POV Тина.
— Принесла? — Конор снял с головы капюшон и сосредоточенно посмотрел на меня.
Он выглядел как заядлый наркоман, а я была вроде его дилера.
— Да, три разных вкуса, как ты и просил, — ответила я, положив на стол три пачки Скитлс.
Ирландец быстро распихал конфеты по карманам, оглядевшись перед этим по сторонам.
— Доктор сказал, что моя программа включает в себя и отказ от сладкого. Хотели еще лишить меня сигарет, но это уже слишком, — поделился Конор, раздраженно дергая ногой, и поджигая «злодейку с фильтром».
Уже как неделю МакГрегор находился в реабилитационном центре, который подобрал для него Оди. Тот был крайне удивлен тем, что Ноториус даже не устроил скандал, а добровольно согласился на это. Однако его лечение старались не афишировать. И причиной приостановления презентации «Proper 12», которая была в самом разгаре по всей стране, называли болезнь Мака. Только болезнь иного рода… Во всех его аккаунтах было размещено объяснение о том, что боец сейчас в больнице с простудой, которую запустил.
Вообще, я не собиралась навещать Конора. Но всю неделю меня преследовали знаки. Самые настоящие знаки. Всё началось с того, что мне постоянно попадалась на глаза назойливая реклама его виски. У дверей, в метро, в магазинах. Раньше я не придавала этому значения, но теперь всё это таинственным образом окружало меня, наталкивая на мысли о МакГрегоре. И не только это являлось знаками. Голос самого популярного ирландца звучал по радио в самые странные и неожиданные моменты. Порой мне казалось, что он где-то за спиной, но когда я удивленно поворачивалась, я замечала лишь включенный телевизор. Конечно, это было не совсем похоже на знаки. И кто-нибудь скажет, что это не чудо — видеть и слышать довольно-таки известного человека. Но что-то в этом было. Что-то, что наталкивало меня на мысль, что мне нужно было с ним увидеться. Или может быть, я сама хотела с ним увидеться?
Мак не удивился, когда я ему позвонила и предложила привезти что-нибудь из его вещей. Хотя, возможно, он всего лишь сделал вид, что не удивился. Он как обычно дал указания на покупки, даже не спрашивая, зачем мне вдруг понадобилось навестить его. И это меня устраивало. Глупо было бы объяснять ему свою теорию знаков.
Сейчас мы сидели в общем зале, где проходили, судя по всему, встречи пациентов с их родными. Конор спустился с взлохмаченной головой, в серой олимпийке и пижамных штанах, поверх которых был накинут уродливый коричневый халат. Я сразу же усомнилась в том, что он принадлежал ему. Не стиль МакГрегора.
— А здесь можно курить? — осторожно спросила я, когда дразнящий дым защекотал мне ноздри.
— А почему нет? — как ни в чем не бывало спросил ирландец.
— ... как проходит лечение?
Конор сделал очередную затяжку, блаженно прикрыв глаза, как вдруг к нам подошла медсестра. Молоденькая девушка стояла за спиной бойца, и весь её вид говорил о том, что она хотела бы сейчас быть, где угодно, но только не здесь. Мы встретились с ней взглядом, и она закатила глаза, устало вздохнув.
— Мистер МакГрегор, здесь курить запрещено. А тем более вам, — наконец сообщила она.
— Спасибо, детка, я знаю, — не поворачиваясь к ней, ответил он.
Девушка беспомощно посмотрела на меня.
— Мы ведь предоставили вам электронную сигарету, — снова сделала попытку медсестра.
— Она сломалась, — Мак даже не собирался к ней поворачиваться, а мне уже начинало становиться неудобно за него.
— Всё, с меня хватит. Сигарету, мистер МакГрегор.
Девушка подошла ближе и протянула руку.
— Господи, вот… Ты довольна? — ирландец потушил сигарету об стол, хмуро буравя взглядом медсестру.
— Спасибо, — поджав губы, произнесла девушка.
— Так всё-таки тебе нельзя курить, — зачем-то произнесла я, хотя это было и так очевидно.
— Твою мать, последняя сигарета была, — вздохнул Конор, осматриваясь.
— Как твои дела? Здесь у всех проблемы с алкоголем? — спросила я.
— Я считаю себя здесь самым адекватным. Вот видишь того додика в зеленой майке? — вдруг оживился он.
Я проследила за его взглядом и увидела нервного парня, который сидел в кресле, засунув руки в карманы, странно покачивая ногой.
— И?
— У него зависимость от мастурбации. Серьёзно. Могу поспорить, что он и сейчас этим занимается, — произнес Конор, хитро улыбнувшись.
— С ним здороваться за руку я точно не буду, — я скривила свою физиономию.
— А тот лысый лох проиграл всё в казино, — продолжал МакГрегор. — Он и здесь продолжает играть в карты.
— Кто-то с ним играет?
— Я с ним играл, — совершенно спокойно признался Конор.
Это привело меня в ступор.
— И какой результат?
— Ну, на мне его халат, как ты думаешь, у кого дела дерьмо? — довольно спросил мой босс.
— Боже, Конор, зачем тебе его халат? — удивилась я.
— Просто мне нравится смотреть, как он бесится, когда видит меня в нём.
Да, а я уже стала забывать, с кем имею дело. В этом и был весь МакГрегор.
Он продолжал рассказывать про пациентов, и я начала понимать, что ему не хватало нормального общения. Ноториус рассказывал о том, что уже дал всем клички и успел нажить врагов. Наверное, когда-нибудь я скажу ему, что людям не нравится, когда им дают прозвища. По мере нашего разговора мне вдруг стало интересно, кто-нибудь кроме меня навестил его? Друзья, с которыми он тусуется? Может, кто-нибудь из рабочей команды? Или родственники из Дублина? И ответ становился всё очевиднее — нет. Похоже, я была единственной, кто вспомнила о нём.
— Надеюсь, через неделю я свалю отсюда.
— Да, было бы неплохо…
— Скучаешь по мне? — вдруг серьезно спросил Конор, приподнимая бровь.
— Я?
— Ты, Тиффани.
— Просто… я бы хотела, чтобы работа продолжилась, — сказала я первое, что пришло мне в голову.
— И поэтому решила навестить меня?
— Я твоя ассистентка, и я должна интересоваться тобой и твоей жизнью, разве не так? — спросила я.
Хотя это больше походило на то, что я сама задала себе этот вопрос.
— Естественно, — самодовольно хмыкнул ирландец.
В воздухе появилось какое-то напряжение.
— Если тебе понадобится что-то еще, то ты всегда можешь звонить мне, — наконец произнесла я.
— Знаю, ты же моя ассистентка. Я тебе за это деньги плачу как-никак, — ответил Мак.
— Да-да, именно поэтому, — поспешно закивала я, чувствуя обиду.
Всё, что я делала в последнее время для Конора, делалось не ради зарплаты, а лишь потому, что я по-другому не могла.
— Я должна идти, — я резко встала, отводя глаза от Ноториуса.
— Уже? — нахмурился МакГрегор.
— Я могу остаться, если нужно.
— Ладно, катись… и спасибо за Скитлс, — улыбнулся он. — Кстати, Тиффани, ты так и не нашла свои очки?
— Я купила себе линзы. Просто это намного удобнее. Меньше шансов получить осколок в глаз в драке, например. Ведь я работаю на МакГрегора.
— Сечёшь фишку, — Конор выглядел довольным, но при этом немного задумчивым.
Я решила пройти несколько кварталов пешком. Теперь я чувствовала легкость внутри себя. Вообще, это было странно. Каждый раз после встречи с боссом я чувствовала либо неимоверную тяжесть на душе, либо воодушевляющую легкость. Я была рада тому, что всё-таки навестила его. Он спросил, скучала ли я по нему, а я даже не знала, что ответить. Но теперь я понимала, что да, чёрт, я скучала по нему.
МакГрегор всегда был тем человеком, на которого все обращают внимание, когда он заходит в клетку, на сцену или простую комнату. Ему даже ничего для этого не нужно делать, всё помещение становится его, заполняется его энергией. Но как только Конор выходит, становится пусто. Будто бы ушел не один человек, а исчезло всё пространство. Так было и со мной. Ноториус появился в моей жизни внезапно, сразу же сделав её насыщеннее и интереснее. И теперь, когда я не видела его неделю, я чувствовала, что мне ужасно чего-то не хватает. Скучала ли я по нему? Да, я скучала по этому назойливому, наглому, эгоистичному, хитрому, но в тоже время самому интересному и яркому человеку в моей жизни.
Я шла по тротуару, погрузившись в свои мысли, совершенно не замечая никого. И когда я случайно увидела своё отражение в витринах магазина, то я даже не поверила, что это я. Совершенно не свойственная мне, глупая и мечтательная улыбка застыла на моём лице, и я ничего не могла с ней поделать.
***
Шла уже вторая неделя, когда мне не нужно было таскаться вместе с МакГрегором по различным мероприятиям или выполнять его задания. Но всё это время я не сидела без дела. Во-первых, каждый день я заезжала в дом Конора, чтобы проследить, что Мэри содержит его в порядке. А во-вторых, Оди поручил мне вести Инстаграм Ноториуса, хотя раньше им занимался исключительно боец, но теперь он решил, что ассистент тоже имеет на это право. Тем более я как никто другой была в курсе дел ирландца.
— Я не знаю, что можно сейчас написать. Обычно Конор подписывал свои фотографии различными угрозами, матерными речами или банальными цитатками, что вроде «Амбиции — мои боеприпасы?» Но сейчас ничего не происходит, так что я понятия не имею, что нужно запостить, — призналась я Миранде.
— Было бы круто, если бы ты написала что-нибудь типа: «Эй, если вы мои люди, то покупайте мой виски и отмечайте меня на фото».
— Хм, а это мысль… Откуда у тебя столько идей?
— Я частенько представляю себя знаменитостью, — засмеялась подруга.
Кроме ведения Инстаграма Оди поручил мне ещё разгрести почту, на которую фанаты со всего мира присылали свои письма МакГрегору. Отвечать на них было обязанностью ассистентки Конора. Но так как у ирландца долгое время не было помощника, то на почте скопилось немало непрочитанных сообщений.
— Отвечать на всё необязательно. Да и это бы заняло всю твою жизнь. Так что ответь на пять писем, этого хватит... и сделай это так, чтобы потом они говорили, какой Ноториус чёткий мужик и всё такое… — объяснил мне Оди.
Я приготовилась к тому, чтобы увидеть огромное количество сообщений на почте, но я всё равно удивленно присвистнула, когда зашла в папку «входящие». Их было десять тысяч. Или десятки тысяч. То есть это десятки тысяч людей, которые проверяют свою почту, надеясь получить ответ от Конора. И повезет из них только некоторым. Да и разве это можно назвать везением? Ведь ответит им не их кумир, а просто левая девчонка, которую они даже не знают.
Я размяла шею и щёлкнула пальцами. Оди говорил, что хватит и пяти писем, но я не могла игнорировать остальных, поэтому решила ответить на как можно большее количество сообщений.
«Привет, Конор! Два года назад мне поставили диагноз — рак. Я уволился с работы и начал борьбу за свою жизнь. Но даже не смотря на болезнь, я не бросал тренировки по боевым искусствам, на которые меня вдохновил именно ты. Каждый день я начинал с мысли, что этот день может оказаться последним для меня, но мысли о тебе делали меня сильнее. Ты был тем человеком для меня, что люди называют надеждой. И вот, в прошлом месяце, я снова сдал анализы, и врачи были шокированы! Опухоль рассосалась естественным образом! Они сказали, что это чудо. Но я знал, что моя вера в жизнь, в тебя, в спорт сделала это. Сейчас я живу и не воспринимаю жизнь как должное. Самое смешное, что я перебрался в Лас-Вегас и не побывал ни на одном твоём бою. Но я обязательно сделаю это! Я обязательно увижу тебя и скажу тебе спасибо, Ноториус. Спасибо за то, что спас мне жизнь».
Я прочитала это письмо несколько раз. Если бы я была МакГрегором, я бы, наверное, почувствовала себя счастливой. Моя жизнь не была бы такой бессмысленной, имей я такое влияние на людей. Я долго думала, что ответить на него. Я начинала писать, и это выходило на несколько страниц. В итоге, я решила ответить коротко, вспомнив слова Оди, что это должно быть в стиле Конора.
«Здорово, Майки! Это действительно настоящее чудо, чувак! Я верю, что у тебя всё будет хорошо. И я верю, что когда-нибудь мы встретимся на моём бою, и я пожму тебе руку».
Я отвечала на трогательные письма. Я отвечала людям, которые нуждались в помощи или совете. Я отвечала на просто милые сообщения. Конечно, попадались сообщения с оскорблениями. А еще некоторые писали откровенные письма с эротическим содержанием. И это походило на то, что они думали, что МакГрегор захочет принять участие в их ролевых играх.
Боже, женщины, да что с вами?
Ответив на несколько десятков сообщений, я вдруг заметила, что одно имя появляется чаще, чем остальные. Некая Кити О’Кэролл прислала более ста сообщений.
— Боже, Миранда, одна девушка просто закидывает почту Конора своими сообщениями, — сказала я подруге, открывая очередное письмо от фанатки, где та снова признавалась в любви к нему.
— Фанаты, — закатила глаза подруга, уютно устроившись на диване и переключая каналы.
— Нет, серьезно. Это ведь… это болезнь какая-то!
— Не знаю, — пожала плечами Миранда. — Никогда подобным не страдала. Я думаю, этим страдают только неполноценные люди.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, знаешь, им, наверное, не хватает чего-то в своей жизни, вот они и лезут в чужую. Может, их жизнь скучна и неинтересна, и поэтому они следят за жизнью таких ярких личностей как МакГрегор. Заполняют свою пустоту этим.
— Она признается ему тут в любви. Это, чёрт, так странно... ведь она даже не знает его.
— Тина, ты же тоже девушка. Это наше хобби — влюбляться в тех, кого мы совершенно не знаем, и придумывать им идеальный образ. А тем более, когда тебе шестнадцать, то все популярные мужики из кажутся тебе идеальными.
— Почему нельзя поискать кого-нибудь из своего окружения? Ведь глупо тратить время на того, кто даже имени твоего не знает и вообще не подозревает о твоём существовании.
— Так и напиши ей, — ухмыльнулась подруга.
— Она пишет, что самая большая её мечта это увидеть Конора… Я в детстве мечтала, чтобы люди умирали только от старости и чтобы мой папа вернулся. А она мечтает увидеть человека, который ничем не отличается от других людей.
— Эй, тебя это как-то задело?
— Не знаю, — задумалась я. — Просто я не понимаю таких фанатов. Здесь сотни сообщений о том, как его любят, и как проклинают. Мне кажется, такие люди разорвут Мака на сувениры, попадись он им без охраны.
— … кажется, здесь говорят о нём, — произнесла Миранда, увеличив громкость.
Я быстро повернулась к телевизору.
—
Совсем недавно Конор МакГрегор отличился ещё одной дракой в клубе. А теперь, видимо, он решил до конца следовать образу «Печально Известного» и лёг на лечение в реабилитационную клинику. Как сообщает наш достоверный источник, там он будет лечиться от алкогольной зависимости.
— Твою мать, — подскочила я от неожиданности.
—
Стало известно, что у Ноториуса были проблемы с алкоголем, поэтому весьма логично, что он захотел решить эту проблему. Но вот только почему приостановление презентации его виски объяснялось его простудой? Хм, мы не говорим, что он врал. Возможно, он всё-таки и заболел, находясь в клинике. Что ж, нам остается только пожелать удачи и скорейшего выздоровления Конору. Во всех смыслах…
Когда изображение ведущей исчезло с экрана, я готова была бросить в телевизор чем-нибудь тяжелым. Как они узнали о Маке? Как? Что за достоверный источник? Адрес клиники знали только я, Оди, Шеннон, которая была рядом, когда Аттар диктовал мне адрес клиники и Кавана. Я не могла поверить, что кто-нибудь из них, возможно, разболтал СМИ. Я доверяла им всем. Кроме… Оди всё еще был тем, кого я недолюбливала. Но я не могла поверить в то, что он подстроил это. Ведь у него не было мотивов. Может, я всё-таки ошибалась, и это просто совпадение. Может, кто-то другой, не из нашей команды, разнюхал про клинику?
Меня порядком уже начало раздражать, что журналисты следуют по пятам, словно гиены, ждущие, пока кто-нибудь совершит ошибку, чтобы налететь на ирландца. Казалось, эти продажные охотники на сплетни везде и всюду. А иначе, как объяснить, что они всегда узнавали события из жизни Ноториуса?
— Эй, Тина, всё в порядке?
— Да, да, — растерянно ответила я, еще ошарашенная этой новостью.
В глубине души я чувствовала что-то неладное. Я снова села за компьютер, но после этой новости я так и не смогла ответить ни на одно сообщение.
