dk – мир гарь. 10.11.19. Колендо.
– Да какая, нахуй, полиция? – Посмотри за окно. Что видишь? Ничего хорошего. Мы, блять, сдохнем здесь. Имеет в виду, что Руслан пропал не просто так. В ее словах есть резон. Но на решение Дани они не влияют. И ему по-прежнему хочется убить этого идиота Тушенцова, который поперся на улицу один. – Нас всего четверо, одни мы не справимся. Да и Руслана никто не удержал тогда. – Руслан – мудло. Лиза молчит неодобрительно. Ненавидит, когда Даня ругается. – Ладно, все... – садится на их кровать. – Надо вызволять его. – Подожди, переоденусь. – Не подожду. Здесь остаешься. – Даниссимо... – Нет, сказал! – Между прочим, у вас с Русланом одинаковая манера выражаться. – голос подводит. Обиделась. – Один – мудло, второй – хамло. Как Юлик вас терпит? Дань, я умею стрелять, могу помочь ведь, идиот. Кашин сам знает. Не понимает только, чем она-то Руслану поможет. Улечься рядышком в одной могиле – это не помощь. – А вдруг вы вообще не вернетесь? Вдруг ты не вернешься? Футболку наполовину стянула, обернулась, глядит глазищами. – Куда мне тогда? Да я лучше вместе с тобой... Там... Бретельки бежевого бюстгальтера соприкасаются между ее лопаток, образуя большую букву «Х». Его девочка. Единственное светлое, что есть в этой комнате. Даня боится за нее. – Лиз… – А? Сопит, возится с пуговицами синей рубашки. – Иди ко мне. – Подожди секунду. Не расслышала, что ли? – Нет, сейчас иди. Как только она оказывается рядом, Даня обхватывает ее руками за плечи и тянет за собой на кровать. Сопротивляется, но не настолько, чтобы Кашин не смог с ней справиться. – Да, но Руслан и... – выдыхает снизу, в шею. Сама неуверенно нащупывает пряжку его ремня. Дрожит. Руки ледяные. – К черту Руслана. Она горячая, как печка. Дыхание жаркое. – Скажи, если будет слишком больно... И горячо, горячо, до чего горячо. Ей, наверное, очень больно. Шипит сквозь зубы. Ресницы слиплись. Крови больше, чем Даня думал. Хватает воздух ртом, впивается ногтями в спину. А в голове стучит Даня, Даня, Даня... Она дала понять, что готова продолжить. И нашла в себе силы улыбнуться припухшими от поцелуев губами. Это продлится еще несколько мучительно-приятных минут. Лиза вытянется в струну, напряженная в ожидании неизбежного, повторит его имя и вдруг вскрикнет коротко и громче обычного, и он почувствует ее наслаждение. Каждый спазм ее тела отзовется в нем тоже. И он позволит себе кричать вместе с ней.***
– Вы с Юликом вместе? Они находились в темной комнате Дениса. Тяжелые шторы закрывали единственное окно, облезлые стены, на которых что-то висело. Денис в последние дни все больше и больше думал, что Юлик и Руслан – та пара, что «навсегда» и «навечно». Те, что идеально подходят друг к другу, как кусочки зефира – белые и розовые. Те, что мозолят ему глаза, напоминая. Руслан, чуть не подавившись водой, посмотрел на Дениса исподлобья. – Тебя ебет? – после секундной тишины ответил он. Парень сказал еще что-то, но Денис уже не слушал – он с головой погрузился в свои мысли. Денис ненавидит Юлика. Такой лютой, злобной ненавистью, что Онешко уже давным-давно должен был сдохнуть. Только Юлик – не просто парень, он чертовски живучий парень. Он улыбается приветливо, растягивает уголки губ в улыбке, но Денис, знающий Юлика слишком хорошо, понимает, что у него – это выработанное, смонтированное и наклеенное на милое личико. Юлик носит облегающие ноги штаны, мешковатые толстовки с капюшонами и разноцветные носки с яркими принтами. Юлик – не глупый, а очень даже смышленый, но совершенно не знающий жизни. Денис сдернул какую-то штурмовую винтовку и сразу же отскочил, неумело держа ее обеими руками. Руслан отставил воду, встал с кровати и пошел прямо на него. – Стреляй. Тушенцов остановился, когда дуло винтовки уперлось ему в грудь. Криво усмехаясь, он протянул руку и направил его себе в сердце. И повторил настойчиво: – Стреляй! Чего ты? Стреляй, сказал! Денис вздрогнул и спустил курок. Снова. И снова. Палец онемел, он перестал его чувствовать. Но ничего не произошло. Сполна насладившись моментом, Руслан легко выдернул винтовку из его ослабевших рук и повесил обратно. – С предохранителя забыл снять, – пояснил он сухо.***
– Это здесь, – тяжело выдохнула Даша. Смеркалось. В некоторых пустых окнах пятиэтажки, ничем не отличающейся от других, горел свет. Главный вход, то есть сам подъезд находился по другую сторону. Пред ними же пристала ветхая небольшая деревянная дверь, ведущая в подвал. – Всех подопытных из отеля перевезли сюда, – сообщила Добренко, дрожа не то от холода, не то от страха. – Я проверю главный вход. – Нет, – резко отрезал Юлик, и все метнули на него удивленный взгляд. Парень еще никогда не был таким серьезным. – Я пойду. Даня, поправив на своем плече автомат, протянул Юлику пистолет. Тот, взяв его, кивнул, и молча быстрым шагом завернул заугол. – «Осторожно! Не открывать! Там чудовище!», – зачитала Лиза табличку над дверью и посмотрела на Даню и Дашу. – А как открыть? – Мороз и кости – день чудесный, – вздохнул Даня, ткнув пальцем в дверь. Та поддалась и открылась. – Куда ты лезешь, друг... дебил. За дверью оказалась деревянная стена в меньше, чем в метре от входа. Даня, нахмурившись, не опуская пальца, повернулся к Даше. – Это че? – Блин... – вырвалось у нее. Отпихнув Кашина, она зашла внутрь. Сильный порыв ветра захлопнул дверь, и Лиза удвилась, как та не развалилась. Даня открыл дверь, но Даши там уже не оказалось. – «Хроники Нарнии» прям, – высказала Лиза. – А Даша Добренко в главной роли. – Донцова, – без усмешки поправил Даня, но девушка шутку оценила. Даня поддел ногтем «деревянную» стенку, и панель отъехала в сторону. Перед ними стояла Даша. – Как смешно, – фыркнула она. Внутри был каменный подвал, где было темно и ужасно пахло сыростью. – В сколько дырок я влазил, эта – самая стремная, – пыхтел Даня, заходя внутрь. Лиза кинула на него недовольный взгляд, но тот этого не заметил. Или сделал вид, что незаметил. Он склонил голову и уперся ладонью в потолок. – Ты же говорила, что будет в полный рост. – Ну лизе в полный, – пожала плечами Даша, и уже Неред всем своим видом показала, что не обратила на это внимание. – Оно может обвалиться? – спросила она. – Да, – ответила Даша, разглядывая какой-то флакон в руках Дани, который он взял со стола. – Заебись, – выдохнула Лиза. – Это виски или духи? – она кивнула на флакон. Не медля, Кашин простым движением большого пальца открутил крышку, та упала на пол, и он сделал глоток, после чего поморщился и поставил флакон обратно на стол. – Духи. Вдруг медленно открылась одна из дверей. Та, что вела в камеры с подопытными. Даша покосилась на Даню, отступая на шаг. Он снял с предохранителя автомат. – Ты проверил, сколько патронов? – Три. Как раз. Добренко кивнула, но, поняв, что он сказал, вытаращила глаза. – В смысле? Лиза выудила Данин пистолет. Пуля летит в воздухе, рассекая пыльный воздух и приземляется рядом с ногами подопытного. – Чёрт! – выругалась она из-за своей несобранности и отсутствия меткости. – Их нельзя убивать, – проговорила Даша. – Типа запрещает Гринпис? – издевательски спросил Даня. – Типа они бессмертные.***
Юлик потянулся рукой к дверной ручке. Как только он нажал на нее, чья-то ладонь легла ему на плечо, и он вздрогнул, не в силах повернуться. – Здесь огромная собака бегает... – предупредил знакомый голос, и Юлик, обретя смелость, резко развернулся. – А я подхожу под описание? Денис хмыкнул, приставляя ко лбу Онешко дуло пистолета.