***
Сезон дождей окутал всю Коноху. Потоки воды непрерывно падают с серо-дымчатых небес, заливая улицы. Резкие порывы пронизывающего до костей ветра, кружат в своём водовороте последние листья, вымучено опавшие под натиском нелётной погоды. Непрекращающиеся ливни заставляют в нерабочее время сидеть дома. При наличии карманных средств, устав от домашней обстановки, можно изредка посещать общественные заведения наподобие Ичираку Рамен, где посетители всегда могут согреться в осенние холода довольно вкусными горячими блюдами из небольшого меню ресторана, собравшись приятной компанией. Думаю, ненастье выгодно такому бизнесу и дает больше прибыли, чем обычно. Лично мои вкусовые пристрастия, основанные на приютских кашах, сделали меня не слишком привередливой в еде, поэтому мне все равно, что есть, лишь бы сейчас было теплое, а вот Наруто-кун обожает рамен в исполнении Теучи-самы и считается здесь любимым клиентом. Парень как-то рассказывал, что его мать слишком ревностно относится к его увлечению и часто ругает нерадивого сына за то, что тот предпочитает просиживать штаны в забегаловках тому, чтобы кушать нормальную домашнюю еду, приготовленную с любовью собственной матерью. После моего возвращения он часто зовет сюда и всегда оплачивает счет за двоих, не принимая никаких отказов, из-за чего я редко соглашаюсь на его приглашения, зачастую придумывая нелепые отговорки, касающиеся интернатуры. Но сегодня, несмотря на проливной дождь, сыну Четвертого удалось подкараулить меня после больничной смены и уговорить на вечерние посиделки. У него был весьма весомый аргумент в виде парасоли, которую я благодаря своей невнимательности забыла дома. Перспектива мокнуть под протоком холодной воды не прельщала, к тому же портить клетчатую юбку и светлый свитер, купленные всего месяц назад, не хотелось. Имея небольшие пожитки, так как дополнительные расходы на одежду мне не по карману, в отличие от заядлых модниц, вроде Ино Яманака, которые ежесезонно меняют часть гардероба, я стараюсь лишний раз не испытывать ткани на прочность и не тратить деньги на стирку сверх необходимого. Конечно, глубоко внутри понимаю, что это лишь мелочные предлоги, настоящая же причина в том, что я тоже соскучилась по Наруто-куну, который почти всегда занят с момента вступления в ряды АНБУ. За последний год внешность, характер, да и сама жизнь моего друга здорово изменились. Он съехал от родителей, заметно вырос, окреп, сменил свою стрижку, смягчился в характере и теперь был более рассудителен в словах и поступках. Наруто-кун научился слушать и хоть сохранил свою общительную натуру, стал заметно молчаливее, зато учтивей, к девушкам в особенности. Меня никак не покидают сомнения о личной жизни бывшего товарища, но задавать какие-то конкретные вопросы не решаюсь, понимая границы дозволенного. — …и как всегда пропускал мои замечания мимо ушей, либо притворялся, что я идиот, которого он впервые видит, — задорный хохот парня вырывает из раздумий, разряжая некую напряжённость, давившую с самого утра. Мне нравится его смех. Такой звонкий, беззаботный, веселый, он вместе с тем до невозможности подходит коммуникабельному юноше. По нему никогда не скажешь, что за жизнерадостной беспечностью кроется сдержанная осмотрительность. Но как говорится, внешность порой обманчива. — Ваш заказ, — юная официантка с миловидным личиком ставит перед нами зеленый чай в стеклянном заварнике, две чашки, две тарелки горячего рамена и… данго? — Прости, я подумал, что все девушки любят сладкое, — невнятно пробормотал Наруто-кун, нервно почесав затылок, и бросил извиняющийся взгляд. — Если ты не хочешь, то не ешь, я не обижусь, — быстро добавляет, заметив мое смущение. — Да, нет, спасибо большое. Мне нравится данго, — выдавливаю милую улыбку, а внутри стараюсь бороться со смущением из-за назойливой мысли, что парень напротив слишком много тратит на меня. Я не привыкла к чужой заботе, поэтому всегда чувствую себя должной бывшему сокоманднику, а тот как назло старается подловить меня в нерабочее время и чем-то угостить. На самом деле, я редко могу купить разные вкусности вроде данго или даже палочек «Поки» в магазине. К сожалению, из небольшой заработной платы интернов большая часть идёт на оплату жилья с коммунальными услугами, на остальные деньги приходится разве что выживать, если получится. А неделю назад мне впервые пришлось одолжить денег у Хинаты-чан на подарок для Наруто-куна, которому послезавтра исполниться семнадцать лет. По его словам, я была приглашена второй, сразу после Саске-куна. Парень всегда догадывался о моей симпатии, хотя никогда не говорил о ней напрямую. А сейчас старательно обходит стороной все разговоры о своём лучшем друге. Недавно поговорили о связи Саске-куна с одной куноичи из деревни Скрытой Травы, к которой тот наведывался несколько раз. Кто-то упомянул о том, что она из клана Узумаки и дальняя родственница Кушины-сан. Даже понимание, что это могут быть лишь сплетни, не избавило от острой боли наравне с нелепой обидой и твёрдым обещанием о начале новой жизни, лишенной призраков прошлого. Как бы печально это ни звучало, но угрюмый мальчик просто этюд уже прошедших лет, поэтому за него не стоит цепляться. А вот светловолосый друг вполне реальное настоящее. Праздник, устраиваемый в честь сына Четвёртого Хокаге, один из самых обсуждаемых в Конохе. По популярности он не уступает Дню осеннего равноденствия, проведённому почти месяц назад. В силу коммуникабельности и бескорыстной готовности помочь при любом случае, у голубоглазого юноши слишком легко получается заводить новые знакомства и находить немало друзей, которых он обязательно включает в список гостей. Также на это торжество съезжаются некоторые представители других скрытых деревень. Например, устрашающий отпрыск Четвёртого Казекаге с его странным братом и взбалмошной сестрой, темнокожий Омои из страны облака со своими напарницами — желтоглазой смуглой Камуи и пышногрудой светловолосой красавицей Самуи, чьё невозмутимое лицо чаще напоминает каменное изваяние и ещё несколько чужаков, с которыми я не знакома. — Может, хотите что-нибудь еще? — стройная брюнетка, конечно, обращалась к Наруто, нарочно игнорируя мое присутствие, чтобы немного позаигрывать с презентабельным юношей. Становится немного обидно за Хинату-чан, которая не только в разы красивее этой девушки, но и действительно очень любит именно Наруто-куна, а не финансовое положение, широкие перспективы или то, что его отец занимает высший пост в деревне. Временами горько осознавать, что симпатия моей подруги просто бессмысленна, у нее вряд ли есть хоть один шанс. К тому же Хиаши-сан не только ужасно требовательный в воспитании детей, но и слишком строг в стремлении кланового благополучия, поэтому вряд ли одобрит такой союз. К счастью, отца девушки я видела лишь дважды. Пускай он был отстранённо-вежлив с подругой своей дочери, но его холодное выражение лица породило во мне дикое желание впредь не попадаться ему на глаза. — Нет, спасибо, — официантка насупилась на парня, что отвечая даже не счел нужным посмотреть в ее сторону. — Ты сегодня какая-то молчаливая. В чем дело? Может, тебя обидел кто-то? — сощурив глаза, спросил он. Ещё раз посмотрев на обиженную девушку, понимаю, что вопрос отношений у моего друга не заставит долго себя ждать. Хинате-чан действительно стоит пытаться двигаться дальше, несмотря на болезненные ощущения в сердце, нанесенные любовными ранами, не стоит закапывать свою жизнь из-за глупого восприятия реальности, основанного на шатких стенах собственных иллюзий, красиво выстроенных неразделенной любовью. Я же двигаюсь, вот и ей тоже пора. — Сегодня в мою смену умерла пациентка, — я впервые произнесла это после произошедшего и сразу почувствовала облегчение, будто сказав вслух, легкие при выдохе выбросили камень с души, мучивший меня добрых шесть часов. — Мне жаль, — он встает со своего диванчика и присаживается на мой, аккуратно обнимая, как малую сестренку в слабой попытке утешения. — Если бы я знал, то не говорил бы о любовных похождениях Извращенного Отшельника. — Нет, мне очень нравится твои истории о вашем путешествии с Великим Саннином Конохи. У вас было весело, а вот мы с Шизуне-сан только то и делали, что старались держать Цунаде-сама подальше от саке, — у меня нет никакого желания портить ту непринужденную атмосферу, созданную лучшим другом, совсем не хочется нагнетать плохими новостями уютные вечерние посиделки. — Хотя... Однажды моя наставница так напилась, что села играть в покер и чуть не проиграла приватный танец для одного потного мужчины, — прикладываю все усилия, чтобы не засмеяться во время рассказа, а вот Наруто-кун заходится хохотом. — Серьезно? — отдышавшись спрашивает парень, нарочно пропуская неприятную мне тему. — Да. Мы с Шизуне-сан тогда здорово попотели, чтобы вытащить нерадивого сенсея из бара. Цунаде-сама тогда так сопротивлялась, даже в драться с нами порывалась, — стараюсь абстрагироваться от утренних событий, максимально погружаясь в свои воспоминания в попытке припомнить мельчайшие подробности. Кажется, мой собеседник понимает все без слов, выпуская меня из объятий, он обходится без длинных утешительных фраз, но все равно остается сидеть неподалеку. — Удивительно, но у моего бывшего наставника, как оказалось, тоже есть определенная склонность к спиртному и картам на раздевание! Знаешь, как-то раз… — начинает рассказывать, стоически удерживаясь от смеха, хотя на его лице так и расцветает любимая мною улыбка. Это был прекрасный вечер, полный автобиографических рассказов, задорного смеха вперемежку со сладким данго и одним зонтиком на двоих, когда Наруто-кун провожал меня домой темными улицами. Он попросил прийти на его праздник в том красивом платье изумрудного цвета, подарком Хинаты-чан на день рождения и тоненькой золотой цепочкой с кулончиком в виде цветка сакуры, посредине которого розовый камешек — его подарком на мое шестнадцатилетние. Сказал, что там будут все наши знакомые, даже Хината-чан с младшей сестрой и кузеном, которых мой напарник включил скорее для вежливости, а также из-за клана Хьюга, пренебрежение которым выльется в конфликт. Еще явятся некоторые из Учих, включая Итачи-сана и его близкого друга, даже Ино Яманака, что весь вечер будет нервировать Саске-куна своими попытками обратить его внимание на себя и скрипеть зубами от зависти при знакомстве с Самуи. Заметно смутившись, мне пришлось согласиться, ещё не понимая причины такой просьбы. Лишь потом, сидя среди многочисленных гостей за одним столом по левую руку от именинника, нервно теребя салфетку, стараясь унять дрожь от повышенного внимания, я совсем не чувствовала взгляда тёмных глаз, временами прожигающего меня насквозь, как и не видела задумчивого выражения лица Саске-куна, разглядывающего то меня, то своего брата.***
Из-за сильного ливня с периодическими раскатами грозы и ударами молний, за окном нельзя рассмотреть ничего конкретного ни на улице, ни внутри нашего дома. Кажется, золотая осень подошла к концу, а на смену ей пришёл классический сценарий отыгранной сценки из прошлогодних дождливых вечеров. Мы все так же находимся на измятом диване в гостиной, а руки Итачи-сана до сих пор гуляют по моему телу в запредельной близости от чувственного места внизу живота. — Через неделю у Наруто-куна будет день рождение, — фраза слетает с языка значительно раньше от понимания того, какая глупость была сказана. Замираю в ожидании реакции. Искренне надеюсь, что мужчина понял мои слова правильно, без всяких умыслов. Не хочу портить тот действительно интимный момент, где, как мне кажется, между нами установилось шаткое взаимопонимание. Даже думать не хочу, насколько, должно быть, странно обсуждать близкого друга, находясь обнаженной в объятиях мужа, которого совсем недавно убеждала в безобидном отношении к бывшему сокоманднику. И я, и он всё ещё пытаемся отдышаться от изматывающего полового акта, где адреналин бурлил в крови, подстёгивая к действиям, а руки охотно следовали зову сердца, и каждый из нас предавался ранее нехарактерной нам страсти. В тот момент это казалось таким нереальным, таким… правильным? Сдерживаемые внутри меня эмоции вышли через мужчину, помогая выбросить и ему немалую долю агрессии, сопровождаемой слишком резкими, импульсивными толчками, что, как ни странно, вместо привычной боли повлекли за собой ещё больше азарта. — Я помню его вечеринку в прошлом году. Ты была в том изумрудном платье, — горячее дыхание от будоражащего шепота заставляет шею покрыться мурашками, воспаляя нервные окончания. Выдыхаю с облегчением, что мужчина понял меня правильно, и радуюсь возможности поддержать пусть банальную, но первую за последний месяц настоящую беседу. Обычно Итачи-сан немногословен, часто бывает задумчив и уходит в себя. Все, что я имею, так это лишь смутное представление о его предпочтениях в спальне. Для меня он все так же остаётся загадкой, как, собственно, и его прошлое. Дважды я пыталась завести разговор о нем самом, но мужчина быстро пресёк мои жалкие потуги на корню и перевёл тему по поводу планирования моей беременности. От этого с ним бывает нелегко, наверное, даже сложнее, чем с его младшим братом. Если для второго я была никем и тот предпочитал игнорировать меня, просто не обращая ни малейшего внимания, то с первым в силу брачных уз нужно хотя бы установить пусть маленькую, но связь. Несмотря на проявленную ко мне доброту, я все ещё боюсь Итачи-сана. Новоиспечённый супруг строго контролирует мою жизнь, имея на меня сильное влияние, притом иногда даже не говоря ни слова. Собственное желание убежать отсюда растёт с каждым днём, порой становясь совсем невыносимым. Стены в этом большом неуютном доме ежедневно давят не меньше таинственного мужа, такого же холодного, как и весь особняк. — Оно действительно красивое, подарок Хинаты-чан, — ощущаю тёплый поцелуй, оставленный на левом полушарии. — Твоя красота в нём многими была оценена по достоинству, — неуверенно всматриваюсь в тёмные омуты. — Эм… спасибо, — тихо лепечу благодарность. Слишком непривычно принимать первый комплимент в мою сторону. Не «все хорошо» или «ты хорошо справилась», которые я от него довольно часто слышала, а что-то посущественней. «Мне кажется, или Итачи-сан тонко признаётся, что смотрел на меня в тот вечер?» Непонятные ощущение расползаются в грудной клетке, приятно обдавая тёплом не хуже горячих мужских рук на теле, одновременно заставляя неприятно сжаться изнутри. Думаю, он немного преувеличивает, но решаю промолчать. «Насколько могла упроститься моя жизнь, посмотри Итачи-сан на ту же Самуи в красивом золотом комбинезоне, возле которой мои внешние данные смело шли в сторонку? На вечернике было так много девушек… Почему именно я?» — неустанно гомонит сознание, ковыряясь в неприятной для раздумий теме. В нежелании на сегодня засорять голову ненужными мыслями ещё больше, уверенно разворачиваюсь в ласковых объятиях, перекидывая ногу через мужской торс, седлаю своего мужа, чем изрядно удивляю нас обоих. — Вы… Вы не против? — нелепо бормочу, ни на секунду не отрывая зрительного контакта. — Нет, мне нравится, — следует незамедлительный ответ. — Мы должны немного поторопиться, — он садится со мной, хватая одной рукой за шею, а второй помогая себе войти в меня. — Я сама, — цепляюсь за жилистое запястье, препятствуя его замыслам в желании хоть раз в жизни иметь контроль над ситуацией. Толкаю Итачи-сана обратно на диван, направляя обе его ладони к груди. Восторженно выдыхаю, когда он сжал полушария. Начинаю двигать бёдрами, чувствуя под собой нечто твёрдое. Назад-вперёд, назад-вперёд. Слышу хриплый стон, что оповещает о недолговечном терпении мужчины. В этот раз делаю все сама, без помощи, управляя процессом сверху, меняя положения, подстраиваясь, разрешая опустить меня на пол и наклонить. Увлёкшись, выбрасываю стыд со всеми мыслями, впервые отдаваясь воле случая, концентрируюсь только на чувствах. Я даже забываю о пустой пачке противозачаточных, спрятанной в зашитом внутреннем кармане моей темной юбки свободного кроя.