Hate or love?

      Встретив Юнги в баре, Чонгук попросил его привести Чимина на веранду этого хостела, а сам отправился за Тэхёном. Чтобы развеять неловкость, оставшуюся после их ухода, оба парня сразу как вошли, сообщили о встрече в баре, вызвав бурю эмоций у своих половинок. После этой новости уже через пять минут на крыльце разносился плач, а друзья неразлучники стояли в обнимку, сквозь слёзы спрашивая, что было после их расставания. Оставив их одних, Мин с Чоном пошли готовить им особенный вечер, как и планировали.       Примерно в два часа ночи, когда всё уже было готово, Тэхён и Чимин пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим номерам до утра. Войдя в комнату, Тэ-Тэ не сразу заметил подарок Чонгука, так как был очень вымотан, слишком много эмоций, слёз и происшествий в один день, как не быть уставшим. Но споткнувшись об свечу и чуть не налетев на остальные, он всё же заметил открывавшийся перед ним вид. Чонгук и романтика? Раньше Тэхён бы засмеялся и повертел указательным пальцем у виска, но точно не сейчас, когда перед его носом оказались розы и большой плюшевый мишка, а на столе лежал ужин «при свечах». — Когда ты успел?! — восхищенно произнёс Тэ-Тэ, подходя к столу. — У меня было куча времени, пока вы с Чимином проводили этот «обряд друзей». Надеюсь, никто не вызвал для вас экзорциста? — Заткнись, придурок!       Но не успел он договорить, как его остановили, схватив за руку и резко притянув за талию к себе. «Ты чего?!» — хотелось бы это сказать Тэхёну, но его заткнули… Заткнули сладким и развратным поцелуем. Пару часов назад он бы оттолкнул его из-за боязни, но сейчас он пьян, и все страхи позади … Сейчас он понимает, что этот человек значит для него. «Просто доверься мне» — проносится в голове, и он так и делает, пора дать шанс Чонгуку, ведь он добивался его, безумно странными методами, но добивался. Всё шло идеально, но, как говорится: видно не судьба, так и здесь. Тэхён только сейчас осознал, что он не ел очень давно, потому что его желудок предательски заурчал в самый неподходящий момент. Почувствовав в поцелуе легкую улыбку, а потом оторвавшиеся тёплые мокрые губы, Тэ-Тэ понял, что всё испортил. Из-за близости их тел он чувствовал, что Чонгук был возбужден, но, видимо, это терзало только его, ведь Чон не подавал и виду, что что-то не так. — Давай поедим, а то еда остывает, — ответив на его реплику виноватым взглядом, Тэхён решил, что сегодня у него не будет места для страха, лишь для его истинного.       Красивые добрые глаза, сногсшибательная улыбка и настоящие эмоции и чувства — сегодня Чонгук был не похож на себя прежнего, будто его подменили, а может это просто его новая тактика «любовно-военных действий». Если да, то у него всё получилось прекрасно, ибо Тэ-Тэ смог увидеть его другую сторону, узнать его получше и понять, что чувства, оказывется, взаимны. Простота общения и теплота обстановки окутывали с головой омегу, от чего тот наконец почувствовал какого это, когда тебя любят и дорожат тобой. «Мамочка, спасибо…» — он понимал, что если бы не дар, то ничего бы этого сейчас не было. У него не было бы столь ахуенного друга; он бы сейчас не сидел и не распивал вина со своим истинным где-то далеко-далеко от мирских проблем и отца; а профессиональные наёбщики как коршуны собрались бы вокруг наивного ребёнка и вили бы из него все верёвки. Но сейчас всё хорошо, поэтому ему остаётся только принять и сказать «спасибо».       Пустая бутылка вина и хороший осадок — это осталось после столь прекрасного времяпровождения. Сходив в душ, слегка пьяный Тэхён лёг в одну кровать с Чонгуком. — Ты чего? Твоя кровать напротив. Это всё-таки двухместный номер.       Но вместо ответа он просто прижался к Чону, опаляя его шею горячим дыханием. Не среагировать на это, тело альфы не могло, уже через секунду в Тэ-Тэ упирался довольно-таки большой набухший орган. — Прости, я на минуточку, — вставая с кровати, сказал Чонгук. Но его остановил Тэхён, схватив за руку и притянув к себе. — Постой, я помогу тебе. — каким-то томным и заоблачным голосом он произнёс это и начал поглаживать через ткань джинс выпуклое место.       Усадив его на кровать, Тэ-Тэ начал расстёгивать ширинку. — Тэ, ты не должен…       Но он его не слышал. Чонгук не выдержал, он пытался остановить его, но теперь никто не остановит альфу. Тэхён на коленях возле его члена — слишком возбуждающе… Он схватил его на руки и бросил на постель, рыча и раздирая на нём одежду. Мокрый, пошлый и страстный поцелуй последовал за этим. Омегу начинают осыпать поцелуями и засосами, дойдя до сосков, Чон берёт бусинки ртом и начинает играть с ними, засасывая, покусывая, тем самым доводя Тэхёна до безумия. Он извивается под массивным телом, больше не может терпеть. — Чонгук~а, сделай это наконец!       А Чона просить несколько раз не нужно, он достаёт из тумбочки смазку, открывает одной рукой презерватив, а второй смазывает и разминает дырочку Тэ-Тэ. Один палец, второй, третий, он уже готов принять его, но Чонгук не спешит входить, ему нравиться, как Тэхён извивается и просит его, ему нравиться дразнить его… Он спускается к яичкам и начинает играть с ними, потом облизывает ствол из которого уже льётся смазка. — А~ах, Чонгук~а, Я хочу тебя… — Что-то, малыш? — Блять, трахни меня, наконец-таки! — Как скажешь, — с улыбкой произнёс Чон и резко вошёл в него наполовину.       Из уст Тэ вырывается гортанный стон, сделав пару неполных толчков, альфа понял, что уже можно. Он начинает полностью входить и видимо проходиться по простоте, вырывая из Тэхёна стон, поняв что он двигается в том углу, Чонгук ускоряет темп и начинает вдалбливаться в него, рыча, каждый раз выбивая из этого ангела стоны и самый дрянной мат, когда тот медленно, дразня его, проходиться по простате. Ему просто сносит крышу от «я хочу тебя», «быстрее…», «а~ах, какой же ты ахуенный». Он начинает надрачивать омеге в такт, и они вместе кончают с именами на устах. Мокрые и уставшие они засыпают в обнимку, в ожидании завтрашнего дня, мечтая, чтоб этот момент не заканчивался никогда.

***

Pov Чимина — Я очень благодарен тебе, — начал я, идя по коридору с Мином и желая, как можно скорее сказать то, что терзало моё сердце. — ты помог мне вернуть Тэхёна, спас меня и ты… Ты мне нравишься.       Мы входим в номер, и из моих глаз начинают одна за другой течь слёзы, я не могу поверить в то, что вижу, так как этого я никак не мог ожидать. Вся комната приглушена от света, а по краям расставлены ароматизированные свечи. « Будто здесь мало своих запахов» — слегка усмехнувшись, подумал я. — Ты мне тоже, — ярко улыбаясь и смотря мне в глаза, как будто заглядывая в самую душу, сказал Юнги.       В центре стоял столик с разными блюдами и лилиями в вазе. Он проводил меня к нему, как настоящий джентльмен, отодвинул стул, чтобы я мог сесть, а сам сел напротив. Мы провели отличный вечер, болтая и узнавая друг друга получше, «видимо это наше первое свидание» — мечтательно подумал я, а Юнги, видимо, вангует на меня, так как буквально через секунду он произнёс то, что ещё больше обрадовало меня, чем все эти нежности: — Я люблю тебя, Пак Чимин. — Произнёс он, взглянув на меня. Его глаза — они притягивали, манили меня, и в них я тонул каждый раз. Ведь я, будто корабль, плыл в этом океане и мне, как и всем, суждено было утонуть в этих краях, навсегда покоясь на самом дне. — Будь со мной, у тебя всё равно выбора нет, так как я твой истинный! — Дурак! — Слегка толкая его в плечо, я начинаю смеяться, ведь это так мило, как в сказке…       Юнги берет меня на руки, относит на кровать и усаживает на свои коленки, крепко обвивая мою талию руками. Он притягивает меня к себе, и я лежу у него на животе, он снова меня обнимает. И опять, опять происходит этот момент. Когда хочется лишь молчать и смотреть в его бездонные глаза. Он прекрасен, он по-настоящему прекрасен.  — Никогда не думал, что с тобой может быть так хорошо, — говорит он, водя ладонью по моей спине. — Поцелуй меня, — вырывается из моих уст, — поцелуй меня, Юнги.       Он выполняет мою просьбу. Я чувствую тепло его нежных губ. Этот поцелуй такой страстный и даже возбуждающий. Я инстинктивно начинаю снимать с него футболку, мне кажется, что одежда только сильнее отделяет нас друг от друга. Он мне поддается. Внутри меня так горячо, кровь приятно пульсирует по венам. Мы делаем небольшие передышки между поцелуями, и наши губы снова смыкаются. Я оказываюсь лёжа на спине, он на мне, я жду того момента, когда он, наконец, снимет с меня футболку, но Юнги резко останавливается. — Ты чего? — спрашиваю я. Он слезает с меня и ложится рядом на спину — Я не хочу торопить события.       Господи, какой же я дурак. Теперь он подумает, что я так каждому готов отдаться, но ведь это вовсе не так. Я сам не понимал, что со мной происходит, мне просто хотелось его, и я не знаю, как это объяснить. — Ты прав…       Наши пальцы вновь переплетаются. Мы тяжело дышим, тело продолжает гореть. Я целую Юнги в щеку. Не знаю, зачем я это сделал, но мне стало от этого так приятно и легко. Я кладу свою голову ему на грудь, он обнимает меня и целует в лоб. Я смотрю в окно и слушаю, как бьется его сердце, совсем не замечая, как начинаю засыпать. Конец Pov

~Спустя 10 лет.~

      Небольшой частный домик, украшенный гирляндами, был окутан снежным одеялом, придавая загадочности этому месту. Сейчас канун рождества, поэтому все магазины раскуплены и закрыты, а на улице пустота, ведь все проводят время дома вместе с семьёй, готовясь к долгожданному празднику. — Чонгук, ты приготовил подарки? Мины скоро придут, помоги Намджуну одеться, а то я занят, — кричал с кухни Тэхён. — Хорошо, любимый, — приобнимая за талию и целуя, сказал Гук.       Вот и раздался долгожданный звонок в дверь, наконец все в сборе. Чтобы дети не мешали, родители отправили их в детскую, а сами начали вспоминать юность, иногда попивая соджу с новогодними закусками, что-то им подсказывало, что новый год они будут встречать уже выпившими. — А помните, как вы поехали на вечеринку-ловушку, а мы с Тэхёном вас спасли, — начал Чимин, видимо, напиток уже начал действовать на него. Юнги всегда знал, что Чимин не умеет пить. — Ага, мне после этого пришлось с этим психом с крыши прыгать, а ещё в одном номере жить, — продолжил Тэ-Тэ, выходя с кухни и скидывая с плеча полотенце, садясь рядом с Чонгуком. — Ох, не знаю как вам, а мне тогда было очень хорошо, отличный секс, ещё бы чуть-чуть и может минет прилетел бы, — хитро улыбаясь и поглядывая на Тэ, ответил Чон. — Повезло тебе с напарником, а мой слишком оберегал меня тогда, — с каким-то разочарованием добавил Чимин. — Да блин, я же не знал, что ты этого хотел, не мог сразу сказать? — краснея, возмущённо подхватил Юнги. — Да уж, знатно нам тогда влетело от учителя Сон, я думал, что нас выпрут после этого. — А когда директор узнал про наши приключения, ох, я до сих пор помню, как у меня после этого болели ладони. И как он узнал, я до сих пор понять не могу, мы же не оставили никаких зацепок, даже полиция нас не нашла. А может он был сталкером? Следил за учениками своей школы, а потом хоп, — хлопнув, Чон показал, как бы директор это сделал и продолжил, — боже, у меня до сих пор от его взгляда дрожь пробирает. Все разом засмеялись, с доброй тоской вспоминая былые времена. — Тэ, а помнишь, как эти придурки представились перед классом, — иронично поглядывая на Тэхёна, как бы случайно вспоминая тот случай. — Меня зовут Чон Чонгук, для друзей просто Гук, но они мне не нужны. — передразнивая Чона, произнёс Тэхён. — Вот говнюк, — тихо подметил его возлюбленный. — и вовсе я не так говорю. — как бы обижаясь, надул губки Гук.       Говорили они ещё долго, вспоминая всё до самой ночи. «Уважаемые граждане Южной Кореи! Дорогие друзья! Две тысячи семнадцатый год уходит. Он был непростым, но трудности, с которыми мы столкнулись, сплотили нас, побудили открыть огромные резервы наших возможностей для движения вперед.» — донёсся голос с телевизора. — Так, тихо все, — приостановил всех Чимин. — Мун Джэин выступает.       К этому времени, как раз пришёл Чонгук с детской, дав понять всем, что дети спят и шуметь не стоит. Сев рядом с Тэхёном и укрывшись с ним одним пледом, слегка приобняв за талию, он вместе с остальными начал слушать речь президента, понимая, что трудности далеко позади, а впереди их ждёт светлое будущее. Их дети впервые пойдут в школу: первые уроки, первые страхи, первая дружба, а может и влюблённость… Всё это интриговало, так как эти взрослые дети уже прошли этот путь, поэтому остаётся лишь наблюдать за маленькими копиями себя, которых ждёт интересные и одновременно мучительно ужасные годы учёбы. — Чон, Джин не капризничал, когда ты сказал ему пойти спать, — нежное папино сердце беспокоилось за малыша. — Нет, не беспокойся, Чимин, всё нормально. — успокоил его Гук. — Ну ладно, тогда мы пошли спать, — оповестил всех присутствующих Юнги, вставая и подхватывая Чимина на руки. — Спокойной ночи, Тэхён. Спокойной ночи, Чонгук. — Повеселитесь там, — подмигнув Чимину, Тэхён тоже встал и пошёл вместе со своей парой в комнату.       На утро, семья Минов покинула дом своих друзей, перед этим обменявшись подарками с ними. А Тэхён, когда все разошлись заметил, что с его сыном происходит что-то не то. Подумав, что не стоит слишком резко спрашивать у него, что его так смутило, ведь этому ребёнку всего шесть, поэтому Тэ-Тэ решил поиграть с ним. Во время игры он как бы невзначай решил всё-таки спросить его: — Джун, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь каким-то растерянным, может тебя что-то беспокоит? — Папочка, а я же могу слышать мысли всех, ведь так? — Да, зайчонок. А к чему такой вопрос? — Помнишь Джина? Он вчера приходил к нам вместе с твоими друзьями. — Получив кивок от родителя Намджун продолжил. — Я вчера очень долго пытался услышать, но у меня ничего не получалось, зато он с лёгкостью говорил всё, что у меня было скрыто на душе. Что с ним не так? — Дорогой, с ним всё в порядке, — ответил из прохода Чонгук, проходя и садясь между двух сокровищ. — просто у тебя, как и у твоего папы, есть во всём свете всего один человек, чью душу ты сможешь прочесть, лишь заглянув самостоятельно глубоко, глубоко в неё, не применяя свой прекрасный дар. — Улыбнувшись сыну и взяв за руку Тэхёна, ответил отец. «Я люблю тебя.» — пронеслось в голове Тэхёна. — И я тебя, — ответил ему Гук. — Родители, я вообще-то слышу вас! А меня что, никто не любит?! — вместо ответа он получил лишь крепкие объятия от самых любимых ему людей.