О наглых котах и рождественских распродажах

— И снова здравствуйте! Погода в последнее время сходит с ума, и знаете, я всё чаще задумываюсь о том, что Сеул медленно, но верно превращается в Аляску, но разве это не замечательно? Рождество близится! И если в вашем доме всё ещё нет ни одного праздничного атрибута, то советую не слушать мою болтовню и прямо сейчас бежать в ближайший торговый центр. Дом — место, куда хочется возвращаться, так пусть праздничное настроение сопровождает вас везде. И к слову о доме: тема нашего сегодняшнего разговора именно ваш уютный уголочек. Ждём ваших историй по электронному адресу…       Бэкхён убавил включенное радио и вдохнул кофейный пар из пластикового стаканчика, прежде чем пригубить горячий напиток. Тепло тут же заполнило каждую клеточку тела, оседая согревающей тяжестью в животе, из-за чего омега почувствовал лёгкую сонливость.       Утро выдалось снежным. Хлопья снега кружились над городом в медленном танце, отчего ощущение неумолимо приближающегося праздника усиливалось в разы. Казалось, столица открыла дополнительный источник энергии в последние предпраздничные дни, отчего и Бэкхён заражался этим волей-неволей. Стоило говору радиоведущего смениться на бодрую музыкальную композицию, как Бэк приободрился, допивая кофе в несколько глотков. — Мне заезжать за тобой сегодня? — спросили омегу после остановки на перекрёстке. Казалось, неугомонному потоку машин не мешало ничто: ни снегопад, ни раннее утро. — Сегодня я уеду из молла на пару часов раньше, — отозвался Бэкхён, роясь в рюкзаке в поиске своего планера. — Сехун приезжает, — объяснил омега, наконец вытаскивая вещицу вместе с телефоном. — Передавай от меня поздравления, — улыбнулся Чунмён, трогаясь с места после смены цветов на светофоре.       Стоит сказать, что отношения с Кимом после той беседы не изменились ни на йоту, что позволило Бэкхёну выдохнуть с неподдельным облегчением. И пусть по прошедшей паре дней судить было, возможно, несколько самонадеянно, но Бэк будто бы физически чувствовал, как уютная атмосфера вновь заполняла пространство вокруг них до краёв, ничуть не уступая тому, как это было в первые месяцы их общения. Всё действительно встало на свои места, и это не могло не радовать.       Автомобиль тем временем миновал несколько кварталов, когда альфа вновь перевёл взгляд на Бэкхёна, продолжающего суетливые копошения. — Потерял что-то? — Номер телефона. Чёрт, — буркнул омега себе под нос и закрыл глаза, взывая к пропаже силой мысли. — Важная встреча? — полюбопытствовал Ким, сворачивая к виднеющемуся впереди торговому центру. — Сегодня автограф-сессия, а я умудрился потерять номер менеджера, — ответил Бэк и обречённо закрыл рукой лицо. — Чанёль меня убьёт. — Очень сомневаюсь, — хохотнул мужчина, заезжая на стоянку. — К тому же, разве сотового нет у его секретаря? — Я должен провести их на место проведения. — Всё будет в порядке, — обнадёжил Чунмён и добавил с заверяющей улыбкой: — Ты и не с такими форс-мажорами сталкивался. — Только это и успокаивает, — сдался Бэк и перегнулся через сидения, чтобы коротко обнять альфу за плечи. — Я побежал. Увидимся завтра! — попрощался омега и шустро выскочил из салона, махая мужчине до тех пор, пока его машина не тронулась с места.       Торговый центр всё ещё дремал, хотя до открытия оставалось чуть больше получаса. На парковку медленно, будто бы лениво заезжали автомобили сотрудников, в то время как внутри свет был включен лишь в нескольких местах.       Бэкхён направился в раздевалку сразу же, как миновал запасной вход, на ходу запихивая уже бесполезный планер обратно в рюкзак. Омеге это почти удалось, когда его дёрнули за локоть прямо перед раздевалкой, бесцеремонно затаскивая внутрь. Планер же так и остался валяться за дверью. — Ещё один раз и я раздавлю тебя этой дверью, клянусь, — с угрожающим бурчанием сообщил Бэк, пытаясь не задохнуться из-за чужого плеча, к коему омега по инерции прижался. Повозившись пару секунд, Бэкхён просто обессиленно вытянул руки, с горем пополам высвобождая подбородок из тесноты. — Не нужно было меня избегать, — ответил Пак с ноткой обиженности, отчего у Бэка брови вмиг взлетели выше обычного положения. — Мой больничный не повод прекращать встречи. — Твой больничный не подразумевает продление моего, — возразил омега, увеличивая свободу объятий. — С выздоровлением, — улыбнулся Бэкхён, замечая отсутствие болезненной бледности на чужом лице.       Вообще, Чанёль отчасти был прав, хотя намеренно Бэк его избегать даже не думал. Уехал омега утром следующего дня, после чего был вынужден восполнять своё отсутствие специально для Моннёна, просидевшего в квартире почти сутки в одиночестве. Пёс, впрочем, о хозяине забыл уже спустя несколько часов после его возвращения, поэтому Бэкхён занялся делами с чистой совестью.       Последние, однако, жалеть омегу не думали, закручивая в свой водоворот без возможности выплыть вплоть до окончания бури, придёт которое не раньше сочельника уж точно. Выход Пака на больничный вызвал в молле нехилый переполох, поскольку со всеми запланированными мероприятиями возиться пришлось не только администраторскому составу, но и секретарю альфы в том числе.       Сам Чанёль звонил исключительно по рабочим вопросам, хрипя в трубку указания и напутственные слова, большую часть которых Бэкхёну в силу его служебного положения услышать не довелось, чему он был и рад, и немного опечален одновременно.       То ли так работали возобновившиеся отношения, то ли в омеге в принципе всегда это присутствовало, но подавлялось в силу внутренних рычагов торможения, но за те пару дней, что успели пройти после последней их встречи с Паком, Бэкхён вполне ощутимо почувствовал тоску. Состояние это было знакомо лишь урывками, смазанными силуэтами десятилетнего прошлого, отчего ощущалось даже как-то по-новому хотя бы потому, что омега запрещал себе к чему-то привязываться. Будь то человек или какая-то вещь — ничего из этого Бэк не стремился удержать, будучи наученным горьким опытом. Омега об этом никогда не говорил. Ни семье, ни Чунмёну, ни Паку уж тем более, но тот их разрыв с Чанёлем повлиял на Бэкхёна довольно серьёзно. Бэк не любил копаться в прошлом и бередить старые раны. Не любил пребывать в состоянии потерянности и чувства, будто из груди вырвали живой кусок. Не любил и всячески себя от этого огораживал, не желая переживать всё то, что пожирало его изнутри в те далёкие студенческие годы после расставания.       Конечно, нынешняя тоска была притуплена в разы, но она была, и Бэкхёну это не нравилось. Скорее, пугало то, как быстро омега впускал Чанёля в свою жизнь вновь, не имея и малейших гарантий, что произошедшее никогда не повторится. Эти мысли путали все карты. И пусть Бэк ничуть не сомневался в собственных чувствах, хотелось немного притормозить, сбавить темп и выдохнуть, прежде чем прыгнуть в этот омут с головой.       У Чанёля на этот счёт мнение было другое. Альфа не говорил об этом прямо, но его слова и поступки говорили за него сами. Пак привык спешить. Для него нормально делать то, что он считает нужным и желанным лично для себя, в то время как омеге перестроиться вот так довольно сложно. Чанёль во всём этом словно рыба в воде. Ему не страшно менять свой образ жизни, подстраиваться и прощупывать новый ритм. Все его будни — бег на короткой дистанции, где нет места для раздумий и сомнений. Он уверен в себе, что бы ни делал, и наверное, в этом Бэкхён ему даже завидовал, потому что в себе такого нескончаемого источника решительности омега никогда не чувствовал. Не было его просто-напросто ни десять лет назад, ни сейчас. — О чём задумался? — прозвучало словно через толщу воды, прежде чем Бэк почувствовал прикосновение чужой ладони к щеке. Альфа заправил за ухо омеги прядь тёмных волос, медленно спускаясь пальцами к шее, отчего Бэкхён заурчал бы прямо сейчас, не помни он место их нахождения. — Ерунда всякая в голову лезет, ничего важного, — отмахнулся Бэк, не считая раздевалку молла подходящим местом для таких разговоров. — Когда приезжает писатель? — Перевести тему в другое русло казалось омеге жизненно необходимым, отчего возникшая на лице Пака серьёзность дарила просто неимоверное облегчение. Стоило отдать Чанёлю должное — рабочие моменты он никогда с личными проблемами не путал. — После полудня. Думаю, часам к трём, — ответил мужчина задумчиво и выпустил Бэкхёна из объятий, сверяясь со своими наручными часами. — Автограф-сессия продлится не дольше двух часов, так что к пяти будем свободны и сможем спокойно уехать, — добавил Чанёль невозмутимо, будто нарочно не замечая, в каком ступоре находился Бэк после этих слов. Впрочем, уже вскоре омега сделал кое-какие выводу по поводу осведомлённости Пака о приезде Сехуна, вспоминая, когда эти двое успели сблизиться настолько тесно. — И давно ты в курсе? — спросил Бэкхён тоном, буквально требующим ответ, и сложил на груди руки, никак не реагируя на откровенный подхалимаж. — Может… недели полторы назад? — В то время как я узнал лишь в начале текущей, — оскорблённо фыркнул омега и демонстративно развернулся к шкафчику. — Передай ему, что с этого дня по всем «братским» вопросам он может обращаться к тебе. Отныне это не в моей юрисдикции. — Ты очень милый, когда ревнуешь, знал об этом? — Катись к чёрту!

***

      Пока на улице кружил очередной за этот день снежный вихрь, Бэкхён предпочитал погрузиться в работу, не пересекаясь с Паком скорее намеренно, чем по стечению обстоятельств. Во-первых, нужно было сохранить иллюзию лёгкой обиды после «предательства» брата, а во-вторых, немного разобраться в себе и своих страхах. Занятость трезвости мыслей только способствовала, поэтому остаток рабочих часов Бэк предпочёл посвятить автограф-сессии и всему, что с ней связано.       К счастью, никаких проблем утерянный номер телефона не вызвал, поэтому Бэкхён чувствовал себя куда раскрепощённее к началу мероприятия. Настроение всеобщей активности заражало. Ритмичная музыка, разносящаяся по залу, вдыхала какую-то инородную энергию и поток идей, одной из которых были подарки. Омега почему-то ранее не думал, что Лу Ханю стоило бы что-то подарить, отчего озарение застало его врасплох прямо посреди автограф-сессии.       Вариантов у омеги пока не было, отчего возле манекена он завис надолго и серьёзно. Бэк даже не сразу заметил, что рядом возникла чья-то знакомо высокая фигура. — Не думаю, что это мой размер, — раздалось над ухом, однако Бэкхён даже плечом не повёл. — Серьёзно, Бэк? Розовый? Не забывай, что я альфа. — Розовый идентичен сахарной вате в твоей голове, — отозвался Бэк, переводя взгляд с одной вещицы на другую. — И это не для тебя, вообще-то. — А я мог бы и обидеться сейчас, — ответил Чанёль, облокачиваясь на стенд с рекламой.       Мужчина был в красной шапке, точно такой же, как у Бэкхёна, потому что праздники, вообще-то, не закончились, а это — немного-немало — часть дресс-кода до середины января как минимум. Бэкхён, на самом деле, не был до конца уверен, что этот энтузиазм с альфой разделял весь коллектив целиком и полностью, но практика показала, что бунт на корабле устраивать не стоит. Бэк на это тоже не решался, поэтому не замечать шапку на своей голове старался до победного. — Обижайся, я буду только рад. — Колючка, — Пак произнёс это без упрёка, однако у омеги внутри что-то будто бы дёрнулось. — У тебя в привычку вошло пытаться поссориться со мной?       Ответа у Бэкхёна не нашлось, а Чанёль его и не ждал, в общем-то. Альфа смотрел пытливо лишь пару мгновений, прежде чем решительно потянуть Бэка в сторону примерочных, не позволяя и пикнуть. Омеге оставалось лишь надеяться, что никто их в столь неоднозначной ситуации не увидел.       Чанёль забрал вешалки и повесил их на крючок возле зеркала, вздыхая как-то снисходительно, прежде чем раскрыть руки в приглашении. Было неловко. Казалось, во время признания Бэкхён чувствовал себя куда смелее, и омега видел, что Пак думал сейчас ровно о том же самом. — Иди ко мне, Бэк, — произнёс Пак спокойно, но Бэк отчётливо видел в его взгляде нотки просьбы, даже мольбы. Наверное, так ведут себя люди, когда скучают. Бэкхён тоже скучал, и наверное, только осознание этого заставило его наконец сдвинуться с места.       От альфы пахло парфюмом и кофе, Бэк дышал этим глубоко и часто, утыкаясь носом куда-то в воротник чужого пиджака, но не поднимаясь носом выше. Бэкхёну казалось, что одно лишнее движение — и он просто утонет, нырнёт с головой и не выплывет, к чему и так был уже очень близок, на самом-то деле, а прикосновения Чанёля подталкивали только больше. Сердце в груди теряло спокойствие, оно трепыхалось и вздрагивало при каждом вдохе над ухом, отчего игнорировать это с каждым мгновением становилось всё сложнее.       Пиджак альфы на ощупь приятный, мужчина весь вообще очень приятный, и в Бэкхёне вовсе не чувства в этот момент говорили. Чанёль умел располагать, очаровывать и влюблять, что уже однажды сделал, но омега его не винил. Может быть, тогда всё это и было далеко от серьёзности, но это было и получило своё продолжение с его, Бэкхёна, позволения. Омега почему-то успел забыть об этом. — Видишь? Это просто, — Чанёль говорил вполголоса, и Бэк знал, что он улыбается, даже не видя его лица. — Это не просто, — возразил омега, но ткань пиджака сжал только сильнее, словно опасаясь, что оттолкнут. — Для меня уж точно нет. Пойми меня, если сможешь. — Что мне ещё остаётся делать? — усмехнулся Пак и отстранился, заставляя Бэка смотреть ему в глаза. — У тебя всегда были экзотические тараканы в голове. Розовые. Прямо как моя вата, — добавил он и растянул губы в широкой улыбке. — И ведь ответить-то нечего, — обескураженно выдохнув, сдался Бэкхён и наконец отпустил чужие плечи. Они и так уже порядком здесь задержались. — Мне всё ещё нужно выбрать подарок, — напомнил омега в ответ на недовольный взгляд и кивнул на висящие свитера. Чанёля такой аргумент устроил с натяжкой, но из объятий он Бэка всё же выпустил. — Тогда жду тебя в машине через пару часов, — сдался мужчина и подозрительно прищурился. — Ты же не думал ехать без меня, да? Нет, стой, не разбивай мне сердце своим ответом. Я и так порядком натерпелся за сегодня, знаешь, и вообще… — Не думал, — ответил Бэкхён вопреки чужим ожиданием и нахлобучил шапку альфе на лоб. — Сехун будет рад видеть тебя у нас, — продолжил омега и добавил после секунды промедления, глядя альфе в глаза: — и я тоже. — Я куплю нам кофе, — пообещал Чанёль после недолгого ступора, вернув шапку на прежнее место. Казалось, у альфы в глазах зажглись огоньки праздничных гирлянд, в то время как омегу это грело куда лучше палантина на плечах. — Тогда мне… — Мокко, — опередил Пак, уверенно расправляя плечи. — Я помню, — добавил альфа, прежде чем выйти из примерочной первым.       И Бэкхён сейчас был неимоверно рад тому, что его довольное выражение лица никто за плотными занавесками не видел.

***

      Рабочий день, как Бэкхёну казалось, закончился слишком быстро, но это даже к лучшему, на самом деле. Снегопад на улице даже не думал прекращаться, отчего снежинки ложились на лобовое стекло витиеватым узором. Закат стремительно переходил в непроглядные сумерки, в то время как город будто бы начал сиять ярче. К Сеулу подбиралась ночь, окутывая столицу флёром зимней романтики. — Мандарины, — спохватился Бэкхён, отстранив от губ пластиковый стаканчик. — Мы забыли мандарины. — Мы не забыли мандарины, Бэк, — успокоил Чанёль, трогаясь после остановки на светофоре. — Мы вообще ничего не забыли и взяли даже сверх. Эй, — заметив, что омега продолжал жевать нижнюю губу, Пак продолжил без улыбки. — Выдохни, это всего лишь твой брат. — Ты прав, — Бэкхён покорно кивнул и засунул исчирканнный список вглубь сумки. — Не знаю, что на меня нашло. Это немного волнительно… — Просто кто-то очень впечатлительный, — хмыкнул Пак, заезжая на знакомую улицу. — Не ты должен так переживать, если уж на то пошло, так что расслабься. Я более чем уверен, что он тебе понравится. — Я даже не сомневаюсь, — согласился Бэк и провёл рукой по волосам. — Время летит слишком быстро… — И хорошо, что это так, — неожиданно серьёзно произнёс Чанёль, паркуясь возле подъезда. — Иначе нам пришлось бы ждать нашей встречи целую вечность, — закончил альфа, удерживая обескураженный взгляд Бэкхёна около тридцати секунд.       Следующий час Пак вообще сам на себя не походил, потому что Бэк слишком хорошо помнил чужое нытьё перед уходом альфы на больничный, и такие изменения скорее радовали, чем удивляли. Во-первых, Чанёль повесил на шторы гирлянду в компании оживившегося с его приходом Моннёна. Пёс о хозяине забыл буквально сразу же, как мужчина переступил порог квартиры, и это было обидно, на самом деле. Переманить питомца на сторону света не удавалось даже его любимым кормом, поэтому спустя десять минут отчаянных попыток омега просто плюнул и присоединился к преображению собственной квартиры. Гостиная засияла огнями праздника, напоминая уют в родительском доме, поэтому следующим пунктом действий была подготовка спальной комнаты. Уступить Бэкхён решил свою спальню, рассудив, что самому ему хватит и дивана, с чем Чанёль был почему-то категорически не согласен, но переубедил омега его быстро и эффективно, запустив подушкой в бедовую голову. И способ этот имел по-настоящему волшебное действие, поэтому Бэкхён сразу же взял его на заметку.       На кухне альфа заметно притих. Весь его энтузиазм ушёл в готовку целиком и полностью, отчего Бэк даже немного завис, пока мужчина резал овощи с видом шеф-повара из пятизвёздочного ресторана. Не хватало разве что того фартука с мишками. Омега почему-то не додумался прикупить Паку ещё один экземпляр хотя бы на сегодняшний вечер.       Идиллию прервал звонок в дверь, заставивший Бэкхёна буквально подпрыгнуть на месте. — Всего. Лишь. Сехун, — напомнил Чанёль, шагая в прихожую следом за омегой. — Улыбаемся и машем, большего не требуется.       Стоит сказать, что напутствия альфы свой эффект всё же возымели. Бэкхён выпрямился, прежде чем открыть дверь, и был едва ли не сбит вихрем под кодовым именем «О». — Я бы попросил быть поосторожнее, это весьма ценный экспонат, — вклинился Чанёль, спасая Бэка от участи быть задушенным собственным братом. — Хён, — улыбнулся ему Сехун, нисколько не удивившись его присутствию в этой квартире, отчего Бэкхён серьёзно задумался о заговоре не в его пользу. — Прости, мы немного припозднились, — сказал альфа уже брату и ещё раз заключил в объятья, после чего отступил немного в сторону, позволяя подойти ближе ещё одному участнику всего этого квартета. — Познакомься. Хань, — представил парень, улыбаясь настолько тепло, что Бэк это будто бы физически почувствовал.       С Сехуном рядом топталось чудо в персиковой толстовке, с пушистыми блондинистыми волосами, спадающими на блестящие глаза растрёпанной чёлкой. Ненамного выше Бэкхёна, чудо стояло уверенно, но краснея, отчего внутри Бэка что-то едва слышно пискнуло в приступе умиления, но последнее омега на время всё же заткнул. Смущение между ними и без этого превышало допустимую норму. — Лу Хань, приятно познакомиться, — заговорило Чудо, вызывая улыбки у всех без исключения, — это вам, — добавил омега, протягивая перевязанную лентой коробку не иначе как с тортом. — Спасибо, — приняв подарок несколько заторможенно, ответил наконец Бэк. — Бён Бэкхён, старший брат этого обалдуя, — представился он и отошёл в сторону. — Вы проходите! Всё почти готово, — добавил омега уже по пути на кухню. Поставив торт на стол, Бэк двинулся к плите с почти готовым ужином и выдохнул, когда на талию легла чужая широкая ладонь.       Чанёль стоял рядом, держа руку скорее из желания прикоснуться, чем полноценно обнять, в то время как Бэкхён, вообще-то, был бы сейчас очень даже не против. — Ну вот, а ты переживал, — шепнул альфа, пока приехавшая пара продолжала копошиться где-то в прихожей. — Всё оказалось куда проще, — добавил мужчина, и почему-то омеге казалось, что речь сейчас шла не только о Хане.       Последний продолжал Бэка очаровывать весь ужин, разговор во время которого вели преимущественно омеги. Альфы, обделённые вниманием, жевали приготовленное с видом оскорбленных и брошенных, и Бэкхёну очень нравилось то, что Хань тоже не обращал на это внимания. — Они как коты, — заговорил Бэк уже во время мытья посуды, когда альфы, бросив попытки привлечь внимание, скрылись в стороне гостиной. — Любвеобильные, а оттого и наглые. Иногда им полезно побыть наедине со своим хвостом. — Наверное, вы правы, — хохотнул Лу, натирая протянутую ему тарелку полотенцем. — Отпустим формальности, — отмахнулся Бэк и улыбнулся в ответ на благодарный взгляд. — Лучше скажи, как тебя угораздило так вляпаться. — Я сам прыгнул, — отозвался Хань с улыбкой, ставя тарелку наверх аккуратной стопочки. — Без лишних раздумий и сожалений. Сехун, он… очень хороший. Я люблю его, — непоколебимо произнёс омега, бесстрашно глядя Бэку в глаза, — и верю, что у нас всё получится.       Лу Хань в своих словах был несломимо уверен, и сомневаться у Бэкхёна совершенно не получалось, да и не думал Бэк об этом, потому что видно — любит. Действительно любит. Так, что готов повторить это не менее смело и решительно в свои двадцать. Так, как Бэк не мог спустя целых десять лет.       Внутри уязвлённо кольнуло и зарычало, показало весь абсурд ситуации со стороны и как будто обухом по голове ударило. Лу Хань ещё юн и неопытен, но в нём стойкости больше, чем в Бэкхёне было даже на уровне желания. Омега влюблён и предан, как Бэк все прошедшие с разлуки годы, но в нём этих глупых предрассудков нет и в помине, потому что всё это ни к чему. Мелочи, да и только. Лу Хань понимает это, в то время как Бэкхён прозрел лишь сейчас.       Губы тронула лёгкая улыбка.       Дурак. — Извините… Извини, — окликнул Хань, осторожно тронув замершего Бэка за плечо. — Всё в порядке? Я что-то не так?.. — Нет! Всё хорошо, — очнувшись, спохватился омега, заверяя прямым взглядом. — Я просто рад это слышать. Я спокоен, если рядом с Сехуном такой искренний человек, — произнёс Бэкхён, сжимая омежьи пальцы. — А теперь давай добьём эту посуду! Смотреть на неё тошно. — Я только «за»!

***

      Бэкхён узнал, что Лу Хань родом из Китая, а в Корею перебрался несколько лет назад вместе с семьёй, выучив язык ещё на родине. Также Бэк выведал, что омега учится на архитектора, да и вообще смышлёный парень, если уж говорить об этом. Располагающий. Тот, разговоры с которым затягивают какой-то незримой притягивающей силой. И возможно, именно из-за неё Бэкхён предпочитал компанию Лу весь остаток вечера.       Снегопад закончился в начале одиннадцатого, когда телевизор в гостиной стих, а в спальне, где уложилась парочка, потух свет. Квартира засыпала, и одна лишь гирлянда мерцала на окне и ёлке, возле которой Бэк обнаружил Чанёля, занятого беседой с засыпающим Моннёном. — Не доверяй омегам, мой четвероногий друг, — сказал Пак, скрещивая ноги под ворохом одеяла. — Больно, когда они уходят. — Это кто от тебя там ушёл? — возмутился Бэкхён, выгнув бровь, и сел на пол рядом с мужчиной, прижав к животу подушку. — На месте я, так что открывай свою Нарнию, — добавил омега, кивая на одеяла, в которое Пак совершенно по-детски закутался.       Проворчав себе что-то под нос, альфа всё же поднял руку, позволяя Бэку нырнуть в тепло чужого укрытия. Омега повозился, старательно прячась под одеяло вместе с ногами, после чего мягко обнял альфу за пояс, прижимаясь щекой к сильному плечу. Большего и не надо. — Ты наконец понял, как это делается? — Дошутишься сейчас, — шикнул омега, пихая ухмыляющегося мужчину в бок. — Правда ведь уйду, — пригрозил он, в последний момент вспоминая, что кричать в столь позднее время нежелательно, и мало ли кто там нагло повалил его на пол. — Слезь с меня! — громким шёпотом потребовал Бэкхён, вынужденный отложить идею вырываться из-за стоящей совсем близко ёлки. — Пак! — Не пущу, — проговорил Чанёль без тени улыбки, прижимая запястья Бэка к полу над его головой. — Никуда и никогда больше.       Одеяло укрывало их мягкой накидкой, скрывая макушку альфы почти на половину, отчего блики цветных огоньков свободно бегали по коже, путаясь в волосах и радужке карих глаз. Бэкхён тонул в них. Кажется, впервые без страха не выплыть.       Высвободив одну руку из ослабшей хватки, омега коснулся чужого подбородка, скользя пальцами выше, по линии челюсти к скулам и до самого виска, чтобы накрыть щёку тёплой ладонью. В глазах мужчины читалась боевая отвага и ни одного намёка на шутку, которую Бэк и не искал сейчас вовсе.       Чанёль был искренен, когда Бэкхён искал подвох. Альфа был решителен, когда омега продолжал убегать в первую очередь от самого себя. Хватит. Пора это оставить и признать собственную зависимость. Открыть собственные чувства, отпереть все замки. Теперь уже без сожалений. Без предрассудков и абсурдных страхов.       Прикосновение губ казалось невесомым, будто бы неощутимым вовсе, однако жар на коже был слишком явен, чтобы думать, будто показалось, и этого мало. Ничтожно мало, отчего руки обвили шею куда настойчивее, притягивая ближе, безжалостно уничтожая разделяющее их расстояние. Его за десять лет было слишком много.       В какой-то момент Бэкхёну показалось, что ёлку они всё же задели, потому что после смены позиций омега определённо точно услышал звон ёлочных игрушек, но думать об этом сейчас не получалось. Не хотелось, когда руки Чанёля везде и сразу, когда губы горят и покалывают, пуская по телу что-то тягучее и приятное. Неважно просто. Для Бэкхёна сейчас весь мир сократился до пространства под этим одеялом, и плевать ему на всё остальное.       Дыхание обожгло кожу с наступлением нового часа, что словно гонгом разбило незримый купол уединения где-то далеко отсюда, не в этой вселенной уж точно. И вернулись звуки. Сопение Моннёна на диване и отзвуки автомобильного движения за окном. Тиканье часов и стук собственного сердца, что сейчас билось, как сумасшедшее. Отчаянно о рёбра, словно пытаясь дотянуться до чужого. — Я никуда не уйду, даже если будет сложно, слышишь? — произнёс Бэкхён почти шёпотом, едва соприкасаясь с альфой носами. — Даже если у нас не сразу всё будет получаться, а у нас не будет. Мы иначе не умеем и не научимся никогда, но это не плохо. Это просто по-нашему, по-особенному. — Стиль? — Чанёль усмехнулся, и Бэк бы часами этот смех слушал. — Стиль, причём неповторимый, — подтвердил омега, ложась под бок к мужчине. — И если я буду немного отставать от этого ритма… — Я подожду, — перебил его Пак, накрывая руку Бэка на своей груди. — Столько, сколько будет нужно. — Спасибо.