Тот, кому подчиняется всё мироздание

Картер поморщился, недовольно оглядываясь. – Думаю, нам не следует попадаться на глаза сельчанам. Девушка лишь пожала плечами, но возражать не стала. В конце концов, создатель действительно выглядел вызывающе, а объяснять и говорить, что это бог – просто безумие. Допустим, нет у него своего культа, стеснительный верховный бог… Но всех ли устроит такое объяснение? Не попытаются ли люди прикончить чужака просто от греха подальше? А если поверят, что он создатель, не захотят ли чудес для себя? Картер был прав – при любом раскладе. – Сними рубаху, бог… – догадалась Занка. – Лучше обвяжи ей бёдра, тогда будет непонятно, в чём ты. Дальше было просто: непримечательные девушка и парень почти не привлекали внимания изредка встречающихся крестьян. Дома никого не оказалось: мать, как и было положено, ушла в поле и должна была вернуться ещё нескоро. В принципе, дом был фактически пуст и в другом смысле: из мебели можно было заметить печь, лавки, стол да сундук в углу. Бедненько. «Впрочем, откуда бы им взять денег хоть на что-то, если их грабят то бандиты, то… другие бандиты, но уже называя это сбором налогов?» Девушка уверенно подошла к сундуку, подняла крышку и запустила руку в деревянное нутро. Наконец из-под груды поношенной одежды Занка извлекла простенькую ручку и тоненькую тетрадку с желтоватыми листками. Встав на одно колено (видимо, ощущение значимости момента подсказывало, что всё должно происходить так), селянка вручила инструменты созидания творцу. Нельзя сказать, что Джон был в полной мере в восторге: если до этого он был простым писателем, от которого чего-то ждали, но который ничего не мог, потому что его «магия» требовала определённых условий… то теперь он просто обязан был явить чудо. Или окончательно и бесповоротно стать непримечательной частью собственного мира. На негнущихся ногах парень, держа на вытянутых руках ручку и тетрадь, прошёл к столу. Раскрыл обложку и занёс над чистым листом ручку. Оба затаили дыхание. «Начнём с колбасы». Не дожидаясь, пока автор соблаговолит написать слово, шарик на ручке засиял золотом, и когда Джон завороженно повёл рукой, за ним потянулась тонкая, как цепочка, сверкающая полоса. Если Занку это могло изумить настолько, что та завороженно наблюдала с открытым ртом, то Картера интересовал результат. «На столе лежала колбаса», – написал на листе автор, и тут же в пустоте возник контур, а затем обрёл плоть. Выглядела эта «плоть» как нормальная варёная колбаса – как бы сторонний читатель ни интерпретировал текст на свой вкус. И на вкус колбаса была самая обыкновенная, привычная. Что бы там ни думала и ни видела селянка, стоящая чуть поодаль, – хоть геккона на палочке. К чёрту релятивизм! – Бо-о-ог! – протянула девушка. Джон был доволен собой, однако такой способ созидания был далеко не совершенен: нужно было записать то, что требуется, на листе и ждать исполнения желания. Для простых предметов и мирного времени в целом применимо, но… «КАК ВЫТАЩИТЬ ЕЁ ОТЦА ДАЖЕ С ЭТИМ?!» Юноша поджал губы. «Думай». Огромная рука с неба, забирающая одного мужчину и уносящая его домой? Пафосно, но бредово. Опять же, что будет с ним после? Если разобраться, можно действовать по законам мира, просто жульничая, если, конечно… Сконцентрировавшись, Джон провёл по воздуху, представляя кресло. Если богам нужна вера, чтобы обрести могущество, Картер будет верить в себя. Медленно, будто просачиваясь из другой реальности, на полу возник компьютерный стул. – Отлично. Занка на четвереньках подползла к юноше и поцеловала его колено. – Бог… Я вижу твою силу, я верую в тебя как верховного бога. Помоги моему отцу… Автор усмехнулся.