Другая сказка

      Алек выглянул из-за двери в дворцовую кухню, мысленно поражаясь обилию вкусных запахов, витающих в пропитанном паром воздухе. Что-то бурлило, шкворчало, брызгало маслом на сковородах, словом - предвещало вкусный и сытный ужин, готовящийся под чутким присмотром прислуги. Которая как раз отвернулась, позволив Алеку наклониться и осторожно стащить со стола поднос. На котором стояли, плотно прижавшись друг к другу, аляпистые пирожные, сладкие даже на вид. Подрумяненные бока их проглядывались пятнышками изюма, а верхушки украшал нежнейший розовый крем, щедро сбрызнутый шоколадом. Рай для сладкоежки.       Конечно, взрослому молодому человеку, тем более принцу, можно было не таиться и не лавировать по коридорам замка, стараясь не попасться никому на глаза с полным подносом сладостей. А спокойно дождаться ужина и там отведать этого угощения... Но это было неинтересно. Скучно. Сейчас, сновая по знакомым с детства проходам, Алек вспоминал, как, бывало, ребенком забегал на кухню и под визг кухарок, не ожидавших внезапного появления светлой молнии, хватал пирожное, тут же убегая. Он любил сладкое в разумных пределах, но то, что он таскал у зазевавшихся поваров, было всего вкуснее.       Подхватив одно пирожное, Алек осторожно откусил, стараясь не испачкаться. Да, рецепты королевской кухни достойны всяческих похвал. Сладкое, но не до приторности, и нежно-рассыпчатое. Просто идеал. Облизнув с губ розовый крем, принц бодро зацокал каблуками по направлению к выходу во внутренний сад. Шестое чувство подсказывало, что искомая персона находится именно там.       Интуиция не ошиблась. Сантьяга нашлась в зарослях роз, как раз в то мгновение, когда она нещадно кромсала мечом труд садовника. И чем он ей не понравился... Вообще, слово "кромсала" не очень подходило под то, чем занималась Людоед. Ее движения были такими скупыми и точными, что любой мастер по фехтованию развел бы руками - ему нечему было бы научить такого бойца. Тяжелым двуручным мечом, чуть ли не в половину человеческого роста, Сантьяга играючи рубила верхушки роз одной рукой, вращая железяку в кисти так, словно та ничего не весила. Собственно, поэтому жертвой ее скуки и пали дворцовые розы. Инвентарь для тренировки был малость хлипким для людоеда, и потрошить соломенные чучела было довольно уныло.       Алек невольно залюбовался, наблюдая за плавными выпадами, то перетекающими в изящное уклонение, то в жуткий удар, от которого с куста осыпались красные лепестки. Тому, кто будет стоять на пути такого удара, можно сразу заказывать гроб - он не жилец. Ибо ни остановить, ни ускользнуть от жалящей стали невозможно, а силы людоеда хватит раскроить врага на пополам. При этом зверском занятии выглядела Сантьяга удивительно расслабленно. Лишь волосы немного выбились из прически, да дыхание сбилось. А так, хоть сию секунду пред королевкие очи, так красива девушка в плотно сидящем на ней мужском костюме и с мечом в крепко сжатой руке.       - Что тебе сделали бедные цветы? - Придерживая поднос за спиной, что довольно тяжело, учитывая его размер и обилие пирожных на нем, Алек выступил из-за кустов, даже не вздрогнув, когда под ноги рухнула срубленная ветвь, полная цветов. У людоедов достаточно хороший слух, чтобы Сантьяга уловила его присутствие еще на подходе к саду.       - Цветы? Ничего. - Взмахнув головой, чтобы откинуть с глаз взмокшую челку, девушка опустила острие меча и ловко вогнала оружие в ножны. - Мне просто тренироваться больше не на чем.       - Уже? - В голосе принца скользнула ирония. - Ты не устаешь от постоянных тренировок? Лично у меня руки бы уже отвалились. Третий час мечом машешь, а тебе все мало.       - Во мне умер великий полководец. - Утерев со лба капельки пота, девушка широко зашагала под свод открытой галереи, даже не смотря на Алека. Конечно, нюх тоже не подвел, поэтому о вкусном сюрпризе, который принц держал все еще за спиной, она была осведомлена. Но есть на улице гораздо менее приятно, чем в поистине роскошных апартаментах дворца.       Ножны отправились на спинку кресла, а их хозяйка тяжело опустилась на сиденье, с наслаждением вытянув ноющие ноги. Руки ныли еще сильнее, но Сантьяга знала, это пройдет. Нужно немного времени, чтобы напряженные мышцы расслабились и пришли в норму. Пальцы выбили дробь по деревянным подлокотникам - даже ими было неприятно двигать. Но и почти три часа непрерывного фехтования - личный рекорд. Ведь никто не знает, что преподнесет жизнь в будущем, так что и это время еще зачтется.       - Устала? - Алек опустил звякнувший поднос на столик, почти невесомо касаясь натруженных плеч ладонями. Легко подцепить воротник рубашки и расстегнуть пару пуговиц - и вот руки умело принимаются разминать сведенные напряжением мышцы.       Иногда Сантьяга думает, что природа немного ошиблась. Ей надо было родиться мужчиной, для которого меч был бы продолжением руки. А Алеку подошли бы кудри до пояса и платье с шелковым подолом. Войну он не любит, а вот красоту и уют - очень даже. Они такие разные... Людоед чуть наклонила голову, позволяя рукам пробраться куда дальше положенного, и усмехнулась.       - Алек, моя шея не там.       - Упс. - Человек прижался к оголенным плечам губами, впрочем, никуда не убирая блуждающих под рубашкой рук. - Я всегда плохо ориентировался.       - Мы можем дойти до спальни... - Сантьяга мурлыкнула, прищурив глаза, будто довольна кошка. Но на грудь легла повелительная ладонь, заставившая остаться на месте.       - Это я запланировал на вечер. А сейчас, у меня для тебя кое-что другое.       Ладонь исчезла, чтобы принести блестящее розовым кремом пирожное. Им дразняще поводили у носа облизывающегося людоеда и поставили обратно на блюдо.       - Достойная замена. Дай-ка сюда эту штучку... - Сантьяга потянулась к подносу, но тот шустро отодвинулся, не без помощи со стороны. Алек же только усмехнулся, глядя на шутливо насупившуюся девушку.       - Но есть одно условие. - Принц присел на обширные бедра людоеда, в толщине своей будущие, наверное, поболе его самого. Вальяжно повертелся, и закинул ногу на ногу, явно не торопясь слезать. - Кормить тебя буду я.       - Не слишком ли велик труд для дланей королевских? - Хмыкнула в ответ девушка, ловко прижав к себе невесомую изящную фигурку. Вот еще одна ошибка природы. Сантьяга людоед. Большой, тяжелый на подъем, пусть в бою по ней этого не скажешь. По-мужски грубая, не женственная ни капли. А Алек - удивительно хрупкий, совсем комнатный аристократичный мальчик, который и в тридцать все еще будет мальчиком. Почти девочка, настолько тонкие и светлые у него черты. Так неправильно это смотрится со стороны. А им двоим удобно, что бы не говорили. Они вообще неправильные. Но одни-единственные такие на весь белый свет. На Королевство так точно.       - Этот труд мне по силам. - В ответ тонкие пальчики поднесли к пухлым губам угощение, так и просящее, чтобы его съели.       Сантьяга невольно сглотнула слюну. Нет, она не голодна, но как красиво выглядит зрелище этих мягких длиннопалых рук, что держат рассыпчатое пирожное, пачкаясь в креме и крошках. Или это она сладкоежка и не может пройти мимо предложенной вкусности. Людоед, который любит сладкое... Если считать за сладкое прелестного мальчика, то это к ней подходит.       - Открой пошире ротик. - Просит Алек, и Сантьяга послушно распахивает дышащую жаром пасть. В которую пирожное помещается целиком, остается лишь осторожно убрать пальцы, которые так и норовит лизнуть длинный шершавый язык. Да, поистине чудесное зрелище - рот людоеда изнутри. С мнением человека мало, кто согласится. Но его эти острые гряды зубов, похожие на заснеженные вершины гор, трепещущий язык и темно-алый провал глотки восхищают. Это пасть смертельно опасного хищника, что прирученно ластится к нему, не потеряв своей мощи. Страшные челюсти захлопываются, чтобы задвигаться под кожей щек, и не дай боже оказаться на месте пирожного неаккуратной человеческой руке.       Сантьяге не дают вздохнуть, уже подсовывая следующую порцию сладкого - на подносе еще много. Очень много. Пусть говорить с набитым ртом невозможно, но по довольному мурлыканью девушки слышно, что угощение пришлось по нраву. Все же, Алек не прогадал, когда выбрал именно пирожные.       Когда-то давно его поразила скудность рациона Сантьяги. Большей частью это было только мясо, причем, обычно сырое. Привыкнув к армейскому питанию, Людоед не заморачивалась приготовлением пищи, ей было достаточно перехватить на кухне только отрубленный ломоть говядины, и это считалось полноценным обедом. Да, в детстве маленькая девочка очень любила сладости, срывала с веток спелые фрукты, бегала на кухню, где повара угощали ее чем-нибудь вкусненьким... Но потом стало как-то не до этого, и Сантьяга стала довольствоваться чисто людоедской диетой из мяса, чем ужаснула привыкшего к роскоши даже в пище Алека.       В чем-то они оба повлияли друг на друга. Принц теперь не воротил нос от еды, а Людоед вспомнила, что на свете есть очень много вкусных вещей. С подачи человека, она вновь полюбила сладкое, благо, ей можно было есть его без опаски для здоровья. А потом закармливать любимую вкусностями стало традицией для Алека. Довольная улыбка была лучше любых похвал.       - Сантьяга, ты мне сейчас пальцы откусишь. - Принц шутливо дернул девушку за хвостик, уж больно вдумчиво и долго она облизывала кормящую руку, так что никаких крошек на ней уже не осталось. И выражение лица при этом у нее было немного хищное, какое бывает у примеривающихся к добыче зверей.       С причмокиванием Людоед выпустила из плена губ чужие пальцы, мазнув языком там, где они оставили теплый след. - Ничего не могу поделать. Ты намного вкуснее этих пирожных. Так и съела бы.       - Неужели моего скромного угощения недостаточно для тебя? - В ответ притворно вздохнул Алек. Он прекрасно знал, куда ведет Сантьяга, но ведь пирожные... Главным блюдом сейчас должны были быть именно они.       - У меня хороший аппетит. - Сантьяга усмехнулась, и в глазах ее загорелся задорный огонек. А усмешка приобрела черты голодного хитрого оскала. Прямо чудовище из сказки, готовое слопать героя за милую душу и не подавиться. - А своими угощениями ты его только раздразнил. Теперь мне хочется чего-то более... Существенного. Более сытного...       Когтистый палец ласково скользнул по щеке, уперевшись в переносицу. - Например, чудесный десерт из одного маленького и очень вкусного мальчика. Я же людоед, мне положено кушать маленьких мальчиков.       - Я не маленький. Мне двадцать годиков. - Притворно надулся Алек, пытаясь скрыть улыбку. Иногда Сантьяга принималась играть роль эдакого сказочного людоеда, и принц ей с удовольствием подыгрывал. - Не надо меня есть, я слишком тощий.       - Зато так сладко пахнешь... - Сантьяга облизнулась, отодвинув немного пирожные. А потом поднялась, заставив Алека ойкнуть, когда его прижали к столу и хищно нависли сверху.       Окажись в этой ситуации кто-то другой, то пришел бы в ужас от возвышающегося над ним людоеда с голодной улыбкой. Человечек лишь хихикнул, когда в подтверждение словам Сантьяга скользнула по нему носом, втягивая запах.       - Приятного аппетита. - Алек уперся ладонями в край столешницы, доверчиво позволяя взять себя за плечи. Такой трогательно-красивый в это мгновение, что нельзя было не улыбнуться. И Сантьяга улыбнулась. А потом медленно, словно на показ, раскрыла широченный зев.       Чем-то этот процесс напоминал опускание подвесного моста - словно гигантские зубья решетки, расходились острые клыки, щеки вытягивались, делая открытый рот еще больше, шире, челюсти, будто на шарнирах, распахивались до неестественности. В этом действии была своя жуткая эстетика, вселяющая ужас в зрителя своей смертельной красотой. Из провала рта дохнуло горячим воздухом, потянулись серебристые нитки слюны, свидетельствовавшие о проснувшемся голоде. Сантьяга на секунду замерла в таком положении, давая полюбоваться на себя. А потом высунула язык, склизко мазнувший по коже. Шершавый кончик его принялся скользить по щеке замершего, как кролик перед змеей, человека.       Когда острые зубы невесомо коснулись головы, Алек прищурил глаза, спасая их от вездесущей липкой слюны, которой его явно собирались покрыть с макушки до пят. Все же хорошо, что он остриг длинные белокурые локоны - нынешнюю короткую прическу было куда легче вернуть в исходное состояние после их с Сантьягой баловства. Скосив глаза, человек разглядел розоватое нёбо и трепещущую арку горла, которая была едва видна в полутьме пасти хищника. Это было так странно, видеть чужой рот изнутри. Редко кому довелось бы испытать эти ощущения и остаться живым.       Наконец, Людоед удобно сдвинула челюсти, крепко удерживая руками человеческое тельце - это она делала скорее по привычке, ведь "пища" не собиралась никуда сбегать. И осторожно протолкнула добычу дальше в глотку, спазмически сглатывая, чтобы скорее отправить её дальше. Алек фыркнул, когда влажные мышцы прижались к лицу, сжав так, что было не дернуться. Природа предусмотрела это на случай, если попадется особо ретивая жертва, которая будет пытаться сбежать даже в столь незавидном положении.       Глоток за глотком - и вот уже человечек оказывается в огромном, урчащем и темном чреве людоеда, пытаясь удобно устроиться в тесном пространстве. Покрытые липкой влагой складки желудка обманчиво нежные и мягкие, но попробуй задергаться, начинают сжиматься, сдавливая незадачливого визитера. Алек стер с лица смесь слюны и желудочной секреции, пусть это и было бесполезно, все равно мокрый весь. Кожу не щипало, значит все нормально, и жуткий механизм переваривания пищи сейчас ему не грозит.       - Устроился? - Голос Сантьяги доносился словно издалека, глухо резонируя и обволакивая слушателя. Словно звучал со всех сторон. Алек расслабился. Пожалуй, прибытие можно считать завершенным. Если бы не обилие жидкости, в которой он полулежал, а ее было где-то по щиколотки, в которой чувствовались остатки проглоченных сладостей, то было бы совсем удобно.       - Ага. Как я соскучился по этому уютному интерьеру. - Принц шутливо похлопал широкую мясистую складку, и от его прикосновения еще громче стали тяжелые удары сердца вверху. Вообще, внутри брюха людоеда тихо не было: кроме пульсации "органа любви" было слышно, как шумят работающие легкие, что сейчас с трудом прогоняли в себя воздух, подпертые желудком; как урчит и вибрирует все вокруг, мерно сокращаясь и гоняя кровь через вены.       - А я по тебе. Если бы ты знал, как это приятно... - В звуках голоса Сантьяги преобладали рычащие нотки. Она явно осоловела от сытости, будто пьянея после "обеда". Алек представил, как сейчас довольно улыбается девушка, как прищуриваются затянутые дымкой глаза. Как пальцы аккуратно расстегивают рубашку, что едва не трещит на полном объемном животе, и подрагивают от желания себя приласкать...       А потом урчание желудка все заглушает, и Алек слышит, как с чавканьем расходятся сомкнутые мышцы, закрывающие вход внутрь. Пирожные, вспоминает он. На подносе еще оставалось несколько штук. В подтверждение его мыслям, на него шлепается изрядно помятое и изжеванное, но почти не рассыпавшееся пирожное со смазавшейся глазурью и открошившимся боком. Следом за ним почти сразу падают еще несколько. На этот раз Сантьяга их даже не жует, глотая целиком.       - Радость моя, тебе не кажется невежливым набивать желудок, когда я в нем сижу? - Человечек стряхивает с себя крошки, отправляя сладости к остальной липкой массе под ногами, в которую превратилось ранее съеденное. Оно постепенно растворится в лужице жидкости, но чавканье слышится опять - Людоед явно увлеклась сладким, совмещая приятное с приятным.       - Нисколько. Так вдвойне вкуснее. - Сантьяга тем временем облизывает пальцы, ощущая шебуршение недовольного соседством Алека. Еще бы, места внутри маловато и для него, а тут еще приходится делить тесное чрево с пирожными, которые все не кончаются.       - Ты обжора. Большая, зубастая обжора. - Констатирует принц. И складывает руки за головой, будто находится в гамаке, а не в постоянно сокращающемся желудке. - И как же долго ты собираешься меня здесь держать?       - Ты сам говорил, что на вечер у тебя планы. Так что... - Людоед впивается зубами в пирожное и с набитым ртом тянет. - До ужина.       К счастью Алека, сладости заканчиваются, и Сантьяга сыто вздыхает. Пресыщение сковывает отяжелевшего хищника, не давая ни двигаться, ни связно мыслить. Только вздрагивать от движения внутри, вглуби, где находится беспокойный человечек. Сантьяга даже чувствует поглаживания, которыми ее награждает все-таки довольный Алек. И укладывает сверху руку, откликаясь на ласку.       - А после ужина меня будет ждать маленький десерт.