***
Санса тоскливо смотрела, как медленно закрывается дверь за высоким широкоплечим мужчиной в дорогом костюме. Ей очень хотелось броситься следом за ним, попросить прощения, сказать, что вместо того, чтобы трусливо молчать, она должна была сразу признаться ему. И ещё она должна была догадаться, что её брутальный сосед достаточно умён и наблюдателен, чтобы понять, почему она наврала Петиру, придумав сказку о несуществующем парне. И даже если бы Сандор не поверил её опасениям, то непременно бы всё понял, увидав недвусмысленные прикосновения босса к своим сотрудницам на выставке. Но она осталась сидеть за столом, будучи не в состоянии сдвинуться с места. Всё ещё ошарашенная тем, что Сандор оказался куда умнее, чем показалось изначально, она пребывала под впечатлением от его обличительной тирады. Если честно, она очень боялась, что в какой-то момент Сандор не выдержит, и как только её склизкий босс произнесёт очередную гадость, в ход пойдут кулаки. Но потом, когда он начал строчить фактами, как из пулемёта, Санса почувствовала, что её страх перерастает в странное возбуждение. Он не только поставил Петира на место, но и постарался защитить её, видимо, решив, хоть и ошибочно, что нужен ей исключительно в роли телохранителя. И, возможно, ситуация сложилась бы более драматично, но, Иные её побери, с ролью «парня» Сандор справился на ура, эффектно при этом «поимев» Петира на виду у всех, чего ещё никому не удавалось. Увлечённая борьбой с собственными внутренними переживаниями, она едва расслышала обращённые к ней фразы коллег. - Боги! Санса, твой мужчина – это же Дикий огонь! – фонтанировал восторженный Оливер. - Ого-го! Это что-то! Просто отпад! – мурлыкала Рос, качая головой и закатывая глаза. - Твой парень такой интеллектуал, - задумчиво вздохнула Армека, осушив бокал дорнийского. Санса снова посмотрела на сидевших вокруг людей и словно очнулась. Ей казалось, что она плывёт в густой вязкой жиже. Звуки музыки в исполнении струнного квартета, перезвон столовых приборов, гул голосов, доносившийся с соседних столов, за которыми обсуждали унизительное падение Бейлиша, - всё, словно сквозь пелену, долетало до её слуха, будто она, как в детстве, была закутана в тёплое одеяло. Оглядывая по очереди лица своих коллег за столом, она чувствовала потребность дико заорать. Петир выглядел потерянным и слегка помятым, будто Сандор, перегнувшись через весь стол, всё-таки хорошенько врезал ему по холёной физиономии. Коллеги не сводили с неё глаз, и на лицах у всех читались удивление и восторг. Хотелось убежать. Выйти из музея, взять такси и вернуться к себе в квартиру. И Сандор… Пекло, давно пора перестать вести себя как глупая испуганная девчонка! Она приедет, постучит в его дверь и заставит его выслушать все объяснения. «Потому что я взрослая женщина, которая вполне может за себя постоять», - нервно напомнила она себе. Отчаянно хотелось сказать Сандору, что ей безумно жаль, что всё так получилось, что она просто испугалась, что он откажет ей, если она заранее расскажет ему о Петире и о той лжи, которую задумала. Сандор должен знать, что нужен ей, по-настоящему, несмотря ни на что. Даже если он не захочет её больше видеть и захлопнет дверь перед её носом, выслушав признание, она смирится с этим. Но прямо сейчас она была готова свернуть горы, лишь бы Сандор понял, что она хотела его, потому что… он был самим собой. По правде говоря, события сегодняшнего вечера не выходили у неё из головы. Она всё время вспоминала его хриплый грубоватый смех, когда он её подкалывал, его улыбку, когда улыбался ей так, будто в жизни для него не было никого важнее, чем она. И хотя он больше не держал её за руку, она до сих пор чувствовала его прикосновение. Святая Дева, а как сладко тянуло внизу живота, когда он наклонился, чтобы поцеловать её на тёмном заднем дворе музея! «Какая же я идиотка!» - упрекнула она себя, словно вынырнув из оцепенения. - Что ж, Санса, - наконец сказал Петир, слегка откашлявшись и глядя на неё с затаённой злобой, - твой Сандор, конечно, э-э... само очарование, правда? – Он долго оглядывал подчинённых за столом и пытался подобрать слова, которые охарактеризовали бы его с положительной стороны. – Не каждая юная леди может похвастаться подобным приобретением, - добавил он, будучи не в состоянии сдерживать прямо-таки сочившийся из него яд. Санса повернулась к нему, чтобы посмотреть в его внезапно сузившиеся глаза. - Похоже, тебя нужно будет отвезти сегодня домой, дорогая. – Коллеги снова принялись за еду, делая вид, что ничего не произошло: никому не хотелось попасть под горячую руку босса. А Санса окончательно решилась. - Нет, - сказала она и с вызовом взглянула на Петира. - Прошу прощения? - переспросил он и склонил голову набок, притворившись, будто не расслышал. - Ты что-то сказала? - Я сказала нет, - решительно повторила Санса, встала из-за стола и сделала то же самое, что чуть раньше Сандор: скомкала лежавшую на коленях салфетку и бросила её в тарелку с нетронутой едой. - Нет, Петир, меня не нужно отвозить. - Так уж и нет? - самодовольно рассмеялся Бейлиш, хотя было заметно, как окаменела его челюсть, что красноречиво говорило о недовольстве. - Брось, Санса, присядь, не спеши. Ужин ещё даже не… - Спасибо, что напомнили мне об ужине. Но я должна быть со своим парнем, - резко перебила его Санса. Сидевшие за столом в изумлении следили за их перепалкой: они не ожидали подобного от кроткой, всегда милой и дружелюбной Сансы. - Подумай о последствиях, - в голосе Петира ясно слышалась угроза. Она гордо тряхнула головой и громко рассмеялась. Люди с соседних столиков снова стали поворачиваться к их столу в ожидании второй части сегодняшнего представления, которую теперь можно было назвать «Бенефис Сансы Старк». Момент настал. И пусть она потеряла Сандора и завтра отправится на биржу труда, оставшись без работы сразу же по окончании этого вечера, но с неё хватит. ХВАТИТ! Она больше не позволит Петиру запугать себя. - Мне надо было сразу подумать о последствиях, - усмехнулась она, пока босс прожигал её полными злобы глазами, – и не принимать вашего приглашения на этот вечер. Или, на худой конец, набраться смелости и сказать вам в лицо, что как мужчина вы меня не интересуете! Я никогда не хотела быть с вами и никогда не буду! - Она ощутила в крови такой адреналин, что остановиться уже не могла. – Если бы я не была зациклена на том, как мне до́лжно поступать, я бы провела этот вечер с человеком, которого… которого я…. – Слова застряли в горле, кровь прилила к лицу, а сердце затрепетало и забилось в груди, словно крохотная пташка: она вдруг решилась открыто заявить всему миру, что влюблена в Сандора, хотя, Иные её побери, она пока даже сама себе в этом не признавалась! - …Которого я люблю! - задыхаясь, закончила она свою эмоциональную тираду. Я люблю его. Да, люблю. О Боги, я люблю его… своего соседа... Сандора… - Давай, милая, - подмигнув, прошептал Оливер и коснулся её руки, – догони его. Она посмотрела на улыбчивого коллегу, единственного, который её поддержал, и просто ответила: «Спасибо». Петир, привыкший повелевать и контролировать всё и всех, со злостью прорычал осмелившейся перечить ему на глазах у публики подчинённой: - Санса, если ты не хочешь навредить сама себе, ты прямо сейчас сядешь на своё место. - Я сама знаю, что мне делать! И очень надеюсь, что из-за вас не потеряла его! – она с ненавистью посмотрела на Петира, повернулась и буквально вылетела из музея через главный вход, под аплодисменты Оливера и присоединившихся к нему нескольких коллег.***
Пока она произносила свою гневную речь в лучах всеобщего внимания, Сандор стоял на парковке возле своего чёрного пикапа, упёршись сильными руками в переднюю дверь машины, низко опустив голову, пытаясь выровнять дыхание. Он был не просто зол - он был в бешенстве. Ему казалось, что он сгорает изнутри, и это ощущение было ему до боли знакомо. Самодовольный и наглый пташкин босс строил из себя культурного и образованного, а на деле оказался просто хитрым лживым ублюдком. Если бы Сандор вовремя не вышел из обеденного зала, то, скорее всего, сейчас его бы в наручниках запихивали на заднее сиденье полицейской машины за то, что он кулаком стёр ухмылку с лица этого мерзавца. Мысли вернулись к пташке, и он тяжело вздохнул: было ужасно стыдно, что кипевший внутри него вулкан дерьма взорвался и выплеснулся наружу. Нет, он не жалел, что опрокинул Петира с его выдуманного пьедестала, но, кажется, Сансу он тоже опрокинул. Их словесная перепалка и негодование этого мелкого крысёныша несомненно поставили её карьеру в шаткое положение, хотя Сандор и недоумевал, как такая умная и красивая девушка продержалась девять месяцев под руководством этого грязного извращенца. Он сам не выдержал бы рядом с ним и девяти минут. Перед глазами снова возникла потрясённая физиономия Бейлиша, когда он поставил его на место. Единственным утешением во всей этой говённой ситуации было то, что он смог сорвать лживую Бейлишеву маску, и все увидели какой он пустой и никчемный кусок дерьма. Зарычав в голос, он саданул огромным кулаком по двери. Затем выпрямился во весь рост и попытался успокоиться. Да… В животных он хорошо разбирался. Они всегда были с ним рядом, в них был смысл его жизни. А вот в людях… Ему очень тяжело давалось доверие. Пекло, с тех пор, как умер его отец, - ему было тринадцать, - можно было на пальцах одной руки пересчитать людей, которых он впустил в свою жизнь. Годы ушли на то, чтобы позволить себе шанс на счастье с женщиной. Годы! Но пташке понадобилась всего пара дней, чтобы пробить огромную брешь в стене, которой он оградил своё сердце. Ты, блять, как всегда облажался. Когда ты уже поймёшь, что такой женщине, как Санса Старк, ты нахер не нужен, идиот? Сандор оглянулся через плечо на здание Музея искусств. Жаль, что он позволил себе надеяться. Надежда – бессердечная тварь, не так ли? Посмотрите, куда она его завела! Она позволила ему думать, что Санса и правда может влюбиться в него – в странного парня со шрамами на лице. Эта девушка заставила его вновь почувствовать то, что он давным-давно похоронил в своем сердце. Когда она была рядом, ему казалось, что через брешь, которую она пробила в его броне, дует лёгкий освежающий бриз. Она была настоящей – красивой, доброй, умненькой и очень забавной… Если честно, ей понадобилось всего пять минут, чтобы обвести его вокруг своего наманикюренного пальчика ещё во время их первого общения в коридоре, когда он примчался спасать её от неизвестного маньяка. И теперь он чувствовал себя полным идиотом, потому что думал, что нравится ей. Порывшись в кармане пиджака, матерясь на чём свет стоит, он вытащил ключи от машины. Надо побыстрее убираться отсюда. Вернуться домой, взять Неведомого и пойти с ним на долгую утомительную прогулку, а потом просто завалиться спать. Ну а с завтрашнего дня снова всеми известными способами начать прятаться от своей невероятно красивой соседки, как, собственно, всё и было до этой пятницы. Сандор был уверен, что пташка очень зла на него из-за его выпада, что больше не захочет его видеть и ничего не будет с ним выяснять. Уж лучше безразличие, чем ненависть. Он не хотел выслушивать её претензии, хоть они и справедливы. Правда, не хотел. Одна мысль, что отныне она считает его неудачником, придурком и куском дерьма, была ему невыносима. До недавнего времени он спокойно и даже с некоторой долей гордости воспринимал подобные эпитеты в свой адрес. Ещё пару дней назад ему было бы плевать, кто и как его называет. Но слышать такое из её красивого манящего ротика было смерти подобно. Когда он открыл дверь пикапа, ему показалось, что по парковке слабым эхом разнёсся женский голос. Но он не стал прислушиваться, снял пиджак и бросил его на заднее сиденье, затем стянул через голову галстук и отправил вслед за пиджаком. После галстука настала очередь жилетки: туда же, ко всем этим дорогим тряпкам, которыми он надеялся сегодня впечатлить Сансу. Напоследок он расстегнул верхние пуговицы рубашки и с наслаждением расправил плечи, чувствуя лёгкий ветерок на коже. - Подожди, Сандор, пожалуйста, не уезжай! Боги, вы что, издеваетесь надо мной? Хотя, наверное, я это заслужил. Ну что ж, прими наказание как мужчина, Клиган. Глядя на пташку, которая почти бежала к его машине, он смиренно опустил голову и закрыл дверцу. - Начинай, женщина. Давай покончим с этим раз и навсегда, - пробормотал он себе под нос, стоя к ней спиной, когда Санса подбежала. – Можешь орать на меня, если хочешь. - Орать? – удивлённо переспросила она, уперев руки в боки и пытаясь перевести дыхание. - Я пришла сюда не для того, чтобы орать. - Разве? – теперь уже удивился Сандор. Он повернулся к ней лицом и прислонился спиной к своему пикапу. – Я был уверен, что ты меня убьёшь, снимешь голову и насадишь её на пику. - Что за бред? - воскликнула она, закатив глаза. - Я просто хочу поговорить с тобой. Перестань драматизировать. - Да я живу ради этой самой драмы, - мрачно усмехнулся Сандор и покачал головой. – Тебе Киноакадемия ещё не звонила? В этом году Оскар достанется мне. - Сандор, пожалуйста, - умоляюще произнесла Санса, которой не нравилось, что он прикрывает свою боль и обиду юмором, - просто выслушай меня. - Да, ладно, забей, - отмахнулся он, глядя под ноги. Наверное, вместо того, чтобы обругать его последними словами, пташка решила успокоить свою совесть. И, скорее всего, сейчас начнётся монолог на тему «Мы просто слишком разные», призванный выразить всё как есть на самом деле, и заодно, типа, облегчить его страдания. Или, что ещё хуже, она может пройтись по классике и применить общеизвестное «У нас всё равно бы ничего не вышло». Обычно этот приём используется для того, чтобы отшить кого-то насовсем. Хотя как знать… Может, ему повезёт, и она воспользуется его любимой отмазкой «Дело не в тебе, а во мне»… Он стоял, глядя в её небесно-голубые глаза, и видел в них жалость. Блять, разве может быть что-то дерьмовее жалости? Уж лучше бы она орала и плевалась ядом. - Я хотела сказать, что очень сожалею. Мне жаль, что я не предупредила тебя заранее о Петире. - Санса нервно переступала с ноги на ногу, пока он, прищурившись, наблюдал за ней. – Когда в пятницу, в конце рабочего дня он велел мне явиться на эту выставку, я растерялась. Он приставал ко мне уже несколько месяцев, и я жалею, что не пресекла это в самом начале, – тяжело сглотнув, она опустила глаза. - Я продолжала отрицать то, что было очевидно. «Как и то, что влюбилась в тебя», - мысленно закончила она свою фразу. - И вместо того, чтобы признаться, что этот пидор тебя домогается, ты попросила меня пойти с тобой на вечеринку? Надеялась, что я его отпугну? – Он изо всех сил старался справиться с гневом, но у него не получалось. - Нет, всё было не так, - подняла на него встревоженный взгляд Санса. - Хотя… ну да, по правде говоря, всё так и было. Но мне очень жаль, что я не… - Я так и подумал, - перебил её Сандор. - Ты просто воспользовалась подвернувшейся возможностью. Я всё понимаю, не переживай. И не сержусь. Извинения приняты. На этом всё? - Он оттолкнулся всем своим крупным телом от машины и открыл дверь; ему хотелось побыстрее вернуться в свой одинокий спокойный мирок. - Пожалуйста, не уходи вот так! – Санса положила руку ему на плечо в отчаянной попытке остановить. – Просто выслушай меня! Мне так много нужно тебе… - Не нужно, Санса, - ответил он хриплым и почему-то дрожащим голосом, - я не выношу притворства. – Он так резко повернулся к ней, что упавшие на лицо волосы скрыли его поврежденную часть. – Лучше бы ты кричала на меня, лучше бы ненавидела за то, что я тебя разочаровал. Считай меня никчемным уёбком, презирай, смейся, делай что хочешь, только избавь от своего присутствия. Пока ты тут стоишь, я не могу забыть, что я круглый идиот, который думал, что сможет тебе понравиться. Санса ладонью чувствовала, как сильно напряжены все его мышцы. Он был, словно натянутый канат, готовый вот-вот лопнуть. – Ты не идиот, - ответила она, сделав маленький робкий шажок к нему. - Пожалуйста, не отталкивай меня. Ты действительно думаешь, что я позвала тебя сюда, только чтобы отшить Петира? Неужели ты считаешь меня такой расчётливой? Ему очень хотелось поверить ей. Все её лицо и лазурные глаза выражали искреннее сожаление. Но годы собственной неуверенности в себе и тут внесли свою лепту. - Ты же призналась мне сейчас. Так почему не сделала этого раньше? Почему ты просто не попросила меня о помощи? К чему было всё это притворство? - Потому что, - Санса улыбнулась и прикоснулась к его волосам, закрывавшим правую половину лица, – наш с тобой субботний вечер оказался прекрасным. Лучшим в моей жизни. А потом, когда я пригласила тебя на эту выставку, я несколько раз порывалась тебе всё рассказать, но боялась. Думала, что если выложу тебе всю правду о своём боссе, ты откажешься со мной идти. Я не хочу, чтобы ты снова прятался в своей квартире и хлопал дверью перед моим носом. Поверь, Сандор! Я и позже пыталась тебе… Но он отстранился от неё и, сунув руки в карманы, фыркнул: –Ну и каково это - иметь мужика вроде меня? Всё получилось именно так, как ты хотела? - Пожалуйста, не перебивай меня! Могу я договорить? – чувствуя, как в ней закипает злость, Санса упёрла руки в свои шикарные бёдра. - Нет, – он протестующе изогнул здоровую бровь. - Нет? - Я что, заикаюсь? Непонятно говорю? - Прекрати, – прошипела Санса, закатив глаза. – Откуда в тебе столько злости? - Вот я дурак! Наивно полагал, что тебе понравилась злость, которую я выплеснул на твоего босса, - с горечью заметил он. Санса разозлилась не на шутку. Его упёртость выводила её из себя. Она, конечно, предполагала, что разговор после инцидента в музее будет не из лёгких, но сейчас ей казалось, что она в одиночку, вооружённая только перочинным ножиком, противостоит целому римскому легиону. - Прекрати… просто прекрати, - процедила она сквозь зубы, приблизившись к нему. - Прекратить что? – спросил Сандор, изо всех сил стараясь казаться отстранённым и незаинтересованным. - Весь этот фарс, – Санса махнула рукой в воздухе, словно указывая на отсутствие вокруг публики. - Фарс? - Да! Прекрати выпендриваться! - Женщина, ты о чём? Санса, не сводя с него глаз, сделала ещё один шаг и приблизилась к нему. - Ты так поглощён обвинениями, что даже не слышишь меня. Я рада, что Бейлиш получил сегодня по заслугам. Давно надо было поставить его на место. Скорее всего, завтра меня уволят. А может, и не уволят, благодаря твоему монологу. Даже не знаю, что хуже. – Почувствовав, что снова завладела его вниманием, Санса уверенно продолжила: – Я рада, что сегодня ты был здесь, рядом со мной. И был готов подыграть мне, даже несмотря на уверенность, что я использовала тебя как буфер. Но это не так. Мне очень хотелось, чтобы сегодняшний вечер мы провели вместе, несмотря на моего придурка-босса. - Неужели? - парировал Сандор; он вынул руки из карманов дорогих брюк, упёр их в боки, так же как и Санса, и тоже сделал шаг к ней. Теперь они стояли так близко друг к другу, что Санса видела все его шрамы, а он мог сосчитать каждую едва заметную веснушку на её аккуратном носике. - Да уж поверь, - со злостью ответила она, но не отступила, когда Сандор шагнул к ней. И теперь, находясь в его личном пространстве, ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Их разделяли считанные сантиметры, она почти касалась его грудью. Но прежде чем уехать, он выслушает её признание… в последний раз. И, набрав в грудь воздуха, она выпалила: – Так что можешь и дальше обвинять меня в том, что я не призналась тебе раньше. Можешь ругать за то, что я хочу быть с тобой, хочу узнать тебя получше. Можешь прогнать меня - я уйду и больше ни разу тебя не побеспокою. Но не смей думать, будто знаешь, что я чувствую! – Последняя реплика сломала Сансу; голос её дрогнул, хоть она и старалась изо всех сил не расплакаться. – Я влюбилась в тебя, как последняя дура! И ненавижу себя за то, что опять всё испортила. У Сандора перехватило дыхание, словно пташка ударила его прямо под дых. Боги, разве такое возможно? Она только что сказала, что влюблена в него… От охватившей его бешеной радости, казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди. Он смотрел на её бледное, словно фарфоровое личико, сияющее в сгущающихся сумерках, на её огненно-рыжие волосы, красиво оттенённые последними лучами янтарного заката, и не мог поверить в то, что только что услышал. Седьмое грёбанное пекло… После всего, что он испытал за несколько последних часов, сперва вознесясь к небесам от счастья, а затем рухнув в самую говённую из Семи преисподней, признание в любви было для него как гром среди ясного неба. И Иные бы её побрали, но она права. Конечно, ей нужно было поступить по-другому… Но ведь то же самое он мог бы сказать и о каждом случайном человеке в своей несчастной, одинокой жизни. Как бы он ни старался хоть с кем-нибудь наладить отношения, всё разбивалось вдребезги об его дерьмовый характер. И только сейчас, когда он стоял перед девушкой своей мечты и слушал её признание, до него дошла истина: даже несмотря на то, что ему уже тридцать один год, он всё ещё колючий, озлобленный, одинокий мальчишка-подросток, воспринимающий людей по принципу «чужой среди своих». Он застрял на этапе взросления в тот сложный подростковый период, когда ужасные шрамы и шотландский акцент заставляли его чувствовать себя уродом. Санса, еле сдерживая слёзы, развернулась и пошла прочь. И тут его сердце дрогнуло, а злость вмиг испарилась. Он глубоко вдохнул и решил ещё раз рискнуть своим сердцем. - Пташка, не уходи, - почти прошептал Сандор, схватив её за руку, а она повернулась и посмотрела на него своими невозможно-голубыми глазами, – прошу тебя, пожалуйста… Я просто тупой осёл. Прости. – Санса быстро сморгнула набежавшие слёзы. – Прости, что испортил тебе вечер, пташка. Тот лживый мелкий ублюдок, которого ты называешь своим боссом, не заслуживает жить с тобой на одной планете. Я сделал поспешный вывод, сложив в голове два и два. Но я не должен был… - Извинения приняты, - улыбнулась Санса, перебив его на полуслове. Прижавшись к нему всем телом, она запустила пальцы ему в волосы и потянула его голову к своему лицу, встав на носочки, несмотря на высокий каблук. – А теперь заткнись и поцелуй меня…