силу, которую нереально обойти вниманием, и куда сложнее — не считаться с ней. Лидер, как он есть. Но теперь один взгляд Акиры мог припечатать к месту, обездвижить, заткнуть волю в дальний угол — и ничего-то тут не сделаешь. Или Койю хотел думать, что это так? — Я знаю, что ты привык быть сильным, — мягче произнёс блондин, снижая напор. — Но есть вещи, которые нельзя переживать в одиночку. Позволь, наконец, и другим позаботиться о тебе. Койю перевёл растерянный взор с широкой ладони на своей груди на Акиру… и опустился обратно на подушки. — Лежи, — Сузуки вновь встал. — Я всё принесу. — Как быть с тренировками? — ни к селу ни к городу приплёл Такашима, заставив Аки посмотреть на него хищной совой. — Ты бредишь, что ли? Какие тебе тренировки в ближайшие полторы-две недели? — И майские соревнования… и почему две недели? Акира обескураженно заморгал — Такашима был похож на потерянного ребёнка. Тот серьёзный, невозмутимый, взрослый Койю куда-то исчез, и перед Аки предстал совсем другой Койю. Его глаза утратили прежний ледяной блеск и глядели так наивно, так пристально, что Сузуки забыл, что он вообще хотел ответить. Как будто… маска треснула, позволив на пару мгновений заглянуть туда, за её прочную, стальную гладь и увидеть то, что было столь тщательно сокрыто от нежеланных наблюдателей. — Койю… до соревнований — целый месяц, — отмер Аки. — До них ты успеешь привести себя в форму. Две недели, потому что меньше нельзя. Судя по тому, что мы имеем тут, — он ткнул пальцем в градусник, — у тебя не банальная простуда, ты где-то подхватил инфекцию. Температура будет держаться сегодня и ещё день-два. Потом будет легче, но ты должен выздороветь полностью. Заявишься на тренировку полубольным — сделаешь себе хуже и заработаешь осложнения. Ты действительно не знал этого? — Сказал же, я не помню, когда болел в последний раз. — Ты и впрямь как ребёнок. — Выгоню, — мрачно проворчал Такашима. — Не выгонишь. Ты не в той кондиции. Лежи, я принесу полотенце. Акире не составило труда найти ванную комнату. Схватив с сушилки узкое полотенце, он намочил ткань под холодной водой. Койю, Койю… неужели ему настолько наплевать на себя, что он в первую очередь думает о совершенно сторонних вещах, которым положено быть второстепенными? Когда Сузуки вернулся, Такашима всё так же лежал с открытыми глазами, тяжело и медленно дыша. Когда же чёртов аспирин начнёт действовать… — Боюсь, Юки придётся временно разместиться на первом этаже, чтобы она не заразилась от тебя, — Аки осторожно положил полотенце на лоб Койю. — Насколько я знаю, в октябре всему её классу ставили прививки. — Это здорово, но вы находитесь на одной территории. И ты будешь распространять свои бациллы несколько дней подряд, так что надо бы перестраховаться. — Ну… да… — Такашима прикрыл веки. — Дельная мысль. — Кстати, — блондин дотянулся до изножья и схватился за край пледа, чтобы укрыть сокурсника, — по осени прививают всех и повсеместно. Ты-то почему не привился? — Да за каким… — чуть не выругался Койю, но притормозил. — Зачем мне это надо? — Настоящий мужик, добавить нечего. И по врачам ходить — бабская прерогатива, да, Койю? Ты до сих пор не понял, зачем это надо? — Отстань. Аки сдержал улыбку. — Отстану, тебе нужно поспать. — Подожди. — Что такое? — Сузуки обернулся на пороге. — Ты не уйдёшь? Этот вопрос нельзя истолковать двояко. Этот вопрос — завуалированная просьба остаться. Как бы Койю ни ворчал, ни огрызался, он хотел, чтобы Акира остался. — Я отсюда ни ногой, пока ты такой расписной валяешься. Когда тебя отпустит, тогда и пойду. — А сегодняшняя тренировка? Ты же не можешь её пропустить. — Я — капитан, я — царь и бог, — гордо задрал нос Аки. — Я попросил Юту заменить меня. Расслабься, больной, с такой температурой много трепаться вредно. Я буду тут. *** 15.26. — Койю-чан, я дома! — звонко позвала вернувшаяся из школы Юки, разуваясь и вешая куртку на плечики. В доме царила тишина, и девочка озадаченно нахмурилась. — Братишка? Она подхватила свой рюкзак за лямки и направилась в гостиную. — Странно, с тренировки уже должен был вернуться… Ой! — ахнула Юкико, увидев сидящего на диване Акиру, но быстро вспомнила его. — А ты… Сузуки-кун, да? — Я самый. Извини, не хотел пугать, — смущённо улыбнулся юноша, указав на лежащего на его коленях Кими. — Твой зверь взял меня в плен. — Он любит спать на руках, — довольно произнесла Юки, успокаиваясь. — Вы с братиком вернулись вместе? — Да, — Сузуки приложил палец к губам, призывая быть тише, — Койю сильно заболел, нас отпустили с занятий, чтобы я проводил его домой. — Заболел? — расстроилась девочка, перейдя на шёпот. — Ему очень плохо? — У него высокая температура, сейчас он спит. — Температура… — Юки склонила голову набок, обдумывая что-то. — А у меня идея. — Какая? Она уверенным шагом подошла к Акире, бесцеремонно подняла сонно муркнувшего котёнка к себе на плечо и взяла своего гостя за запястье, требовательно потянув на себя. — Пойдём на кухню, — прошептала Юки, ведя его за собой. Сузуки оставалось удивляться её неуёмной энергичности. Надо же, едва пришла из школы — и фонтанирует идеями, даже усталой не выглядит. Её нисколько не смутило присутствие малознакомого человека в доме, она вела себя так непринуждённо, будто Акира был и её другом. Этакий маленький ураганчик, активный и непоседливый. «Какие же они с Койю разные», — эта мысль напросилась сама собой, но также Аки понимал — раз они, такие разные на первый взгляд, прекрасно и дружно живут вместе, то и общего у них немало. Иначе быть не может. Юкико отпустила руку Сузуки и открыла холодильник, принявшись рыться в его недрах. — Котёнка я покормил пару часов назад, — Акира сел на табурет. — В шкафу нашёл пакетики с кормом. Сидящий на плече юной хозяйки Кими водил ушами, спросонья озираясь по сторонам. — О, это ты молодец! — похвалила его Юки. — Его зовут Кими, кстати. Не успел Аки ответить, как на стол перед ним лёг прозрачный полиэтиленовый пакет с… куриными окорочками? — Эм-м… это курица? — Курица, — важно подтвердила девочка. — Когда я болею, Койю мне куриный бульон варит. Надо ему тоже такое сделать. Ты умеешь курицу варить? — Кулинар из меня так себе, — Акира поднял пакет за завязки, осматривая куриные лапы. — Но кинуть курятину в кипяток смогу. — Не нужно кидать, нужно положить, иначе забрызгаешь тут всё, — поправила его Юки. — Учту этот момент, — юноша развязал пакет. — И, Юки, на первом этаже есть спальни? — Конечно, есть! И не одна! — Замечательно. Тебе нужно на несколько дней перебраться сюда, будет меньше шансов заразиться — Койю тоже так считает. — А-а… — протянула Юкико. — Это же… как это называется… ка… карантин? — Да, что-то вроде вынужденного карантина, — Акира не мог не улыбаться с этой сообразительной крохой. — Поня-ятно… значит, поживу на первом этаже, — она развела руками, смирившись со своей участью. — А ты без меня тут справишься? Мне уроки надо делать, на завтра много задали. — Это будет нелегко, но я справлюсь. — Хорошо! Я позже к тебе забегу, посмотрю, как у тебя дела, — похоже, девчушка чувствовала себя хозяйкой положения. — Договорились. Юки вместе с Кими убежала выполнять намеченный план по урокам и внезапному переезду со второго этажа на первый, а Аки пришлось продемонстрировать чудеса бесшумности, копаясь в шкафу в поисках подходящей кастрюли. Вот скажи ему кто пару недель назад, что он однажды будет покорно варить курицу разболевшемуся Такашиме, он бы врезал в нос этому камикадзе. Когда всё успело так измениться? Почему он этого не заметил? Он даже не возражает, а делает всё, лишь бы Койю поскорее стало легче. «Он тебе нравится?», — пронёсся вихрем в памяти вопрос, что недавно ему задал Юу, и Акира замер с кастрюлей в руках. В тот день блондин послал его. Но теперь Сузуки был уверен — да. Койю ему нравится. *Закон Мёрфи — закон, гласящий: то, что должно случиться, обязательно случится.