***
Парень твердо решил, что отныне не будет при первой же проблеме бежать к Сехуну так, словно у друга и своих забот не было. О, конечно, никогда не жаловался на это, но Бэкхёну стало совестно после того, как собственными глазами увидел их ссору с доктором Лу и то, как Сех потом переживал дни расставания, но при этом ни разу не жаловался и не опускал руки, твердо принимая реальность. Бэкхён ведь тоже таким был. Он никогда не боялся проблем, но любовь к доктору Паку сделала из него каким-то беззащитным, и, самое главное, эту защиту он почему-то упрямо ждал от Чанёля. Который, кстати, снова чуть ли не убегал от него в машину после смены. Бэкхён упрямо шел следом за мужчиной и врезался в его спину, когда Пак резко затормозил. Они дошли до машины доктора, которая стояла на парковке. — Чанёль, — сколько раз он произнес его имя за сегодня? Бэкхён вряд ли смог бы сосчитать количество. — Прошу тебя, не упрямься. — Интерн, я ненавижу ложь, — развернувшись, произнес Пак. Бэкхён отшатнулся назад от этого разочарованного взгляда мужчины и поежился, вдруг почувствовав себя замерзшим. — Как давно ты с ним общаешься? Когда вы виделись и зачем? Вы трахались? — Что?! — опешил Бён. — Ты с ума сошел? Какой трахались? Я просто не хотел взваливать на тебя свои проблемы. Этот придурок продолжал мне писать и звонить, да, но я никогда ему не отвечал. Никогда! Просто вчера, когда я вернулся к себе домой, он ждал меня у подъезда, и мы поговорили минуты три — не больше. Он уговаривал все вернуть на свои места, снова сойтись, но я ему ясно дал понять, что он мне не интересен и никогда не был! Он мне никогда не нравился, и все мои чувства к нему это просто блеф, выдумка, которую я придумал, чтобы… — Если он тебе не нравился никогда, зачем ты с ним вообще продолжал отношения? Да еще и съехался? — Чтобы не чувствовать себя одиноко! — голос интерна дрогнул и Бэкхён с силой сжал кулаки. Он не хотел показывать свою слабость доктору, но устал быть сильным и притворяться, что у него нет страхов, что он такой смелый и уверенный. — Потому что тогда… Я каждый день страдал от одиночества, лишь Сехун мог время от времени спасти меня от этого. Мои родители отвернулись от меня, из общежития выгнали, я никогда не состоял в отношениях, и мне было страшно, что я так и не узнаю, что значит любить и быть любимым. Я… У меня всегда все было несерьёзно, хотя партнёры тоже были. Но я бы и это пережил, если бы мама с отцом не выгнали меня из дома и не смотрели, как на больного. Я не чувствовал к нему того, что чувствую к тебе, лишь влечение, и все. Но оно быстро прошло. Тогда я уже не мог не думать о тебе, поэтому… Кажется откровение интерна подействовало на врача, потому что он уже не смотрел на него, как на врага народа, а внимательно слушал, выражая понимание взглядом. Но речь была прервана звонком на мобильный младшего. Бэкхён устало прикрыл глаза. Чанёль молчал, но оба, словно чувствовали, кто это. Трель начинала раздражать, и Бэкхён достал из кармана куртки телефон. На экране высветился номер Хичоля. Просто прекрасно. Что мог еще сказать Бэкхён? — Не ответишь? — на полном серьезе спросил Чанёль. Бэкхён показательно отклонил вызов и отключил телефон от слова совсем, спрятав его снова в кармане. Чанёль продолжал молча смотреть на интерна, отчего Бэкхёну с каждой секундой становилось страшно, что Пак все равно найдет причину поругаться. — Я говорю правду, — пожал плечами Бён и устало выдохнул. — Я верю, — произнес Пак, и интерн удивленно вскинул брови. — Больше не скрывай от меня ничего, договорились? И по закону подлости перед глазами всплывает образ Чунмена — довольного, наглого и безжалостного — но Бэкхён решил не сейчас. Ему нужно обдумать слова врача, а только потом что-то решать. Поэтому он кивнул и улыбнулся, когда Чанёль притянул его и прижал к себе, почти сразу же отстраняя со словами: — Но тебя нужно наказать. Почему Бэкхён уловил двусмысленность в этой фразе?***
— Что ты делаешь? — рассмеялся Бэкхён, когда его руки нагло привязали к спинке кровати двумя галстуками, которые доктор редко надевал. Блять, да главврач не пошутил и в самом деле собирался наказать его? Бэкхёну хотелось и дальше истерично смеяться, но, оставшись без одежды перед врачом, стало не до смеха. Он притих и смотрел на старшего, который медленно, как хищник, приближался к своей добыче. В руках у него был платок, которым он дальше завязал глаза. — Чанёль, — горячо выдохнул Бэк в предвкушении чего-то волшебного, того, о чем он и не мечтал. Кто мог подумать, что главврач окажется таким любителем ролевых игр? — Разденься, хочу почувствовать тепло твоей кожи. — Не так быстро, — выдохнули ему в губы. Как же интерн хотел, чтобы его поцеловали. Он в немом стоне приоткрыл рот и ждал, когда до старшего дойдет посыл, но Чанёль лишь обвел контур его губ языком и спустился к шее, потом к ключице, груди, играясь с сосками, к пупку, вырывая судорожные вздохи младшего, и когда его язык опустился ниже живота, Бэкхён заерзал и испугался. — Тише! — Что ты… Чанёль, ты же не-, — но возразить ему не дали губы, которыми Чанёль впился в рот интерна и тотчас же отстранился. — Лежи смирно, — грозно произнес Пак и снова спустился вниз. Сомнений не оставалось. Чанёль собирался делать ему минет! Да, Бэкхён готов был кончить лишь от одной мысли об этом. И он не сдержал громкого протяжного стона, когда Пак вобрал его колом стоявший член в себя. Он сосал медленно и аккуратно, боясь сделать что-то не так, и это возбуждало сильнее. Он не вбирал его до конца, останавливаясь на половине и помогая рукой. Интересно, он смотрел специальные видео или делал по ощущениям? Бэкхён обязательно узнает у него, а сейчас главное было не кончить ему прямо в рот! — Нравится? — Да, черт, да, — схватился Бэк за простыни и сжал пальцы ног, потому что еще чуть-чуть и он не сможет больше сдерживать себя. Чанёль точно почувствовал состояние интерна, потому что прекратил эти махинации и снова поцеловал, но теперь более чувственно. Как же Бэкхён хотел обнимать мужчину, прижимать к себе и впиваться ногтями в его кожу, а главное видеть. Он бы все отдал, чтобы узреть, как доктор Пак делал ему минет. Это было невыносимой пыткой — лежать связанным и с закрытыми глазами. Теперь до него дошел смысл слов старшего про наказание. — Это жестоко, — захныкал Бён, пока старший увлекся его затвердевшими сосками. — Чанёль, развяжи меня… Пак тихонько рассмеялся и выдохнул томно в его губы: — Еще не все, интерн. Вдруг тепло мужчины и тяжесть его тела исчезли, заставив Бэкхёна дернуть руками. Верните ему Чанёля, ведь без него становилось сразу так холодно. — Чанёль, — запаниковал Бэк, но тут же расслабился, когда старший вернулся к нему и легко поцеловал. — Я тебя отшлепаю, интерн, — ухмыльнулся Пак и вскинул брови от удивления, ведь никакого сопротивления не последовало. Бэкхён, притаив дыхание, ждал воплощения наказания, прикусив губу. Интерн лишь гадал в мыслях, чем его будут шлепать. Ремнем? Руками? Или более тяжелой артиллерией? Главврач хотел развернуть его на живот, но из-за связанных рук было неудобно. Тогда он закинул его ноги на свои плечи и с любовью мял пальцами упругую попку, усыпив бдительность Бэка, а потом резко с размахом шлепнул по правой ягодице. Бён почти закричал от неожиданности, а после стонал, напрочь позабыв о соседях, которые могли услышать его. В тот момент, когда Чанёль жестоко шлепал его по заднице, было все равно, что подумает пожилая женщина, которая жила с дочерью напротив квартиры Пака, или соседи снизу, или соседи сверху. Его задница уже горела от этих ударов и, наверняка, покраснела, но Бэкхён умолял еще и еще, просил не останавливаться, а потом кончил, брызнув на футболку старшего и излившись себе на живот. Чанёль рассмеялся и чувственно припал к губам, попутно развязывая его руки, а затем и глаза. — Будешь слушаться меня, интерн? — Нет, доктор Пак, — довольно улыбнулся Бён и совсем без сил прильнул к старшему. — Эй, испачкаешься, — Чанёль стянул с себя футболку, пропитавшуюся спермой, и бросил на пол, укладываясь рядом с интерном. — Ты не будешь меня трахать, доктор? — Нет, не сегодня, — рассмеялся Чан и прижал к себе интерна, чмокая куда-то в макушку. — Сегодня я хочу просто спать с тобой. В прямом смысле, — добавил тут же Пак, когда почувствовал сопротивление Бэка. — Спи, интерн.***
Новый год приближался стремительно быстро, что Бэкхён даже позабыл о подарках и о том, что он будет делать и куда пойдет. Сехун с доктором Лу решили, что встретят приближающийся год вместе, если доктору Лу не придется выйти на смену в эту ночь, а Бэкхён продолжал метаться от неведения. Пак молчал, как любил делать это всегда. К родителям? Да ни за что он не поедет домой. Новая порция боли ему не нужна, когда у него началась новая глава в жизни. А он знал, что будет больно. Нестерпимо больно видеть презрение в глазах близких ему людей. Как-то раз вечером Хёну сам спросил у интерна, что он планирует делать на Новый год, на что Бён честно ответил, что не имеет представления. А доктор Пак, скорее всего, будет на работе, а детей отправит к родителям. И все это ему поведал его сын, а не он сам. Закончив писать первую главу дипломной работы, Бэкхён довольно улыбнулся и закрыл ноутбук, потягиваясь на стуле. Чанёль на данный момент говорил с одной из пациенток, которую не устраивали медсестры этой клиники, а Бэк тихонько сидел и занимался своими делами. Хотя до этого инцидента, хотел спуститься к доктору Киму и поговорить о его попытках шантажировать интерна. Бэкхён хотел попросить дать ему время до того дня, когда он защитит диплом, и если Чунмен согласится, то Бэк просто выждет этот период, подготовит доктора Пака, и они вместе как-то выпутаются из этой ситуации. Снова он подвергал их отношения опасности, обманывая Чанёля. Может стоило рассказать? Ничему Бэкхён не учился с первого раза, видимо, раз снова на что-то полагался, скрывая правду от доктора. Нет, нужно точно все изложить, и вместе они найдут решение. Да. — Доктор Ким, — позвал он его в коридоре второго этажа. Чунмен, готовый уходить домой, обернулся и на его лице заиграла довольная ухмылка. Мужчина сразу понял, зачем к нему пришли. Бэкхён подошел ближе, чтобы никто их не услышал, и отвел доктора в сторону. — Доктор Ким… — Ты согласен? — напрямую спросил он, не желая терять время на разговоры. — Да, — как Бёну хотелось вмазать этой довольной роже! — Но у меня тоже есть условие. — И какое же? — Вы дождетесь конца моей практики. — Так уж и быть. Убедить Кима оказалось легче, чем предполагал Бэк, но внутри все равно кошки на душе скребли, ведь доверять такому человеку было опасно. Но никаких доказательств у Чунмена не было, и, в случае чего, Бэкхён готов был отрицать все до самого конца, лишь бы помочь Чанёлю сохранить эту работу. С Чанёлем Бён попрощался в кабинете, поцеловал старшего в щеку и убежал — теперь у него паранойя, и ему вечно мерещится Чунмен, подглядывающий за ними. Пак остался работать дальше, а интерн присоединился к Сехуну, и пошел с ним в бар, чтобы развеяться. Чанёль, конечно, возмутился, что интерн променял вечер с ним на другого, но Бэкхён не мог отказать Сехуну, который скучал по своему другу. Да и Бэкхёну не хватало старых добрых посиделок, когда они или вместе напивались и возвращались домой навеселе, или же разъезжались с новыми пассиями на ночь. Они с О пришли в полюбившийся бар, где они часто зависали, и заказали себе выпить — Сехун виски, а Бэкхён коктейль. Напиваться в планах у него не было, чего не скажешь о втором. — Все нормально у вас? — спросил Бэк, когда О залпом выпил виски и тут же поморщился. — Да, иногда возвращаемся к теме возраста, но сейчас реже, — хмыкнул О и попросил официанта повторить. — Мы думаем съехаться, а я должен как-то теперь объяснить своей семье. — Они поймут, ты же знаешь, — улыбнулся Бэкхён, вспоминая родителей друга. — А как вы пришли к этому? Бэкхён интересовался, потому что очень часто сам думал о том, что однажды он переедет к доктору. Да, в их случае, понадобится больше времени и терпения, ведь тут не все так просто. Есть родители Пака, которым нужно все рассказать, есть Хёну и Хани, которые еще слишком малы для таких новостей, хотя насчет Хёну Бэк сомневался. Мальчик был довольно смышленым и развитым для своего возраста, но менять его мир, рушить его понятия и веру не хотелось от слова совсем. Это страшно. Слишком. Бэкхён не готов был брать такую ответственность на себя, но тем более он не хотел ставить Чанёля в это положение. Ему ведь в сто раз тяжелее придется. Как бы грустно ни было, Бэкхён должен был набраться терпения и ждать. — Просто я спросил его, — пожал плечами О. — Он сказал, что хочет, и уверен ли я в этом. Ну, как обычно. Через месяц или два перееду к нему. Бэкхён счастливо улыбнулся и стиснул друга в дружеских объятиях, чувствуя сопротивление О. Но ему было все равно, потому что только так он мог передать свою радость за друга. В одиннадцать ночи прибыл ди-джей этого бара, и зал разразился тяжелыми битами, наполняя гостей энергией. Бэкхён не прочь был отжечь на танцполе, но все же предпочитал сидеть и болтать с Сехуном, которому пришлось перейти чуть ли не на крик, чтобы его услышали. После третьего коктейля, Бэкхёну стало тяжело сдерживаться, и он убежал в уборную, оставив Сехуна на несколько минут в гордом одиночестве. Долго не гуляй! И не флиртуй ни с кем! Бэкхён совершенно точно влюбился и теперь глупо хихикал сообщению доктора, который в позднее время думал о нем. Как раз думал склеить кого-нибудь :) Бэкхён прыснул, отправив это провокационное сообщение. Чанёль точно взбесится, но ему безумно льстил тот факт, что Пак ревновал его. И это собственническое отношение только будоражило кровь и вызывало возбуждение в штанах. Черт! Он возбудился, вспомнив, как Пак наказывал его в ту ночь. И как отсасывал ему… Чанёль делал ему минет! Бэкхён снова глупо рассмеялся и посмотрел на экран. Накажу, не пожалею. Жду с нетерпением, доктор Пак. — Здравствуй, Бэкки.