***
Впервые за последнее время она смогла выспаться, впервые ей не снилось ничего, неужели плохие сны наконец-то оставили ее в покое? Открыв глаза, Феррис увидела лишь темноту; дрова уже давно догорели и огонь в камине погас, в гостиной было темно, а сквозь низкое окошко едва проглядывал лунный свет, она встала с дивана, лениво потянулась, а затем прошла к окну. Дождь судя по всему уже давно закончился, на дворе стояла тихая лунная ночь, небо было чистым, усыпанным крупными звездами, а сам лес необычайно тихим, темным и таинственным, высокие деревья стояли спокойно, довольные отсуствием ветра, бросив взгляд на обстановку рядом с домом, она заметила неподалеку огонь костра. Почему же он не спит в такое время? Тревельян просто застыла возле стекла, пытаясь вглядеться и рассмотреть, что он там делает, однако не преуспела в этом, недолго думая, она прошла в холл, который освещала лишь парочка свечей в подсвечнике, а затем найдя свой мешок, достала накидку. Быстро собравшись, попутно приглаживая растрепанные после сна волосы руками, она распахнула дверь и выскочила на улицу, и немного отойдя от дома, замерла, завороженно рассматривая лес: казалось, даже воздух стал другим, теплым, сладким, густым, темные деревья казались просто огромными, они словно доставали до самого неба, которое было ярко-синим, и переливалось крупными серебряными звездами, было очень тихо, настолько тихо, что по телу невольно пробегали волнующие мурашки, таким этот лес она видела впервые, сейчас он словно принял ее, разрешил наслаждаться своей дикой красотой. Она уже забыла, зачем шла, засмотревшись на прекрасное небо, наслаждено вдыхая свежий воздух дикой природы, в котором все еще чувствовались ноты утреннего дождя. Эта дикость и свобода манила ее куда больше жизни в клетке, навязанных законов и правил, громких титулов и высокомерной знати, сейчас как никогда захотелось стать такой же независимой, как Деймон, такой же неуловимой, рациональной, расчетливой... очень сильной. Феррис бросила взгляд в сторону костра и медленно направилась туда. Расстояние было небольшим, но показалось бесконечным, ведь юную леди сейчас всю с головой поглотили собственные грезы, она представила, как сражается одна против целой толпы врагов, как ловко уворачивается и блокирует удары огромным двуручным мечом, который эффектно сверкает, переливается на солнце. По телу пробежали мурашки... она представила себя взрослой, эффектной женщиной, той, от которой бы захватывало дух, и если Деймон был призраком ночи, неуловимым вихрем, она хотела бы быть слепящим солнечным светом, лучи которого будут сжигать врагов дотла и греть близких друзей своим светом. В эту секунду она начала в голове составлять пока лишь наброски того идеального образа, к которому хочет стремиться, что хочет создать в себе, постепенно осознавая «идеальную себя». Она сейчас вспомнила и маму, которая когда-то рассказала о значении ее имени... вот оно, то, что станет для нее путеводной звездой. Споткнувшись о небольшую кочку, она оступилась и чуть не упала. — Давай, порой носом землю, может нам заодно сортир новый выкопать сможешь, — послышалось за спиной. Тревельян резко выдернуло из сладостных грез, она обернулась и увидела тот самый костер, рядом с ним сидел Деймон, а у его ног лежал черный волк, сверкая своими глазами, ее наставник между тем спокойно поглаживал его по холке, точно домашнюю собаку, а другой рукой держал бутылку с алкоголем, время от времени потягивая оставшиеся содержимое. Но пьяным при этом он отнюдь не выглядел. Тело невольно напряглось, а к глотке комом подступил ужас — тот самый жуткий волк из ее сна, с чьих клыков капала кровь. Ей сейчас казалось, будто бы серебряные глаза Деймона горели точно так же, как и у волка лежащего рядом с ним, пылали белым огнем; она помотала головой и поежилась, может, это просто сон? Определенно. Она просто все еще спит. Рано было радоваться отсутствию кошмаров. Он вздохнул. — Расслабься, дворянка, сейчас ты мой гость, он тебя не тронет, — с усмешкой сказал тот, после расплывшись в своей противной ухмылке. Пламя костра танцевало, искажая тени на лице Деймона, из-за чего его глубокие шрамы казались еще больше и еще безобразнее, но не смотря на них, он был просто чарующе по-дикому красив... стоп, о чем она вообще думает?! Феррис нервно сглотнула. — Ты серьезно дружишь с волками? — Как видишь. — Но... каким образом? — она всеми силами пыталась не смотреть никому из них в глаза, а заодно и успокоиться. — Этот волк не такой, как другие. Слушай, ты же помнишь, что я говорил о расспросах? — Помню... — Вот и славно. А теперь присаживайся, неженка, наслаждайся незнакомой для тебя красотой ночного леса, — он указал на бревно напротив себя. Тревельян неуверенно подошла, и, стараясь не делать резких движений, медленно опустилась; волк наблюдал за ней, но в целом выглядел спокойным и сонным, видя ее испуганный вид, он лишь лениво зевнул, потянул передние лапы и уютно пристроил на них свою морду. Ну вот, даже волк ее не собирается воспринимать всерьез. Она перевела взгляд с волка на Деймона; тот сидел на бревне развалившись, смотрел на огонь и о чем-то думал, уловив на себе взгляд, его серебряные глаза снова сверкнули(или ей это опять показалось) и он посмотрел на нее. — Домой возвращаться все так же не собираешься? — низкий ледяной голос сейчас словно пробрал до самых костей. — Нет, — его пристальный взгляд заставил ее покраснеть и смущенно отвернуться. — Я думала... ты прогонишь меня. — Я никогда не нарушаю то, о чем с кем-то договорился. Тем более, у тебя уже намного лучше получается рукопашный бой, из этого обучения может получиться что-то толковое. Она удивленно распахнула глаза, он только что похвалил ее? — Думаешь, у меня есть талант? Большие перспективы, как у воительницы? — она засияла. Он цокнул языком. — Я сказал "может", это не означает, что это утверждение. После того неудачного раза ты еще не держала в руках меч. А ведь правда... Феррис устало вздохнула, а он вскинул бровь и залпом опустошил бутылку, затем ставя ее позади бревна. — Скажи мне вот что, как именно ты убежала из дома? Родственники ведь будут искать тебя, они могут прийти сюда. Что тогда будем делать? — в его ледяных глазах промелькнуло раздражение. — Я... оставила письмо, в котором просила не искать меня, объяснив, что больше не хочу такой жизни. Что отказываюсь от титула и всего, что с ним связано, даром мне не сдалась эта слащавая жизнь, раз там меня ни во что не ставят. Думаю, если они и будут искать меня, то явно не в лесу. Деймон усмехнулся. — Отказываешься от титула и всего этого. Ха. Неожиданные речи от дворянки. Ее глаза вновь наполнились слезами, но она их быстро смахнула рукой... — Теперь я никто. В воздухе повисла тишина, которую разбавляло лишь потрескивание дров, волк уже давно умиротворенно уснул возле своего хозяина, и лишь слегка сопел время от времени, Деймон задумчиво поднял взгляд на небо, а потом тихо произнес: — Каждый создает себя сам, делает из себя "кого-то". Для начала ты должна понять, кем ты хочешь быть, нарисовать в своем изображение то, что в итоге хочешь получить. От этих слов по спине пробежал холод... в сознании вновь всплыл образ того, какой она представила себя через пару лет. — Я уже знаю, какой хочу быть. — Отлично. Значит, первый шаг уже сделан, — он размял пальцы, хрустнув костяшками, а затем вытянул руки, разминая и спину. — Запомни кое-что раз и навсегда: ты никому в этом мире не должна показывать свои слабости. Даже самым близким людям. Когда люди видят больные места, у них появляется власть над тобой, и как только ты сделаешь что-то не так, они даже не раздумывая туда ударят. — Ты... такой сильный и мудрый, я восхищаюсь тобой. Хотела бы и я стать такой же, — Тревельян нежно улыбнулась ему, а он вздохнул. — Меня таким сделала моя жизнь. А тебе повезло, у тебя есть шанс сделать себя самой, и я даже завидую этому шансу, — он бросил взгляд на волка и вновь потрепал его по холке, а тот поднял голову и преданно взглянул на Деймона. — Тебе пора идти, дружище. Волк широко зевнул, лениво поднялся и, последний раз окидывая взглядом сначала своего хозяина, а затем и незваную гостью, медленно удалился прочь, направляясь в самую гущу леса. Что связывает этого человека с волками так и оставалось неизвестным, хотелось докопаться до истины, но обещание, которое она дала, сдерживало ее цепями; он учит ее, как и обещал, а все остальное не имеет значения. Кем бы он ни был, теперь он ее единственный друг. Больше никого у нее нет... и судя по всему, все не так, каким казалось на первый взгляд, на самом деле он и единственный, кто вообще верит в нее. Сейчас рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, словно здесь всегда был ее дом, Тревельян еще сильнее укуталась в свою накидку, а затем довольно улыбнулась. — Позволишь мне остаться с тобой? На какое-то мгновение словно все стихло, взволнованно ожидая ответа вместе с ней. — Оставайся, — короткая, едва заметная улыбка мелькнула на его губах, что заставило сердце Феррис пропустить удар, ей все больше хотелось узнать его получше, увидеть все его эмоции. Она ни разу не видела, чтобы он смеялся или улыбался, а потому даже эта незначительная, едва различимая улыбка была чем-то безумно волнующим. — Спасибо... Костер уже постепенно начинал гаснуть, Деймон поднялся на ноги и одним движением ноги засыпал его землей, потушив окончательно. — Ты смелее, чем я думал, раз совершила такой прыжок в пропасть. Не могу представить жизни хуже, чем жизнь беглой дворянки. Сложно тебе будет привыкнуть к отсутствию комфортных условий. Ладно, пойдем, впереди тебя ждут тяжелые тренировки, и раз ты теперь живешь у меня, режим придется поменять. Казалось, что-то изменилось между ними, она шла позади него, увлеченно рассматривая широкую сильную спину... Вид его затылка и спины вызывал необъяснимую теплоту и трепет внутри. Что же ему пришлось вынести, что сделало его таким холодным? Что заставило закрыть свое сердце ото всех?.. Она поймала себя на странном желании обнять его, обнять все его шрамы, его покалеченную душу, обнять настолько тепло, чтобы лед в его душе растаял... Феррис резко помотала головой, настолько резко, что у нее даже потемнело в глазах на мгновение. Пора уже перестать думать о глупостях. Она сжала руки в кулаки и сцепила зубы. Что бы ей не пришлось вынести на пути к этой цели, придется это преодолеть, точно так же, как это сделал он когда-то. Он уже стал для нее примером, образом того, какой она хочет быть, Тревельян безгранично уважала его, прислушивалась к каждому совету, бережно собирая их в свою копилку знаний, помнила практически каждое слово и фразу. Сейчас ей не дотянуться до него, не догнать, а значит, для начала надо стать достойной воительницей... и тогда, возможно, он увидит в ней не только ученицу...Глава 9. Прыжок в пропасть.
20 декабря 2018 г. в 23:07
Впервые эта лестница, ведущая вниз, казалась такой бесконечной, обычно она была незаметной, пролетала перед глазами как одно мгновение.
Из гостиной доносились голоса родителей, они о чем-то оживленно спорили; стоило только услышать голос отца, как у нее перехватило дыхание, а сердце зашлось в бешеном ритме, чем больше она напрягала слух в попытках разобрать слова, тем хуже ей это удавалось, волнение охватило разум, а потому фразы словно растворялись в воздухе, прежде, чем достигали ушей. Единственным, что она четко расслышала — было ее имя, которое мгновенно отбросило все надежды на то, что родители могли разговаривать вовсе не о ней. Колени дрожали, а ступни онемели и еле ощущались, надо было подойти ближе, пришлось приложить немалые усилия для того, чтобы вновь подчинить ноги и заставить их двигаться, в доме заметно становилось очень душно, струи пота одна за другой пробегали по спине вниз, заставляя поежиться.
— Дай ей шанс! — отчетливо прозвучал голос матери.
— Шанс на что?! Опозорить нас? Ты сама видела, как она сражается! Доминик чуть не умер из-за ее слабости, наших солдат всех перебили, она не получила ни царапины — и при этом все равно потеряла сознание! Ты хоть можешь понять, насколько она слаба?! Можешь представить, что будет, когда она столкнется с действительно сильным врагом? Эта девчонка не может быть воином, ей это просто не дано.
— Она изо всех сил старается, наша дочь столько сил вложила в обучение, которое ты ей устроил, неужели ты не можешь просто дать ей время?
— Нет, Мелисса, этот разговор бесполезен, я уже все решил. Завтра она поедет на встречу со своим будущим мужем.
Завтра?..
Стало трудно дышать, Феррис с силой сцепила зубы, хотелось завыть, закричать что есть силы от боли, раздирающей все внутри острыми когтями.
Все кончено...
Она больше ничего не слышала, сознание заволокло густым туманом, а тело вдруг стало ватным, осознание безысходности обрушилось ледяным потоком, лишило сил; она не помнила, как очутилась в своей комнате, как села на кровать, как просидела несколько часов бесцельно уставившись в одну точку. Ее синие глаза словно потемнели, из насыщенных стали блеклыми, пустыми, словно внутри нее и вовсе погасла жизнь, сейчас она как никогда напоминала опустошенную куклу.
Пустота, больше ничего.
Громкий стук.
Тревельян вяло подняла голову и посмотрела на окно: на улице вновь начался сильный ливень, крупные капли с силой барабанили о подоконник, а небо плотно затянуло черными тучами. Тихий вздох. Звук дождя до странного успокаивал и завораживал, погружал в расслабленное состояние, как-будто на душе стало немного полегче от него.
Феррис резко вздрогнула.
По небу пронеслась яркая вспышка, подсветив все вокруг, молния яростно расколола небо пополам, а затем раздался оглушительный рев; перед глазами сейчас стоял тот самый день, когда она впервые увидела Деймона в том жутком лесу. Вспышка. Еще одна. Перед глазами встал и вид его ледяных глаз, когда он шел к ней с намерением убить, она ощутила, как по спине вниз пробежали крупные мурашки. И вновь вопрос: почему он оставил ее в живых? Вновь оглушительный гул грома за окном, ей показалось, что даже сам дом дрогнул в этот момент, и она словно вновь видела, как сверкает сталь двуручного меча в том лесу, словно снова слышала крики солдат, которые умирали один за другим, снова видела его движения, которые были подобны неукротимому вихрю.
«Хочу сражаться, как он».
Каждая мышца тела нервно напряглась, а в глазах вновь вспыхнул огонь гнева, она встала на ноги, затем вновь бросая взгляд на яростное небо. Она дала самой себе слово, что научится так сражаться, чего бы ей это не стоило, осознание ситуации приводило в тупик, попытки придумать хоть какой-то выход заканчивались вспышками очередного неистового гнева и обиды на отца.
Тревельян прошла к окну, и, запрокинув голову, подняла взгляд на разъяренное небо, которое все так же пронзала одна молния за другой, она прикрыла веки, набрала в легкие воздух, а затем растянуто выдохнула.
— Поздно отступать.
И сжав руки в кулаки, рванула к шкафу, лихорадочно доставая оттуда самое необходимое, а после спешно укладывая свои вещи в большой мешок.
Гори оно все синем пламенем, эта дворянская жизнь, эта непонимающая ее семья, эта жестокая судьба младшей дочери благородного рода! Бежать. Как можно дальше бежать отсюда. И немедленно.
Наконец закончив с вещами, она переоделась в то, что осталось в шкафу и мгновенно выскочила из комнаты, забросив тяжелый мешок себе за спину; а когда она достигла первого этажа, прокралась тихо-тихо, точно мышь, не нарушив тишину ни на миг. Взяв в руки свои сапоги, Феррис быстро миновала длинный коридор, и оказавшись возле черного входа, наконец нацепила их на ноги, затем все так же бесшумно открывая дверь, вылетела на улицу.
Холодные капли дождя сразу же обрушились на нее, торопя еще больше, вынуждая пуститься еще быстрее, туда, где она хочет сейчас быть больше всего: в тот разрушенный маленький домик. К Деймону.
Его ледяные глаза в тот день, этот пустой взгляд, смотрящий сквозь, пронизывающий до самых костей, сейчас просто намертво застыл перед глазами.
Какие же восхитительно-красивые у него были в тот момент глаза...
Землю в лесу развезло, Феррис часто подскальзывалась, но каждый раз снова обретала равновесие и продолжала бежать, одежда промокла насквозь, как и ее прекрасные волосы, сейчас прилипшие ко лбу, дышать уже было тяжело, но останавливаться Тревельян не собиралась. В ушах стояли слова отца, его последняя фраза, вновь и вновь заставляя ее понимать, что она поступает правильно, горечь внутри прожгла сердце насквозь, заставляя начать черстветь. Родные люди порой бывают очень жестокими, причиняют боль, наносят раны пострашнее любых врагов.
Феррис наконец остановилась, как всегда стоя напротив небольшого, заросшего растениями дома, она замерла, просто стояла и смотрела на дверь, гнев внутри уже начинал постепенно угасать, уступая место горечи и боли, она зажмурилась, а потом как-то совершенно бесконтрольно, душераздирающе заплакала:
— Деймон!.. Деймон!!
Дверь через какое-то мгновение отворилась, и она увидела до странного удивленное лицо ее обычно невозмутимого наставника, он вышел из дома, миновал ступеньки и как-то очень быстро подошел к ней. Этот миг словно превратился в вечность, время застыло, даже холодные капли дождя словно стали падать медленнее, он просто стоял напротив нее и смотрел, словно уже знал, что с ней случилось, словно ждал ее. В этот момент она ощутила, что хочет спрятаться от всего мира за его спиной, казалось, будто он способен победить все напасти мира, будто он все знает, с ним она всегда ощущала себя в безопасности. Она еще никогда прежде ни в ком не ощущала такой силы, какая была в этом отшельнике; дикий, неуловимый... какой-то даже недосягаемый, бесстрашный, Феррис наверно могла бы подобрать множество слов, которые бы описали его.
— Что ты здесь делаешь? — а его голос все такой же холодный и грубый, все так же с хрипотцой... и почему-то от этого ледяного голоса внезапно стало безумно тепло.
— Родители... приехали. Я убежала. Я больше не могу там находиться, — сквозь слезы выдавила она, а потом заплакала еще сильнее. — Пожалуйста, умоляю тебя, не прогоняй меня...
В серебряных глазах на короткий миг снова мелькнуло что-то теплое, но затем так же быстро погасло, он разрешил ей зайти в дом, а пока она переодевалась в сухое, даже принес полотенце, разжег старый небольшой камин в гостиной и сел рядом на диван.
А потом вновь быстро стал самим собой.
— Вытри сопли, смотреть противно.
— Я уже и забыла, как ты умеешь поддерживать, — печально улыбнулась Тревельян.
Деймон фыркнул, а затем какое-то время просто молча смотрел на нее.
— Когда дождь закончится, возвращайся домой.
Феррис обхватила свои плечи руками, при этом нервно перебирая ткань кофты пальцами.
— Я не вернусь туда, — тихо произнесла она.
— Ты в очередной раз убегаешь. Это совсем не похоже на натуру того, кем ты хочешь стать.
Шумный вздох. Тревельян медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Я туда не вернусь. А если ты не дашь мне остаться, то я просто уеду как можно дальше. Тебе все равно плевать на меня и мои чувства, как и моим родителям, которые собираются выдать меня замуж и сбагрить подальше. Я ведь позор благородного рода, ни на что не гожусь.
В комнате повисло молчание, какое-то время Деймон просто молча смотрел на камин, а потом вдруг выпрямился и тихо ответил:
— Твой поступок безрассуден и глуп, но если ты так хочешь, оставайся, — а затем он встал и направился на второй этаж.
Феррис вновь осталась совсем одна.
Умиротворенная обстановка убаюкивала: языки пламени танцевали, из-за чего свет в комнате дрожал, дрова тихо потрескивали, после холодного дождя было очень приятно оказаться на мягком диване в сухой одежде, Феррис вытянулась вдоль, укуталась в покрывало и сладостно вздохнула. Теперь уже не надо было никуда спешить, волноваться из-за чего-то... все позади. Теперь лишь тишина и покой, которые ее измученная душа так долго ждала. В голове вновь было возник разговор родителей, но усталость быстро взяла верх над горечью, и Тревельян крепко уснула.