Право власти

      «— А ты бы хотела, чтобы я на тебя смотрел?        — Да…»       Слова сказаны, выбор сделан. Я все делаю правильно, правда?       Стук, вежливо предупреждающий о визите, и в дверях постает темный силуэт, почти неприглядный в едва освещенной спальне. Пальцами сильнее сжимаю одеяло. Он пришел. Запомнил.       Месячная передышка окончена. Пора вступать во все права супружеской жизни.       «Это все-таки мой долг. Супружеский долг».       Итачи-сан и так был милосерден по отношению ко мне, не настаивал, не трогал, дал время освоиться, привыкнуть. И тот вопрос… Я сама дала разрешение, без него никого бы тут не было. Одиночество и дальше находилось рядом, разрешая дурным мыслям перешептываться в голове словно молчаливая подружка.       «Соберись! Сегодня все будет легче. Вы будете только вдвоем, никаких посторонних. Твой муж очень обходителен, нечего бояться. Больно бывает только в первый раз. Ты уже стала женщиной, теперь это должно быть естественным».       Но почему тогда моя грудная клетка разрывается от сумасшедшего биения сердца? Хотя дело далеко не только в предстоящем половом акте. Себя не обманешь, сколько попыток не делай.       «Ты боишься не только близости, Сакура. Ты боишься его».       Взрослого мужчину, старше меня самой на пять лет, с хорошей родословной, неизвестным прошлым, о которым и спрашивать не осмелюсь, неуверенная в желании узнать истину. У каждого свои скелеты в шкафу, человек напротив не исключение.       Я всегда немного побаивалась старшего брата Саске-куна, еще с тех времен от него веяло взрослой холодной рассудительностью и силой. Он всегда ассоциировался у меня с человеком ума, но не сердца. Может, я где-то ошиблась? Действительно ли все так, как думаю?       В мою голову никогда и мысль прийти не могла, что такой как он может заинтересоваться мной. Чем я смогла его привлечь? Внешностью? Да быть не может!       Итачи-сан все еще стоит в дверном проеме с вдумчивым взглядом, не решаясь войти. Вероятно, мое поведение сбивает его с толку? Да, кому может понравится вид перепуганной девочки, спрятавшейся под одеялко? В прошлый раз он все делал сам, может, теперь ему нужны мои действия?       Отбрасываю одеяло, встаю, направляясь к нему. На мне белое ночное платье, подобранное, как и весь мой гардероб, после свадьбы, за деньги супруга.       — Ты уверена? — услышала вопрос, когда подошла вплотную.       «Уверена? С недавних пор я совсем ни в чем не уверена, Итачи-сан!»       Но вам, конечно, говорю другое.       — Да, — беру мужскую ладонь, веду за собой до кровати.       Повинуется и садится. В его глазах вспыхивает интерес к моим действиям, но не удивление, что настораживает. Он знал, что я так поступлю? Но как?       Вдох-выдох. Рано или поздно близость станет естественным составляющим супружеской жизни. Давай, докажи себе, что ты сильнее обстоятельств и вполне можешь к ним адаптироваться.       Чувствую, как к щекам приливает кровь, когда начинаю оглаживать плечи, проводить руками по торсу. Смотрю сначала на него, потом на мужскую футболку. Он понимает без слов, сбрасывая вещь. Проделываю ту же процедуру по коже. Провожу от плечей к кистям рук, затем прикасаюсь к рельефному прессу, немного ощупываю кубики. Дыхание парня учащается, жаль, что на этом моя фантазия закончилась. Не знаю, что делать дальше.       — Вам нравится? — спрашиваю, надеясь, что он все поймёт и подскажет, но вижу лишь легкую улыбку на лице.       Никогда подобного раньше не делала, даже слушать не хотела. Всегда считала, что достойные девушки должны вести себя подобающе и обговаривать такие темы только с мужем. Слишком наивно? Возможно.       Теперь все это для меня в новинку. Понятия не имею, что делать и когда, а откровенно спросить супруга о таком духу не хватает. Мне все ещё страшно, я до сих пор его боюсь.       — Да, — шепот обдаёт ухо горячей волной, заставляя мою кожу покрыться мурашками.       Смотрю на человека, не узнавая. Его и без того тёмные омуты словно стали ещё темнее. Он дышит часто и прерывисто, а я вдыхаю порцию кислорода через раз.       — М… м… можете с… снять штаны? — голос дрожит от страха и стыда одновременно.        — Нет, сначала разденешься ты, — тихий тон, не терпящий возражений.       Раздеться? Полностью? На мне же только это платье, под ним ничего.       «А ты чего хотела? Неужели думала, что все будет как в первый раз?» — ехидно нашептывает подсознание.       Нет, нет, я так ещё не готова. Почему нельзя сделать все как тогда? Мне хочется попросить об этом, но строгое выражение лица даёт понять, что лучше быть покладистой.       Неуверенно, подрагивающей рукой опускаю одну бретельку, следом вторую. Мгновение, и одеяние покоится под ногами, а я стою обнаженная, по инерции прикрывая грудь. Перевожу взгляд в пол. Быть полностью обнаженной перед кем-то очень-очень неприятно.       Мужские руки требовательно ложатся на талию, тянут за собой. Цепкая хватка разводит мои конечности в сторону, открывая обзор на женские выпуклости. Не знаю, сколько так стою, в моем воображении проходит целая вечность. Он внимательно ощупывает взглядом каждый миллиметр моего тела.       Чувствую себя послушной куклой в руках умелого кукловода. Хотя, учитывая своё положение, я и есть живая марионетка в руках парня.       Моё будущее напрямую зависит от него, его планов, желаний. Гений великого клана, ценный шиноби, он всегда и везде будет весомой персоной, а таких как я много, их можно расходовать.       К щекам приливает кровь, когда его взор так бесстыдно переходит на самое сокровенное место.       Итачи-сан оглаживает шею, спускается к груди, задерживаясь на ней. Обводит пальцами, мнёт, гладит, сжимает в руке, поднимает вверх, опускает. Губами жадно впивается в левое полушарие, прикусывает, принимается выводить языком непонятные узоры, а руки опускаются ниже.       Распахиваю глаза шире. У меня сводит дыхание, а приятная нега распространяется по каждому миллиметру плоти быстрее крови. Низ живота наливается и ноет от предвкушения. В комнате становится жарко, или это я?       Когда один палец погружается в уже довольно влажную промежность, из моего горла вырывается тихий стон.       Все совсем не так, как было впервые. Мое тело готово и жаждет принять его.       — Сними с меня штаны, — бархатный голос с хрипотцой, в котором скользит неприкрытое желание.       Палец покидает меня, он встает, чтобы дать возможность исполнить его наставления. Развязываю пояс, тяну ткань вниз вместе с бельем. Мужчина садится, и я снимаю домашние сандалии с ног. Сначала правая, потом левая, позже занимаюсь штанами.       Властным движением меня подхватывают, кладут на кровать и наваливаются сверху, вторгаясь внутрь. Весь мой запал словно окатили водяной водой. Теперь приятных ощущений поубавилось, внутри начало немного жечь.       Но я прикусываю нижнюю губу и молчу, а Итачи-сан, прикасаясь лбом к шее, начинает входить быстро, глубоко, что только усиливает мою боль.       Слышу хриплые стоны, жаркое дыхание опаляет кожу.        Глубоко вдыхаю и с новым вторжением выдыхаю. Повторяю эту процедуру, лишь бы жалобно не застонать.       — Обхвати ногами, — не просьба, приказ.       Не замечаю, когда мокрый язык начал рисовать невесомые дорожки на груди.       Делаю, как велели, и чувствую, что он, будто теряясь в удовольствии, начинает сбиваться с ритма. Толчки стают еще агрессивнее и резче. Внутри меня уже полыхает огнем, но я все еще лежу, не осмеливаясь сказать что-либо.       «Просто потерпи. Еще немного. Вот сейчас, еще чуть-чуть», — успокаивает внутренний голосок.       Пара движений, и я чувствую, как внутрь изливается горячая жидкость, а меня саму стискивают в крепких объятиях, пытаясь отдышаться.       Мужчина быстро берет себя в руки, но не спешит исполнить заветное желание и выйти из меня. Просто поднимается и припадает поцелуями к левой груди, но никаких приятных откликов не добивается.       Через некоторое время это занятие надоедает, и он перекатывается в сторону, ложась рядом. Пытаюсь встать и пойти умыться, но вцепившаяся в плечо конечность давит, заставляя лечь назад.       — Нет, полежи со мной еще немного, — Итачи-сан притягивает меня к себе и обнимает. Разглядывает мое лицо, рукой очерчивает скулы и отодвигает пряди волос. — Спасибо, Сакура, — его взгляд говорит больше его самого.       Замираю в неверии и восхищении. Эту улыбку на его лице я вижу впервые. Не мягкая, почти незаметная или подбадривающая, а широкая красивая и такая… счастливая? Да, именно счастливая. Как будто у человека сбылись все мечты одновременно. Я думала, так могут улыбаться только дети.       «Ради этого, наверное, стоило потерпеть».       — Спасибо за все, — он тянется ко мне и целует так жадно, будто вдыхает последние глотки воздуха в своей жизни.       Мое сердце замирает на минуту, а внутри приходит маленькое открытие, что для мужчины напротив моя персона не пустое место. Так к пустому месту не относятся. Его так не целуют, на него так не смотрят.       Для Итачи-сана я что-то значу. Возможно, не так много, как его семья или клан, но определенно больше, чем обычный знакомый.       Под его напором начинаю неопытно и неумело отвечать. Получается совсем плохо, если не сказать ужасно. У меня с первого раза ничего никогда не получается. Так было в Академии, в седьмой команде и в тренировках с Цунаде-шишо.       Ну, хоть что-то должно оставаться неизменным.       Отрываемся друг от друга, приводим дыхание в порядок. Чувствую, как из меня вытекает липкая вязкая жидкость, усиливая желание умыться. Попытка сжать ноги вызывает болезненные ощущения внутри.       — Это нормально. При первых нескольких разах ты ещё будешь ощущать дискомфорт, но он пройдёт, как только твоё тело привыкнет и пристроится к моему, — разъясняет словно ребёнку. Может, для него я все ещё таковым являюсь?       «С детьми на ложе не ложатся, Сакура. Твоё детство кануло в лету со времён Академии. Прими это!».       — Спасибо, Итачи-сан. Я правда очень благодарна за Вашу лояльность ко мне, — говорю, полностью отдышавшись.       Он берет мою руку, целует и кладет себе на шею. Впивается пронзительным взглядом, а лицо приобретает серьезность, несмотря на невесомую улыбку.       — Роди мне ребенка.