Познать свои грехи

Первое, что бросилось в глаза, - горе-фонарики, разбросанные по полу. Которые едва освещали лицо соседа и давали хоть какую-то пользу, только если направить их все в одну точку…. Слишком темно…Я даже руки свои с трудом вижу. Атмосферу отяготила внезапно заигравшая странная, напрягающая музыка. Все тут же скучковались ближе друг к другу. Макс осмотрелся и отметил, что стен в комнате не было – решетки. «Как в тюрьме», - пронеслось в голове у него. Пол холодный и грязный, а если дотянуться до него рукой, то на пальце остаётся кровь…или это моя фантазия додумывает? -А что нам делать? – даже такой родной, но очень громкий голос Трущёва заставил всех подпрыгнуть от испуга в кромешной тьме. А он всё делал правильно, нужно же как-то попытаться связаться с организаторами. А это там мышь пробежала, да? Прямо у ноги Софы. Всё хорошо, Соф, не оборачивайся! Как же хочется в таких ситуациях просто стоять столбом или следовать за одним инициативным человеком. Но нельзя. Вон даже Назима не боится.., или делает вид, что не боится. А она бесстрашно исследовала периметр и, обойдя всю клетку, расстроенно заявила, что прохода нет. Сердце Кристины всё больше падало в пятки, потому что ей казалось, будто за решетками есть движение. Что светились где-то вдали глаза человеческие… Она схватила первого попавшегося за руку, и им оказался Олег Майами, немного удивленный ситуацией. Ему самому было некомфортно в такой обстановке, но девушка, робко прижавшаяся к нему, всё же придавала смелости, поэтому он сжал её руку в ответ. Они молча искали хоть какие-нибудь знаки, ковыряясь в решетке. Макс вместе с другом активно просил о подсказке. Немного трудно думать, когда перед глазами мельтешат ещё семь человек.., ещё труднее, когда среди них моя Крис, ищет поддержки в другом парне… Смесь духоты и паники уже витала в воздухе, отравляя всех своим действием. И вроде могло бы быть и хуже, в мыслях Свободы, но это хуже и случилось девчачьим визгом сбоку от него... Майер! Он инстинктивно прижал Женю к себе и повёл подальше от решёток. -Что случилось, Жень? – все смотрели на них, параллельно оглядываясь по сторонам и пятясь к центру. – Жень, успокойся! Майер провела рукой по левой щиколотке и показала её Максу. Он обомлел. Вот же пиздец... Это уже не игра! -Её полоснули по ноге, там кровь… Голос Макса эхом прошёлся по всей клетке. Кто-то пискнул от страха. Кажется, Кристина. Сергей бросился вместе с Назимой к ним. Софа прикрыла лицо в немом крике, а до Тернового дошёл весь посыл Свободы… Он пнул ногой решётку и заорал, что есть мочи: -Какого хрена? Вы не имеете права нас бить! Выпустите нас! В ту же секунду дышать стало нечем. Если бы Софа пригляделась, то смогла бы увидеть над собой решётку дымоотвода, из которой и выпустили снотворный газ. Я жив? Неужели? Всё было как в тумане, я успел только кинуть последний взгляд на Кристину, прижимающуюся к Майами. Она кашляла, как и я, как и все. А теперь… Всё так же темно. Но мои руки…они ужасно затекли. Почему я не могу ими пошевелить? Потому что они связаны за спиной, а Свобода прикован к решётке, как и все остальные. Голова у Софы нещадно кружилась, к горлу подкатывала тошнота, оставалось только сидеть на полу смирно и ждать чего-то… Жене было ужасно противно от того, что её нога и ладонь всё ещё оставались измазанными в крови. Слева от неё сидел Серёжа и жалостливо поглядывал на рану девушки, прошептал вялое «всё будет хорошо», а сам едва верил. Но его Нази ещё не очнулась, наверное, последняя. Все остальные уже с беспокойством рассматривали друг друга и по возможности подбадривали. Максу оставалось сочувственно кивнуть другу и разнести в мыслях всю эту клетку вдребезги. Жарко уже, сука…Надо было снять куртку! Пот градом лил с лица, отчего размеренно дышать становилось всё тяжелее. Радовал только факт, что девочку его поместили рядом с ним, и они тихо переговаривались о том, что, что бы ни случилось, вернутся друг к другу… Голос из динамика резко прошёлся по барабанным перепонкам каждого. Он был грубым и неприятным, как ногтем по доске. Восемь голов поднялось кверху. -Только один из вас выйдет из клетки нетронутым. Решайте. У вас тридцать секунд. Время пошло. Сергей хорошенько выругался и ещё раз оглядел всех присутствующих. Назима всё ещё без сознания, твою ж мать! Оба Олега осматривают решетки в поисках зацепок, Софа с Женей пытаются дотянуться до оков друг друга, но всё тщетно. Макс материт весь мир сквозь зубы, и его снова начинает трясти от ломки… -Кто пойдёт? – наконец, проявил инициативу Терри. – У нас мало времени. Кто больше всех боится и конкретно не продержится так долго? Тут вопросы все отпадали. Самая младшая, самая напуганная. Прижала ноги к себе и голову на колени положила. -Крис, пойдёшь? – Трущев осторожно заглянул в глаза мартышки этой, отчего-то очень серьёзные и уверенные. Она кивнула, не раздумывая. А Макс подскочил на месте. -Стоп! Я одну её не пущу! Она маленькая, с ней могут сделать всё, что душе угодно! -Макс, они ясно дали понять, что нам здесь предстоит что-то неприятное. А у Крис есть перспектива остаться с головой на плечах. Так что засунь своё недовольство куда подальше и дай мелкой спастись! – а это вскипел Майами. Ему тоже было несладко, додумался шарф на себя натянуть, теперь изнывал от жары, придурок… Если бы не цепи, он бы точно получил от Свободы по морде за дерзость. Но по сути-то он прав! Как всегда, Макс, косячишь! -Кристин, иди, - подбодрила её сильным голосом Софи, - мы справимся. Кошелева в последний раз оглядела всех своими оленьими глазами, особо задержала взгляд на угрюмом Свободе, горько улыбнулась ему и, прочистив горло, сказала ближе к динамику на потолке: «Я иду». Тогда одна из решёток сама по себе откатилась в сторону и сквозь неё прошёл человек, укутанный во всё чёрное. Он резким движением открыл Кристинины наручники, больно схватил её за запястья и вывел из клетки. Что было дальше, Макс не видел, но услышал ЕЁ отрывистый визг и протяжные крики где-то в темноте. И обругал себя снова за то, что позволил ей уйти. Не тронут её там? Вот же мрази! -ОТВАЛИТЕ ОТ НЕЁ! – взревел он, срывая голос. Девочки начали плакать от вновь и вновь, с одинаковой периодичностью, доносящихся визгов. Они прекрасно понимали, в какой передряге оказалась их маленькая невинная подруга… -Почему она кричит? Вы же говорили, что не тронете её! – изо всех сил, сквозь рыдания, процедила Софа. -В пределах клетки мы её не трогали, как и обещали. Про пространство за клеткой ничего сказано не было! -Суки! – выкрикнул Серёжа, ведь с каждым её криком всё внутри переворачивалось. Как же так! Ведь мы сами её на это обрекли! Господи, Кристина, прости нас, идиотов... Майами в тысячный раз попытался ослабить оковы, но у него ничего не получилось. Чертыхнулся, ударился спиной о решётку. -Угомонись! – тёзка его глубоко выдохнул, переводя взгляд на задыхавшегося от ярости Свободу. – Силы береги. И ты тоже, Макс! -Тебе легко говорить! – сорвался он. Тряхнул головой, откидывая лезущие в глаза пряди. Яростно зыркнул глазами своими цвета морского на Олега и подался вперёд, едва хватая ртом воздух, потому что ему сильнее оковы затянули, похоже, чем другим. – Твою девчонку сейчас не трахают какие-то маньяки долбанные, твоя рядом сидит вон, целая и невредимая! И Олег не обратил внимания на то, что Софу вдруг (метко) в его девушки приписали, его поразил тот факт, что Макс не понимает, что не только ЕМУ на девочку с каре не наплевать. Поэтому не смог не ответить… -Макс, ты думаешь мне эта ситуация не поперёк горла? Или любому из нас здесь? Я не хочу даже думать о том, что они делают с Крис, потому что свихнусь тогда от боли за неё! Макс, послушай меня! Сейчас мы все должны остыть и искать выход отсюда, ладно? А Макс так и не остыл…В нём черти проснулись, злые, голодные…шестеренки в мозгу не в ту сторону закрутились, мысли нехорошие подступали. -А чего это ты в лидеры заделался опять? – ещё минут пять назад сам от себя бы он не ожидал такого вопроса. Поругал бы себя. Не к месту это... Вот и Терновой офигел. Вылупил на него глаза и голову наклонил непонимающе. А другому Олегу смешно внезапно стало от всей ситуации, решил съязвить, «Гордость, - говорит, - проснулась». И щёлкают оковы на руках. Лязг спавших наручников отрезвляет всех. -Что за черт? – Майами разглядывал руки перед собой, как будто бы в первый раз. -Кодовое слово, - в первый раз после ранения подала голос Женя Майер, растирая запястья. -Что? – переспросили все хором, кроме Назимы, так и не очнувшейся. -Пока вы тут ругались, я табличку нашла вон там, наверху решетки. «Вы должны угадать кодовое слово, чтобы выбраться» Значит, кодовое слово - «гордость»? -Именно, - Майер кивнула Максу, я это вслух сказал, окей… Они все смотрели друг на друга, потихоньку поднимаясь на ноги, в ожидании. Немой вопрос застыл у всех на глазах: «Что дальше?» А «дальше» приближалось к ним в темном облачении, с лезвием в руках… Хромая на левую ногу (подвернул?), Олег дошёл до открывшейся решётки и позвал всех за собой, но только он туда зашёл, выход закрылся. Прекрасно! Серега выдохнул в первый раз нормально за всё это время, когда Назима рядом с ним головой пошевелила. Быстро ввёл её в курс дела. Когда разговор дошёл до Кошелевой, чьих криков уже не было слышно, она оглядела каждого, искала хоть кого-то, кто скажет, что это всё шутка, с ней всё хорошо.., да и с нами…Но нет. Хреново всё, Нази, прости... -Давайте мыслить рационально, - Серёга последним с облегчением скинул куртку. Все шесть теперь валялись на полу, ребята остались кто в толстовках, кто в футболках, но хоть немного воздуху прибавилось. – Та решетка откатилась. Значит, их надо толкать. Многие уже без сил. Вон Майер явно уже не вывозит всю эту клетку. Ей бы ногу перевязать, а тут ещё выжить как бы надо… Отворачивается обратно к решётке и чувствует обвившие его за пояс руки. Вспомнишь лучик – вот и солнышко… Страшно ей, говорит. Боится, что сделают с ней и с другими девчонками то же, что и с Кристиной. Боится, что умрём мы все. А я не могу уже с собой ничего поделать, ситуация не та, чтобы оттолкнуть. Поддаюсь, целую её в лоб и обещаю, что одну не оставлю, что не дам в обиду. А сам думаю, как там моя Крис, одна... и в горле ком стоит…Вернись ко мне, малыш! Не жалеет сил Макс, пока руки его, в решетку вцепившиеся, не обжигает резкой болью. Кожа от кулаков до запястий – сплошные глубокие порезы. Кто-то снаружи, видимо, прекрасно владеет ножом. Кричит громко, сгибается пополам, а к нему Женя подскакивает, успокаивает, по голове гладит. А парни резко открывают три прохода. Трущёв подходит к другу и, удостоверившись, что ходить тот может, отдаёт в руки Майер. Вдвоём они ныряют в ближайшую арку. Сергей берет за руку Назиму, а Олег – Софу, и они расходятся по оставшимся выходам.