Ты — работа (не) моей мечты.

POV Тина. В Вегас мы прилетели поздно вечером. Уставшие, молчаливые, но пребывавшие в радостном возбуждении от того, что впереди нас ждали две ночи в самом отрывном городе во всём мире. После аэропорта мы приехали в отель, номера в котором для нас были уже забронированы. Сама презентация виски планировалась на завтрашний вечер в одном дорогом клубе. Несмотря на то, что я находилась в Лас-Вегасе и сидела сейчас в дорогой машине, за окнами которой мелькали разноцветные огни города, чувствовала я себя паршиво. Всю ночь и весь день я думала о том, что же было между Конором и его ночной гостьей, с которой мы столкнулись в лифте. Разумеется, было два неопровержимых факта, которые доказывали то, что они переспали. Первый факт: это же Конор МакГрегор. Второй факт: Она была хорошенькой девушкой. И она находилась в его номере. Что же еще нужно, чтобы понять, что вчера между ними был секс? И вероятнее всего не один раз. Но всё же маленькая часть меня не хотела верить в это. Я не знала, откуда вдруг это взялось. Гребанная ревность… Необоснованная ревность к человеку, который даже, по сути, не дал повода для мысли, что мы можем быть вместе. С самого утра Ноториус был не в духе. Молчаливый и погруженный в свои мысли. В самолете он даже не пытался напомнить мне о том, что мы находимся в металлической штуковине в небе, и не сообщил статистику катастроф за последний год. Когда я поинтересовалась у команды, что с его настроением, оно ответили, что наверняка это из-за Вегаса. — Тина, это же самый тусовочный город. И как, ты думаешь, Мак будет чувствовать себя там после своего лечения? Он просто боится сорваться, — предположила Шеннон. Я согласилась с ней, успокаиваясь, что причина не во мне. Действительно, нас ожидали две ночи в Вегасе, а ирландцу скорее всего придется стоять в сторонке, попивая заменитель виски. Не очень веселая перспектива. Слава Богу, что в машине, кроме нас с Конором, находился Диллон, который изредка переговаривался с водителем, разбавляя неловкую тишину. МакГрегор сидел в темных очках с зеркальной поверхностью, в которых отражался весь салон автомобиля, и я не могла увидеть, куда направлен его взгляд. Сама же я пыталась не смотреть на него, потому что как только я обращала на него свой взор, во мне закипало неконтролируемое чувство ревности. Я не знаю, как это случается. Как вообще это случается? Сегодня ты видишь человека впервые, а завтра ты уже хочешь закрыться с ним в комнате и никогда не выходить из неё. Я понимала, что одна только мысль о том, что мы с Конором можем стать любовниками, немыслима и глупа. Кем был он, и кем была я… Тем более у него есть Ди. Но всё же я не могла остановить тот поток фантазий и мечтаний, который начинался со слов «А если бы…» А если бы вчера, когда я вышла на своём тринадцатом, МакГрегор остановил бы меня. Просто схватил за руку и сказал: «Ты не хочешь проехаться со мной до пятнадцатого?» Если бы он полез ко мне целоваться? Я бы была совсем не против этого. Боже, и когда я успела превратиться в фантазёрку, тайно мечтающую переспать с Ноториусом? Несмотря на противоречивые чувства, я продолжала представлять, как он прижмет меня к стене, обхватывая мою талию, и медленно, но настойчиво будет целовать меня. А я… а я охотно буду отвечать ему, лаская его тело и прижимая сильнее к себе. — Тиффани? Тиффани, ты что оглохла?! Я очнулась от своих фантазий, заметив, как на меня удивленно смотрят Диллон с Конором. Машина уже никуда не ехала. Видимо, нас уже привезли к отелю. — Тина, что с тобой? Ты сегодня какая-то задумчивая, — заметил Диллон, а Мак улыбнулся уголком рта, будто бы он догадывался, о чем я сейчас думала. — Да так, ничего, просто… — спохватилась я и поторопилась выйти из автомобиля. Когда я оказалась снаружи, то даже ахнула от удивления. Передо мной возвышался, если не назвать легендарный, то точно известный, Сизарс Палас. Я даже и подумать не могла, что мы разместимся в одном из самых дорогих и роскошных отелей в Вегасе. Выполненный в стиле римских палат, он светился неоновыми огнями и был окружен множеством туристов. Да, большинство людей рядом с ним были именно туристами, которые хотели увидеть знаменитый отель, который так часто мелькал в различных фильмах, своими глазами. Постояльцы отеля выглядели бы иначе. И скорее всего, постояльцы уже вовсю разоряются в казино, которыми кишели все отели и гостиницы этого города. После регистрации в отеле мы отправились по своим номерам. И как оказалось, мне предстояло провести эти два дня в одном номере с Шеннон, которая всё время находилась во власти гаджетов, и с Оди, который порой был слишком бестактен, и входил в нашу девочковую комнату, как в свою собственную. У нас были большие апартаменты с двумя спальнями и гостиной. Шеннон тут же принялась подключать всю свою электронику к вай-фаю, а Оди заперся в ванной, видимо, принимая душ. Я же села на свою кровать, думая о том, какой же номер достался Ноториусу. Конечно же, какой-нибудь шикарный люкс на верхних этажах. — Ну, и как планируешь провести эту ночь? — поинтересовалась Шеннон. — Я не знаю, — пожала плечами я. — Скорее всего просто лягу спать. Я весь день чувствую себя плохо. И это была почти правда. Я ведь действительно чувствовала себя неважно. И не имеет значение, что причиной тому была не болезнь, а мужчина, который сейчас находится несколькими этажами выше. — Эй, Тина, что с тобой? Какие-то неприятности? — Всё нормально, просто устала. — Да нет… я же вижу, что у тебя проблемы, — Шеннон даже села на кровать, чтобы уставиться на меня. — Ну, колись, что случилось? Проблемы в личной жизни? — Ну, — я сделала паузу, задумавшись, а потом поняв, что лучше согласиться, продолжила. — Да, именно они. — Так и думала. У меня даже есть вариант, что это кто-то из наших. Я права? — С чего такое предположение? — удивилась я. — Ну не знаю. Когда в разъездах долгое время, такие романчики — обычное дело, — ответила блондинка. Шеннон даже и представить не могла, насколько она была близка к правде. Только вряд ли мое влечение к Конору можно было списать лишь на то, что мы находились в разъездах и были почти всегда вместе. — Нет, ты не знаешь этого человека… — соврала я. Девушка долго соображала, чтобы задать еще один вопрос, это было очевидно по её сморщенному лбу. — О чем идет речь? — спросил Оди, заходя в нашу комнату в банном халате. — У Тины проблемы с бойфрендом, — ответила за меня Шеннон. — Женщины… — он закатил глаза. — Ладно. Ну и что с этим говнюком не так? — как-то нагло спросил Оди. Я даже удивилась неожиданным интересом к своей персоне. — Эй, он не говнюк, — неуверенно возразила я, а потом, вспомнив, что всё-таки речь идет о МакГрегоре, подумала, что в чем-то Оди прав. — Окей, во всяком случае, это не моё дело… ну что, дамы, вы готовы сегодня покорить Вегас? — спросил Аттар, как-то хитро улыбаясь. — О чем ты? — не поняла я. — Оди помешан на идее заработать как можно больше денег здесь. Он даже научился считать очки для Блэкджека, — пояснила Шеннон. — Серьезно? Не думала, что вы такие азартные, — удивилась я, наблюдая, как они переглядываются друг с другом. — А разве ты не хотела бы попробовать? Хотя бы в рулетку? — поинтересовалась у меня блондинка. Я неопределенно пожала плечами. — Ну?! А вдруг повезет? Ты выиграешь кучу денег, и тебе больше не придется возиться с Маком, — глаза Оди загорелись каким-то нездоровым блеском. — Я до сих пор об этом мечтаю. — Мне нравится моя работа, — уверенно заявила я. — Серьезно? Видимо, Конор теряет хватку, потому что раньше все его ассистентки с ужасом в глазах бежали от него. Ты, кстати, хорошо еще держишься, это почти рекорд, — заметила Шеннон. — Ну так что, мы идем покорять Вегас и зарабатывать бабло? — вновь оживился Оди. — Я за! — кивнула блондинка. — А, что насчет тебя, Тина? — Ладно, так уж и быть… — решила я, и те двое довольно переглянулись.        Я достала из чемодана своё новое чёрное платье-футляр, которое купила совсем недавно, когда получила первую зарплату. Даже не знаю, зачем я его купила, потому что обычно я не носила подобные вещи. Но теперь я была даже рада, что оно оказалось в моём багаже. Затем я накрутила голливудские локоны, накрасилась непривычно ярко, и первый раз обула туфли на одиннадцати сантиметровой шпильке. — Ты выглядишь как Дита фон Тиз, — заметила Шеннон, внимательно разглядывая меня. — Или как начинающая охотница за большим кошельком, — сравнил меня с куртизанкой Оди. — Иди к черту, — огрызнулась я, соображая, зачем я так вырядилась. Может, это действительно выглядело слишком вульгарно и дешево? Однако переодеться они мне не дали, и уже через десять минут мы находились на первом этаже, где вовсю бурлила жизнь. Множество людей толпились у различных рулеток, автоматов и карточных столов. Официанты в своих бордовых жилетах с золотыми пуговицами проворно перемещались по залу, появляясь в самый необходимый момент с подносами с шампанским. В воздухе пахло деньгами, новыми фишками, алкоголем, табаком и дорогим парфюмом. Через каждую секунду можно было услышать характерный звук игровых автоматов, который смешивался с громкой музыкой. Чем дальше мы заходили в зал, тем сильнее нарастало возбуждение. Не зря Вегас называют тем местом, где можно позволить себе всё. Я действительно вдруг почувствовала себя другой — совершенно беззаботной, смелой и искавшей приключения. — Ну, с чего начнем? — спросила нас Шеннон. — С рулетки? — предложила я. — Скучно, — отмахнулся Оди. — Мне нужны игральные столы! Я чувствую, что удача сегодня на моей стороне. — Нет, с картами я связываться не хочу, — ответила я. — Тогда удачи тебе с рулеткой. Мы с Шеннон пойдем найдем каких-нибудь других лохов, которые ни черта не смыслят в настоящей игре, — произнес Аттар, подмигнув мне. — Не потеряйте все деньги, — сказала я, когда они уже отошли от меня на несколько шагов, направляясь к игральным столикам. Спустя час я уже находилась у зеленого стола, сжимая кулаки и молясь, чтобы белый шарик, крутящийся в данный момент в колесе, остановился в красной лунке с цифрой семнадцать. Мне уже везло три раза, и я заработала 400 баксов. Если повезет и в этот раз, то мой выигрыш увеличится в два раза! Я и сама не заметила, как втянулась в это, но всё же пообещала себе, что если я выиграю в этот раз, то на этом и остановлюсь. — И-и-и… семнадцать! — объявил крупье. Несмотря на то, что мне вдруг захотелось сыграть снова, я всё же остановилась, и забрав свой выигрыш, который теперь составлял 800 долларов, отправилась на поиски своих соседей. Мне не пришлось их долго искать, потому что я почти сразу же заметила Оди и Шеннон у барной стойки. Выглядели они не такими воодушевленными, какими были час назад. — Ну и как ваши дела? — спросила я, всё еще находясь в радостном возбуждении от выигрыша. — Дерьмово, — ответила блондинка. — Чёрт! Я был уверен, что выиграю! Не знаю, как это произошло. Но я оставил здесь целых десять тысяч баксов, — вздохнул Оди, делая глоток прозрачной жидкости из своего стакана. Теперь мне было неловко сообщать о своём везении. Я ведь даже и не хотела играть сначала. И если бы не Оди, который горел этим желанием, то я бы никогда и не выиграла свои деньги. — А у тебя? — спросила Шеннон. — Ну… я выиграла 300 долларов, — соврала я, чтобы они не расстраивались. — И поэтому я решила угостить вас, — сказала я, садясь между ними. — Так, МакГрегоровцы, заказывайте, что хотите! Я оплачиваю. После того, как мы прикончили бутылку мартини втроем, и после множества коктейлей, которые были перед этим, настроение у всех повысилось в несколько раз. Шеннон рассказывала о том, что её чуть было не взяли на работу в IBM и что она бы сейчас зарабатывала двадцать кусков в месяц. Но так как она была, по её словам, слишком крутой для них, девушка отказалась от этой работы. — Ну… мне бы пришлось там работать в одиночку. А я привыкла всегда работать в команде, понимаете? — заплетающимся языком говорила Шеннон. Видимо, я немного опьянела, но плоские шутки Оди, стали казаться мне смешными, а истории блондинки интересными. — Эй, так что у тебя там с этим бойфрендом? — вдруг спросил у меня Оди, поджигая свою сигару. — Я не знаю, не знаю, — от безысходности призналась я. — Хочешь поговорить об этом? Ты говори. Я, может, совет смогу тебе дать. Не хочу хвастаться, но у меня большой опыт отношений за плечами, — подмигнул мне Аттар. Кажется, последние три коктейля ядреного синего цвета были лишними, потому что Шеннон уже успела на несколько минут отключиться. — Ну… — задумалась я, потому что мой мозг тоже соображал с трудом. — Ну?! — Он странный, — ответила я. Это было правдой. — И что у вас с ним? Всё серьезно? — На самом деле, он даже не в курсе, что он мне нравится… я даже не знаю, что между нами, — вдруг я ощутила огромное желание поговорить по душам с человеком, который мне с первого дня не понравился. — И в чем дело? Почему бы тебе не признаться? — Я не знаю, там всё слишком сложно и запутано. — Сложно трусы через голову надевать, а остальное всё вполне возможно, — поделился житейской мудростью Оди и снова сделал затяжку. — Ты ведь ничего не знаешь, так что ты не можешь об этом судить… — Ладно, он кретин, и ты боишься его? — Ну… немного. Нет… то есть не знаю. У него часто меняется настроение. Я даже не знаю, как он ко мне относится. — А ты как к нему относишься? — не сдавался Оди. — Я? … пришлось перейти на линзы, потому что ему не нравились мои очки. А от линз, сука, глаза всё время слезятся… но я терплю, понимаешь? Терплю, потому что хочу ему понравиться. На меня вдруг нашла какая-то вселенская жалость к самой себе. Хотя скорее всего, причиной тому был выпитый алкоголь. — И еще он купил мне шоколадный коктейль, а я его терпеть не могу. Но пришлось пить, чтобы он не обиделся. — О, девочка! Да ты влюбилась! — вынес вердикт Оди, подливая мне бурбон, который, каким-то чудесным образом, оказалась перед нами. — Что?! Нет, — вяло возразила я. А потом вдруг до меня дошло. Чёрт. Да, я влюбилась. Я влюбилась в Конора. — Знаешь, что, Тина? Ты должна признаться этому гаду в своих чувствах! Пусть он тебя и отвергнет, но ты хотя бы попытаешься, — обняв меня за плечи, сказал Аттар. — Не знаю, не знаю, — замялась я. — Ну ты зря линзы носишь, что ли? Иди и признайся! — заявил Оди, поднося к моему носу бокал. — Плохая идея, — сказала я. Это относилось и к тому, что он заставлял выпить меня бурбон, и к тому, что мне нужно признаться в своих чувствах. — Пей, — настоял Оди, и я, зажмурившись, выпила разом горючую жидкость. В первые секунды я думала, что меня вырвет уже прямо здесь, но позже по телу прошлась будоражащая теплая волна, и стало так хорошо и спокойно… — Я вас так люблю, ребята, — послышался голос Шеннон, которая лежала головой на барной стойке. — Дерьмо, а мне еще придётся тащить её в номер, — заметил мужчина. — А знаешь, ты прав, — встала я, тут же покачиваясь и поправляя своё платье. — Ну да, тащить всё-таки придется… — Нет, я не об этом. Пойду и признаюсь этому мудаку, — кое-как выговорила я. В голове почему-то это звучало неимоверно круто, но на самом деле, вышло как-то жалко и тупо. — Что?! Он здесь?! Но я уже уверенно шла в направлении к лифту, слегка пошатываясь и выпячивая свою грудь, потому что стало невероятно жарко и тесно. Щеки горели, а мысли хаотично блуждали в моей голове. Я стояла у лифта и пыталась попасть в маленькую кнопочку пальцем. С третьей попытки мне всё же удалось это сделать. — Какой у него номер… — попыталась вспомнить я. Несмотря на то, что соображалось очень плохо, я всё-таки вспомнила, что записывала его в телефон. Аттар сказал, что я влюбилась. Сначала это показалось смешным, а потом вдруг таким реальным. Самое глупое, что мою влюбленность обнаружила не я, а Оди — чувак, которого я не переносила на дух. Как это вообще получилось? Я думала, что это просто странное влечение и временное помешательство, но никак не влюбленность. Я игнорировала все признаки этого чувства, когда они так явно проявлялись в те или иные моменты. Я всё время пыталась угодить МакГрегору, всё время думала о нем, интересовалась его мнением, он был важен мне. Я могла часами смотреть на него. Я улыбалась, как полная дура, когда он улыбался мне. Вот она я — пьяная, влюблённая, в ужасно узком платье-футляре — спешу к Конору, который даже ни о чем не подозревает. Причем, я даже уверена, что он отвергнет меня, но я всё равно хочу это сделать. Лифт остановился на пятнадцатом этаже, и я буквально вывалилась оттуда. По дороге к номеру Ноториуса я успела деградировать из «человека прямоходящего» в «человека спотыкающегося», а потом и в «человека кое-как на ногах стоящего». Что ж, я снова стояла перед дверью его номера. История повторялась. А я всё никак не хотела учиться на своих ошибках. Что, если сейчас мне откроет дверь какая-нибудь очередная девушка? Не думаю, что вновь смогу вынести этого. Однако я всё же постучала три раза в деревянную дверь с золотистой ручкой. — Хоть бы не девушка, хоть бы не девушка, — тихо шептала я заплетающимся языком, закрыв при этом глаза. Звук открывающейся двери. Я всё еще боялась открыть глаза. — Тиффани?! Что с тобой? Облегчено вздохнув, я открыла глаза и увидела перед собой Мака в белом халате. — Я… пришла к тебе, — выдавила я из себя, пытаясь сфокусировать свой взгляд на ирландце, при этом пытаясь скрыть, что пьяна в стельку. — Зачем? — удивился он, хотя всё же отошел немного вбок, чтобы пропустить меня в свой номер. Я осторожно оторвалась от стенки, за которую держалась, и сделала пару шагов. — Да ты пьяна, крошка, — сказал Конор. Когда я повернулась к нему, то увидела, как он закрывает за мной дверь, а потом вновь оборачивается ко мне. На его лице была насмешливая и удивленная улыбка. — Вообще ни разу, — почему-то соврала я, хотя это было очевидным. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, а слова кое-как соединялись в предложения. — Конечно, — кивнул ирландец, сложив руки у себя на груди и с интересом наблюдая за мной. Он стоял в белом мягком халате, с взъерошенными мокрыми волосами. В отличие от меня, Мак мирно сидел в своём номере и никого не трогал. Мне даже стало стыдно за то, что я вломилась в его люкс в пьяном виде. Возможно, завтра я буду очень сильно жалеть об этом. Но я вновь оказалась под его влиянием, когда видела его так близко. Он был таким домашним и уютным сейчас, что во мне созрело огромное желание обнять его. — Так зачем ты пришла? — наконец спросил Конор, когда я так и стояла на месте, решаясь. — Линзы! — выпалила я. Что ж, это было единственное, что я вспомнила из своей пламенной речи, которую сочинила в лифте. — Что? — нахмурился МакГрегор. — Линзы! Я их ради тебя ношу! А Оди сказал, чтобы я призналась этому гаду… ну, то есть тебе. Нет, нет, ты вовсе не гад… — неконтролируемый поток бессвязных предложений вышел из меня. Я даже сама не слышала, что я говорила. Я просто чувствовала, что открываю рот. Я просто видела, как меняется выражение лица МакГрегора. Я просто чувствовала, как мои ноги подкашиваются. Всё вдруг поплыло. Пол оказался таким мягким, словно сделанный из пластилина. Я чувствовала, как тону в нём. Как падаю вниз. Но я всё еще продолжала лепетать что-то при этом. Кажется, я говорила что-то про Ди, про шоколадный коктейль, про его поведение, и ту девушку из лифта. Я просто не могла контролировать свою речь, как и своё падение. В какой-то момент я поняла, что уже сижу на мягком ковре, а надо мной нависает Ноториус. — Чёрт, Тиффани, где ты так накидалась? Совсем пить не умеешь, — услышала я его голос. Он звучал как-то приглушенно. Зато его лицо было видно отчетливо. — Я выиграла сегодня деньги, и я хочу уволиться, слышишь?! — произнесла я, пытаясь достать свои оставшиеся купюры из сумочки. — Что ты несешь? — Конор рассмеялся. Его веселил мой пьяный вид. И это меня разозлило. — Я ухожу от тебя, понял?! Найди себе новую ассистентку или найми ту шлюшку из лифта! Как её звали? Вот они, мои деньги! — мне всё же удалось вытащить последние доллары из своей сумочки, и я попыталась швырнуть их в лицо Мака, но вышло не совсем удачно, и смятые банкноты упали на моё лицо. — Да успокойся ты! — ирландец потряс меня за плечи. И тут, совершенно неожиданно для себя, и скорее всего для Конора тоже, я оторвалась от пола и прижалась своими губами к его. Это длилось всего секунду. Причем сделала я это так неуклюже, что больно ударилась своим подбородком об его колючий. — Так, всё ясно. Тебе нужно проспаться. — Ты что, не понял… — пробормотала я. Мой организм всё же согласился с МакГрегором, и мне захотелось мгновенно спать. Прямо сейчас. Прямо здесь. На этом мягком ковре. Я легла на бок, сворачиваясь и поджимая под себя ноги. Все мои мысли вдруг исчезли. Я даже забыла, что только что поцеловала Конора. Я даже забыла, что нахожусь сейчас в его люксе. Единственное, о чем я сейчас думала, так это о мягком ковре, на котором так удобно лежать. Я закрыла глаза на секунду и отключилась. Пьяная, прямо на полу в номере Ноториуса, в неудобном платье-футляре. Что ж, Лас-Вегас, действительно город, где творятся самые непредсказуемые вещи.