Бэкхён взглянул в сторону окна и поудобнее перехватил телефон, попутно ища в ящиках термокружку. Последняя не находилась с самого утра, отчего Бэк бы непременно взбесился, не звучи на том конце связи мягкий голос альфы.
—
Думаю, я смогу через неделю. В первых числах января.
— Я ещё ни в чём не уверен, — со вздохом ответил омега, бросив последние попытки отыскать нужную вещь. — Я немного волнуюсь.
—
Волноваться стоило бы разве что Паку, — усмехнулся Чунмён, и Бэкхён отчётливо услышал чужие разговоры где-то на фоне. —
Я более чем уверен, что всё пройдёт мирно.
— Поверю твоим словам, — сдался Бэк и улыбнулся, будто альфа мог это видеть. — Как родители?
—
До последнего были уверены, что ты тоже приедешь, — хмыкнул Ким. —
Было жутко неловко объяснять им нашу ситуацию.
— Представляю, — хохотнул омега и подошёл к не зашторенному окну, наблюдая за редким снегопадом. — Тогда увидимся на следующей неделе? Не забывай, что я должен тебе подарок.
—
Непременно, — отозвался Ким и добавил чуть тише. —
С Рождеством.
— С Рождеством, — вторил Бэк и отнял телефон от уха ровно в тот момент, когда на талии сомкнулись чужие руки.
— Воркует тут с кем попало, — оскорблённо фыркнул Чанёль, прижимая омегу к своей груди. — А мне одиноко.
— У тебя есть Моннён, — напомнил Бэкхён, разворачиваясь в кольце рук. — Между прочим, не я переманил его на твою сторону.
— Твой пёс любит меня больше тебя.
— Может быть, — пожав плечами, бросил омега с притворным равнодушием и продержался пару секунд, прежде чем со смехом уткнуться мужчине в плечо.
— Жестокие у вас шутки, мистер Бён.
Успокоившись, Бэкхён вскинул взгляд и коротко коснулся губ Чанёля собственными, с охотой отвечая на более уверенный поцелуй. Обняв руками шею альфы, Бэк промычал, когда поясница резко упёрлась в подоконник.
Положив ладони на грудь Пака, омега отстранился.
— Если не уедем сейчас, попадём в пробку и не доберёмся до ночи, — напомнил он им обоим, с чем Чанёль не мог не согласиться.
Рабочий день в молле закончился раньше, чем обычно. К этому времени на улице едва начало темнеть, поэтому сейчас сумерки только-только вступали в силу. Город окутывал предпраздничный вечер, грозясь привести к образованию глухих заторов на дорогах, чему ни Пак, ни сам омега не были бы рады, поэтому к сборам было решено преступить немедленно.
Выехали они в начале пятого. Термокружку Бэкхён таки нашёл, пока Чанёль силился завести Моннёна в клетку всеми правдами и неправдами, поэтому сейчас пёс преспокойно дрых в своей переноске, а омега грел руки кофейным паром.
По радио звучали рождественские синглы, разнося по салону известные мотивы, в то время как автомобиль двигался к загородному шоссе. Бэкхён же был куда спокойнее. Разговор с Чунмёном сказался на нём более чем благотворно, поэтому в душе растворились последние отголоски беспокойства. Омегу переполняло воодушевление, подпитываемое предвкушением праздника, и Бэк не собирался отпускать это настроение ни при каких обстоятельствах.
Глотнув бодрящего напитка, омега взглянул на Чанёля. Альфа уверенно вёл машину, то и дело стуча пальцами по рулю в такт звучащей композиции. На лице Пака не было и намёка на раздражение, и Бэкхёну хотелось бы думать, что альфа не скрывал свои истинные чувства глубоко внутри.
О произошедшем в молле они не говорили. Чанёль инициативу проявлять не торопился, а Бэк в свою очередь подталкивать не решался. По крайней мере, увиденного омеге хватило, чтобы понять своеобразие отношений отца и сына.
В студенческие годы Бэкхён видел старшего Пака лишь пару раз, поэтому не ручался делать о нём какие-то выводы, однако о требованиях этого альфы к сыну всё же немного представлял. Чанёль об этом никогда не рассказывал, а если и начинал, то был немногословен. Запомнил Бэк для себя одно — разговоры на эту тему неизменно портили настроение не только Паку, но и его слушателю в том числе.
— Я, конечно, знал, что необычайно красив, но от красоты останется лишь дыра, если не прекратишь сверлить меня взглядом, — проговорил альфа, глянув на очнувшегося Бэкхёна. — Что такое?
— Ничего, — тут же отмахнулся омега, опуская взгляд на свой кофе. — Задумался просто.
— Много думать вредно, — заметил Пак, кладя на руль вторую руку. — Лучше спроси.
— Я не…
— Тебе интересно, и ты волнуешься, — перебил Чанёль и улыбнулся. — Спроси. И я постараюсь ответить.
— Твои отношения с отцом, — помявшись, всё же спросил Бэк, сжав термокружку крепче, — всё ещё натянутые?
— Они не натянутые, — заговорил альфа, сохраняя спокойное выражение лица. — Старик порой перегибает, только и всего.
— И посылает за тобой подчинённых? — Бэкхён скептически выгнул бровь. — Ты же не мальчишка.
— Именно об этом он частенько забывает, — хмыкнул Пак и вздохнул. — Любит, когда следуют каждому его слову, и терпеть не может, когда идут ему наперекор.
— И ты выбрал второе, — догадался Бэк, нисколько не удивляясь этому факту. — Почему?
— Он внедрял меня в семейный бизнес, но я не идиот, чтобы не понимать очевидного, — говорил мужчина, не отрывая взгляда от дороги. — Компания никогда бы не стала моей полностью. И я в этом убедился, когда моё место занял один из его замов.
— Ты ушёл?
— Улетел, — кивнул Пак, бегло взглянув на Бэкхёна. — Строить что-то рядом с моим отцом всё равно что заведомо прогореть. Он перекрыл бы мне кислород, останься я в Америке.
— И ты решил вернуться, — договорил Бэк, глядя на то, как дрожало кофе в чашке. — Так вот почему.
— Разочарован?
— Я догадывался об этом и уж точно никогда не думал, что прилетел ты из-за меня, — ответил омега без утайки. — Ты не тот человек, кто готов бросить всё ради отношений… Прости.
— За правду не извиняются, — примирительно заключил Чанёль и улыбнулся уголками губ. — Кто ещё скажет мне об этом, кроме тебя?
— Что будешь делать? — спросил Бэкхён после короткой паузы. — С отцом.
— Понятия не имею, — признался Пак и усмехнулся. — По крайней мере пока.
— А господин Пак? — насторожился Бэкхён, вперив в альфу взволнованный взгляд. — Что он может сделать?
— Думаю, та сцена в молле — максимум, на который он сейчас способен, — предположил Чанёль и на секунду отвёл от дороги взгляд. — Не бери в голову.
Спорить Бэкхён не стал. Вместо этого омега прибавил звук радиовещания и отвернулся к окну. Беспокоиться пока и правда было не о чем. Пак давно не студент, коим можно было бы помыкать. Альфа давно вылетел из семейного гнезда, уверенно строя собственный бизнес. С этим невозможно было поспорить. Даже его отцу.
Дорога между тем уходила вдаль, где виднелись знакомые крыши домов, освещённые гирляндами. Предвкушение взвилось в груди взбудораженной пташкой, взрываясь где-то в животе. Ощущалось приятное томление, заглушая все попытки волнения дать о себе знать.
Родительский дом был увешен огнями, отчего будто бы светился вкупе с уличными фонарями. Свет горел буквально в каждом окне, а еловый запах в очередной раз напоминал о том, что до праздника оставались буквально считанные часы.
Об их прибытии громогласно объявил Моннён, выскочивший из клетки с громким лаем. Пёс неустанно крутился перед калиткой и тут же рванул вглубь двора, стоило Бэкхёну потянуть за деревянную ручку. Услышав скрип открывшейся двери, питомец шустро взбежал по ступенькам, врезаясь в ноги появившегося Сехуна.
— Соскучился, толстяк? — хохотнул парень, опустившись перед Моннёном на корточки.
— Первые дни после вашего отъезда покоя не давал, — сообщил Бэк, заключая брата в приветственные объятья. — Мы припозднились.
— У папы ещё половины не сделано, так что даже рано, — отмахнулся О и пожал руку поднявшегося за омегой Чанёля. — Привет, хён. Там продукты? — спросил он, кивая на пакеты.
— Там всё.
— Здравствуйте… Здравствуй, — исправился топчущийся на пороге Хань, когда альфы вошли в дом.
— Привет, — улыбнулся Бэкхён, отмечая, что Чудо всё ещё было крайне очаровательно. — Как проживание?
— Мистер Бён очень милый, — просиял Лу, закрывая за Бэком дверь. — Господин О тоже, — спохватился он, прикрыв рот ладошкой, — милый.
— Скажи ему это и он растает, — рассмеялся омега и глубоко вдохнул родной запах.
Дом пропитал запах пряностей, смешанный с ароматом имбирного печенья, отчего в животе приятно затягивался узел. Здесь чувствовался уют и столь нужное сейчас умиротворение.
Сняв верхнюю одежду, Бэк двинулся в гостиную вместе с Ханем, продолжая расспрашивать его о подробностях знакомства, когда из комнаты донёсся жёсткий голос старшего О.
— Я спрашиваю, что он здесь делает?
Бэкхён сжал губы и, глянув на испуганно округлившего глаза Лу, решительно переступил порог гостиной. Как бы сильны не были надежды на лучшее, реальность не была столь благосклонна.
Сехун стоял позади Чанёля, в то время как тот уверенно смотрел в глаза старшего альфы. Бэкхён не видел его лица, но даже по спине мужчины было видно, как он недоволен.
— Отец…
— Какое право этот человек имеет переступать порог нашего дома? — прогремел О, перебивая желающего вмешаться супруга. Мистер Бён возвёл глаза к потолку и крепко сжал своё полотенце.
— Такое, как и все наши гости, — ответил Бэкхён и приблизился к Чанёлю. — Отец, это…
— Я знаю, кто он!
— Пак Чанёль, — представился альфа, не смущаясь собственного упорства. — Рад вас видеть, господин О. Разрешите поговорить с вами?
— Ещё наглости хватает…
— Отец, — Бэкхён просяще взглянул на родителя, по глазам читая всё его негодование, но продолжая стоять на своём. Понадобилось несколько секунд, чтобы лёд в глазах альфы таки треснул.
— На улице, — только и бросил О, первым выходя из гостиной.
— Я справлюсь, — заверил Чанёль, когда Бэк шагнул следом. — Не скучай, — подмигнул он и коротко поцеловал омегу в щёку. Вскоре за мужчинами хлопнула входная дверь, в то время как Сехун с Ханем поспешили ретироваться на кухню.
Бэкхён со вздохом опустился на диван, успокаивая себя тем, что половина уже сделана.
Мистер Бён подсел к сыну почти бесшумно и аккуратно сложил на своих коленях полотенце.
— Знаешь, — начал он задумчиво, постучав указательным пальцем по подбородку, — а я с самого начала знал, что рано или поздно ты приедешь с ним.
— Папа!
***
Ближе к десяти вечера на улице начали запускать салюты, а в соседних дворах то и дело мелькали бенгальские огни. Бэкхён помог с готовкой, слушая на пару с папой увлекательные истории о романтичных похождениях Сехуна от Ханя непосредственно. Омега не скупился на забавные подробности, заставляя ворчать изредка появляющегося в комнате О, отчего слушать всё это становилось ещё смешнее. Позже Бэк поднялся в свою комнату и не без улыбки обнаружил на кровати подарки, с вскрытием которых решил повременить до утра, после чего спустился на веранду, прихватив с собой плед.
Плотнее запахнув его полы, Бэкхён вдохнул морозный воздух и взглянул на россыпь искр где-то вдалеке, сопровождающиеся ещё парой залпов. Пригород встречал праздник с шумом. Бэк слышал голоса соседей даже отсюда, отчего ощущение домашнего уюта проникало под кожу всё глубже.
На улице послышался лай Моннёна, вслед за чем рядом с гаражом мелькнули и собачьи ушки. Пёс не заходил в дом, сколько бы его не звали, поэтому в конце концов питомца было решено вверить в руки Пака.
— Что ты ему сказал? — спросил Бэк, боковым зрением заметив появившегося на веранде отца. — Его нет уже почти два часа.
— Альфьи дела — только альфьи дела, — авторитетно сообщил О, встав рядом с сыном. — Но не волнуйся, жить будет.
— Не забывай, что он помимо прочего ещё и мой начальник, — напомнил Бэк, обнимая себя руками. — С меня спросят, если он вдруг не явится на работу.
— Начальник, — фыркнул О, сложив руки на груди. — Какой из него?..
— Отец, — мягко осадил омега родителя, взглядом прося не перебарщивать. — Под его руководством наши дела идут намного лучше. К тому же, недавно был заключен контракт…
— Что ты мне про работу рассказываешь? — хмыкнул альфа и вздохнул, продолжив после промедления. — Тебе жизнь свою с ним строить. А там хоть самим президентом он будь — дело последнее! — с негодованием воскликнул О, но тут же смягчился под упрекающим взглядом, замолкая на пару минут. — Сказал, что любит тебя. И я должен ему верить?
— Верь мне, — попросил Бэк, встречая взгляд отца. — А я верю ему.
О закрыл глаза, хмуря брови в сомнениях. Бэкхён понимал его позицию, и возможно, она была даже правильнее ответа омеги, но менять что-либо было уже поздно. Альфа это понимал, а Бэк в свою очередь предельно ясно осознавал причины его колебаний.
Ёнчоль заменил омеге отца. У Бэкхёна никогда не возникало даже мысли, что с родным родителем ему было бы лучше. О воспитывал и любил Бэка как собственного ребёнка, а потому всегда наказывал тех, кто пытался омегу обидеть. Сначала это были задирания в школе, потом первые личные проблемы, учёба и наконец Пак, обида на которого была едва ли не самой сильной и болезненной. О всё это помнил и именно поэтому относился к Чанёлю с видной настороженностью.
— Я просто хочу быть уверен, что он снова не исчезнет, — наконец заговорил Ёнчоль, следя за бегающим по двору Моннёном. — И что ты будешь с ним счастлив. Что он сделает тебя счастливым. Это для меня первостепенно.
— Я счастлив, отец, — непоколебимо произнёс Бэк, глядя родителю в глаза. — И я люблю его.
— Хватит, — остановил О, прежде чем омега успел добавить что-то ещё. — И так всё настроение испортил, — проворчал он, заставляя сына прыснуть в кулак.
***
Подарки было решено вскрыть после праздничного ужина, поэтому Бэкхён наконец смог вручить Ханю купленный в молле свитер нежного персикового цвета. Лу зарделся, с благодарностями принимая презент, после чего уже без былого стеснения обнимал омегу во время салютов. Брату Бэк подарил кроссовки, а родителям — новый блендер и именной портсигар специально для отца. Сам омега в свою очередь получил мешочек одного из лучших бразильских сортов кофе от старшего О, книги с трогательной самодельной открыткой от Ханя, новый планер и сертификат в ювелирный салон от брата и мягкую махровую пижаму от папы. Не обделили подарком и Моннёна, который обзавёлся новым ошейником и ободком с оленьими рожками специально под размер собачьей головки.
Салюты не стихали ещё час после полуночи, однако празднования заметно поутихли. У соседей начал гаснуть свет, сменяясь огнями гирлянд, повешенных на окнах. Пригород медленно отходил ко сну, поэтому Бэк и сам поспешил влезть в спальную одежду.
Родители смотрели в гостиной телевизор, тогда как Сехун с Ханем уехали в город на праздничный концерт. Сам Бэкхён от поездки отказался и двинулся на второй этаж вместе с рванувшим за ним Моннёном.
Комната была открыта, однако внутри господствовал почти полный мрак. Горели лишь огоньки на небольшой ёлке в углу и ночник, висящий прямо над макушкой спящего на кровати альфы.
Шикнув на тявкнувшего питомца, омега нырнул под одеяло и подпёр рукой щёку, наблюдая за чужим умиротворённым лицом. Досталось Паку немало. Бэк не знал, какой именно работой отец загрузил альфу, но был весьма удивлён, когда Чанёль появился на пороге дома с целью лишь доползти по кровати. В этом, надо заметить, помочь вызвался именно Ёнчоль, поэтому отцу Бэкхён был очень благодарен.
— Мне это снится? — просипел Пак в полудрёме, щуря заспанные глаза.
— Проверь, — игриво улыбнулся Бэк и первым подвинулся ближе, чмокая альфу в губы. — Как видишь, не снится.
— Я думал, он хочет моей смерти, — пожаловался Чанёль, с трудом перекатываясь на спину. — Никто же не против, если мы задержимся тут на денёк? Не думаю, что утром я буду в состоянии встать.
— Лежи, герой, — усмехнулся омега и лёг к Паку под бок, после чего почувствовал в ногах какое-то копошение. Вскоре из-под одеяла вылезли знакомые оленьи рожки вместе с любопытной собачьей мордочкой.
— А я думал, мы будем одни, — шепнул Чанёль, но Бэкхён даже в едва слышном шёпоте расслышал нотки нескрываемой досады. И омега даже думать не хотел, что в понимании альфы это «одни».
— Свыкайся с мыслью, что между нами всегда будет минимум эта ёлка, — кивнув на неё, хмыкнул Бэк и почесал довольного пса за ухом.
— Или твой отец.
— Одно другому не мешает, — хохотнул омега, глядя на Пака, обречённо поднявшего взгляд к потолку. — С Рождеством, — добавил Бэкхён тише и положил голову на плечо альфы.
— С Рождеством, — ответил Чанёль и мягко поцеловал Бэка в макушку, уже вскоре засыпая вместе с ним.
