Стать твоим светом

25 апреля, 03.17. Акира открыл глаза и приподнялся на локтях, сонно повертев головой по сторонам. В комнате было темно, за окном — тоже… будильник молчал, но ведь что-то разбудило его, он был точно в этом уверен. Сузуки нашарил на второй половине кровати телефон, включил подсветку и, с непривычки прищурившись, всмотрелся в оживший яркий экран. Четвёртый час утра? Ему бы спать да спать, а он зачем-то вскочил. Юноша вернул телефон на место и упал обратно на подушку, раздражённо покачав головой. Он прислушался — в доме было тихо… но недолго. Тишину разрезал сухой, надрывный кашель, донёсшийся до Аки со второго этажа. Он снова сел, хмуро посмотрев на потолок — спальня Койю располагалась точно над его. Что ж, вот и выяснилось, что подняло его среди ночи. И как давно Такашима не спит, терзаемый жутким кашлем? Акира по себе знал, каково это, когда лёгкие будто вот-вот вывернет наизнанку, а по груди как свинцовым молотом бьют, не давая возможности отдышаться. Также он знал, что в самый разгар болезни такие приступы могут длится далеко не одну минуту, они отнимают тьму сил, и после такого светопреставления жертва чувствует себя пропущенной через мясорубку. Койю в очередной раз заходится кашлем, а Аки понимает, что не сможет сидеть, сложа руки. Он решительно откинул в сторону одеяло, шустро натянул джинсы, футболку и уверенным шагом направился на кухню. Пора спасать Койю. Сквозь такой затяжной и тяжёлый кашель он и не услышит, как блондин нагло хозяйничает на кухне. Сузуки совсем расхотел спать. Он чувствовал себя вполне бодрым, заливая лимон и чайные листья только вскипевшей водой. И неизвестно, сколько литров чая уже отправил в себя Такашима, но, увы, горячее питьё сейчас было необходимо ему, как никогда. Аки поднялся на второй этаж, тщательно следя, чтобы содержимое кружки не оказалось на полу. Из-под двери пробивалась полоска света — Такашима тоже был на ногах. Ну, кто бы сомневался… Сузуки взялся за ручку и толкнул дверь от себя, заходя в комнату Койю. — И как сюда вся улица не сбежалась? — иронично поинтересовался он, медленно приближаясь к кровати. Такашима перевёл на него замученный взгляд и облизнул пересохшие губы. Вид у него и впрямь был не очень… из-за охватившего его напряжения шея и ключицы пошли красными пятнами, дыхание было тяжёлым. Он сидел на своей кровати, обессиленно прислонившись к подушкам. — Из-звини, что р… разбудил, — сбивчиво проговорил Койю, вновь закашлявшись. — Не знал, что всё будет так… — Раз уж я за тебя отвечаю, то будем продолжать лечение. Я тебе чай принёс, — Акира поставил кружку на тумбу и присел на край кровати. — Давно это началось? — С полчаса назад, — выдохнул юноша, закрывая глаза. — Кошмар какой-то… — Да, не комедия, — блондин положил ладонь на его лоб — температуры не было, хорошо. — Странно, что я не проснулся раньше. — Из-за меня ты не выспишься. — Надо же, какая трагедия, — усмехнулся Аки. — Я же студент. А невысыпающийся студент — высшая в своей каноничности классика. — Извини. — Хватит извиняться, Койю. Ничего страшного не произошло, все люди болеют, даже ты от этого не застрахован. Я посижу с тобой, пока тебе не станет легче. — А вдруг я буду кашлять три часа подряд? — Значит, и я буду сидеть тут три часа, но вряд ли за три часа тебя не отпустит. — Сколько дней продержится такой кашель? — голос Койю стал хриплым, он постоянно прочищал горло и было видно, как ему неприятно. Возможно, даже больно, и Акира жалел, что поблизости нет круглосуточных аптек. — У всех по-разному… чаще — дня два-три. Днём я принесу тебе что-нибудь, что поможет от этой гадости. — Как будто ты и так сделал недостаточно, — снова хриплый вздох. Такашима чувствовал себя таким вымотанным, что почти потерял ощущение собственного тела. Ему дико хотелось спать, но разбушевавшаяся простуда силком держала его в сознании всё повторяющимися приступами кашля. В который раз он подумал, что правильно сделал, отпустив Юки к Кеико-сан. Иначе досталось бы и девочке. И как же он завидовал крепко спящему Кими… котёнок вольготно разлёгся на ковре, вытянув задние и передние лапки. Его маленькие ушки изредка подрагивали во сне — вот счастливая зверюга. Койю тоже не отказался бы вытянуться на постели во весь рост и мгновенно уснуть, но не тут-то было. Когда он принимал лежачее положение, кашель набрасывался на него с удвоенной мощью. То, что творилось с ним сейчас, было ерундой. — Чай уже не такой горячий, не обожжёшься, — вынес вердикт Акира, прикоснувшись к стенкам кружки. Он протянул чай Такашиме. — Пей понемногу, небольшими глотками. — Боюсь, я запросто могу его разлить, если это опять начнётся. — Хм, ну тогда… Сузуки задумчиво поджал губы… и, поставив кружку на тумбу, забрался на кровать. Он подполз к изголовью и сел рядом с Койю, откинувшись на свободную подушку. — Попытка номер два, — невозмутимо произнёс Аки и вручил ему чай. — Если опять начнёшь кашлять — передаёшь чашку мне. Я бережно храню её, как зеницу ока, затем возвращаю тебе. Что скажешь? — Скажу, что ты явно не от мира сего. — Это не новость. Конечно, Койю было весьма неловко, что он разбудил Акиру среди глубокой ночи, и тот ради него пожертвовал спокойным сном. Но, как ни крути, он был рад, что Сузуки пришёл к нему, принёс чай с лимоном и сидит так близко, что можно почувствовать тепло его тела. Аки действительно… заботился о нём, ничего не требуя взамен. Он так отличался от всех, кого Такашима встречал ранее, что этот контраст не мог остаться незамеченным. Он привык, что люди в большинстве своём — создания эгоистичные и корыстные, но Акире эти определения совершенно не подходили. Ему никогда не было всё равно. Чай успокаивал истерзанное и саднящее горло, а аромат лимона прогонял вызванную усталостью головную боль. Но всё это вполне можно было объяснить свойствами горячего напитка, а почему близость Сузуки расслабляла и вселяла чувство защищённости — вопрос иного порядка и класса сложности. Логике и здравому смыслу он не поддавался. — Устраивайся удобнее, — Акира поднял руку, и Койю, не раздумывая ни секунды, доверчиво прижался к нему. Блондин опустил руку обратно, кладя её на плечи Такашимы. И то верно, так куда удобнее… — Можно поговорить о чём-нибудь, это тебя отвлечёт, — Аки сосредоточился на постепенно выравнивающемся ритме дыхания Койю. — О чём угодно. — О чём угодно… — растерянно отозвался Такашима. — Ну… у вашего дома стоит машина. Чья она? — Моя. Отец подарил на двадцатилетие, раньше эта крошка принадлежала ему. — Почему ты не ездишь на ней в университет? — В прошлом году ездил… но бензин дорогой, а я ограничен в средствах. Я сажусь за руль, если нужно добраться в другой конец города, например. Смысл расходовать топливо, когда университет в паре остановок от дома? — Ты ограничен в средствах, но тратишься на меня? — цокнул языком Койю. — Ты алогичен. — Я чаще бываю у тебя, чем на другом конце города, — засмеялся Аки. — Будет тебе, я же не жалуюсь. — Давно ты научился водить? — В восемнадцать. Отец и научил, когда передал мне свою машину. На права я сдал почти год назад, через неделю после совершеннолетия. — А когда… — Такашиме пришлось сделать вынужденную паузу и передать чай Акире, чтобы прокашляться. — Спасибо, — он забрал кружку обратно. — Когда у тебя День Рождения? Я до сих пор не знаю. — Двадцать седьмого мая. А твой? — Девятого июня. — Близко, — улыбнулся Сузуки. — Буду знать, когда поздравлять тебя. — Я очень давно не отмечал свой День Рождения. Боюсь, я не смогу адекватно отреагировать на поздравление. — Но Юки же поздравляет тебя, правда? — удивился блондин. Он не стал спрашивать, почему Койю столь безразлично относится к своему празднику. Потому что догадывался, что услышит в ответ. — Поздравляет, — кивнул Такашима. — В прошлом году даже торт для меня испекла, — тяжкий вздох. — Ей повезло больше, она более открыта и легка на подъём, чем я. Я рад, что она может собраться с подружками и отметить так, как ей хочется. У неё должно быть счастливое детство. — В этом году тебя поздравит не только одна Юки, — Аки погладил его по плечу. — Желающих будет как минимум четверо. — Вместе с Юки — пятеро, для меня это целая толпа. — Справишься? — Попробую, — Койю отпил чай и указал на кружку. — У тебя вкуснее получается, чем у меня. — Ну хоть в чём-то я небесполезен на кухне. Медленно, но верно Койю становилось лучше. Дышать стало проще, исчезло ощущение давления в груди, когда рёбра будто распирало изнутри. — Я хотел у тебя спросить… — начал Такашима, но замолчал, одумавшись. — Нет, пожалуй, не надо. — Так не пойдёт, начал — договаривай, — возразил Акира. — Ты можешь спрашивать, что хочешь. — Ты уверен? Не на все вопросы приятно отвечать. — Уверен. Мне и скрывать от тебя нечего. Койю замялся. А не полезет ли он туда, куда лезть как раз нежелательно? — Это не моё дело, но… та девушка, о которой я рассказывал тебе в баре. Которая пыталась узнать у меня твой номер, — добавил он, заметив, как непонимающе свёл брови в линию Акира. — А, это, — хохотнул Аки, поняв, о ком идёт речь. — И что она? Опять тебя донимала? — Нет, в тот день я видел её в первый и последний раз, — Такашима набирает воздуха в грудь. — Вы встречались, верно? — Встречались. Год, — спокойно ответил Сузуки. — А благодаря Таке у меня открылись глаза на правду, чему я бесконечно счастлив. — И… что же случилось? — чуть смелее спросил Койю, видя, что Акира специально оставил концовку открытой, подразумевающую и последующие вопросы. — Я должен был пойти вместе с ней на День Рождения какой-то её подружки с другого факультета. Но я заболел и попросил её никуда без меня не ходить, потому что я знаю, что на подобных мероприятиях распивается далеко не детское шампанское. Она пообещала, что останется дома. А потом мне звонит Така и говорит, что парень, с которым уединилась моя красотка, совсем не похож на меня, — саркастично усмехнулся Акира. — Кто же знал, что Така окажется в числе приглашённых… вот и вся история. — Мне очень жаль, Аки, — негромко проговорил Такашима, невольно прижимаясь к нему ближе. — А мне — ни капли не жаль, — беззаботно фыркнул блондин. — Стоит представить, со сколькими самцами она могла кувыркаться за моей спиной и до этого, так любое сожаление выветривается. — Но встречаться с девушкой целый год, — покачал головой Койю. — У тебя наверняка были планы, надежды. — Безусловно. Теперь я понимаю, что был идиотом, нужно было слушать Юу. — А что Юу? — Она ему сразу не понравилась. Он пытался мне как-то намекнуть на это, что моя барышня — та ещё… — Сузуки тактично притормозил. — Но, розовые очки, всё тому подобное… и, в конце концов, Юу оказался прав. — Ты часто о ней вспоминаешь? — Такашима в который раз дал себе по голове. — Забудь. — Койю, да ты ревнуешь! — засмеялся Акира, увидев его насупившуюся физиономию. — Я вспомнил о ней впервые за две недели, — он положил ладонь на щёку Такашимы, поднимая его лицо к себе, — я даже по имени её называть не хочу, а ты так переживаешь. — Ничего я не ревную, — процедил Койю сквозь зубы, но в глубине души и к своему неудовольствию признавая, что в чём-то Аки прав. — К чёрту её, — жёстко произнёс блондин. — Последние несколько дней я думал не о ней. Я таскаю чай тебе и сижу сейчас с тобой. И вообще, — он провёл кончиком указательного пальца по контуру нижней губы Койю, — в кого у тебя такие губы? — Какие «такие»? Вот опять… сердце Такашимы начало грохотать так, что можно всерьёз начинать опасаться, что Акира его услышит. Почему это волнение так молниеносно вгрызается в грудь, да так и с такой силой, что внутри всё сворачивается в клубок? — Необычной формы. Красивой, — абсолютно будничным тоном пояснил Сузуки, а Койю был готов исчезнуть. — Не знаю, от кого. Не от родителей. Может, от кого-то из дальней родни. — И мягкие очень. — Перестань, — проворчал Такашима и опустил голову. — Ну извини, не буду смущать. Принести ещё? — спросил Аки, заметив, что кружка опустела. — Нет, спасибо. Мне лучше, — Койю отдал Акире кружку, чтобы тот поставил её на тумбу. — Надеюсь, хотя бы до утра это не повторится. — Я после университета зайду в аптеку, устрою фармацевту пытку, спрошу, что помогает от сухого кашля. — Сухого? — Такашима поднял на Сузуки округлившиеся глаза. — У кашля разновидности есть? Что? Что ты опять смеёшься? Ну, начинается… — Меня это даже умиляет, ты знаешь, — блондин, смеясь, убрал с его лба волосы. — Есть сухой кашель, а есть мокрый. Сухой — это твой случай. Мокрый не так напрягает, он — предвестник выздоровления. Койю что-то неразборчиво фыркнул про зазнайку и опустил голову обратно на грудь Акиры. До чего же странным для Такашимы было то, что происходило между ними. Если поначалу это чувство был ему чуждо, и он, привыкший жить в своём собственном, уединённом мире, отвергал все попытки сблизиться, то сейчас ситуация перевернулась с ног на голову. Главный вопрос — когда это случилось? Как это прошло мимо него? Почему он не заметил, что струны его души начали перенастраиваться сами собой, обретая совершенно иное звучание? Такашима утратил над собой контроль. Река мыслей разделилась на тысячи русел, а собрать их обратно в одно отныне не представлялось возможным. Но так ли это было ему нужно? Койю грелся в руках Сузуки, а чёрные тучи забвения, застлавшие его память, начали рассеиваться, словно тепло Акиры было подобно солнечным лучам. И эти лучи указывали Такашиме дорогу куда-то вглубь, к чему-то давно позабытому, но вместе с этим такому знакомому и близкому. Как Сузуки это удавалось? Почему именно он? Как он сумел обойти все барьеры, сделав это так легко? Несомненно, это отличная пища для размышлений, но… Аки уснул. Сон сморил его, и он спал, прижавшись щекой к тёмной макушке Койю. Бедный Аки… утомился после тренировки, пришёл, загруженный пакетами, а под конец его разбудил своим кашлем Такашима, который, конечно же, совсем не хотел этого. Но лично Такашиму это слабо утешало. Из кармана джинсов Акиры на покрывало выпал его телефон. А спать ему осталось — всего ничего. В каком состоянии он поедет на занятия? Ему вставать меньше, чем через два часа. Стоило Койю об этом подумать, как он вспомнил… делать то, что хочется. А чего он хочет? Он хочет, чтобы Аки выспался. Ему ничего не будет за один пропущенный день в университете. Тренировки завтра тоже нет. Да и Такашима не сотворит ничего такого криминального, если воплотит в жизнь свою идею. Осторожно, чтобы ни в коем случае не потревожить сон Акиры, Койю дотянулся до его телефона и подтащил к себе. На экране нет блокировки — замечательно. Юноша открыл меню, нажал на значок часов и отменил поставленный на без пятнадцати семь будильник. Вот так. А теперь… теперь и самому можно уснуть. *** 11.06. Акира проснулся… и тут же подскочил на кровати, как ошпаренный. В окно било яркое солнце, он сам — на кровати Койю, а на часах сейчас уж точно не семь утра. Да он же проспал! Как это получилось? Как он мог не услышать звонок будильника? И сработал ли будильник вообще? Завертевшись по сторонам в поисках телефона, Аки чуть не потянул шею. Затем, вспомнив, что телефон он убирал в карман джинсов, он запустил ладони в оба кармана сразу, но они были пусты. — Боги-и-и… — простонал он, увидев телефон на прикроватной тумбе. — Двенадцатый час?! О, чёрт! То, что он провёл ночь в постели Койю, пришло к нему малость запоздало… к тому же, как так вышло, что он не почувствовал сквозь сон, что Такашима поднимается с кровати? Ну и ну! Взъерошенный, в помятой футболке, Сузуки слетел по лестнице на первый этаж. Притормозить и прислушаться… так. И принюхаться. Нос уловил очень, очень аппетитные запахи, донёсшиеся с кухни, а слух — знакомое потрескивание масла на раскалённой сковороде. — Койю? — Аки резко затормозил на пороге кухни, дикими глазами глядя на хозяина дома. Такашима обернулся — весь его облик дышал небывалым по своей силе спокойствием, карие глаза смотрели так прямо, что Сузуки на миг стало совестно за свою несдержанность. — Доброе утро, — голос Койю был пронизан всей неизмеримой глубиной дзена. — Выспался? — Выспался… доброе, — невпопад отозвался блондин. — Мой будильник… — Я его отключил, — Такашима вернулся к сковороде. — Ага, — Акира тряхнул головой, решив, что пора перестать столь безбожно тупить. — Но почему? — Извини, что залез в твой телефон. Я хотел, чтобы ты поспал подольше. Ты поздно лёг, потом среди ночи поднялся из-за меня. — Да хрен с ним, с телефоном… б-р-р! Ладно, ну… — Есть будешь? — Буду. — Где ванная комната — знаешь. Какой тонкий и деликатный намёк на неподобающий для утреннего застолья вид… — Да, знаю. Я скоро. Закрыв дверь в ванную, Аки подошёл к раковине, включил воду, опёрся ладонями о борта… и тихо рассмеялся. Невероятно карикатурная сцена! Такой неуклюжий, растрёпанный, взмыленный Сузуки — и такой флегматично-спокойный, собранный Такашима. Инь и Ян, ни дать ни взять! Но надо привести себя в порядок, а потом, гордо приосанившись, при полном параде, вернуться к Койю на кухню, чтобы быть достойным принимающей стороны. *** В это же время, нагойский университет. — Может, всё-таки позвонить Аки? — Ютака озадаченно посмотрел на Юу, о невозмутимость которого можно было что-нибудь себе сломать. Таканори, чья невозмутимость была не менее травмоопасна, сидел по левую руку от брюнета и потягивал колу из трубочки, лениво осматривая проходящих мимо них по яблоневой аллее студентов. Большой перерыв после лекции друзья решили потратить с пользой и порадовать свои желудки. Однако, если Така и Юу восседали рядом с Уке с покерными лицами, то последний был в некотором недоумении. Хотя некоторые догадки всё же просачивались в его светлую голову, Юта был весьма чист душой и помыслами, предпочитая лишний раз не соваться в личную жизнь друзей. Но разве им было что скрывать? Про Таку и Юу он был, безусловно, в курсе. И, глядя на то, что ни тот, ни другой не торопится выяснить местоположение бренного тела некоего блондина из их пятёрки, Ютаке всё стало кристально ясно. Ну, Койю — понятно. Койю болеет. А Акира, коль верить словам Широямы, отправился приглядеть за простудившимся сокурсником. — У него всё в ажуре, уверяю тебя, — Юу вгрызся в сэндвич с тунцом. — Жизнь прекрасна, Юта. Следующая лекция — последняя, тренировки сегодня нет. Это ли не здорово? — Здоровее не бывает, — буркнул Уке, ныряя в высокий картонный стакан с кофе. — Ладно, раз вы так уверены, я успокоюсь. — Да ты чего, Юта? — заморгал Матсумото. Ну кто же не знал, что при всей своей исполнительности и пунктуальности Ютака неизменно переживает за ребят больше, чем кто бы то ни было? И… видимо, не только это. — Ничего, — пожал плечами Уке, — я вам верю, вот и всё. Широяма переглянулся с Такой. — Большой Ю, и на твоей улице будет праздник. Такой парень, как ты, один не останется. И на вывеску, — Юу помахал ладонью перед своим лицом, — ты посимпатичнее многих будешь. — Не говори такого при Таке, — слабо улыбнулся Ютака. — Ладно вам. Не так-то я переживаю. И я не завидую, если вы об этом. — Мы знаем, что ты выше этого. Но на всякий случай напоминаем о твоих неоспоримых достоинствах. — Я не отошёл после прошлой нервотрёпки, мне бы отдохнуть от этого. Но спасибо, буду знать, что я не урод, — засмеялся Уке. — О, вспомнишь про солнышко — и вот оно, — Юу закатил глаза, вытаскивая из ветровки звякнувший телефон. — Ну, и о чём ты нам поведаешь, солнышко? «Я проспал. У меня всё нормально.» — Ещё бы тебе было плохо! — загоготал Широяма, но прикрыл рот ладонью. — Пардон муа. Он проспал, ничего криминального. — На тренировку-то явится завтра? — Таканори оторвался от колы, ехидно поведя бровью. — Как штык. Готов поспорить на что угодно. Юу шустро набрал ответ, намереваясь поскорее вернуться к беседе с парнями. «А сегодня твоё высочество ждать?» «Можешь пригласить к нам Таку. И не разгромите второй этаж.» Брюнет проглотил смешок — надо же, какая тонкая и изящная подача отрицательного ответа. Зато… у Аки всё налаживается. И у Койю, судя по всему, тоже. У них обоих. «Как Такашима?» «Половину ночи не спал из-за кашля. После завтрака схожу в аптеку.» «Хорошо. Удачи вам.» «Напиши, когда будете у нас.» «Договорились.» — Когда отец пригласил Койю, и он пришёл к нам… — начал Ютака, и две пары глаз обратились к нему. — Я почти сразу понял, что он догадался… в смысле, о том, что я знаю правду о его родителях. Об этом он мне сказал, когда я вызвался пройтись с ним. Я не чувствовал, что он злится, но, честное слово… лучше бы злился. Матсумото допил колу и метко запустил опустевшим стаканчиком в стоящую напротив урну. — Сложно оставаться равнодушным, а? — он посмотрел на Юу. — Мне всё чаще кажется, что неслучайно Койю попал именно в нашу развесёлую компанию. Да так метко, смотрите-ка… — Ну да, — невесело усмехнулся Юта, — в одну развесёлую компанию со мной. — Ты скажи ещё, что винишь себя, — Широяма потрепал Уке по волосам. — Я не могу представить в полной мере, как прошла ваша встреча тогда, но, знаешь, вряд ли Такашима что-то утаивает или не договаривает по части своего отношения к нам, ты напрасно нагоняешь на себя. — Согласен. Он… действительно хороший парень, — Така поболтал ногой. — Я не буду говорить, что ты зря расстраиваешься, Юта. Это может прозвучать странно, но у Койю хватает… м-м-м… — он закусил губу. — Мудрости владеть ситуацией и принимать её. Да, пожалуй, — кивнул он самому себе. — Так и есть. Скажу страшную вещь, но он должен быть на это способным, иначе он бы давно свинтил с катушек, — брюнет откинулся на спинку скамьи. — И забавно, что ты, Юта, не видишь, что он относится к тебе самое меньшее с симпатией. Но да ладно, — он махнул ладонью и встал. — Нам с вами незачем перемывать ему кости. И у Аки всё под контролем, — подмигнул им Юу. — Идёмте, перерыв скоро закончится. *** 11.47. Сузуки хрустел поджаренным беконом, благодаря богов за то, что у Койю такие золотые руки. Не накорми он Акиру, тот бы лежал где-нибудь на полу, свернувшись в позу эмбриона и проклиная всё живое и неживое. Но яичница с сыром и беконом была такой восхитительно вкусной, что блондин чуть не съел её вместе с вилкой и пальцами. Такашима стоял, прислонившись к разделочному столу и что-то листая в телефоне, пока Аки украдкой разглядывал его. Как будто у него до этого было времени в обрез, чтобы рассмотреть всё до мельчайших деталей в облике Койю… Тем не менее, в эту минуту Сузуки думал, что так и есть. Вот уж почти месяц, как знакомы, а он только сейчас снизошёл до этого. А говорят — по одёжке встречают… выходит, в их случае всё наоборот? То, что у Такашимы невероятно притягательные губы, Акира запомнил ночью. С этого-то всё и началось, если посудить. Или же с густых, тёмных волос, спадающих на плечи мягкими волнами? К которым Сузуки безумно нравилось прикасаться? Глаза Койю — цвета лесного ореха, брови необычно изогнуты, придавая взгляду некоторую печальность. Скулы высокие, кожа — светлая, гладкая. У него широкие плечи и узкая талия, а ноги — длинные и стройные. Он высок и гармонично сложен, природа явно была щедра, создавая его. А также у Койю, как у быстрого, способного спортсмена должны быть крепкие мышцы — его руки были отчасти скрыты рукавами просторной серой футболки, но и под ними угадывался характерный, манящий рельеф. Но представлять каково это — просто провести ладонью по сильным рукам и плечам Такашимы, чувствуя каждый изгиб мышц, каждую впадинку… это было ошибкой. Неровно вздохнув, Акира еле успел отправить бекон в нужное горло и запить его кофе, чтобы не подавиться. — Ты здоров? — добил его Койю, и блондин осторожно посмотрел на него. — Разумеется. А что? — как можно спокойнее спросил Аки. — Ты… — Койю дотронулся до своих щёк. — Немного покраснел. Сузуки прикусил язык, помедлив с ответом. Если взглянуть со стороны, то Такашима не мог узнать, о чём думал Акира. Они даже не разговаривали последние полчаса. Койю, как ответственный хозяин, занимался делами по дому, Аки поглощал приготовленный им завтрак… так что можно успокоиться. — Не знаю, не заметил, — он поднялся и взял тарелку. — Но температуры у меня точно нет, я бы это почувствовал. — Юки хвастается, получила высший балл за письменную работу по английскому, — похоже, Койю устроил его ответ. Он развернул к остановившемуся у раковины Сузуки свой телефон. Аки всмотрелся в экран: фотография листа с контрольной работой, в углу красной пастой выведено «100», подчёркнутое двумя линиями. Юноша улыбнулся — Юки нужно одобрение старшего брата. — Она у тебя молодец, — Акира включил воду и взял губку. — Что планируешь делать сегодня? — Такашима вернулся к телефону, пряча глаза. И блондин не мог этого не заметить — Койю тяжело дался этот вопрос. — Для начала, отмою свою тарелку и чашку, — Аки с деланной задумчивостью уставился в потолок, — потом слетаю до аптеки, принесу тебе что-нибудь от кашля. — А потом? — А потом — смотря какие планы у тебя. Наверняка ты хочешь отдохнуть. — Я не устал. Ополоснув тарелку, Сузуки положил её сушиться на полотенце. Сомнений у него не было — вся вот эта игра в увиливания была затеяна Такашимой не от скуки смертной. Хотя, нет. Затеяна — это несколько утрировано. Здесь была иная подоплёка. Акира вытер ладони о джинсы, подошёл к Койю вплотную, взял его за запястья и опустил руки вниз. — Койю, — Аки удерживал его взгляд, — хочешь, чтобы я остался — так и скажи. Прямо. — Я хочу, чтобы ты остался. О, как же Такашиму трясло внутри… сдерживать рвущуюся из глубины дрожь — задача, требующая непомерно огромной затраты сил. Но он и впрямь хотел, чтобы Сузуки остался. Потому и устроил все эти хождения вокруг да около. Он нервничал, но вместе с этим — почему ему так нравятся прикосновения Акиры? Почему так приятно знать, что он тут — для него, для Койю, и заботится о нём? — Юки после школы побежит к Кеико-сан, так? — Да. Домой она возвращается завтра. — Ладно, — Аки отпустил его запястья и отошёл на шаг. — Я до аптеки и обратно. Жди.