Другая сказка

      Нет, барона де Вессер никто и никогда не назвал бы трусливым или нерешительным. Но сейчас, сейчас он действительно волновался. Заламывал когтистые сильные руки, меряя, словно дикий зверь, шагами комнату. И вслушивался в звуки из соседней комнаты, до боли напрягая идеальный слух, чтобы в случае чего быть готовым. За дубовой дверью рожала его жена. И Рамир просто не мог успокоится. Конечно, он мог бы зайти, он был уверен, что ему бы не посмели возразить. Но слуги и в особенности старая, но опытная бойкая повитуха клятвенно заверила его, что все идёт хорошо. Поэтому он только ждал. И в любом случае ему бы не стоило присутствовать при родах. Человек мог бы. А людоед - не факт. И Рамиру оставалось лишь метаться, ожидая.       Когда Эльза, его счастье, его солнце, его светлый лучик девять месяцев назад кинулась ему на шею и радостно сообщила о том, что беременна, он был на седьмом небе от счастья. Каждому известно, что ребёнок в семье людоеда может родиться только один. Никогда ещё не было известно науке, интересующейся этими загадочными существами, случаев, чтобы людоедка могла выносить двоих или родить дважды. И поэтому эта новость была для Рамира самой радостной. Он любил Эльзу, любил больше своей жизни. Трепетно охраняя её от всех бед, хотя, вряд ли ей требовалась постоянная защита, он едва ли не лежал у её ног, словно верный пёс. И она отвечала мужу тем же. Эльза, в юности бойкая и весёлая, повзрослев, стала спокойной, рассудительной и мудрой красавицей, какие редко встречались и в человеческом-то роду.       А теперь, она обещала подарить ему ребёнка. И он это чувствовал. Вздрогнул, когда первый раз почувствовал стук не одного, а двух сердец. И едва ли не плакал от счастья. В первые месяцы было тяжело. Беременность проходила нелегко, Эльза мучилась. Но стойко держалась, уверенная, что все будет хорошо. Рамир молился об этом. Он боялся за неродившееся дитя, ведь его враги не спали. А как можно было сломать стальное сердце Людоеда? Лишить возможности держать на руках своё дитя. Поэтому он ни на шаг не отступал от жены, трепетно оберегая её. И вот наступил тот самый момент...       Когда в соседней комнате раздался тихий писк, барон встрепенулся, подняв замутненные после бессонной ночи глаза. В дверь тихо проскользнула фигура Виктора. Молодой юноша, недавно нанятый дворецким, благоговел перед Людоедом, словно щенок таскаясь за ним и выполняя поручения любой сложности. Вот и теперь, его взлохмаченная голова проснулась из-за двери.       - Ваша Светлость, Ваша Светлость! Девочка! Я вас поздравляю! - Рамир молча вскочил, кинувшись в соседнюю комнату. Его сердце колотилось от волнения. Застыв на секунду в дверном проеме, он от волнения вцепился пальцами в дерево, оставляя глубокие вмятины. И встретился с усталым, измученным, но словно горящим взглядом Эльзы. Растрепанные волосы, болезненная бледность - все говорило о том, как трудно ей пришлось. Ни один мужчина не смог бы понять, что переживала в это время женщина. За это Рамир уважал свою жену ещё сильнее. Как бы он не был силён, её стойкость была гораздо больше.       Склонившись, держа на руках маленький шевелящийся свёрточек, Эльза радостно ему улыбнулась, и эта улыбка была самой дорогой для мужчины. Рамир медленно опустился на колени у изголовья кровати. Стоять он просто не мог, ноги подкашивались от радости, счастья, страха и ещё чего-то, чему он даже и названия не мог дать. Прислуга сзади незаметно вышла, не желая смущать их в настолько личный момент. Повитуха, впрочем, на секунду застыла, внимательно глянув на Людоеда. Возможно, боялась, что тот что-то сделает с ребенком. Слишком велик ещё был страх и предрассудки об этих созданиях. Но, видя ошеломленный, растерянный немного вид барона, поняла, что эти слухи были точно не про него. С такой нежностью, с какой он смотрел на жену с дочкой, мог глядеть не всякий человек. Никогда бы Рамир не причинил вреда любимым людям, скорее готовый умереть, чем позволить им испытать боль.       - Смотри, это папа. - Эльза повернула свёрточек, показывая лицо ребёнка. Так похожего на них обоих. Рамир стер с глаз непрошенные слёзы. Девочка, маленькая девочка, его плоть и кровь. Наследница его рода. Его дочь. Казалось, сердце Людоеда могло разорваться от счастья и любви. Любви к этому маленькому, беспомощному комочку, тихо сопящему на руках у Эльзы. Та тоже боялась дышать на хрупкое создание, так не похожее сейчас своей слабостью на грозных родителей. Когда-нибудь, этот ребёнок тоже будет сильным и величественным существом, гораздо сильнее любого человека. И, будем надеяться, использует данную ей силу с благими намерениями. А сейчас Людоед с тихим урчанием, подобным мурлыканью кошек в минуты счастья и безопасности, осторожно берет на руки самое дороге своё сокровище. Как бы не был страшен для своих и врагов, и союзников барон де Вессер, сейчас он любящий отец, впервые в жизни держащий на руках своего ребёнка.       - Здравствуй, Сантьяга. - Тихо зовёт он. Девочка улыбается, показывая пока беззубую улыбку. И открывает светящиеся в полумраке зелёные глаза.