Право власти

      Сегодня ровно месяц в новом доме, который клан выделил для молодой семьи. После того утреннего инцидента с лезвием между нашими отношениями с Итачи-саном выстроилась крепкая широкая стена из холода и непонимания.       Я все испортила! Та пятиминутная слабость выставила меня в глазах мужчины не в самом лучшем свете. Он пытался помочь, был заботлив, добр, хотел наладить отношения, а я практически выплюнула его заботу прямо ему в лицо.       Даже представить не могу, как это выглядело со стороны! Тогда на те несколько минут, что я стояла, изнывая от жалости к себе, размышляя о смерти вместо того, чтобы просто поговорить и пытаться наладить контакт с человеком, с которым мне предстоит делить не только постель, но и всю свою жизнь.       Дура, сама ж виновата!       Стук в дверь прерывает меня от приготовления ужина. Странно, Итачи-сан не говорил о посетителях.       Хотя его ведь почти нет дома. Да и постель с его стороны всегда нетронута. Если бы не уменьшение приготовленных запасов еды, можно было подумать, что мой муж нашел другое пристанище.        Поставив рис на маленький огонь, иду открывать дверь.       — Шисуи-сан? — это, наверно, последний человек, которого я ожидала увидеть за дверью.       — Здравствуй, Сакура. Можно пройти? — понимаю, что действительно застыла от неожиданности и совсем забыла о правилах гостеприимства.       Отхожу от порога, парень заходит внутрь и снимает обувь.       — Если вы к Итачи-сану, то его сейчас нет дома.       — Знаю, он в резиденции Хокаге, обсуждает скорое назначение на пост главы клана. Я сам только оттуда, вот напросился у Итачи на ужин. Ты не против?       — Нет-нет что вы! Проходите, можете подождать в гостиной, совсем немного, я закончу приготовления и накрою стол, — искренне радуюсь возможности избежать трапезы в привычном одиночестве. — Может, пока вы ожидаете, я сделаю вам чай? — уже было хотела проводить гостя к комнате, как он, схватив меня за локоть, остановил.       — Я бы подождал на кухне, если позволишь. Готовить не умею, но компанию составить вполне могу, — отпускает меня и потирает свой затылок, дружелюбно улыбаясь.       — Конечно, но, может, все-таки сделать вам чай? — мы зашли на кухню, и я быстро подбежала к плите. Шисуи-сан пододвигает табурет и садится за стол.       — Да, не откажусь.       — Вам черный, зеленый? — поставив чайник на газ, открываю полку с посудой.       — Черный, — снова наступило неловкое молчание.       — А Итачи-сан не говорил Вам, придет ли он на ужин? — неловко получилось. Вряд ли в нормальной семье жена будет задавать гостю подобный вопрос.       Интересно, а он знает правду о браке? Или только подозревает? Если последнее, то исходя из моего вопроса вполне можно сделать выводы.       Стараюсь полностью сосредоточиться на рыбе, лишь бы не смотреть в глаза, что сейчас прожигают мою спину. Посвистывает чайник, напоминая о себе.       — Обещал прийти, как только освободится, — подхожу к столу ставлю чашку возле парня. — Послушай, Сакура. Понимаю, ты не знаешь меня, как и весь клан Учиха в целом, включая самого Итачи, но я знаю своего друга и вижу его состояние сейчас. Он ведет себя как раньше, но это лишь иллюзия, внутри его что-то гложет. А учитывая новый социальный статус моего друга, можно предположить, что начало семейной жизни дало трещину, — огорошенная словами, стою, забыв, как дышать. Это правда, каждое слово.       — Я… я… — начинаю часто и быстро дышать, все слова словно вылетели из головы.       Неужели все настолько заметно? Что я наделала? Сколько еще человек это знают? В клане и так не радужно приняли такую как я, а теперь у них будет на один повод ненавидеть меня больше. И только сейчас снизошло озарение!       «Саске-кун! Он ведь меня в порошок сотрет!».       Шисуи-сан, наверное, увидев паническое состояние, берет мою ладонь в свою, крепко сжимая.       — Эй, ты чего? Успокойся. Никто тебя ни в чем не винит. Я это сказал не со зла, наоборот, помочь хочу, — спокойный мягкий тон, ободряющая улыбка, а перед глазами вырисовывается мужчина с подобным цветом глаз и полосками под ними, длинными волосами, связанными в низкий хвост, выбивающиеся передние пряди. А потом вечер, большая кровать, третья пара глаз, неприятные размеренные толчки внутри, апатия, стыд, боль, слезы, утро и… последующие дни одиночества.       «Нет, нет, нет. Я виновата! Виновата! За ту слабость, те мысли. Все могло бы быть иначе. Меня есть в чем винить! Как вы не понимаете, Шисуи-сан?» — хочется кричать, бить посуду, рвать на себе волосы, но все, на что хватает, — это выдернуть свою руку, спрятать лицо в ладонях и унизительно разреветься перед гостем.       Даже не думаю сопротивляться, когда юноша встает со стула и нерешительно обнимает, невесомо поглаживая по спине. Мне так не хватало простого человеческого тепла, общения, утешения, хоть чего-нибудь кроме равнодушия и одиночества.       Как же я соскучилась по Хинате-чан, ее голосу, дружеским объятиям, утешениям и возможности поговорить о всем на свете. Меня как будто огородили от близкого человека и приставили к имеющему власть незнакомцу, чьи желания можно исполнить даже ценой чужих.       — Что здесь происходит? — низкий бархатный голос со стальными нотками заставляет меня отпрянуть от утешающего парня и застыть в страхе.       — Итачи-сан! Простите, пожалуйста. Это не то, о чем вы подумали! Я такая жалкая! Я не хотела… не должна… ничего… пожалуйста… все не так… пожалуйста… — запутываюсь в предложениях, сжимаю рукой живот, рыдая взахлеб, хватая ртом воздух.       «Ками-сама, какой стыд! Что же я вытворяю?!»       Итачи-сан переглядывается с Шисуи-саном, явно не понимая происходящего. Моя истерика выбивает обоих из колеи. Сбросив оцепенение, мой муж быстрыми шагами подходит ко мне и, приобняв, выводит куда-то.       — Мы сейчас вернемся, — кидает за секунду прежде, чем растворяемся в коридоре.       Приводит в ванную комнату, я все лепечу какую-то ерунду о прощении и вине, не обращая внимание на происходящее.       Боюсь, что он все неправильно понял и теперь совсем в мою сторону не посмотрит. Я не хочу так — жить с человеком, для которого буду пустым местом. Мне детдома хватило.       — Пожалуйста… простите…       — Сакура, все хорошо. Посмотри на меня, — теплое влажное полотенце касается моего лица, и я фокусируюсь на мужчине, затихая.       Он не раздражен и не зол, нет, просто немного ошарашен. Одна рука начинает вытирать заплаканное лицо, вторая ложится на голову. Я двумя руками цепляюсь мертвой хваткой за его плечи, не желая отпускать. Легкие круговые движение успокаивают, разрешая взять контроль над собой.       — Простите, я так виновата. Вы, наверное, мной сильно разочарованы, — никак не могу оторваться от созерцания глубоких омутов, словно стоит мне на минуту отвернуться и на его месте я никого не увижу.       — Тебе не за что извиняться, моей вины здесь не меньше. И почему я должен быть разочарован?       — Вы… Вы ведь да… даже не смотрите на меня и… избегаете после т… того случая у… утром, — говорю, немного заикаясь.       — А ты бы хотела, чтобы я на тебя смотрел? — точно сформулирован вопрос с подтекстом.       — Да, — отвечаю, не раздумывая. Все равно терять нечего.       Мгновение он смотрит мне глаза, словно ищет намек на ложь, но ее здесь нет. Забирает руки, еле дотягиваясь, кладет влажное полотенце на вешалку, ведь я так и не решилась отпустить его плечи.       — Идем, Шисуи уже заждался нас.       — Да, неловко вышло, — опускаю взор в пол. Совсем забыла о третьей персоне в доме. После произошедшего, он, наверное, больше никогда сюда не придет. — Как думаете, ваш друг сильно на меня обиделся? — мы уже подходим к кухне, а я желаю как можно скорее провалиться под землю.       — Неужели я похож на обидчивого человека? — подпрыгиваю на месте от неожиданности.       Как он услышал? Мы еще были достаточно далеко. Это еще одна особенность клана Учиха? Парень словно читает мой немой вопрос по лицу и непринужденно смеется.        — Нет, такой особенности наш клан не имеет, но этому можно научиться. И, Сакура, не беспокойся, все хорошо. Поверь, я видал истерики похуже.       — Мы с Шисуи немного отлучимся. Как накроешь на ужин — позовешь, ладно?       — Конечно, — быстро подбежала к доске с рыбой.       Я на максимальной скорости старалась закончить приготовления, пока двое мужчин вышли на разговор. Как только накрыла, все уселись, мы начали трапезу.       Это было просто потрясающе. Веселый Шисуи-сан, который старался меня развеселить, Итачи-сан, что смотрел на меня с одобрением, я с веселым хохотом и нескончаемым потоком извинений к обоим.       Все прошло лучше всяких ожиданий, безумно хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался.       «А с Саске-куном у тебя такой теплой атмосферы бы не было!» — где-то на задворках сознания рождается мысль.