Ты — работа (не) моей мечты.

POV Тина. Первое, что я увидела, когда проснулась, так это белый потолок, обклеенный различными плакатами с изображениями голых девиц. Моя голова раскалывалась, а веки разлеплялись с огромным трудом. Воздух казался таким сухим, что было больно дышать. Пытаясь сообразить, где я нахожусь, я беспомощно блуждала взглядом по потолку, но в голову лишь лезли мысли насчет того, тяжело ли этим девушкам спать на животе с такими большими сьськами. Мои философские мысли быстро улетучились, когда голых девиц на потолке загородила чья-то чёрная и мохнатая голова. — Ну, наконец-то! — услышала я голос незнакомца, который звучал, словно я находилась в вакууме. Он сказал что-то ещё, но я была слишком поглощена новым ощущением, что даже не расслышала его. — Эй, ты собираешься вставать? Я сделала глубокий вдох и попыталась поднять голову, чтобы осмотреться. Но это было плохой идеей. Голова словно налилась чугуном, и весила больше тонны. Поморщившись от боли, я легла обратно. Темноволосая голова посмеялась, наблюдая за мной сверху. Я попыталась вспомнить, кто это, но единственное, что я знала, так это то, что эта голова загораживала мне голых девиц. — Ладно. Отсыпайся, подруга. После исчезновения этой головы, которой я не помнила и тем более не знала, я почувствовала, что в помещении, где я нахожусь, ужасно воняет бензином. Такое чувство, что я находилась в гараже. Живот сразу же скрутило в рвотных позывах, но вместе с тем, я вдруг начала кое-что вспоминать. Вчера мы с Конором направились в Чайнатаун. Там было многих неприметных баров с дешевым алкоголем. Этот район находился не в тусовочной части города, а на самой окраине Лос-Анджелеса. Поэтому можно было не беспокоиться, что МакГрегора узнают. Всё же я помню, как уговаривала его не пить, и на что он отвечал, что пропустит по пару стаканчиков виски и всё. Я не могла ему этого запретить. Тем более, когда узнала его секрет. Вспомнив Ди, я снова почувствовала тревогу и тяжесть в груди. Конечно, Конор пытался отключиться от всех проблем с помощью алкоголя. И я не могла ему в этом помочь. А точнее, я не могла этому помешать. Мы были в этом баре. И последнее, что я помнила, что мы вроде мило общались, мой ирландский босс как- всегда шутил, а потом… я выпила свои сто грамм рома. И остальные воспоминания напоминали спутанный клубок из отдельных бессвязных отрывков. Вот Конор заказывает себе уже бутылку. Я пытаюсь возразить, но чувствую, как меня начинает трясти. Вот я бегу в туалет. Что дальше? А дальше и начинается полная путаница. Голова начинает болеть еще больше, но я всё же сделала попытку встать, которая всё-таки увенчалась успехом. Наконец, я приняла вертикальное положение и теперь могла разглядеть место, где нахожусь. Это был не гараж. Хотя это место мало чем, по сути, отличалось от него. Белые грязноватые стены, пыльный спертый воздух, старый диван, на котором я собственно и располагалась, а также мотоцикл, который находился прямо в центре комнаты. Увидев его, я даже протерла глаза, чтобы убедиться в том, что передо мной действительно мотоцикл. — Неужели, — в комнату зашла та самая голова, но теперь она уже имела тело. — Кто ты? — спросила я, не узнав свой голос. Он был очень хриплым. — Нормально тебя вштырило вчера, — задумчиво почесав голову, ответил парень. — Что… что вчера произошло? — Ты действительно не помнишь, что вчера произошло? Ну и ну, — присвистнул парень. Я медленно начинала вспоминать этого незнакомца. Да, определенно, он был с нами вчера. Стоп. Я была так поглощена своими ощущениями, что и не сразу поняла, что раз я вчера была с МакГрегором, то он тоже должен был быть где-то поблизости. — Где… Где Конор? — испуганно выпалила я. — А, твой дружбан. В участке, где же еще, — неохотно ответил парень. — В участке? — взвизгнула я. — Что он там делает?! В каком участке?! Казалось, я сразу протрезвела, и теперь мысли начали течь в нужном русле. — Подруга, да успокойся ты, — поморщился брюнет. — Ничего не будет с твоим Конором. Посидит сутки, а потом выпустят. Хотя может, кто-нибудь залог за него внесет. — Отвези меня в этот участок, — решила я. — Эй, а наглости у тебя многовато для такого маленького роста. Вот и помогай людям после этого, — возмутился он. — Прости, ты не можешь отвезти меня в этот участок? Мой… мой друг — он известный человек. Если кто-нибудь узнает, что он в полиции, — я неопределенно пожала плечами, показывая, что дело может закончиться очень плохо. — Известный человек? Что-то вчера я не заметил этого. А вот ты вчера отжигала, — засмеялся парень. — Я? Да что же вчера произошло? Я не могла же так напиться. Да даже когда я напивалась раньше, я всегда помнила события. Может быть и смутно, но точно помнила. Такое чувство, что я просто обдолбалась чем-то. И как только я подумала об этом, в моей голове возникла одна простая мысль, которая объясняла всё. Ноториус, каким-то образом, накачал меня чем-то. Это было единственным объяснением всего, что произошло вчера. Точнее, всего, чего я до сих пор не помню. Он мог запросто кинуть мне таблетку в бокал. Только вот зачем? Чтобы я не контролировала его? Это открытие вдруг стало таким ошеломляющим, что я снова повалилась на диван, не желая больше думать об этом. Я просто хотела валяться на чужом диване и в чужой квартире. Я не хотела решать проблемы МакГрегора, хотя внутренняя ассистентка не давала мне успокоиться и ругала за бездействие. Голова незнакомца снова появилась на горизонте. — Эй, было бы неплохо, если бы ты уже свалила. — Ты можешь довезти меня до участка? Я заплачу, — всё-таки ассистентка во мне победила, и я решила, что нужно добросовестно выполнять свою работу. Голова нахмурилась, а потом вздохнула: — Собирайся. — Спасибо, — запнулась я, поняв, что не знаю имени своего спасителя. — Джонни. Меня зовут Джонни, — представилась голова. Кажется, теперь я что-то начинала вспоминать. Когда я вернулась из туалета, то обнаружила, что Конор беседует с темноволосым парнем с бородой. Да, только сейчас я поняла, что это был Джонни! Сначала их беседа показалась мне весьма дружелюбной, но чем ближе я подходила, тем сильнее понимала, что я крупно ошибалась на этот счет. Когда я была в двух шагах от них, то увидела, как Джонни толкнул Мака, и сразу же отхватил от бойца в челюсть. Все это всплывало короткими и неясными обрывками. И я даже не могла вспомнить, вмешалась ли я в драку, чтобы разнять? Что было дальше? Почему забрали только Конора? Я продолжала мучиться от этих мыслей и от головной боли, когда села в машину к Джонни. Я хотела было спросить, что же вчера случилось, но мой новый знакомый сразу же врубил музыку громче, и, кивнув мне, завел машину. Я даже не стала просить понизить громкость, а просто, приняв свою участь, откинулась назад и закрыла глаза. Еще я вспомнила, что стояла на барной стойке. Что я там забыла? Люди что-то одобряюще кричали мне. Ирландца со мной рядом не было. — Боже, — застонала я, когда старенький автомобиль Джонни подскочил. Мой новый знакомый лишь довольно улыбнулся. В отличие от меня, чувствовал он себя прекрасно. — И что вы не поделили? — спросила я, пользуясь моментом, когда музыка остановилась на пару секунд. — Уже не помню, — пожал плечами тот, сделав музыку тише. — На самом деле, он просто взбесил меня. — О, и ты решил его просто толкнуть по такому случаю. — Твой дружок раздражал меня своим видом и поведением. Он много пиздел не по делу… Что ж, с этим я поспорить не могла. Остальной путь мы провели в тишине, что было даже к лучшему, потому что моя головная боль потихоньку проходила. Но всё же мне ужасно требовался отдых. В темной комнате, полной тишины и покоя. Я больше не могла терпеть все эти приключения с МакГрегором. Я мечтала хотя бы об одной неделе спокойствия, без каких-либо событий, потрясений и пиздеца. — Приехали, — остановился Джонни, даже не глуша мотор, видимо, надеясь, что я быстро покину его машину, без каких-либо долгих прощаний. Чтобы не разочаровывать его, я так и поступила, сказав «спасибо», я быстро выскочила из тачки. Я простояла еще несколько минут, наблюдая, как старенькая машина Джонни с громким ревом отдаляется от меня. Когда она исчезла из вида, я огляделась. Судя по всему, я находилась в Восточном Лос-Анджелесе. О том, что мой мобильный не работал, я узнала еще утром, поэтому звонить Конору смысла не было. Тем более, если он находился в камере, то, скорее всего, у него отобрали телефон. В моей голове картинка вчерашних событий становилась всё яснее и яснее. Оставалось забрать ирландца и надеяться, что наше с ним приключение осталось незамеченным. Зайдя в полицейский участок, я попыталась принять как можно более солидный вид, пригладив волосы и поправив на себе одежду. — Офицер, вы не можете мне помочь? — обратилась я к мужчине за первым столом. — Слушаю, — не поднимая на меня глаза, ответил он. — Ночью к вам поступил мужчина, драка в баре, — осторожно начала я. — И? — Конор… Полицейский впервые посмотрел на меня, отрываясь от бумаг. — Это тот шизик, который прикинулся бойцом, и кричал, что надерет всем федералам задницы, когда выйдет на свободу? — Да, да! Именно он! Он еще здесь? Его выпустили? — Здесь. Вы приехали заплатить за него штраф? — Заплатить? У меня нет сейчас с собой денег, но… Конор весьма состоятелен, и, как только вы его выпустите, мы обязательно заплатим… — Ха, смешно, дочка. Знаешь, сколько я таких историй за день слышу? — Я говорю серьёзно. Зачем мне врать? Хорошо, можно мне поговорить с ним? После некоторых споров меня всё же провели к Конору. Он находился в камере не один, а с девушкой весьма сомнительного вида. Мак сидел на скамейке, опустив голову на свои руки, а девушка, увидев меня, крикнула что-то, кажется, на испанском. Её крик заставил и моего босса поднять голову. На миг на его лице застыло удивление, а потом что-то вроде радости. — Тиффани, где тебя черти носили?! Мне кажется, я успел заразиться здесь сифилисом, — процедил сквозь зубы Конор, быстро подойдя к решетке, которая отделяла нас друг от друга. — Что?! Ирландец снова, волшебным образом, делает виноватой меня? — Ладно, проехали... меня выпустят? — Не совсем. Нужно заплатить. — И в чём дело? Заплати, — требовал Мак. — Ты шутишь?! У меня нет денег. И что вчера вообще произошло? — Об этом поговорим потом. Сделай что-нибудь, Тиффани. Я ночевал здесь, и я не собираюсь проводить еще одну ночь. — Хорошо, я что-нибудь придумаю, — пообещала я. Мак продолжал изучающе смотреть на меня, а потом спросил: — Что-то в тебе изменилось. Где твои очки? — По всей видимости, потерялись, — ответила я, совершенно не понимая причем тут это. — Тебе без них лучше. Я и не замечал раньше цвет твоих глаз, — серьезно произнес ирландец. Я даже не знала, как на это отреагировать. Либо это сарказм, либо какая-то очередная шутка. Нужно было действовать, пока никто не узнал в задержанном знаменитость мирового масштаба. Хорошо, что это был богом забытый участок, в котором совсем не имели понятия, кого они арестовали. — За что вчера его взяли? Можно узнать статью, — попросила я, когда была снова в отделении у стола того полицейского. — За драку. А точнее, за нападение на человека, — неохотно ответил он. — Это ведь разные вещи: драка в общественном месте и нападение на человека, — уверенно сказала я, чувствуя себя адвокатом МакГрегора. — Да, за нападение на человека можно дать и шесть месяцев, — сурово глянул на меня полицейский, давая понять, что ему совсем не нравятся мои игры в «Закон и порядок». Он сказал, что всё, что от нас требуется, так это заплатить, а потом мы можем валить на все четыре стороны. Так как денег ни у меня, ни у Конора не осталось, выход был только один. — Выглядите потрепанными, — заметила Миранда после того, как мы сели в её машину. Перед тем, как мы оказались внутри, произошла неловкая ситуация. Я хотела сесть вперед, на место рядом с водителем, и это было нормально, ведь Миранда мой подруга, так? Было бы логично, если бы я села вперед, а Мак занял место сзади. Но видимо, он решил всё иначе. И мы одновременно схватились за ручку передней дверцы. Несколько секунд никто из нас не хотел отступать. Я не видела его взгляда из-за солнцезащитных очков на нём, но он наверняка заметил моё недоумевающее выражение лица. В конце концов, я уступила ему. Это ведь был Конор МакГрегор. Он всегда получает то, что хочет. Поэтому в машине я уже сидела вся на взводе, мечтая оказаться в своей комнате, подальше от Ноториуса и других людей. — Не знаю, где твоя подружка провела эту ночь, но я пытался спасти свою честь от той мексиканской наркоманки. Эй, Тиффани, ты не хочешь поделиться тем, где ты шаталась всё это время? — повернулся ко мне ирландец. Это был какой-то фантастический талант из нормального человека, которому можно посочувствовать, превращаться в одно сплошное, раздражающее своей самоуверенностью и упрямством, существо, на которое каждая клеточка моего тела реагировала так бурно. — А может, для начала ты скажешь, что ты мне подсыпал вчера в бокал, что я совершенно ничего не помню, а на утро оказываюсь в доме какого-то незнакомого чувака? — Эй, вы оба, успокойтесь, — вмешалась Миранда, чувствуя, что обстановка накаляется. — Давайте заедем в какое-нибудь кафе, и вы там всё обсудите. Тем более мне самой интересно, что с вами произошло вчера. Мы замолчали в знак согласия. И уже через пятнадцать минут сидели в одном неприметном кафе-заправке, занимая столик у окна. Я расположилась напротив Конора, но специально отвернулась от него, потому что боялась, что если он снова ляпнет что-нибудь в своем стиле, я ударю его. Тот МакГрегор, которого я узнала в клинике, бесследно исчез, и на замену ему пришел типичный Ноториус, который никогда не благодарил и почему-то был уверен в том, что все ему обязаны. Я была терпеливой долгое время. Но всему приходит конец. — Итак, что же вчера приключилось? — спросила Миранда, когда нам принесли наш кофе. — Мы поехали с Тиффани тусоваться, так сказать, весело провести время, — начал ирландец. — Весело провести время? — взбунтовалась я, всем своим видом показывая, что-то, что произошло, никак нельзя было назвать веселым времяпровождением. Мак лишь молча посмотрел на меня, борясь с желанием картинно закатить глаза. — Но твоя подружка, ты ведь знаешь, совсем не умеет веселиться, — ехидно улыбнулся Конор, а Миранда улыбнулась в ответ, что разозлило меня еще больше. Такое чувство, что они говорили о маленьком ребенке. Будто бы меня здесь рядом с ними не было. И здесь я больше злилась на Миранду, которая, в любом случае, должна была быть на моей стороне. — И я решил исправить это, — продолжил МакГрегор. — Добавил ей в бокал веселенькие и безобидные витаминки, в которых она нуждалась. — Витаминки? — прервала его я, когда моё терпение уже лопнуло. — А что если у меня была бы непереносимость на какой-то компонент? Что если бы я умерла от аллергической реакции? Что если бы меня подобрал не Джонни, а какой-нибудь урод, который бы изнасиловал меня, убил и закопал в пустыне? Ты об этом не подумал? Ну конечно, нет, ведь «Печально Известному» нужно лишь, чтобы кто-нибудь его развлекал. Кажется, я слишком перестаралась, потому что все посетители вдруг посмотрели на нас, и я даже перекричала телевизор, который висел над нами. — Тина, — растерянно пробормотала Миранда. — Тише, успокойся. Конор удивленно смотрел на меня. Неужели он не понимал, что некоторые его действия хорошенько трепали мне нервы? Почему он смотрел на меня, будто бы первый раз видел? Я снова отвернулась к окну, жалея, что дала волю эмоциям. — Но с тобой же ничего не случилось, — нарушил тишину ирландец. — Вообще-то, он прав, — произнесла подруга. — Ладно, может это было моё раздолбайничество, но тогда бы мир никогда бы не узнал другую Тиффани. Хочешь её увидеть? — вдруг спросил Мак, вытаскивая свой телефон. — Что… что это? — снова повернулась к ним я. — Тиффани, с которой круто проводить время, — усмехаясь, ответил ирландец и протянул свой телефон нам с Мирандой. — Оказывается, ты умеешь быть горячей… Подруга коснулась экрана, и статичная картинка зашевелилась. Сначала что-то непонятное и темное, но потом я вдруг начала узнавать тот бар в Чайнатауне, в котором мы были вчера с Конором. А потом мои глаза расширились, потому что я увидела себя на барной стойке. — Это… это ты?! — тоже удивилась Миранда. — Да, она знатно отжигала под Мадонну и Тупака, — довольно улыбнулся ирландец. — Всё, с меня хватит, — я быстро отобрала телефон из рук подруги с намерением удалить это видео. — Эй, даже не вздумай, — пригрозил Мак. Но было поздно, потому что я уже удалила видео, а потом кинула телефон на стол. Совсем недавно я вытаскивала Конора из полного дерьма. И чем он мне отвечает? Подкидывает какие-то таблетки, а потом снимает, как я танцую на барной стойке. — Это, конечно, очень забавно, но как ты оказался за решеткой? — робко спросила Миранда, чувствуя, что скоро грянет буря. — Навалял пиздюлей какому-то подонку, — коротко ответил МакГрегор, не сводя с меня глаз. Я отвернулась снова к окну, мысленно считая до десяти, чтобы не сказать что-нибудь еще на эмоциях. — Кстати, спасибо тебе за помощь, мой финансист обязательно вышлет всю сумму на твой счёт, — поблагодарил Миранду Конор. Я даже вздрогнула. Дождусь ли я когда-нибудь от него хоть одного слова благодарности? — Не вопрос, — ответила она. — О, ребята, кажется, это вы? Я сразу же повернулась к ним и увидела, что они смотрят в телевизор. На экране показывали отрывки задержания МакГрегора в баре. Любительская съемка. Видимо, кто-то узнал его и успел снять это. Было очевидно, что Ноториус был пьян, он сопротивлялся и даже пытался ударить полицейского. Но что… но что там делала я? Я увидела себя на экране. И я пыталась там отвоевать Конора у копов. Такие жалкие попытки, что мне стало стыдно, и я отвернулась, а ирландец повернулся ко мне, не скрывая свою ехидную улыбку. — О, Тина, ты пыталась помочь ему, — произнесла Миранда, когда на экране снова появилась ведущая. — Это так мило… — Странно, что меня не посадили за соучастие, — съязвила я. Даже под таблетками я пыталась помочь МакГрегору. Да что же это такое? Это словно не зависит от меня. Это просто происходит. И я ничего не могу с собой поделать. — Дерьмо, теперь меня точно запихнут к нарикам, — выдохнул ирландец, делая глоток из своей чашки. — Думаешь, Оди уже знает? — спросила я, забывая уже то, что несколькими минутами ранее хотела убить его. — Даже если он не видел это, то ему уже сообщили об этом трудолюбивые гномы, — ответил Ноториус. — О чем вы? — недоумевала Миранда. — О том, что Конору придется лечь в реабилитационную клинику, — ответила я, тут же жалея об этом. Может, он не хотел об этом распространяться? — О, — подруга перевела взгляд на ирландца, который смотрел куда-то в пустоту. — Что нам делать? — спросила я. — Нам нужно разъехаться по домам, — ответил он. — Я могу объяснить всё Оди, — начала я. — Я сам объясню. Ты здесь не причем, — перебил меня Мак. — Хорошо, но имей виду, что… я могу помочь… Я всё никак не решалась назвать причину того, почему я хотела ему помочь. Я знала, почему Конор так расстроился. Он плевал бы на этот ультиматум, если бы не одно «но». Ди. Если Мак будет находиться в клинике, то кто будет навещать мать его ребёнка? Я знала это. Но так как с нами была Миранда, мне оставалось лишь бросать многозначительные взгляды. Всю дорогу в машине мы молчали. Наверное, все по разным причинам. Я — потому что искренне снова хотела помочь Ноториусу. Запереть его в клинике было слишком жестоко, на мой взгляд. Да, даже после того, как я готова была убить его. Да, даже после того, когда я вдруг поняла, что не могу больше работать на него. Я всё еще видела в нем другого человека, которому я хотела помогать. И пока другой Конор всё еще существовал и просил о помощи, я готова была оказать ему эту помощь. МакГрегор молчал, потому что понял, что снова подвёл Ди. По крайне мере, я так думала. Его женщина так радовалась его приходу, что с трудом отпускала, и уже было неважно существовали ли какие-то сложности или разногласия между ними. Они сумели сохранить тёплые отношения ради общего сына. Но… Конор облажался. Что насчет Миранды, то она просто не понимала, почему вдруг всё приобрело столь драматичный характер. Возможно, наши распри с Маком ей казались забавными. Но сейчас она почувствовала, что произошло что-то серьезное. Доехав до дома Ноториуса, я вышла из машины, чтобы остаться с ним наедине. — Мы можем что-нибудь придумать, — произнесла я. — Они от меня не отстанут, если я не вылечусь от своей якобы «зависимости». Мне нужно сделать это, нужно вылечиться или хотя бы сделать вид, — ответил Конор. Мы стояли возле ворот его дома. Я не знала, что еще можно тут предложить. Если он был готов сам пойти на это, то я была только за. Но я хотела ему дать понять, что я на его стороне. В любом случае, я не из компашки Оди, и МакГрегор мог мне довериться. — Ну, а то дерьмо было чертовски весёлым, зря ты удалила видео. Оно бы точно поднимало мне настроение в палате, — произнес ирландец и похлопал меня по плечу. — Могу записать дома еще одно такое, — улыбнулась я. — Тиффани, ты ведь никому не рассказывала про Ди? — спросил Конор, кивая на машину Миранды. — Нет, она не знает, — отрицательно покачала я головой. — Спасибо... Я растерянно посмотрела на него. Наверное, из-за таких редких моментов, все мои мучения оправдывали себя. Мак не поблагодарил меня за те случаи, когда я помогала ему, когда вытаскивала из тюрьмы или неудачных вечеринок. Но он поблагодарил меня за то, что было действительно важно для него. — Всё, вали уже, Тиффани, а то я чувствую себя как на исповеди, — шутливо толкнул меня Конор, когда я всё еще молча стояла и смотрела на него. — Ну что? Домой? — устало спросила Миранда, когда я села обратно в машину. — Нужно заехать в оптику, — ответила я, вспомнив, что мои глаза в плачевном состоянии. — Как скажешь, — пожала плечами подруга. Машина завелась и вскоре начала отдаляться от дома Ноториуса. Мыслями я всё еще была там. Конор МакГрегор. Он когда-нибудь перестанет меня удивлять? — Миранда, — вдруг спросила я. — Как ты думаешь, может мне купить контактные линзы?