Пошлая Молли - Любимая песня твоей сестры
Молодая домработница, первая, кто встретила нового человека в доме, осторожно поднесла чашку из тончайшего фарфора к губам и аккуратно пригубила ароматный чай, подернутый дымкой пара сверху, прежде чем отставить ее подальше и, обворожительно улыбнувшись, склонить голову набок. - Не стоит так бояться, Коннор просто прекрасный парень, с ним не будет никаких проблем, - ее большие сапфировые глаза загорелись от светлых воспоминаний, и девушка, встав с высокого барного стула, подошла к мужчине, невесомо пройдясь маленькой ладошкой по напряженной линии плеч. - Я уверена, вы с ним быстро найдете общий язык, может, даже подружитесь. Хэнк Андерсон слегка раздраженно дернул головой, показывая девушке, что ее прикосновения излишни, и она, понимающе кивнув, снова вернулась ко столу и своему напитку. Нанятый менее двух часов назад телохранитель для Коннора Камски остался стоять на месте. - У меня нет цели подружиться с ним, он - мой подопечный, мне просто нужно знать его возможные особенности, привычки, предпочтения, другими словами - все, что поможет мне как можно лучше обеспечить его безопасность, - мужчина приблизился к горничной, облокотившись на амарантовую столешницу, обратив на себя внимание девушки. - Мисс... - Хлоя, просто Хлоя, - она сделала еще один глоток и жестом пригласила сесть рядом. Хэнк снова отказался. - Нам придется много работать вместе, я думаю, у нас не возникнет проблем, если я буду называть вас просто Хэнк? - Абсолютно никаких, Хлоя, - губы мужчины тронула легкая отеческая улыбка. За годы работы в полиции Хэнк научился читать людей даже с закрытыми глазами - девушка была младше него как минимум на двадцать лет, обладала, помимо невероятной красоты, неконфликтным характером, отлично выполняла свои обязанности и работала в доме Камски уже пять лет, что было абсолютным рекордом среди обслуживающего персонала черного особняка. Никто не выдерживал причуды гениального, но весьма эксцентричного Элайджи так долго, а это значило, что за миловидной оболочкой прячутся просто титановый стержень и невероятная воля. Такие женщины восхищали Андерсона ровно на столько же, на сколько пугали, но Хлоя вызывала совершенно необъяснимое чувство гордости, как будто она была его маленькой девочкой и только что выиграла первый главный приз чемпионата по шахматам. - Так вы мне поможете, Хлоя? Девушка заливисто рассмеялась и панибратски хлопнула Хэнка по затянутому в черный пиджак предплечью. - Конечно, я же в первую очередь заинтересована в том, чтобы Коннор оставался жив и здоров как можно дольше. - Хлоя поудобнее устроилась на стуле, практически ставя чашку на колени. - У него есть некоторые проблемы с социализацией, но это вполне объяснимо, он практически все время находится дома - легкую атлетику пришлось бросить, когда общее состояние ухудшилось, ну вы знаете... - Да, проблемы с легкими, - сипло произнес мужчина и тяжело сглотнул. - Мистер Камски предупредил, что в случае погони парня придется тащить на плече. - Я надеюсь, до этого не дойдет, все-таки у Элайджи не так много врагов. Я надеюсь, - Хлоя улыбнулась, но Хэнк готов был поклясться, что в ее глазах на мгновение промелькнула боль. Она действительно переживала за Коннора, за его здоровье, безопасность и жизнь. Девушка вздохнула поглубже и, сжав тонкую ручку чашки, продолжила: - Коннор хотел пойти в школу, потому что считал, что это поможет ему в развитии навыков общения с людьми. Сами понимаете, незнакомый коллектив, другая обстановка, атмосфера джунглей, где побеждает сильнейший. Он самостоятельно подготовился, сдал экзамены на высший балл и только после этого сказал отцу, который, конечно же, все уже знал, но не вмешивался, потому что Коннор сделал осознанный самостоятельный шаг, хотя, честно признаться, Элайджа его не совсем одобрял. Он - влиятельный человек, который всегда на виду, и вполне естественно, что он не хотел такой же огласки своему сыну. Это, по крайней мере, опасно. Поэтому вы здесь, Хэнк, - она подняла глаза на мужчину, который уже осторожно присел на край стоящего рядом стула. Воспользовавшись моментом, Хлоя подтолкнула ему вторую чашку, заговорщически подмигивая. - Кстати, вы сегодня поедете в приют. Элайджа выкупил один из них три года назад, так что теперь Коннор каждый месяц, иногда чаще, посещает его, проверяет условия содержания животных, персонал, выясняет, на что идут деньги отца и не нужно ли еще чего-нибудь. Ну и играет с ними тоже, он очень любит собак. - Как и я, - усмехнулся Хэнк, поправляя галстук, чтобы тот не окунулся в уже остывший чай. - К сожалению, раньше моя работа редко позволяла мне находиться дома достаточно долгое время, чтобы позволить себе такую роскошь, как питомца. Но сейчас я снова в Детройте, так что, может, стоит и попытаться. - С утра позвонила Джули, местная управляющая, сказала, что одной из собак резко стало плохо. Я уверена, Коннору сейчас не легче, постарайтесь поддержать его там, - Хлоя положила свою ладонь поверх руки мужчины и легко сжала ее. - Он никогда не попросит о помощи сам. - Моя работа его защищать, - Хэнк отставил пустую кружку, встал со стула и одернул пиджак. - Есть еще что-то, что я должен знать перед тем, как приступлю? Хлоя задумалась, и выглянувшее из-за туч солнце мягко осветило ее светлые волосы, собранные в низкий хвост, ярко-синее платье и фарфоровую кожу. Часы мерно отсчитывали секунды, и когда мужчина уже собрался уходить, лицо девушки озарила совершенно ребяческая улыбка. - Не позволяйте ему, пожалуйста, совать что попало в рот. Это совершенно негигиенично. Но, скорее всего, вы просто не успеете. Он делает это невероятно быстро и незаметно для окружающих.***
За свою долгую и насыщенную жизнь Хэнк Андерсон повидал многое. Семнадцать лет службы в рядах доблестной полиции, убойный отдел, в котором дослужился до высокого звания и стал самым молодым лейтенантом в истории Детройта, не давали расслабиться, и к закату карьеры, о котором Андерсон еще даже не догадывался, он мог спокойно пить утренний кофе и дожевывать круассан, который заботливая Хелен кинула в сумку, прямо над уже двадцать дней как разлагающимся трупом и даже не поморщиться. До этого была армия, где хорошим обедом называлось то, что не смердело, как казарменный толчок, а где-то между - война, и вот там вообще никто не выебывался. Кишки, кровь, вечно витающий в воздухе запах пороха, горелого мяса и гнили. Хэнк совершенно заслуженно считал себя крепким и стойким человеком с желудком, способным переваривать гвозди, которые его покойная матушка любила использовать как приправу вместо гвоздики. Но от зрелища, в котором Коннор подставляет больному псу ладонь, а потом тянет в рот измазанные в густой слюне настолько, что капало на землю, пальцы, Хэнка чуть позорно не вывернуло прямо на месте впервые за добрые сорок лет. Камски-младший не обратил на скривившегося от отвращения телохранителя ни малейшего внимания, зарываясь в густую шерсть лохматого сенбернара, почесывая огромную в сравнении с худощавым парнем собаку. - Ветеринара нужно заменить, - спокойно сказал Коннор, поворачивась к девушке - той самой управляющей питомника, стоявшей позади него, и Хэнк впервые услышал, как хриплые нотки скребут по позвоночнику. - Прошлый комплекс ему не подходит, а я не хочу, чтобы мои питомцы страдали. Составьте список, через два дня проведем собеседование. Все понятно, Джули? - Да, мистер Камски, будет выполнено, - темнокожая девушка с высоко завязанным хвостом кучерявых волос кивнула и поспешила выполнять, но, не дойдя до невысокого административного здания приюта, бросила беглый взгляд на массивную фигуру Хэнка, который напряженно и совершенно растерянно наблюдал за тем, как пес самозабвенно вылизывал лицо его подопечного. - Что-нибудь еще? Коннор откровенно нехотя встал с земли, неловко отряхивая испачканные не бог весь в чем джинсы, как будто это была самая грязная часть его тела, и еще пару раз погладил пса прежде, чем полностью развернуться к телохранителю, забирая уже протянутый чистый платок. - Состояние Сумо намного хуже, чем я надеялся оно будет, поэтому мы забираем его с собой, - насквозь обслюнявленная ткань отправилась обратно в руки брезгливо сморщившегося Андерсона, который тут же заозирался в поисках мусорки, не до конца вникая в слова, которые говорил его подопечный. - Выдайте все необходимое для перевозки оборудование Хэнку, а я пока проверю остальных. И только когда узкая спина Камски-младшего, облаченного в легкую белую рубашку, просвечивающую в местах, куда попала густая слюна Сумо, удалилась ко второй очереди вольеров, Хэнк понял, что сказал Коннор. - Но постойте, господин, - окрикнул его телохранитель. Парень остановился и повернул голову в сторону мужчины, глядя с легким недопониманием на мужчину, который, коротко цыкнув и засунув платок в карман своего пиджака, подбежал к Коннору. - Мистер Камски запрещает держать дома животных. Поэтому он позволил вам выкупить этот приют. И сейчас вы собираетесь привезти сильно нездорового пса прямиком в особняк? Теплые темно-карие глаза вмиг словно покрылись графитовым налетом, а взгляд резко похолодел настолько, что Хэнк невольно поежился, как будто на дворе был ветреный март, а не середина аномально жаркого июня. Коннор, казалось, не имел абсолютно ничего общего со своим отцом, кроме фамилии: разные черты лица, цвет волос, телосложение, манеры ведения разговора и поведения. Но именно в этот момент Андерсон остро ощутил, кем на самом деле является этот тщедушный парнишка. - Сейчас мистер Камски для тебя - это я. - И мои приказы не обсуждаются. Камски пригубил вино из бокала, поправив пояс, чтобы небрежно завязанный на голое тело шелковый халат случайно не распахнулся перед бывшим лейтенантом. На часах была уже глубокая ночь, вокруг стояла густая тишину, и только теплый свет настольной лампы разгонял темноту кабинета. Хэнк стоял возле двери, готовый выйти в любой момент, и сжимал в руке поводок, на другом конце которого сидел притихший сенбернар. - Мальчишка совсем от рук отбился, не зря мне говорили, что нужно быть с ним построже. Раньше я думал, как вообще так можно, он же мое сокровище, но теперь понимаю, что чем больше ему позволяешь, тем больше он начинает думать, что ему все можно. А теперь уводи это чудо с глаз моих долой. Делай с ним, что хочешь - верни в приют, убей, забери себе. Главное, чтобы его больше не было в моем доме, - Элайджа сморщился, устало рухнул в кресло и, потерев глаза, не видавшие из-за постоянной работы дневного света уже больше недели, дал Андерсону отмашку. Телохранитель сдержанно кивнул и покинул кабинет, не без усилий выведя Сумо в коридор, а потом и за пределы особняка. Во дворе стояла такая же тишина, как и в доме, поэтому отчаянный лай пса в то время, как Хэнк безуспешно пытался усадить на заднее сиденье своего личного автомобиля, звучал как набат. Пес плевался, уворачивался, норовил укусить мужчину каждый раз, когда тот брал его за ошейник, но оказался в конечном итоге бесцеремонно запихнут в машину. Отдышавшись после утомительной борьбы, Хэнк облокотился на багажник старенькой Хонды, тыльной стороной ладони вытер пот и бросил случайный взгляд на особняк. В проеме входной двери, придерживая ее рукой, стоял босой Коннор со взъерошенными от сна волосами, в ночной рубашке, съехавшей с правого плеча, но с абсолютно трезвым, незатуманенным взглядом. Он неподвижно и, что удивило Андерсона больше всего, молча наблюдал за Сумо, тщетно пытающимся выбить заднее стекло. Хэнк открыл было рот, чтобы успокоить Камски-младшего и отправить его обратно спать, но парень опередил его, резко развернувшись и оглушительно хлопнув дверью. На следующий день Андерсон, сопровождая Коннора в медицинский центр на плановое обследование, заметил на его шее вереницу багровых укусов с еще не сошедшими следами зубов, и слова о том, что Сумо живет теперь в доме у Хэнка, ему ничего не угрожает и парень может заходить навещать его когда угодно, застряли в горле, превратившись в задушенный рык.***
Костюм сидел на Конноре, как влитой. Оно и не удивительно - Хэнк мельком увидел смету и тут же прикинул, сколько его рабочих комплектов одежды можно купить за эти деньги. Получалось что-то в районе десяти и еще носки в подарок. Глядя на то, как Камски-младший, словно вспомнив все отцовские уроки, подошел к сияющей после мойки Бентли с видом, будто бы он по меньшей мере король мира, телохранитель успел оценить и разворот плеч, и длинные ноги, и трогательный завиток волос, непонятно каким образом упавший на высокий лоб из намертво уложенной прически. - Боюсь, нам придется увеличить штаб охраны, чтобы сопровождать вас на занятия, мистер Камски, - Андерсон с легким поклоном открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, ловя насмешливый взгляд сияющих глаз, а затем и сам усаживаясь в автомобиль. - Вряд ли я смогу справиться с натиском будущих поклонниц, в этом возрасте они обычно весьма настойчивы. - Очень смешно, Хэнк, поехали уже. Не хочу опоздать в первый день, - раздался тихий звук вытягиваемого ремня безопасности и характерный щелчок. Мужчина поправил зеркало заднего вида, ловя в него теплую улыбку подопечного, и плавно тронулся. Дорога по расчетам должна была занять не меньше получаса из-за пробок, поэтому Хэнк включил любимую радиоволну Коннора с ненавязчивым техно и сделал погромче, замечая, что парень уже уткнулся в телефон и продолжать разговор не намерен. В салоне была установлена комфортная температура, но снаружи жарило, что есть сил - асфальт плыл маревом, газоны выгорели, а другие водители были раздражительнее обычного и сигналили по любому пустяку, что нервировало и без того взволнованного первым учебным днем Камски. Он отложил смартфон и попытался задремать, но после очередного резкого гудка поморщился и облокотился о сиденье Хэнка, наблюдая за дорогой и ероша дыханием серебристые волосы телохранителя. Только Андерсон убрал звук гарнитуры на минимум, Коннор сразу еле слышно произнес, будто ждал этого момента: - Хлои нет уже две недели. Бентли перестроился в правый ряд и встал на светофоре, ожидая зеленый свет. - Насколько мне известно, она уехала по семейным обстоятельствам в Канаду, - невозмутимо пожал плечами Хэнк, щекой чувствуя разочарованный вздох парня. - Да, но ее нет уже две недели. Она мне даже ничего не сказала, хотя раньше всегда предупреждала о своих планах, - в голосе Коннора явственно слышались обида и некоторое замешательство. Они с девушкой действительно были настолько близки, насколько позволяло их положение наследника многомиллиардной корпорации и простой домработницы. Хлоя заботилась о парне, который по ее словам очень сильно напоминал ей младшего брата, оставшегося в Квебеке, как могла, всегда была на его стороне в каких-то мелких бытовых конфликтах, открыто противостоя Элайдже, за что всегда получала ворох острых замечаний от Камски-старшего, тем не менее, ценившего ее за такую преданность, и благодарностей от Камски-младшего, который уговаривал потом своего отца не лишать девушку жалования, а наоборот, повысить его, чтобы она могла чаще видеть родных. А теперь она будто сбежала из дома, где ее любили и уважали, не обмолвившись даже словом о том, куда. - Я думал, мы с ней друзья. Синие глаза, полные ужаса, и дрожащие тонкие пальцы, вцепившиеся в предплечье мужчины. Сбивчивые слова о том, что она случайно узнала страшную правду, что она хочет все рассказать, несмотря на последствия, что она просит помощи у него и его знакомых в полиции. Что она хочет защитить мальчика. - Как думаешь, она вернется? - за окном медленно проплывал зеленеющий парк, и Хэнк сильнее сжал руль, пытаясь сохранить спокойное лицо, когда Коннор внимательно посмотрел на него в ожидании ответа. - От твоего решения будет зависеть судьба не только моей, но и твоей семьи, - словно змеей прошептанные ядовитые слова и ледяная тяжесть пистолета, вложенного в руки. - Этого бы ты хотел бы для наших сыновей? - Я не могу этого знать, вы знаете ее гораздо дольше моего, господин, - Андерсон сбросил скорость и свернул на забитую машинами парковку возле школы, высматривая свободное место. Парень откинулся на свое сиденье, нервно хватая телефон и пролистывая входящие сообщения. Остановившись, Хэнк вышел из машины и открыл дверь Коннору, который даже не думал покидать прохладный салон, открывая ленту в инстаграм. - Мистер, вы же сами говорили, что не хотите опоздать. Камски-младший заблокировал смартфон, закусил губу в отчаянном жесте и поднял на телохранителя умоляющий взгляд. - Обещай, что не оставишь меня. Светлые волосы, развевающиеся на ветру и отражающие лунный свет, тонкие губы, искривленные в улыбке, полной сожаления, и прерывистое дыхание, заглушаемое шумом озерных волн. - Надеюсь, ты сделал правильный выбор. И, прошу, постарайся уберечь его от всего, как этого не смогла сделать я. Хлопок выстрела, утонувший в ночной тишине, и всплеск воды, принявшей в себя уже безжизненное тело. - Обещаю.