Ты — работа (не) моей мечты.

POV Тина. Есть что-то интимное в укладке волос. Когда один человек прикасается к волосам другого, это всегда имеет какой-то личный характер. Не зря перед поцелуем кто-нибудь да дотрагивается до волос другого. И да, конечно, это не касается парикмахеров и всяких стилистов, чья работа заключается именно в этом. Сегодня мне пришлось выступить в роли парикмахера для Конора, который решил изменить причёску перед полётом в Чикаго. Это была первая презентация «Proper 12» после того, как он вышел из клиники. Лечение во многом пошло на пользу, и ирландец уже не посещал вечеринки и различные тусовки, однако вместе с этим он стал невероятно нервным и раздражительным. Это Мак объяснял тем, что теперь он был совершенно чист. Две недели без алкоголя и четыре без секса. Про последнее я уточнять не стала, но таким невинным, по его словам, он не был с шестнадцати лет. Уже через два дня мы отправились в Чикаго, чтобы унять шумиху вокруг его лечения и «зависимости». Я всё еще не могла забыть тот случай с достоверным источником. За эти дни я то и дело анализировала эту ситуацию, хотя другим не было дела до неё. Когда я поделилась своими подозрениями с Шеннон, потому что ей я доверяла больше, чем остальным, она лишь отмахнулась и сказала, что никто не станет этого делать, и что журналисты на то и журналисты, что сами смогут всё раскопать. Миранда придерживалась этого же мнения. Но картинка, которая отчетливо сложилась в моей голове, говорила совсем другое. С каждым мгновением я всё больше и больше была уверена в том, что в нашей команде завелась крыса, которая сливает информацию о МакГрегоре прессе. Только вот кто ею был? Я хотела поговорить об этом с самим Конором, но только наедине. В джетлаге как назло с нами сидел Оди, которого я подозревала больше всего. Да и Ноториус не был настроен на серьезный разговор, потому что он был занят тем, что вспоминал фильмы, где самолеты терпят крушения. Конечно, это делалось для того, чтобы я еще больше цеплялась за ручки кресел и зажмуривала глаза при малейшей тряске. Его это веселило. Сейчас, когда мы были с ним одни в его номере, я понимала, что лучшего случая, возможно, и не представится, чтобы поделиться своими подозрениями. МакГрегор спокойно сидел на стуле перед зеркалом, а я стояла рядом, аккуратно укладывая его прическу. — Конор… — Боже, я чуть не уснул. Обожаю это, — отозвался он. — Что? — Когда возятся с моей головой. Думаешь, это странно? — Нет, это ведь приятно, — ответила я, продолжая массировать кожу его головы. — Да, детка, это просто божественно… Фраза прозвучала очень двусмысленно. И меня это смутило. Ирландец бессовестно засмеялся, увидев мою смущенную реакцию. — Слушай, помнишь, тот случай с твоим адресом? — начала я издалека, аккуратно распыляя лак-фиксатор на причёску, а второй протирала салфеткой его лоб. Конор даже зажмурился от этих действий, а я удивилась тому, что он не стал психовать и не назвал меня криворукой курицей. — Ну? — он открыл глаза и посмотрел на меня. Его лицо было так близко, что я поспешно отвела глаза на лоб и продолжила его вытирать. — Ты не думаешь, что тот случай и то, что пресса каким-то образом узнала о клинике и лечении, всё это связано между собой? — Тиффани, ты сейчас на мне дырку протрешь, — отстранился ирландец и снова серьезно посмотрел на меня. Я виновато убрала руку с салфеткой. — Мне кажется, что кто-то из твоего окружения продает информацию о тебе, — наконец высказала я своё предположение. — Не знаю, не думал об этом, — ответил Мак. — Я думаю, что это не совпадение… правда, неизвестно зачем этому человеку понадобилось сообщать твой адрес. Может, у тебя есть враги? — У меня?! Враги?! У такого очаровательного и доброго парня?! — опять закривлялся Конор. — Разумеется, Тиффани, я не нравлюсь многим людям. Но с чего ты взяла, что это кто-то из моего окружения? Точнее, кого ты имеешь в виду? Кого-то конкретного? — Нет, у меня нет никаких версий. Хотя есть одна, но я не совсем в ней уверена. — Выкладывай, — потребовал ирландец. — Кхм, ну… Оди. Он не любит тебя. И это видно невооруженным глазом. Он скользкий тип. И я уверена, что он пойдет на многое ради денег, — выпалила я. — Херня, — ответил МакГрегор, вставая со стула и отворачиваясь от меня. — Но почему? — удивленно воскликнула я. — Я знаю Оди много лет. Он бы не стал этого делать, — сказал Ноториус, вновь поворачиваясь ко мне. — И Тиффани, я не думаю, что это кто-то из моей команды. Я привык к этому. Эти крысы-папарацци всегда найдут лазейку в личную жизнь. — Хорошо, прости… Теперь настал мой черед отворачиваться, потому что это расстроило меня. Я выставила себя перед Конором полной дурой, которая страдает паранойей. — Нам через полчаса уже выдвигаться. Я пойду к себе в номер, — сказала я, старясь как можно быстрее покинуть его апартаменты. Через тридцать минут я уже вновь стояла у двери президентского номера МакГрегора. Оди уже звонил пару раз, чтобы поторопить нас, а я была уверена в том, что мы снова опоздаем из-за Конора. Но, как любил шутить сам Ноториус, в этом нет ничего страшного, ведь без него пить его виски точно не начнут. Сам он ещё не знал, что с местным баром, где должна состояться презентация, у нас была договорённость. МакГрегору наливать не виски, а настойку коры дуба. Когда я только собиралась постучать, дверь распахнулась, и передо мной появился Конор. Я сразу же оценила свой труд. — Вау, по-моему, я хорошо поработала… — Да, неплохо, Тиффани. Кажется, теперь я выгляжу на 8 лет старше, — съязвил Мак. — Брось, тебе до сих пор нельзя дать тридцать, — заявила я. — Тридцать? О чём ты? Мне попрежнему двадцать пять, — округлил глаза Конор, заставив меня рассмеяться. Я всё больше попадала под его очарование. Я всё больше хотела понравиться ему. Я всё больше хотела помочь ему. Я не могла сказать, что это было что-то вроде симпатии и влюбленности. Пока не могла сказать. Скорее всего, это больше походило на некое восхищение вперемешку с уважением и неконтролируемым притяжением. МакГрегор напоминал мне солнце. Ведь солнце освещает всё вокруг, кроме себя. Мы не можем объективно воспринимать солнце, потому что мы видим лишь его свет и лучи. Но какое оно на самом деле? Чтобы увидеть его, нужно обжечься. Я знала, что могу обжечься, всё больше очаровываясь Конором, но я ничего не могла с этим поделать. Возможно, я просто хотела обжечься. Ведь этот человек того стоил. Несмотря на его колкости, он всегда мог рассмешить меня и поднять настроение. Несмотря на его наглость, я восхищалась его уверенностью и силой характера. Несмотря на его эгоизм, я восхищалась тем, кем он стал. Всё чаще я начинала замечать мелочи, которые не замечала раньше. Например, руки МакГрегора постоянно заняты делом. Они либо разминаются, либо держат сигарету, либо терзают какую-нибудь вещь. Еще, несмотря на свою самоуверенность, я заметила, как Ноториус любит смотреть на реакцию людей на свои высказывания или остроты. Когда смеялась я, он всегда довольно улыбался, как Чеширский кот. Мне нравилось узнавать его. А Конор позволял мне узнавать себя. Потому что вряд ли, если бы он этого не захотел, он открылся мне. — Всё же хорошо, что ты избавилась от тех очков, Тиффани, — сказал Мак, когда мы зашли в лифт. — Они были настолько уродливыми? — Просто в них ты была похожа на школьницу-зубрилку. Я бы даже не удивился, если бы журналюги написали что-то вроде «МакГрегор совращает школьниц». Я рассмеялась, нажимая кнопку первого этажа, как вдруг в лифт быстро заскочила девушка. — О, успела, — выдохнула она, осматриваясь. Она бегло пробежала по мне незаинтересованным взглядом, а потом повернулась к Ноториусу. Я ожидала подобной реакции. Девушка приоткрыла рот и заморгала своими накладными ресницами. — …Иисус! Я знаю тебя! — крикнула она. — Так меня ещё не называли, — усмехнулся ирландец, переглядываясь со мной. — Ты же… Чёрт, забыла имя! Но я точно видела тебя по телеку! — продолжала девушка. Выглядела она довольно эффектно. Среднего роста, с темной кожей и красивыми длинными волосами каштанового цвета. Из-за большого количества косметики на лице я не могла определить её возраст, но судя по поведению, ей было около двадцати. — Ты ведь круто дерёшься и получаешь огромные бабки! — допытывалась девушка. А я мечтала о том, когда лифт спустится на первый этаж, и наши пути с этой незнакомой дурой разойдутся раз и навсегда. — Иногда, — ответил Конор, как мне показалось, смотрел он на неё заинтересованно и с долей легкого недоумения. — Чёрт! Ноториус! Это ведь ты?! Я не верю! Можно сфоткаться? — спросила девушка, тут же толкая меня и протискиваясь между нами с ирландцем. Она проворно достала телефон, а потом повисла на МакГрегоре, хватаясь за него. Она сделала несколько снимков. — Я не верю! Это так круто! Ты остановился в этом отеле? — допытывалась она. — Теперь, после тебя придется сменить его, — прошептала я. — Да, — ответил коротко Конор. — О боги! Было бы круто увидеться с тобой еще раз, — не отставала она. К счастью, двери лифта наконец распахнулись, и я поспешно потянула Мака за собой. — Мы спешим! — повернулась я к девушке, которая хотела уже увязаться за нами. — Как ты это терпишь? — спросил я у ирландца, когда мы были в машине. — Что? — Ну, вот таких особ, которые вешаются на шею и видимо совсем не знают такое понятие как «личное пространство». Нет, серьезно, разве нормально вешаться на шею незнакомому человеку? — не успокаивалась я. Она ведь даже не была его фанаткой. Девушка просто узнала в лифте популярное лицо и решила полапать его. Разве тот факт, что МакГрегор известен, дает право людям трогать, обнимать без его разрешения? И даже тот факт, что она была миленькой, не давало ей такого права. — Я привык к этому. Может, встреча со мной будет единственным хорошим моментом в её жизни, — пожал плечами Конор. Похоже, сегодня он был настроен миролюбиво.

***

Ноториуса сразу же обступила личная охрана и Оди, когда мы приехали на презентацию в бар. Пока все присутствующие фотографировались и веселись, я как обычно пошла проверить комнату, подготовленную для МакГрегора. В мои обязанности входила проверка райдера. Я бы не сказала, что ирландец требовал чего-то фантастического, но я всегда проверяла всё лично, перед тем как он оказывался там. Я зашла в помещение, подмечая первый и самый главный пункт — наличие кондиционера. Конор ненавидел душные и жаркие помещения, поэтому всегда настаивал на том, чтобы везде было прохладно. Когда я собиралась проверить следующие моменты, то в комнате появились Шеннон, Диллон и Дэвид. На их головах красовались дурацкие праздничные колпаки, и я поняла, в чём дело. — С днем рождения, Тина! — закричала блондинка, размахивая руками. — Как вы узнали? — обреченно вздохнув, спросила я. Я не любила свой день рождения и почти уже сама забыла, что сегодня мне исполняется двадцать четыре. — Не забывай, у нас был твой паспорт, — ответила Шеннон, обнимая меня. — … мы не могли тебя не поздравить. Ты ведь уже часть нашей команды. — Спасибо, — я поочередно обнялась с ребятами. Вообще-то это было даже приятно. Этого я отрицать не могла. — Так, Диллон, где торт? — повернулась к парню Шеннон. Спарринг-партнёр МакГрегора тут же засуетился и через некоторое время протянул мне маленький шоколадный торт. — Удивительно, что он не съел его, — хихикнул Дэвид. — Не стоило, но это так приятно, — растерялась я, принимая торт в руки. — Желаю тебе найти хорошую работу, которая была бы тебе интересна, — улыбнулась Шеннон. А я подумала, что я уже нашла её. Я работаю на самой интересной работе в мире. Я работаю на самого крутого человека в мире. И меня окружают замечательные люди. Разве я могу жаловаться? Через пол часа я как обычно смотрела на Конора, как и все, находясь в зале. Только я находилась значительно ближе к бойцу, рискуя быть раздавленным толпой пришедших. Бар был набит до отказа. Было ужасно душно. И я представила, какого же Маку в своём костюме от Живанши. Я была на подобных мероприятиях не раз, но каждый раз не могла оторвать от него взгляда. Каждый раз я смотрела на Ноториуса так, будто бы видела впервые. Не знаю, что на него так подействовало, может быть его лечение, но сегодня он был невероятно милым со всеми присутствующими. Конечно, Конор как всегда много шутил и устраивал шоу из презентации, но зал любил его. Я это чувствовала. Сегодня был один из лучших вечеров, и я мысленно сказала себе, что вот он, мой подарок на день рождения.

***

— Сегодня было весело, — сказала я Маку, когда мы были в машине. — Да, сегодня было неплохо, — кивнул ирландец, а потом его взгляд остановился на торте, который находился у меня на коленях. — Что это? — Торт. — Действительно? — сарказничал Конор. — У кого-то праздник? — Да, — кивнула я. — И? — допытывался он. — У меня сегодня день рождения… — Серьезно? Почему ты не сказала мне раньше? — Ты не спрашивал. И я не думала, что тебе это будет интересно. Честно, я и сама забыла про него. И если бы не команда я бы даже и не вспомнила. — Так это они тебя поздравили? Я хреновый босс, правда? Даже не поздравил свою личную помощницу. Это надо исправить! — с этими словами МакГрегор нажал на кнопку, чтобы открыть окно между водителем и нами. — Эй, водитель, отвези нас в какую-нибудь забегаловку. Желательно, подальше от центра, — произнес он. — Это ни к чему, Конор. Через двадцать минут мой день рождения закончится. — Не-а, никаких отговорок. Человек обязан отмечать каждый год своего старения. Так уж мы устроены. Так что ты не отвертишься, — с умным видом заявил ирландец, а потом, обратившись снова к водителю, прибавил, что лучше ему поспешить. Я удивленно уставилась на Ноториуса и не могла поверить, что некоторое время назад была готова собственноручно придушить его. Мысленно я умоляла его: «Прекрати быть таким хорошим, Конор. Прекрати. А не то я…» Или уже поздно? И я окончательно погрязла в этой трясине? Может, лучше было бы, если МакГрегор оставался мудаком, на которого я работала только ради денег? Может, лучше было бы, если бы он не посвящал меня в свои тайны? Но во всяком случае, было уже поздно. И происходило то, что происходило. Когда до конца моего дня рождения оставалось пятнадцать минут, я уже сидела за маленьким пластмассовым столиком в ожидании ирландца, который пошел делать заказ. В голове творился полный хаос, а ладони почему-то вспотели. Мне было намного комфортнее, когда Конор не замечал меня или относился ко мне с пренебрежением. Но такое внимательное и дружеское отношение ставило меня в тупик. Я не знала, как мне себя вести с ним: как друг, как ассистентка или как кто-то другой? И я не знала, как он относится ко мне, и к чему вдруг такое внимание. Безусловно, в последнее время мы с ним хорошо ладили, но это ни разу не в стиле МакГрегора отмечать день рождение своей ассистентки. — Надеюсь, ты не аллергик, и у тебя нет непереносимости лактозы? Потому что я взял нам молочные коктейли, — сказал он, садясь на своё место. Конор был переодет в чёрную толстовку, джинсы и бейсболку. Словом, он выглядел как обычный житель Чикаго, который решил выпить безобидный коктейль перед сном. — Ну и где эти крыски, когда я безобидно посасываю молочный коктейль и никого не трогаю? — словно прочитав мои мысли, сказал Мак. — Или им подавай только дикого и пьяного Ноториуса? — Я думаю, людям нужен дикий и пьяный Ноториус, — подтвердила я. Конор взял мне коктейль с шоколадным вкусом. Я ненавидела шоколад. Но мне так не хотелось обижать его, так не хотелось портить этот момент, что я молча пила эту гадость. — Кстати, Тиффани с днем рождения! — Мак приподнял свой стакан и по-детски улыбнулся. — Ненавижу этот день, — призналась я. — Да. Странный праздник. Очень эгоистично праздновать день, когда ты родился. Люди такие эгоисты, — закивал Конор. — И это говорит «Печально Известный»? Вау! — Что? Я, правда, выгляжу как самовлюбленный ублюдок? — Тебе честно ответить? — Нет, лучше соври. — Тогда ты самый милый и добрый человек на земле, — ответила я. Но разве можно было это сейчас назвать ложью? — Спасибо. Я не зря плачу тебе такие бабки. Ты определенно мне нравишься, — подшутил ирландец. В забегаловке никого кроме нас не было. Мой день рождения уже прошел, а мы всё еще продолжали беспечно болтать с Конором ни о чем и обо всём одновременно. Он рассказывал мне о своей жизни в Дублине, о самых сумасшедших боях, о странных журналистах и фанатах. А я просто сидела и не могла отвести взгляда от его лица, которое постоянно меняло выражение, становясь порой то слишком детским, то серьёзным, а порой привычно соблазнительным. Я всё еще продолжала умолять МакГрегора, но теперь моя мольба звучала несколько иначе. Я уже не умоляла его перестать быть таким хорошим, я всего лишь хотела, чтобы это продолжалось как можно дольше. — Думаю, нам пора, — произнес Ноториус, смотря на свои Ролекс. Я неохотно согласилась. Завтра мы должны были вылетать в Вегас. И нам не помешало бы поспать. Всю дорогу до отеля, в лифте, пока я не вышла на своём тринадцатом этаже, а Конор не отправился дальше на пятнадцатый, в моей голове не было никаких мыслей кроме «Вау!». Я зашла в свой номер, чувствуя, как всё мое тело начинает дрожать от странного волнения. Я села на кровать, пытаясь сосредоточиться. Но в голове лишь всплывало «Вау!». Я встала и сделала несколько кругов по комнате. Мне словно вкололи адреналин внутривенно, и моё сердце колотилось в два раза быстрее. Я не могла сосредоточиться на чём-то. Я ходила по комнате, пока в голове вдруг не прояснилась одна-единственная мысль. Я должна снова увидеться с МакГрегором. И до утра это не терпит. Когда я это поняла, я выбежала из своего номера, направляясь к лифту. Я даже не знала, зачем иду к нему. Но точно знала, что я всё равно не усну, если не сделаю это. Мне казалось, что между нами что-то было. И я хотела вновь почувствовать это, чтобы убедиться в этом еще раз. У его двери я стояла несколько минут. Хваталась за ручку несколько раз, а потом отпускала её. Собиралась было постучать, но в последний момент отходила на несколько метров от двери. Спину покрыла дрожь, а адреналин в крови всё еще заставлял моё сердце бешено биться. — Так, постучи в эту дурацкую дверь, — сказала я сама себе. Да что же это со мной? Какой-нибудь врач уверенно заявил бы, что я больна. Только вот болезнь он не смог бы определить. А я уже поставила себе диагноз. И этот диагноз сейчас за дверью, и мне нужно лишь постучать в неё, чтобы увидеть его. Я снова сделала несколько попыток постучать в дверь, но в последний момент отдергивала руку, словно обжигаясь. — Ничего страшного… просто сделай это. Я сделала глубокий вдох и постучала три раза. Может, всё дело было в адреналине, но мне вдруг показалось, что этот стук услышал весь отель. И сейчас все выбегут на него. Я даже хотела быстрей кинуться к лифту, чтобы остаться незамеченной. Может, он уже спит? Может, он не хочет видеть меня? Мне нужно уйти. Или остаться? В одну секунду в моей голове всплыли тысячи мыслей, не давая мне сосредоточиться. Время шло, а дверь так и не открывалась. Я уже хотела было уйти, как злосчастная дверь всё-таки открылась, открывая мне дорогу в Ад, потому что я увидела ту самую девушку из лифта, которую мы встретили сегодня с Конором. Может, я ошиблась номером?! Нет, не может быть… Я не ошиблась номером… Она в его номере… Всё верно. — Да? — нарушила гнетущую тишину девушка, вежливо улыбаясь. Все мои мысли разом исчезли, и стало так тихо, что я даже услышала, как замедляется биение моего сердца. — Вам кто-нибудь нужен? — она не узнавала меня или делала вид, что не знает. — Нет, я ошиблась… — Бывает, — весело заметила она и улыбнулась. — Да, извините… Я отвернулась и быстро зашагала прочь. Меня словно окунули в суровую реальность, вытащив из моих глупых грёз. Да, Конор сегодня был мил со мной, но ведь это ничего не значило. Это не значило того, что он ждал меня в своём номере. И тем более не значило, что я ему нравлюсь. Я знала, что обожгусь, имея дело с МакГрегором, но я даже и не думала, что это произойдет так быстро.