***
— Спасибо большое, доктор, — в десятый раз поклонилась женщина средних лет, прощаясь с лечащим врачом. Держась за руку с мужем они покинули кабинет и Сехун, проводив их взглядом, прикрыл за ними плотно дверь. — У меня новости, — О прошел к столу старшего и присел напротив, положив перед ним свой сотовый. Лу с любопытством взглянул на экран и вопросительно выгнул бровь. Интерн нажал на кнопку плей и настоял внимательно слушать, не отвлекаясь и не комментируя. — Вот. — Что это? — Дело госпожи Наён, которая пришла обследоваться у Пака. Родственница генерального директора. — Что я должна сделать? — На этой неделе она будет находить здесь у нас под присмотром Пака. Мы должны вызвать у нее выкидыш. — Что? — Именно то, что ты слышала. — Как я это сделаю? Если об этом узнают, нас посадят! — Никто не узнает, просто делай то, что я тебе скажу. Глаза Лу Ханя выражали полный ужас и шок, пока он слушал диктофон. После того, как знакомый голос произнес слово «выкидыш», он не мог больше молчать и сидеть спокойно. — Это же… — Дослушай, — хмуро произнес Сехун. — И так, ты должна подсыпать в ее воду или сок таблетки, которые и вызовут у нее выкидыш. — Х-хорошо. — Не бойся, директор ни за что не пожалеет Пака и будет винить только его. Главное сделай все очень гладко и без следов. — Я ушам своим не верю, — ужаснулся старший и поднялся с кресла. — Чего ждать? Нужно срочно сообщить Чанёлю, пока не стало поздно! — Подожди, — О поймал мужчину уже возле двери, разворачивая к себе. — Он знает. И сейчас над ней ведется строгий контроль и в палату не впускают никого, кроме доктора Пака. В понедельник состоится собрание и Чанёль пригласил начальство. Там мы и поставим его на место и лишим всяких прав называть себя врачом. — Это статья, ты понимаешь? — возмущению Лу не было предела. — Его нужно сажать прямиком за решетку! — Не кипятись, — мягкий поцелуй в губы чуть успокоил старшего, но кулаки все равно чесались надрать этому выскочке задницу и заставить ответить за все подлости, что он успел натворить за столько лет работы в этой больнице. — Все будет хорошо. Он понесет наказание за все. — Я не могу поверить, на какие дикости способен человек из чувства зависти, — покачал Хань головой и опустил голову, не в силах изменить эту ситуацию прямо сейчас. Его всегда задевала несправедливость и он не мог о ней молчать, особенно, когда она касалась жизни других. Сехун, кажется, влюбился в Лу еще больше, глядя сейчас на его лицо — отчаянного, желавшего что-то сделать, пойти и бороться. Он обхватил его щеки руками так, что губы старшего сложились в трубочку, и от умиления не сдержался от еще одного поцелуя. — Я горжусь тобой, О Сехун, — фыркнул Хань и обнял парня, прижимая к себе крепко-крепко. — Ты очень помог нам всем. Но интерн не стал отвечать что-либо, наслаждаясь объятиями любимого. Надо бы съездить в университет и поблагодарить куратора отдельно за то, что он отправил их с Бэкхёном именно в эту больницу. А еще сказать доктору Паку, что если бы не его нежелание вести двух интернов вместе, то с Лу они бы может и не сблизились так быстро.***
Уж чего не ожидал Бэкхён, так это быстрого сближения детей доктора и его родителей, которые были искренно рады визиту двух маленьких ангелочков. Мама Бэка никак не могла наиграться с Хани и не выпускала малышку из рук, а Хёну не отставал от старшего Бёна, называя его дедушкой с разрешения мужчины. В какой-то момент Бэкхёну показалось, что ему можно было уйти и никто даже не заметит, но в ту же секунду Хани, словно почувствовала его, и попросилась к Бэкхёну, хныкая на руках его матери. — Папа! — воскликнула она, добежав до интерна и схватив его за ткань джинсов. Бэкхён удивился, присаживаясь на корточки, чтобы поравняться с малышкой. — Папа! — Уа, — восторженно крикнул Хёну и внимание каждого было устремлено на Хани с Бэкхёном. — Она назвала тебя папой! — Хани… — Папа, — упрямо повторила самая младшенькая Пак и обняла старшего, обвив свои ручки вокруг его шеи. — Спать, — пробубнила она невнятно, но Бэкхён все равно смог понять ее. Он на минутку отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза и удостовериться, что она именно к нему так обратилась. — Как это трогательно, — растроганная сей картиной, Бён не смогла сдержать эмоций и даже всхлипнула, присаживаясь рядом с мужем на диване. Хёну — счастливый до широкой улыбки, что никак не сходила с лица — подошел к интерну и тоже обнял их. — Хён, видишь, как она тебя любит?! Ты же не против, если она будет тебя так звать? От растерянности все слова будто выветрились из головы. Все, что мог сделать Бэкхён — это сидеть на корточках и умиляться малышке, что цеплялась за него, как за что-то родное. Не мог поверить в то, что смог стать для чужих детей настолько близким человеком, что Хани без раздумий посчитала его своим еще одним папой. — Я даже не знаю, — честно ответил Бэкхён и взял малышку на руки, потому что она очень просилась. К тому же ее уже клонило в дневной сон — Бён решил уложить ее у себя в комнате. — Хёну, ты побудь с моими родителями. — Конечно, пусть поможет мне с приготовлением торта, да, Хёну-я? — Конечно, бабушка, — без колебаний согласился мальчишка и убежал на кухню вместе с женщиной, оставляя отца Бёна отдыхать в гостиной. Но нежданный гость, что пожаловал к ним домой, не дал Бэкхёну уложить Хани спать. Он поудобнее подхватил ее на руках и открыл дверь, тут же восклицая: — О Сехун! Интерн оглядел друга с ног до головы — такого домашнего и с ребёнком в руках — что невольно улыбнулся тёплой улыбкой и готов был уже затискать Бэкхёна от умиления. Как оказалось, у Сехуна сегодня ночная смена, поэтому он перед работой решил заглянуть проведать Бэка, может, даже пригласить куда-нибудь перекусить, но у брюнета явно не было времени. Они спрятались в комнате Бёна, чтобы не мешать матери с готовкой, а отцу с передышкой от слишком шумных детей. Хани уже посапывала в его руках, устроив свою голову на плече. Бэкхён медленно покачивался, стоя возле кровати, и поглаживал ее спину, пока Сехун отчитывал его за безрасудные решения. Он другого и не ожидал. Каждый готов был поколотить его за принятое решение навестить Хичоля. — Нет, Бэкхён, я уважаю твой выбор помочь человеку, но это слишком, — продолжал О, сидя на стуле за компьютерным столом интерна. — Он твоих стараний не оценит, ты же знаешь. — Ладно, О, давай закроем уже эту тему. — Чем думал его врач, я не пойму, — фыркнул Сехун. — Он хотя бы как-то подтвердил, что он является квалифицированным психиатром? Или ты как обычно поверил на слово? — Этот человек не простой психиатр, у него даже брат работает врачом в очень хорошей частной клинике, — заявил Бён. — И между прочим предложил мне пройти стажировку у его брата. — Ты отказался? — Нет, — спокойно ответил интерн, уложив Хани на своей кровати. — Пока нет, — добавил он, ощутив на себе изумленный взгляд друга. — Что? Это ведь отличная возможность, ты так не думаешь? — Зачем тебе менять место стажировки? — Сехун чуть превысил тон, из-за чего Бэкхён шикнул на него, указав головой на спящую малышку. — Ты понимаешь, какова будет реакция Чанёля? — уже шёпотом спросил Сехун, поднявшись со стула. — Он тебя даже просить не будет остаться у них. Скажет решай сам, а ты от задетой гордости уйдёшь, я тебя знаю. Даже слишком хорошо, усмехнулся Бэкхён про себя, ведь его друг сейчас почти точно описал то, что его поджидало. Чанёль спокойно выслушает его, помолчит, а потом просто отпустит в свободное плавание, сказав, что Бэкхён уже не ребенок и такие решения он должен принимать сам. И такая реакция вполне нормальная, но вот только интерну этого недостаточно. Он все равно будет ждать, что его попросят остаться и назовут тысячу причин не переходить в другую клинику. — Что ты предлагаешь? Оставаться в этой больнице и постоянно жить в страхе, что Чунмен донесет о нас с Паком начальству? — Да начальству плевать, кто с кем спит, — закатил Сехун глаза и присел на другой стороне кровати, опираясь на одну руку. — Чанёль профессионал и они не отпустят его только из-за его ориентации. А судьба Чунмена решится уже в понедельник на собрании. Тема Чунмена и то, что никто не объяснял толком, что же происходит, начинала играть на нервах Бэкхёна, поэтому он решил не продолжать этот разговор и посмотрел на Хани, сладко спящую на левом боку. — Тебе идёт быть папой, — Сехун игриво стукнул друга по плечу и тоже посмотрел на дочку главврача. — Ты так с ними возишься, будто они твои собственные. — Они мне, как родные, знаешь. Я их так полюбил. И то, что они приняли меня, греет мне душу. Я очень переживал, что они не смогут свыкнуться с тем, что у их папы теперь есть я. Хани ладно, она ещё ничего не понимает, но Хёну… Он такой смышленный. Принял меня, потому что желает папе счастья. — Почему вы до сих пор не живёте вместе? — задал Сехун вопрос, о котором Бэкхён пока старался не думать. — К чему все это тянуть? Вы ведь все решили. Возвращайся на работу и согласись ты уже на его предложение. — Я все же жду одобрения его матери, — с грустью в голосе произнес Бэк и слабо улыбнулся, когда губы Хани дрогнули. — Хотя Чанёль уже не ждет. — Хёны, — дверь в комнату осторожно скрипнула и в проёме показалась макушка Хёну. — Там бабушка зовёт всех к столу. Интерны оставили эту тему на потом, потому что заставлять ждать взрослых было бы некрасиво. К тому же, зная непоседливого Хёну, то лучше тоже не заставлять ждать мальчишку. Он бы и не дал им сидеть спокойно дальше и болтать, поэтому они послушно помыли руки с мылом под надзором младшего Пака и отправились на кухню, откуда уже в гостиной можно было почувствовать обилие аппетитных запахов. И глядя на то, как мама накладывала всем еду, а Хёну что-то рассказывал Сехуну, а потом смеялся, заражая своим смехом каждого сидящего за столом, до Бэкхёна доходило осознание того, что это именно то, о чем он мечтал. О суррогатном материнстве даже думать более не стоило, потому что у него уже есть семья. У него есть, хоть и не биологические, но его дети, которые любили его, как родного. А Хани и вовсе назвала его своим отцом, пока Хёну с трепетом звал его родителей бабушкой и дедушкой, восполняя их желание иметь внуков. Сехун был прав — время пришло. Осталось лишь поговорить с Чанёлем. Следующим днем, когда Хани разбудила все семейство непрекращаемым плачем, Бэкхёну пришлось звонить Чанёлю, потому что малышка, видимо, начинала скучать по отцу и в неё вселялась тревога. Пак изначально планировал немного отоспаться после суточной смены, но дети были важнее и он после холодного душа сразу выехал к дому интерна. — Может, у неё что-то болит? — взволнованно спросила Бён. — Не думаю, но все возможно, — ответил Бэк, покачивая ее на руках так, чтобы это помогло ее успокоить. Хёну бегал вокруг них, корча смешные рожицы и порой это действовало на малышку — она успокаивалась и смеялась, а потом снова начинала плакать. — А вот и папа приехал! — сообщил он Хани, когда получил сообщение от старшего. Пак ждал их на парковке. — Бэкхён, привози их почаще, — попросила всерьёз его мама, когда они выходили на лестничную площадку. Интерн отнёсся к этому с пониманием и кивнул, поцеловав женщину в щеку. Хёну побежал встречать отца первым, заметив его машину на стоянке. Он крикнул «папочка!» и бросился в его объятия, чуть ли не сбивая с ног уставшего мужчину. Истерика Хани только усилилась с появлением Пака, но как только старший взял ее на руки, она успокоилась и тихонько шмыгала носиком, обнимая его за шею. — Привет, — поздоровался Пак. Бэкхёну хотелось поцеловать мужчину, но он удержал себя на месте, коротко кивнув. Про себя он подметил круги под глазами и усталость, поэтому помог Хёну забраться в машину и убрал все вещи в багажник. — Посиди с братом, — попросил Чанёль и посадил дочку в детское кресло, велев сыну смотреть за сестрёнкой. — Как дела? — Отлично, родители в восторге от детей, как и они от моих предков, — ответил Бэк, глядя как старший закрывает дверцу машины. — А ты? Ты как? Вопрос Бэкхёну показался двусмысленным, как и прямой пристальный взгляд старшего, который будто пытался что-то прочитать в его глазах. Не зная, что делать со своими подозрениями, Бэк как-то рассеяно пожал плечами и выдал тихое «да, нормально». — Что такое? — Что? — вскинул Пак брови. — Ладно, спасибо, что посидел с детьми. Кстати, моя мама хочет пригласить вашу семью на ужин. — З-зачем? — от неожиданности Бэк даже заикнулся. — Она не сказала, попросила пригласить вас и все. В воскресенье вечером. — Х-хорошо… Чанёль довольно кивнул и обошёл машину, чтобы занять водительское сиденье. Бэкхёна не оставляло чувство, что у старшего на уме было ещё что-то, о чем он не решался заговорить, но самому спрашивать то, чего по сути, возможно, и не было, не хотелось. Хотя любопытство съедало его изнутри. Или он снова хотел затронуть тему Хичоля? Казалось маловероятным, потому что они вчера все предельно ясно решили. Бэкхён окончательное решение должен принять сам. И прежде, чем сесть в машину, Чанёль заговорил: — В понедельник жду на работе в 8 как штык. — Что? — Или ты передумал и решил принять предложение этого психиатра? — Откуда?.. — В 8 как штык, — строго произнес Пак и спрятался в машине, тем самым дав понять, что разговор окончен. В голову приходил лишь О Сехун, с которым Бэкхён вчера делился по поводу перевода в другую клинику. Вот же ж… — Трепло, — фыркнул Бён, проводив машину доктора взглядом. И ведь даже подумать теперь не было практически времени. Хван Син позвонил в ту же минуту, как только машина доктора Пака исчезла за поворотом. Прикусив губу, интерн неуверенно ответил на звонок не громким «алло?». — Бэкхён-щи, вы приняли решение?